19 июля в Сирии прошли выборы в Народный совет. Это однопалатный парламент страны, в который каждые четыре года избираются 250 депутатов.
Голосование прошло на фоне неоконченной гражданской войны. В нем не смогли принять участия жители сирийского Заевфратья, а также некоторых северных районов, занятых боевиками.
Победу на выборах одержала сирийская правящая партия Баас. Ей досталось в Народном совете 177 мест.
По данным министерства юстиции Сирийской арабской республики (САР), явка на выборах составила 33,17%.
Кто-то скажет — низковатая явка. Можно ли, мол, при такой явке считать новый созыв парламента Сирии легитимным?
И, действительно, кто только не начал «полоскать» сирийские власти за эту явку. Турецкое агентство Anadolu даже назвало это голосование «выборами без избирателей».
На самом деле, все обстояло иначе. И сирийские власти, на мой взгляд, могли бы уделить больше внимания тому, чтобы объяснить эту цифру. Война все же идет не только на земле с боевиками, но и в информационном пространстве.
Реальная явка
Итак, что бы ни говорили про явку в 33%, на выборы в Народный совет пришли 6,2 млн сирийцев. Это официальные данные министерства юстиции САР.
Всего сирийских граждан, имеющих право голоса, насчитывается 19 млн человек. Но фактически эта цифра ни о чем не говорит. И сейчас мы увидим, почему это так.
По данным посольства Сирии в Москве, население страны составляет 23 млн человек. Это устаревшие довоенные цифры.
В частности, министерство обороны РФ утверждает, что только в статусе беженцев за пределами Сирии в настоящий момент находятся 6,7 млн сирийских граждан.
Проведя незамысловатую математическую операцию, мы получим, что население Сирии на данный момент составляет порядка 16-17 млн.
Поскольку на Востоке семьи традиционно многодетные, и Сирия тут не исключение, то от этих 16-17 млн половину составляют дети. А дети ни в каких выборах принять участие, понятно, не могут.
То есть фактически мы можем сказать, что реально прийти на выборы в Народный совет Сирии могли порядка 8-9 млн человек. И это не учитывая тех, кто живет на неподконтрольных территориях за Евфратом и на севере страны.
Таким образом, явка в 6,2 млн — это не 33%. Это возможно 80%, а то и больше, среди тех, кто находился в стране и мог прийти на выборы. При таком взгляде новый созыв сирийского парламента является не просто легитимным, а суперлегитимным.
Кто не голосовал
Да, надо признать, что в этих выборах не смогли принять участие сирийцы, живущие за пределами САР. Как мы видим из цифр, приводимых министерством юстиции, их довольно много. Фактически, это миллионы людей.
Формально им не ограничивали возможность принять участие в выборах в Народный совет. Всё, что от них требовалось — это прибыть в страну и проголосовать.
Однако пандемия коронавируса сделала такое прибытие невозможным.
Можно спорить, было это сделано сознательно или нет. Но даже если это было сделано сознательно, то представляется весьма трудным обвинить сирийские власти в желании сузить электорат до числа тех, кто живет в стране.
Как-никак, страна находится в состоянии войны. Как проголосуют сирийцы, живущие за ее пределами, неизвестно. А ну как на них окажут давление те страны, в которых они сейчас находятся?
Например, в Турции на настоящий момент находятся 3,5 млн сирийских беженцев. В Германии, Иордании — еще по полмиллиона.
Могли эти страны, настроенные к сирийскому правящему классу враждебно, не захотеть вмешаться в выборный процесс? Могли ведь и захотеть, например, Турция.
Нужно ли это сирийским властям? Зачем им давать возможность внешним игрокам влиять на внутреннюю политику? Это было бы крайне опрометчиво с их стороны.
В итоге
А в итоге мы имеем, что выборы в Народный совет Сирии прошли по крайней мере внутри страны при очень высокой явке. По факту это не просто явка на уровне 33%, о которой нам говорят, а возможно раза в два-два с половиной больше.
Эти выборы показали, что сирийский народ, несмотря на пандемию COVID-19 и продолжающуюся в ряде регионов гражданскую войну, готов продолжать борьбу и видит в текущей власти опору и гарантию будущей победы и восстановления страны.