В субботу 29 марта в Стамбуле прошел митинг в поддержку арестованного 19 марта мэра Стамбула Экрема Имамоголу под лозунгами «Права, закон, справедливость». По данным оппозиции, на митинг вышло более 2 млн протестующих.
Таких масштабных протестов в Турции не было давно. Это вызвало не только опасения по поводу нарушений демократических основ государства (как любят говорить на Западе), но и просто тревогу за дальнейшую политическую судьбу лидера страны Реджепа Эрдогана — он уже не столь популярен, как ранее, и может потерять власть после более 20 лет правления.
На последних выборах президента Турции в 2023 году Реджеп Тайип Эрдоган сумел одержать победу только во втором туре, причем проиграл ему лидер объединенной оппозиции Кемаль Кылычдароглу, который считается не самым сильным политиком противоположного лагеря. Самыми сильными и популярными называют как раз ныне арестованного мэра Стамбула Экрема Имамоглу и мэра Анкары Мансура Яваша, оба из Республиканской народной партии (РНП).
Причем на парламентских выборах 2023 года правящая Партия справедливости и развития (ПСР) потеряла свое уникальное положение в политической системе Турции. С 2018 года поддержка партии сократилась на 7% голосов. Особенно упала популярность ПСР в мегаполисах.
В текущей ситуации многие зарубежные СМИ высказывают опасения, что на следующих выборах Эрдоган может проиграть кому-то из лидеров оппозиции, ведь именно кемалисты из Республиканской народной партии нарастили свою поддержку среди населения на предыдущих выборах. Высказываются также предположения, что турецкий лидер может не просто проиграть выборы, а стать жертвой нового государственного переворота или «оранжевой революции».
Для Турции государственные перевороты не такое уж и редкое явление. С момента своего образования в 1923 году Турецкая Республика пережила четыре удачных переворота: в 1960 году, в 1971 году, в 1980 году, в 1997 году.
Причем в 1997 году под давлением военных премьер-министр страны, основатель исламистской Партии благоденствия Неджметтин Эрбакан вынужденно оставил свой пост. Позже его Партия благоденствия была распущена. Преследования коснулись как Эрбакана, так и его однопартийца, тогдашнего мэра Стамбула Реджепа Тайипа Эрдогана (премьер-министр Турции в 2003–2014 годах, президент с 2014 года), и он в результате провел 4 месяца в тюрьме.
Впоследствии на основе распущенной Партии благоденствия была учреждена та самая Партия справедливости и развития — ныне действующая партия власти.
Эрдоган, уже будучи главой государства, пережил в 2016 году попытку переворота. В той ситуации он проявил активность и решимость, сумел опереться на низовые группы поддержки в обществе и в итоге переломил ситуацию в свою пользу.
Впрочем, некоторые эксперты считают, что переворот был спровоцирован самим Эрдоганом, чтобы по его результатам иметь возможность устранить от управления на разных уровнях скрытую до этого момента оппозицию, провести чистки в армии, чиновничьем аппарате, министерстве образования, СМИ и даже в структурах частного сектора. В общей сложности в результате чисток около 10% из 2 миллионов государственных служащих Турции были сняты со своих должностей.
Чистки, последовавшие за переворотом 2016 года, коснулись, помимо участвующих в перевороте, и тех, кого власть считала связанными с движением FETO известного турецкого проповедника, ранее уехавшего в США, Фетхулаха Гюлена (ныне уже покойного).
Кроме того, Эрдоган на протяжении всего периода нахождения у власти неоднократно использовал судебные процессы против своих политических противников, в том числе организуя массовые резонансные судебные дела.
Все это наводит на мысль, что ситуацию с арестом мэра Стамбула Экрема Имамоглу, вызвавшую активные протесты в стране, Эрдоган также намерен использовать для выявления наиболее опасных для себя политических противников и активистов. После этого их можно будет каким-то более-менее законным образом нейтрализовать, например, отправив на несколько лет в тюрьму.
Теперь коротко напомним, как развивалась история с арестом Имамоглу.
В начале марта генеральная прокуратура Турции направила запрос в Стамбульский университет с целью проверки подлинности и юридической силы диплома Имамоглу по специальности «управление бизнесом». Подозрения правоохранителей вызвали возможные нарушения при переводе Имамоглу в Стамбул из вуза на Северном Кипре, так как учебное заведение на острове в то время не было официально признано Турцией. 18 марта Стамбульский университет объявил об отзыве у Имамоглу диплома о высшем образовании, тем самым лишив его возможности баллотироваться в президенты.
19 марта утром мэр Стамбула был арестован. Его обвинили в коррупции, отмывании денег, в связях с террористами. Вместе с ним были арестованы порядка 100 человек, среди которых некоторые высокопоставленные сотрудники мэрии Стамбула. Напомним, Имамоглу возглавляет Стамбул с 2019 года.
Это сразу вызвало массовые протесты по стране и обвинения Эрдогана в репрессиях против политических оппонентов.
23 марта мировой уголовный суд в Стамбуле избрал по делу о коррупции меру пресечения Имамоглу в виде ареста, по делу о терроризме он формально отпущен под судебный контроль.
В ответ на это оппозиционеры установили более 5,6 тыс. урн для голосования в 81 провинции Турции. Причем в голосовании за выдвижение Имамоглу в кандидаты на пост президента смогли поучаствовать не только члены полуторамиллионной РНП, но и беспартийные граждане. При этом победа Имамоглу была предопределена заранее — он был единственным кандидатом на праймериз. Председатель НРП Озгюр Озель заявил, что почти 15 млн граждан выдвинули арестованного мэра Стамбула кандидатом в президенты республики.
29 марта на митинге в Стамбуле Озель объявил о начале кампании по сбору подписей в поддержку досрочных президентских выборов, которые по плану должны были бы состояться в 2028 году. НРП также заявила о планах собрать 27,7 млн подписей в поддержку Имамоглу на выборах в президенты страны, в подтверждение того, что за него проголосует больше 50% электората Турции.
Итак, вечерние протесты в Турции до сих пор не утихают, силы правопорядка применяют водометы, перцовый газ, резиновые пули, не особо жестоко, но подавляют протесты, задерживая самых ярых активистов. Ситуация остается вполне тревожной.
Если же рассмотреть возможность того, что нынешние протесты действительно спровоцированы властями намеренно, то необходимо понять, что же в этом случае дает действующему президенту уверенность, что волнения, радикализовавшись, не выйдут из-под контроля. Это, в свою очередь, может привести к свержению действующей власти. Есть ли у Эрдогана основания для такой уверенности? Похоже, что действительно есть.
Анализ целой серии «оранжевых революций», прокатившихся по Большому Ближнему Востоку с 2011 года, позволил выявить своего рода сценарий, по которому такие революции происходили. Обязательным условием подобных переворотов была поддержка из-за рубежа. Обычно такой мятеж начинали небольшие западно-ориентированные группы, а далее шло подавление сил правопорядка или военных групп кукловодами из-за рубежа, например, посредством контроля счетов местных силовиков в западных банках. После этого оппозиционные прозападные группы развивали значительно большую активность и, не подавляемые силами правопорядка, захватывали власть. Иногда в случае необходимости на следующем этапе к протесту подключались более радикальные силы, в первую очередь исламистские.
Однако в ситуации с арестом Имамоглу описанная схема кажется неприменимой по нескольким причинам. Во-первых, правящая Партия справедливости и развития Эрдогана сама является детищем движения «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), стоявшего за большинством переворотов на Ближнем Востоке. Во-вторых, радикальные группы, которые могли бы стать силовым тараном антивластного протеста, например, националистическая молодежная организация «Бозкурт» («Серые волки»), находится под крылом Партии националистического движения, является союзником ПСР и входит с ней в правящий альянс. Таким образом, и «Бозкурту» нет причин поддерживать мятеж против своего союзника Эрдогана, который сам демонстрирует на митингах главный отличительный знак «Серых волков» — так называемую «козу».
Кроме того, Эрдоган, находясь у власти 23 года, не только переформатировал Турцию из парламентской республики в президентскую, но и наделил президента, то есть себя любимого, широчайшими полномочиями. Конституционные изменения 2017 года упразднили пост премьер-министра и наделили президента правом назначать членов правительства напрямую. Еще президент Турции имеет право законодательной инициативы, право распускать парламент. К главе государства также перешло право вводить и отменять чрезвычайное положение в стране. А все турецкие СМИ по факту находятся под контролем властей.
Но, допустим, что возможна другая схема «майдана» в Турции, и протест будет поддержан Западом только с опорой на прозападные группы и за счет давления на власть путем введения санкций и прочих экономических инструментов. Но и в этом случае должна наблюдаться активная поддержка протестов в Европе или США. А ее почему-то не видно. Запад в лучшем случае занял выжидательную позицию и вяло выражает «обеспокоенность происходящим».
Основания для соблюдения нейтралитета у Запада довольно веские. По принципу «сукин сын, но наш сукин сын». Так, 27 марта американское издание Politico заявило, что опрошенные им политики и официальные лица считают, что Анкара — слишком важный союзник, чтобы отталкивать его, причем это совершенно не зависит от того, что будет происходить на улицах Стамбула и других турецких городов.
Газета добавляет, что ЕС намерен продолжать вливать миллиарды евро в Турцию, несмотря на широкомасштабные репрессии, проводимые командой Эрдогана против своих политических оппонентов. И, несмотря на то, что после ареста Экрема Имамоглу Брюссель предупредил своего южного соседа о необходимости «поддерживать демократические ценности», «стратегическое значение Турции означает, что блок, скорее всего, в конечном итоге закроет на это глаза», поясняет Politico. «И Эрдоган это знает», — констатирует газета.
Данную позицию открыто высказывают официальные лица США. Так, госсекретарь США Марко Рубио заявил, что существует множество «других вопросов», над которыми США и Турции необходимо вместе работать.
«Мы не хотим, чтобы подобная нестабильность или подобные вещи происходили в странах, с которыми мы надеемся стать партнерами по ряду вопросов. У президента Трампа были очень хорошие рабочие отношения с президентом Эрдоганом во время его первого срока. Я думаю, они хотят возобновить их. И они союзники по НАТО, и мы хотим сотрудничать с ними в Сирии и других местах. Поэтому я думаю, что можно высказать свои опасения и в то же время понимать, что есть много других вопросов, над которыми нам необходимо работать сообща. Таков баланс проведения зрелой внешней политики», — заявил Рубио журналистам после встречи с министром иностранных дел Турции Хаканом Фиданом.
Причем если посмотреть на заголовки крупных западных СМИ после митинга 28 марта, то видно, что они также не содержат никаких резких заявлений и осуждения властей Турции или лично президента Эрдогана.
Washington Post: Растущий гнев из-за ареста Имамоглу перерос в самую крупную демонстрацию в Турции за последние годы.
The Guardian: Оппозиция проводит самую масштабную антиправительственную демонстрацию за последние годы в защиту заключенного Имамоглу.
Euronews: Сотни тысяч людей собрались в Стамбуле, чтобы поддержать Имамоглу и потребовать его освобождения.
France 24: Сотни тысяч людей в Стамбуле присоединились к массовому протесту за демократию после ареста Имамоглу.
AP: Митинг, в ходе которого были задержаны сотни людей, стал последней крупной акцией протеста, направленной на усиление давления на Эрдогана.
Экрем Имамоглу 28 марта в своей статье для The New York Times о мировой реакции на свой арест обвинил мир в постыдном молчании. «Но центральные правительства по всему миру? Их молчание оглушительно. Вашингтон лишь выразил „озабоченность в связи с недавними арестами и протестами“ в Турции. За немногими исключениями, европейские лидеры не смогли дать решительного ответа», — заявил он.
Мэр подчеркнул, что ввиду последних событий в мире — попыток урегулирования украинского конфликта, смены власти в Сирии и войны в секторе Газа — стратегическая важность Турции возросла, не в последнюю очередь за счет способности Анкары оказать помощь в создании европейской архитектуры безопасности. Тем не менее, пишет Имамоглу, «геополитика не должна ослеплять нас».
Лидер НРП Озгюр Озель также рассказал ряду иностранных СМИ о недостаточной реакции Запада на события в Турции. Особые претензии он высказал Великобритании: «Мы чувствуем себя покинутыми. Мэра Стамбула задерживают и помещают в тюрьму, и Британия на это молчит. Тогда какая это дружба, какая это братская партия? Что же это за совместная защита демократии? Как Англия, колыбель демократии, и наша братская партия, Лейбористская партия, могут молчать об этом? Мы на самом деле очень расстроены».
В ответ на это Эрдоган даже высмеял Озеля, заметив, что он «жалуется на нас всему миру».
В угоду геополитике — именно так поясняют журналисты отсутствие реакции Запада на арест Имамоглу. Известный турецкий обозреватель Мурат Йеткин пишет, что арест мэра Стамбула и последовавшие протесты — это не только внутренняя повестка, но и часть более широкой геополитической сделки. Он обращает внимание на «подозрительное молчание Запада», особенно со стороны окружения президента США Дональда Трампа. Он объясняет это тем, что с Эрдоганом есть договоренности и идет необходимый обеим сторонам обмен: Анкара помогает США по линиям ХАМАС, Сирия, Кавказ, а США закрывают глаза на происходящее внутри Турции.
Йеткин также отмечает ключевой момент, после которого Эрдоган решился на арест — его позитивный телефонный разговор с Трампом 16 марта.
Интересно, что 18 марта Ребека Лукас, бывший сотрудник Королевского объединённого института оборонных исследований (RUSI) и нынешний специалист по экономике ВПК, высказала рекомендации НАТО по работе с Турцией и подчеркнула, что не нужно ждать от Турции соблюдения западных демократических ценностей, а надо просто работать с такой Анкарой, какая она есть:
«НАТО должна воспользоваться возможностью, чтобы пересмотреть свои отношения с Турцией — не как с нежелательным партнёром, а как с незаменимым.
Углубление партнёрских отношений НАТО с Турцией требует изменения мышления. Европейские лидеры должны отказаться от иллюзии, что Турция когда-нибудь станет западным союзником, руководствующимся ценностями, каким они хотят её видеть. Вместо этого они должны взаимодействовать с Турцией такой, какая она есть сегодня».
В тот момент Эрдогану словно была дана отмашка.
Причем через несколько начавшихся 25 марта протестов, кандидат на пост посла США в Турции Томас Баррак в ходе встречи с Дональдом Трампом заявил: «Турция является одной из древнейших цивилизаций мира и заинтересована в реализации вашей программы, направленной на мир, процветание и безопасность». На что президент Трамп ответил: «Отличное место, и лидер тоже хороший».
Вдобавок турецкая леволиберальная газета BirGün заявила, что член команды Трампа миллиардер Илон Маск массово блокировал турецкие аккаунты в соцсети X (бывший Twitter), призывающие и организовывающие протесты в Турции против ареста Экрема Имамоглу.
Таким образом, турецкая оппозиция пока реальной поддержки со стороны Запада не получает. Скорее наоборот, западные симпатии на стороне Эрдогана. Но, возможно, у Турции есть противники в регионе, которые были бы готовы поддержать протесты извне? Да, это в первую очередь Иран и Израиль — однако и с ними все не так однозначно.
Напомним, что Иран находится сегодня в довольно сложном положении. Мощный инструмент защиты и влияния Ирана в регионе — шиитская «Ось сопротивления» — очень сильно пострадала в ходе войны с Израилем. «Хезболла» в Ливане фактически обезглавлена, обескровлена и отчасти потеряла свои политические позиции в стране, кроме того, после захвата Сирии исламистами у Ирана сильно затруднен прямой доступ к своему союзнику, поэтому восстановление «Хезболлы» осложнено и не будет быстрым.
Хуситы из движения «Ансар-Алла» сейчас находятся под активным огнем США и сами в какой-то мере нуждаются в помощи Ирана.
Потенциал Ирана в Сирии оказался потерян после свержения власти экс-президента Башара Асада, а из-за общего ослабления позиций в регионе возможности Ирана в Ираке также слабеют и требуют новых сил для наращивания влияния.
Все это происходит на фоне угроз Трампа о том, что если Иран не договорится о «хорошей ядерной сделке», то у него начнутся очень большие проблемы. «Если они не заключат сделку, то начнутся бомбардировки, подобных которым они никогда не видели», — заявил президент США в интервью NBC News.
И, конечно, над Ираном нависает угроза войны с Израилем, заявляющего, что нынешний момент ослабления Тегерана больше всего подходит для нанесения ударов по его ядерной инфраструктуре. Это отбросит Тегеран назад в возможностях наработки ядерного оружия, считают в Тель-Авиве.
6 марта новый глава генштаба Армии обороны Израиля Эяль Замир заявил, что 2025 год будет годом войны с палестинским движением ХАМАС в секторе Газа и с Ираном. А в феврале газета The Wall Street Journal сообщала, что разведывательные агентства США пришли к выводу, что Израиль рассматривает возможность масштабных ударов по иранским ядерным объектам уже в 2025 году.
Поскольку политика Эрдогана пока напрямую Ирану не угрожает, а в случае прихода кемалистов, более ориентированных на Запад, власть в Турции может стать полностью антииранской, Тегеран, похоже, и не готов, и не заинтересован в подобной смене. По крайней мере пока.
Израиль, наоборот, активно заявляет, что необходимо готовиться к войне с Турцией, которая сильно укрепляется в регионе, кроме того, наращивает свой военный потенциал. По данным израильского издания Walla News, в израильских силовых структурах усиливаются опасения прямой конфронтации с Турцией. Правительство рекомендовало СМИ подчеркнуть, что конфликт с Анкарой неизбежен.
В принципе, более западно-ориентированная Турция, отказавшаяся от притязаний на Сирию и от реализации пантюркистского проекта, больше устроила бы Израиль, чем великая амбициозная держава имени Эрдогана. Но Израиль, во-первых (и в главных), находится под большим влиянием США и не будет действовать совсем без оглядки на мнение «старшего брата» по этому поводу, а во-вторых, несмотря на жесткую риторику по отношению к Анкаре, похоже, уже имеет с ней некие договоренности и по Сирии (где каждая из стран оттяпывает себе столько территории, сколько реально может), и по Палестине (в защиту которой Турция много говорит, но по факту ничего не делает), и по Азербайджану, который поставляет Израилю газ через Турцию и не прекращал этого делать, несмотря на все суровые антиизраильские заявления Эрдогана.
Таким образом, турецкой оппозиции ждать помощи особо и не от кого.
Причем, помимо уже обозначенных геополитических интересов, есть один важный стратегический проект Турции, в котором Запад заинтересован крайне — это проект «Великий Туран». В рамках этого проекта, в том числе через Организацию тюркских государств (ОТГ), Турция активно работает со странами в подбрюшье России — республиками Средней Азии и Азербайджаном — играя вдолгую на разрушение нашей страны. Этот проект поддерживается крупными мозговыми центрами НАТО, ЦРУ, США и Великобритании. Такие гранды западной аналитической мысли, как RAND Corporation (организация, признанная нежелательной в РФ), Atlantic Council (организация, признанная нежелательной в РФ), Jamestown Foundation (организация, признанная нежелательной в РФ) не скрывают заинтересованности Запада в данном проекте. Лицом проекта уже давно стал Эрдоган, и, несмотря на наличие у него команды, занимающейся реализацией этого проекта, менять лидера и наносить вред проекту, разрушая годами выстроенные отношения и связи, без резкой необходимости никто не захочет.
Так есть ли хоть какие-то шансы на победу у турецкой оппозиции?
Шансы есть всегда, тем более что кемалисты не раз опрокидывали исламистов и брали власть, но сделать это в текущих условиях и без поддержки извне будет крайне сложно.
Известный турецкий политолог, ныне работающий в Барселонском институте международных исследований IBEI и Университете им. Раймунда Луллия (Барселона), Умут Озкырымлы 27 марта в своей статье для платформы Project Syndicate озвучил позицию, которая представляется нам очень точной. Он пишет, что старые подходы не дадут оппозиции возможность победить Эрдогана. Озкырымлы подчеркивает, что Эрдоган, прежде чем сделать свой ход, «убедился, что фигуры на геополитической шахматной доске расставлены в его пользу»: запустил процесс прекращения огня с Рабочей партией Курдистана (РПК), дождался ситуации, когда Европа оказалась поставлена в зависимость от военной поддержки Турции и, кроме того, от ситуации в Сирии, откуда может пойти новая огромная волна мигрантов в Европу. Озкырымлы ругает НРП за банальные ошибочные политические ходы, которые уже привели к тому, что большая часть протестующих не хочет консолидироваться вокруг НРП, а действует отдельно от нее.
«Пока еще слишком рано говорить о том, перерастет ли нынешняя волна народного гнева и разочарования в Турции в сплоченное движение, способное создать достойную оппозицию президенту Реджепу Тайипу Эрдогану. Но одно должно быть очевидно для главной оппозиционной партии: когда игра подтасована, единственная надежда — перевернуть доску», — резюмирует политолог.
Сможет ли оппозиция «перевернуть шахматную доску» и применить нестандартные подходы, соответствующие ситуации? Пока складывается ощущение, что нет.