Корр.: Тема Мавзолея Ленина считается одной из горячих точек нашей истории. Каждый год поднимается тема выноса тела Ленина из Мавзолея. Как Вы считаете, почему это так? В чем нерв этой темы?

Михаил Журавлев: Для того, чтобы та или иная тема стала считаться «горячей», нужны специалисты по «разогреву». Если бы не было таких специалистов, никому бы в голову не пришло менять исторически сложившийся облик Красной площади, в очередной раз совершая святотатственные действия и по отношению к умершим и захороненным на ней, и к памяти миллионов людей, которые именно так пожелали увековечить имя создателя первого в мире государства трудящихся, и по отношению к гениальному архитектору Щусеву, который сумел найти удивительное решение, не нарушающее единство площади, но и одновременно делающей ее современной.

Интерес упомянутых специалистов лежит в плоскости манипулирования человеческим обществом. Из этого манипулирования его операторы постоянно извлекают дивиденды. О специфике такого подхода очень точно поведал в романе-эпопее «Крамола» великий современный писатель Сергей Трофимович Алексеев. Там в сюжете, посвященном жизнеописанию одной семьи на протяжении ХХ столетия, есть своеобразная притча о муравейнике. В кабинете одного из комиссаров НКВД находится герметичный стеклянный куб, подвешенный на шарнирах, а внутри этого куба живой муравейник. Во время допросов этот комиссар время от времени переворачивал куб, рассыпая возводимую муравьями пирамиду. И назидательно говорил допрашиваемым: «Вот, смотрите — я одним движением уничтожаю труд жизни этих муравьев, но через непродолжительное время они заново возводят свой муравейник. И так будет всегда. Не правда ли, это похоже на человеческое общество?»

На мой взгляд, никакого реального нерва эта тема не содержит и содержать не может.

Корр.: Как вы прокомментируете цель конкурса, в положении которого, в частности, указано, что нахождение тела Ленина в Мавзолее «на Красной площади в Москве, в самом сердце страны, осознавшей исторические ошибки прошлого, входит в противоречие с современными представлениями о фиксации „вечной памяти“ и является нарушением русской православной традиции, а также воли самого Вождя»?

Михаил Журавлев: Конкурс, если бы чиновники от архитектуры, затеявшие его, были честны, следовало бы назвать «Конкурсом на проект уничтожения памятника архитектуры, истории и культуры». То, что отдельные чиновники якобы осознали исторические ошибки прошлого, не имеет отношения к народу, который свой путь в целом ошибочным не считает. В мире есть куда более яркие прецеденты. Ведь не приходит же в голову французам срыть Пантеон Наполеона Бонапарта в центре Парижа на том основании, что покоящийся в нем император был инициатором фактически первой мировой войны в истории. По моему разумению, никто не имеет права сносить или переделывать памятники, бывшие почитаемыми на протяжении нескольких поколений. Разговоры же о нормах христианского погребения, которым якобы противоречит Мавзолей, спотыкаются о многочисленные мощи святых, о мумии святых в Киево-Печерской лавре, к которым на поклон сотнями тысяч ходят как паломники, так и туристы, а также о то, что наша страна многоконфессиональна, и пора бы прекратить спекулировать на церковных ритуалах одной конфессии, которые могут не совпадать с ритуалами другой.

Корр.: Чем, на Ваш взгляд, чреват вынос тела Ленина из Мавзолея для нашей истории, для нашей страны?

Михаил Журавлев: Так случилось, что я был в Мавзолее Ленина и у могил в Кремлевской стене за несколько дней до охватившей нашу страну пандемической истерики. Как писал А. С. Пушкин,

Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу –
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

Животворящая святыня!
Земля была <б> без них мертва, Как без <источника> пустыня
И как алтарь без божества.

В моей личной биографии каждое посещение Красной площади было связано с каким-то важным, поворотным моментом в жизни. И для меня равно святы Часовня Ксении Петербургской и могила Неизвестного солдата в Александровском саду, вечный огонь на Марсовом поле и обелиск на месте последней дуэли Пушкина, могила Петра Ильича Чайковского в некрополе у Александро-Невской лавры и Мавзолей Ленина. Помимо того, что каждое из перечисленных знаковых мест является образцом высочайшего художественного творчества их создателей, вложивших все силы души и мастерство в эти памятники культуры, все они составляют тот самый пантеон, которым окормляется душа человеческая. Изыми у народа хотя бы часть этого пантеона, и душа станет ущербной на эту часть. Не переделывать памятники, не разрушать, а созидать новые, стараясь быть на уровне Аникушина и Щусева, Мухиной и Вучетича, Растрелли и Антокольского, Кваренги и Лебедевой, — вот задача для общества и каждого человека. А возбуждать в себе сиюминутные чувства — дело пустое.