Ситуация в мире относится к числу слабопредсказуемых. Это определяется несколькими факторами.

Во-первых, характером протекающих процессов. Мы действительно имеем дело с системной турбулентностью. Что такое то, что сейчас происходит вокруг Тайваня? Это некоторая нарастающая турбулентность. Что такое перевооружение в Австралии? Это турбулентность. Что такое авианосцы в Японии? Это турбулентность. И многое, многое другое — я мог бы перечислять, наверное, часами.

Когда этих турбулентностей много, они начинают склеиваться в определенные комплексы, супертурбулентности. И предсказывать всё становится еще труднее, потому что вместо линейных стохастических, то есть вероятностных, методов предсказания приходится применять уже нелинейные стохастические методы, а там (я не буду особенно вдаваться в эти подробности) возникает еще достаточно много совершенно новых научных проблем. Но это еще часть вопроса.

Вторая часть состоит в том, что любой научный прогноз предполагает наличие научной ситуации, а наука хочет оперировать субъект-объектными отношениями. Ученый считает себя субъектом, который рассматривает некий объект. При этом объект не ведет себя по-разному в зависимости от того, как на него смотрит ученый, на то он и объект. И в этом смысле ученый может его исследовать, не считая, что само это исследование меняет характер объекта.

Кстати, впервые это было опровергнуто квантовой механикой как таковой, потому что было сказано, что исследование есть направление неких энергетических квантов на исследуемый объект. А если объект сам по себе обладает такой же природой и он совместим с этими квантовыми импульсами, которые на него направляют, будучи сам таким же квантом, то он начинает взаимодействовать с этими импульсами. Он не проявляет независимости от исследователя, он странным образом под этого исследователя начинает «подстраиваться» (в кавычках, разумеется).

Соответственно, в связи с этим родились соотношения неопределенностей и прочее — невозможность одновременно зафиксировать у подобных объектов координату и импульс и всё остальное, что хорошо известно уже на протяжении как минимум столетия или чуть меньше столетия. Это всё уже, повторяю, было определено Гейзенбергом, Шредингером и другими.

А была еще тема, которая в значительно меньшей степени на слуху. Тема эта — невозможность строгого научного исследования в ситуации, когда вы имеете дело не с объектом (пусть и обладающим некими странными квантовыми качествами), а вы имеете дело с субъектом. Вы сами субъект, но то, что вы исследуете, — это тоже субъект. И он понимает, что вы его исследуете, и делает всё возможное, чтобы вас обмануть. Вдобавок тот субъект, который вы исследуете, обладает еще и странными качествами.

Вот в этих условиях я не говорю, что прогноз невозможен, но это совсем другие прогнозы, чем то, что принято осуществлять в мало-мальски нормальных ситуациях: линейных, нетурбулентных, неветвящихся и так далее. Поэтому на сегодняшний день нам действительно приходится иметь дело иногда с весьма странными субъектами, которые странным образом себя ведут.

Я по этому поводу уже цитировал Бертольта Брехта, великого немецкого драматурга, в одной передаче (которая была сделана по просьбе Донецкого телевидения), комментируя поведение Зеленского. В пьесе Брехта «Страх и отчаяние в III империи» некий апологет отвратительного Гитлера рассказывает о восхищающем его поведении бесноватого фюрера и проговаривается. Говорит он примерно следующее, цитирую по памяти: «Обратите внимание на фюрера, когда он принимает ответственное решение, — сама непроницаемость. Никто не знает, что он сделает в следующий момент. Он сам не знает, что он сделает в следующий момент. Потом — бац, трах — и готово».

Знает ли Зеленский, что он сделает в следующий момент? Нет, поскольку его поведение зависит от того, в каком состоянии находится его неблагополучная психика. Она может находиться в состоянии А, Б, В. Состояние это зависит от так или иначе проведенного ночного времени, от кошмара, который он увидел, от каких-то новых данных, которые он получает, и так далее и тому подобное.

Можно ли прогнозировать его поведение в этих условиях? Можно, как можно прогнозировать поведение неадекватного человека в принципе. Нужно знать, каковы его подсознательные импульсы, в какие моменты какие импульсы доминируют, какая субличность включается в этих ситуациях, какая в других ситуациях… Поскольку на всё на это накладывается в виде сетки еще очень специфическое влияние Соединенных Штатов на Украину, а сами Соединенные Штаты крайне неоднозначны, а помимо Соединенных Штатов Зеленский и его компания, когда их не устраивает американская точка зрения, бегут в Великобританию, а там ситуация еще более неоднозначна, — количество этих неоднозначностей нарастает.

Рано или поздно подобного рода ситуации превращаются в приумножение неких странных аттракторов, и тогда ситуация выходит из-под контроля. И мне кажется, что подобный момент приближается. Поэтому прогноз, во-первых, должен быть субъект-субъектным, а это не наука. Когда вы прогнозируете поведение субъекта, который знает, что вы его прогнозируете, и пытается вас обмануть, то это не наука — это высший интеллектуализм, называется ли он теорией игр или как-нибудь еще (суперрефлексивные технологии), но это всё довольно серьезная штука.

Я не говорю, что нет этой интеллектуалистики, просто есть ошибка — приравнивать всю интеллектуалистику к научной. Это не так. Не всё знание обладает научным характером — и тем не менее является знанием. Есть еще некая такая граница между знанием и ведением. Не всё, что можно понимать, ощущать и предсказывать, есть знание в чистом виде, научное знание, объективное знание и так далее. Тем важнее одновременно использовать самые сложные методы для понимания комплексных текущих процессов — понимать, чего ради какие-нибудь атомные подводные лодки вдруг возникли в Австралии (это очень сложный процесс, непростой, он не сводится просто к тому, что австралийцам вдруг захотелось где-то там купить другие подводные лодки, всё намного сложнее). И одновременно всматриваться в эти странные типы поведения таких странных субъектов, которые странным образом что-то осуществляют.

Но всё равно ведь делаешь прогнозы. А внутри очень многих видов практической деятельности эти твои прогнозы должны быть одновременно тонкими, интуитивными, сложными и достаточно простыми. И у тебя есть расписание, ты сообразно ему должен действовать. Про это Пушкиным гениально было сказано: «А мы с тобой вдвоем предполагаем жить…» А значит, внутри этого предположения, что жизнь будет тем не менее, поскольку она очень вязкая и многомерная, примерно такой, как она есть (что далеко не гарантировано), а ты примерно в ней себя так будешь вести, как ведешь (что опять-таки далеко не гарантировано)…

Так вот, в пределах подобных прогнозов я должен присутствовать на своих спектаклях, встречаться с теми людьми, которые не доезжают до Александровского, ну и проводить какие-то аналитические и другие штудии, потому что я не хочу до конца потерять ощущение текущего процесса. Потому что когда ты его потеряешь, этот процесс начинает заниматься тобой. Есть такие процессы — когда ты ими не занимаешься, они тобой начинают заниматься.

Итак, я веду эту передачу из Москвы, а Москва — место специфическое. Я коренной москвич, родился в Москве на Малых Кочках. Бесконечно люблю этот город, и каждый раз, когда выезжал в не лишенные рискованности геофизические экспедиции или на другие мероприятия в горячих точках, я еще специальным образом прощался с Москвой, вспоминая строки из одной песни: «И плывут твои мостовые, может, нынче в последний раз».

У меня есть особое ощущение Москвы. То, что сейчас происходит в Москве, — чудовищно. Говорю это с огромной горечью. Но чудовищно оно или не чудовищно, — это страна, которую ты любишь, город, который ты любишь. И так или иначе ты должен думать о том, что в нем происходит. Но думать о происходящем вообще и о происходящем в Москве так, как ты думаешь в какой-нибудь уютной избе в далекой костромской провинции, — невозможно. Это разные способы думания. Поэтому в передаче, которую я сейчас предлагаю вашему вниманию, я не буду концентрированно размышлять по поводу очень сложных вопросов, научных и так далее, которые возникают в связи с ковидом. Я приеду в Александровское и вот там займусь этими подробными, спокойными размышлениями на темы, которые, к сожалению, мне придется делать всё более сложными, потому что ведь надо же отвечать на вопрос: если не вакцины, то, собственно, что? И что, собственно говоря, происходит с вакцинами? Но это всё в Александровском — думаю, дней через десять я начну уже такие «медитативные» размышления.

А сейчас я в Москве. Среда тут нервная. То, что она очень сильно трансформирует знакомую мне и любимую мною Москву, не может не напрягать психологически. Тем более я должен следить за собой и за этими напряжениями, дабы не дать им управлять моим поведением и моими высказываниями. Соответственно, я буду говорить о самом простом и в некоем стиле блиц-высказывания.

Во-первых, по поводу моего отношения к вакцинации как таковой. Я по первой профессии геофизик. Мы много посещали точек с крайне неприятными заболеваниями типа энцефалита и так далее. Мои друзья, да и я тоже, работали в тропической зоне, где если ты не подумаешь о том, чем можешь заболеть, то дело будет плохо. Хотя и думать об этом очень много тоже не надо. Горячие точки тоже места специфические. А для многих моих друзей это ведь еще и горячие точки в каких-нибудь далеких местах, где есть много самых разных заболеваний. От них надо как-то беречься. Поэтому вся субкультура, в которой я воспитан и существую, она предполагает эти вакцинации. Я не в московском рафинированном институте провел жизнь, где можно размышлять о том, каковы скверные свойства вакцин в целом. Я провел большую часть своей жизни в местах, где надо — и ты колешься. Наверное, будет не ахти потом, а что делать: не уколешься — будет еще хуже.

У меня очень много друзей, которые эту инерцию поведения воспроизводят и в настоящий момент. Они на автомате вакцинируются и сейчас. Это люди, с которыми я связан самыми теплыми человеческими отношениями и самыми серьезными отношениями сотрудничества, работы. Я не клинический идиот, чтобы начать портить отношения с этими людьми, и не обезумевший сектант, чтобы учить их жить. Это взрослые люди. И когда они вакцинируются, они меня не спрашивают. И их много. И я со всеми этими людьми не только сотрудничаю и дружу, но нахожусь с ними в самых плотных взаимодействиях. А есть другие люди, которые категорически не хотят вакцинироваться. И эти два кластера человеческих — это два типа моих ближайших сотрудников, друзей, людей, без которых я не могу жить. Они прекрасно сосуществуют в моей организации.

К сожалению, если бы (подчеркиваю, если бы) кто-нибудь из них наехал на человека с другой позицией, заорал бы ему: «ты себя губишь» или «ты нас губишь, потому что не вакцинируешься», то этому человеку пришлось бы уйти. Не по причине того, что его позиция не устраивает, а по причине того, что мы за десятилетия работы вместе привыкли очень плотно и дружески жить, будучи людьми разными и уважая эти различия. Простите, но потому и живем, потому и не обрушились тридцать лет назад при огромном давлении на нас, когда возможностей выжить и у моего театра, и у моего интеллектуального центра было не больше одной из тысячи.

Всё это в условиях нынешнего ковидного безумия в нашей организации не только не ослабевает, но укрепляется. И для нас укрепление вот этого взаимного уважения и дружбы, которое осуществляется вне зависимости от различия позиций, носит чуть ли не религиозный характер — метафизический, как в таких случаях я говорю. Мы никогда не позволим себе неуважительное отношение к чужой позиции. Мы никогда не позволим себе давление на эту чужую позицию. И мы всегда будем уплотнять свои ряды в условиях различия позиций. А те, кто так жить не хочет, мирно и спокойно выходят из нашего профессионального и человеческого сообщества и переходят в другие сообщества, где существуют другие нормы.

Я лично вакцинироваться не буду. И у меня есть соратники, которые тоже делать этого не будут. А есть другие, которые это уже сделали и делают, и мы вместе с ними живем — «и дольше века длится день, и не кончается объятье» — в плотнейшем симбиозе. И для нас этот принцип существования является не только тем, что внутренне необходимо нам самим. Мы считаем, что это единственный способ жить в современном мире достойной жизнью.

Поэтому очень горько оттого, что этот принцип грубейшим образом нарушается, вопреки, кстати, заявлениям главы государства, что вакцинация будет добровольной и так далее. Мне кажется, что нарушение этого принципа взаимоуважения, ощущения, что мы в одной лодке, что мы есть единая нация в конечном итоге, человечество — страшнее любых заболеваний и любых бедствий. Потому что опыт мне показал, что в условиях любой беды выстаивают те, кто проявляет спокойствие и взаимное уважение. А те, кто начинает в момент беды, в момент ухудшения ситуации нервничать, истерить, оскорблять находящихся рядом людей, — они не выживают. Это нельзя делать в зоне боевых действий, и каждого, кто в зоне боевых действий проявляет избыточную конфликтность, — его либо отсылают куда-нибудь. Либо, если это происходит во время боевых действий, то я рекомендую посмотреть фильм «Чапаев», где Василий Иванович определенным образом решал проблему, и он был прав. Или «Хождение по мукам», где в целом предатель и мерзавец Сорокин тем не менее определенным образом ведет себя в момент паники. Или почитать инструкции о том, как ведут себя в условиях разжигания паник и истерий. В этих условиях принимать решения невозможно.

К моему глубокому прискорбию, эта психологическая болезнь под названием паническая реакция — она принимает всё более острые формы и в ряде случаев приближается к психиатрии. «Нет и не может в этом быть добра», как говорил принц Гамлет Датский. Это опаснее самых опасных заболеваний. Когда в момент опасности — подчеркиваю, любой (если нам говорят, что сейчас имеет место опасная ситуация) — начинают наигрубейшим и наиоскорбительнейшим образом выяснять отношения в пределах некоей одной лодки, которую все-таки представляет собой нация (если мы считаем, что она единая), сообщество наше и так далее, то эти паникеры и эти истероиды должны каким-то образом быть окорочены. В противном случае нельзя принимать никакие взвешенные решения.

Что касается меня, то если эта истерика возобладает и перенесется на все высшие страты нашего небезупречного общества, и будет сказано, что надо вакцинировать насильно, то пусть на меня наденут наручники и вакцинируют. Я не так дорого ценю свою жизнь, чтобы по этому поводу выражать какие-то экстремальные реакции. Пусть это сделают под камеру — прямо наденут наручники и работают.

Я, кстати, убежден, что этого не будет не только по отношению ко мне. Но те, кто это, предположим, проповедует, создавая новый 1937 год… Вот то, что сейчас развернулось вокруг вакцинации, это новый 1937 год. У меня дед, который был офицером в Первую мировую, потом был у красных, потом был лесничим в Могилевской губернии и потом был расстрелян, являлся жертвой данного мероприятия. Тогда оно в чем-то могло быть оправдано горьким образом, потому что действительно происходили стабилизационные процессы после Гражданской войны. Там клубилось разное, в том числе и нечто внутренне разумное, но и безумие тоже. И это безумие, конечно, побеждало разум: всё начиналось с поиска настоящих врагов народа, а кончалось тем, что нужно донести на соседа, потому что нужна лишняя комната в квартире. Это отвратительный процесс. И самое главное, что люди, которые лгали по поводу масштабов этого процесса в 1937 году и его качества, они ухитрялись потом разжечь те же процессы и в 1991-м. И они всё время хотят это разжечь.

А защищать просто правду о сталинском периоде и всё прочее приходится людям, которые являются не наследниками «героизма ежовского НКВД» в кавычках (Ежов был расстрелян потом Сталиным), а людьми, пострадавшими в этом процессе. Потому что мы знаем, как такие процессы разворачиваются и к чему они приводят. Нет и не может в этом быть добра.

Истерика по поводу вакцинации имеет запредельный характер. Я помню несколько таких истерик: «руки прочь от нашего Гиркина» и всё прочее. Я всё помню. И я помню, как потом каялись авторы этих истерик. Но это были процессы всё же несколько другого масштаба, чем нынешние, поэтому я говорю и буду продолжать говорить: бросьте ваш тон и возьмите человеческий. Не пугайте меня тем, что, выражая определенную сугубо научную позицию, разделяемую нобелевскими лауреатами и прочими высокоавторитетными людьми, я окажусь арестован на десять или двадцать лет тюрьмы.

Тем, кто меня этим пугает, могу сказать: «Напугал ежа голым задом. Я в Донецке сидел и вел пресс-конференцию, держа гранату Ф-1 в кармане. Ты меня пугать будешь?» Как говорил герой известного романа «Вся королевская рать» Роберта Пенна Уоррена, «правда должна быть сказана — и я скажу ее, даже если мне придется разъезжать на прутике или на краденом муле, и никто мне это не помешает сделать».

Дальше возникает, с моей точки зрения, самая серьезная развилка. Какие-то дежурные социологи говорят о том, что большая часть населения поддерживает всю эту вакцинацию. А можно спросить: отчего оно не вакцинируется, если поддерживает? Вакцинирована меньшая часть. Вы включили чудовищную и, с моей точки зрения, глубоко разрушительную информационную машину с тем, чтобы убедить вакцинироваться. Вы включили весь механизм подачек, призов, не понимая, что население вполне скептично и знает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вы создали всё, а результат-то каков? Это Россия. Это Россия, это очень загадочная страна. И если вы отрабатываете определенные заказы — а, безусловно, вы отрабатываете и совокупный заказ элиты, и какие-нибудь, возможно, другие заказы — или если у вас есть такая яростная психологическая установка, и вы абсолютно честны (а может быть и так, и так), то давайте посмотрим на результаты вашей деятельности.

Я не буду говорить, что, с моей точки зрения, поставленные цели… если цель заключается в том, чтобы воспроизвести опыт страны, где уровень вакцинации достигает 95% процентов, то эти цели не ахти. Предположим, что я сейчас просто анализирую происходящее сообразно вашим целям, и ваши цели в этом. Ну, так помогли тебе, сынку, твои пропагандоны, твои информационные истерики, твои угрозы? Как-то население на них реагирует странно, не так ли?

А потому что это наш народ. Вы пытаетесь коллективными усилиями сейчас создать в этом народе раскол — такой же, каким был религиозный (я не буду комментировать, к чему он привел). А народ этого не хочет. Он знает, что закон как телеграфный столб: перепрыгнуть нельзя, обойти можно. Он привык жить в условиях сомнительного соблюдения его прав. Он знает, как вести себя в этих случаях, но внутренне всё более и более напрягается. А поэтому, какие цифры вы заказываете вашим социологам, или какие цифры они высасывают из пальца, или какие цифры они добывают ответственным научным трудом — это не важно. Но эти цифры вопиющим образом не соответствуют цифрам вакцинированного населения.

Даже тогда какой-то ваш корреспондент говорит, что поддерживает QR-коды, он при этом говорит, что он их поддерживает, но только «пусть Вася вакцинируется, а я — нет». И это объективный факт.

Если вы включили колоссальную машину информационной пропаганды, обеспечили неслыханное административное давление, начали информационно-психологические репрессии и грозите другими (прямо грозите другими!), а в результате получили то, что получили, то не могу ли я высказать смелую гипотезу, что негативные результаты являются следствием вашей идиотической упертости, хамства и абсолютно контрпродуктивных пропагандистских технологий? А какой еще может быть гипотеза?

Тут есть странные граждане (заметьте, я никого не называю, потому что я не хочу это всё разжигать), которые говорят, что следят за тем, кто там какие получает, так сказать, вспомоществования на свои антивакцинаторские действия (я вот ничего не получаю — точно знаю — и никогда вообще ничего не буду получать с этой деятельности). Но я считаю это получение абсолютно правомочным. Когда говорится: «О, боже мой, у кого-то там сто миллионов рублей», так, во-первых, я не буду считать деньги в чужом кармане, а во-вторых, я считаю, что это очень маленькие деньги, потому что уж точно, что некая большая фарма, которую исследовать надо научно — надо исследовать развитие фармакологической мировой промышленности за последние 60 лет… Так вот, эта фарма потратила на пропаганду как минимум $25–30 млрд. Она же это не скрывает. Или кто-то считает, что всё это делается бесплатно?

Правительства давят на базовые СМИ, они подкупаются на корню, и это все знают, и никто это не скрывает, этим гордятся. А результат-то каков? Забастовки докеров? Где наиболее круто пытались что-то подавить, вот там наиболее крутая реакция в ответ на это. Процессы, происходящие в Америке, где уже прямо говорится о необходимости строить параллельное общество? И они-то его построят. Какие-нибудь крупные и истово верующие протестантские харизматические секты построят параллельный процесс, они огородятся.

И вообще, нужно совсем не понимать Америку, чтобы не осознавать, что англосаксонский полицейский долго мыть ноги несчастному чернокожему не будет. И когда начинают сегодня сносить памятники, включая памятники Джорджу Вашингтону или Аврааму Линкольну уже, а не только генералу Ли, то потом всюду будут стоять памятники генералу Ли и вернется вся лексика, которую я воспроизводить не хочу, по отношению к чернокожему населению, которое я уважаю, и эта лексика будет носить радикальный характер. Может быть, ради этого всё устраивается?

Так вот, наши любители сулить сроки тем, кто им оппонирует! (Это очаровательная черта — очаровательная, charmant! — я восхищен тонкостью тона и чистотой души.) Так вот, эти ваши рекомендации — они же контрпродуктивны! Вы там с вашими социологическими опросами несете хрен чего, но вы же не можете отрицать, что большая часть взрослого населения не вакцинировалась. Так они что, за вакцины, но при этом не вакцинируются? А с какого бодуна?!

Теперь вы нажмете еще больше? Потом вы займетесь детьми? А вы знаете, что население нашей страны очень болезненно относится к тому, что касается детей? Вы на что хотите нарваться?

И вот тут возникает следующее качество, и это касалось всего всегда. Это загадочное качество определенной части нашей интеллигенции, которая пользуется любым поводом, чтобы выразить свою ненависть к народному большинству. Вот любым поводом, вот пофиг дым, что является поводом, лишь бы сказать, как она, эта интеллигенция, ненавидит «эту страну».

Когда вышла Поклонная гора — появилось слово «ватники», когда началось движение в Донбассе — «колорады». Когда происходит что-то не по шерстке в народных массах в связи с вакцинацией — «полудурки, мерзавцы, идиоты, сволочи», — вы думаете, что в ответ на это нет спокойной иронической реакции? Те, кто начинает говорить, что тут всех будут на вилы сажать, заблуждаются. Хотя, если тронут детей, может быть самое разное. Но гнев-то накапливается, издержки накапливаются тоже. Вы хотите, чтобы это соединилось когда? В 2024 году? Так вы на что работаете? Какая-то часть исступленно выполняет задание, и ей плевать на результат, ей нужно отчитаться перед начальством. Какая-то часть понимает, что она делает. Она раскалывает общество — для чего?

Тут кто-то осмелился говорить, что люди, которые сомневаются в эффективности вакцин, — это агенты мирового империализма. Ну так понятно тогда, кто настоящий патриот России! Это Гейтс, это Шваб, это Байден! Сумасшедшие идиоты, вы не можете не видеть, что вся эта ковидная истерия есть часть трансформации. Вам хочется этой трансформации в России? России при этой трансформации не будет как единого государства. И уж, конечно, прежде всего все издержки будут переведены на власть, сколько бы она сейчас ни маневрировала. Было сказано, что вакцинация будет добровольной? Уже сейчас о добровольности можно говорить с трудом.

И когда некоторые высокие фигуры начинают комментировать, что это уж чересчур, — это напоминает «Головокружение от успехов», статью Иосифа Виссарионовича. Но только там потом сажали тех, у кого голова закружилась от успехов коллективизации. А здесь как-то: «Ну вы даете, вы вообще!» Но если сейчас это повернется дальше, то все издержки будут очевидны.

Теперь о том, будут ли они? Может быть, ситуация настолько однозначна, что нужно ради спасения человеческих жизней пойти на любые меры, наплевать на все синдромы и просто железной рукой продавить что-то? Ну так продавливали на Тайване или нет? Очень дисциплинированная страна, ничуть не менее дисциплинированная, чем Китай. Вообще тот же Китай, люди дисциплинированные. Азия-с, и глубокая. Ну так что, я сообщаю фейк или данные официальных органов здравоохранения Тайваня, когда говорю о том, что количество людей, которые умерли от вакцин, превысило количество людей, которые умерли от ковида? Вот вы посмотрите на эти данные, официальные данные органов здравоохранения Тайваня, и задумайтесь, кто кого губит, от чего кто умирает. Вы почитайте данные VAERS (это же боготворимая западниками Америка!) или «желтых карт» Великобритании и ответьте мне на вопрос, почему, если надо вакцинировать, нет этих «желтых карт» в России? Почему хотя бы законодательно не введена в отчетности статья «смерть от вакцины»? Это что за попытки прятать концы в воду?

Теперь я возвращаюсь к ситуации 1937 года, Сталину и всему остальному. К моменту, когда мне пришлось бороться с так называемой десталинизацией, моя мать уже умерла. Мне было тяжело принимать решение за семью. И когда я сказал, что наша семья снимает счет, существующий к Сталину, мне было больно, но я это сделал, потому что выше наших семейных и прочих ценностей существует наш долг перед страной. И это не пафос, это правда жизни. Кто так не живет, пусть живет по-другому. Но мне было ясно, что истерическая десталинизация — это путь к разрушению страны и расколу общества, к уничтожению общества. И это было остановлено. Теперь пришла задача останавливать некую новую истерику. А ведь каким способом шла эта десталинизация? Она шла с технологиями 37 года: давления (пусть информационного) и так далее. И с тем же самым пропагандистским истерическим ражем, основа которого — ложь.

Я не знаю, кто дает данные главе государства. Я твердо знаю, что у главы государства не может быть собственных данных по поводу соотношения смертей (военных потерь в ходе Первой мировой войны и смертей от COVID-19 в мире). Все мы делаем ошибки, и если бы те, кто следит за моими выступлениями, не слепли ночами, чтобы исправить мои ошибки, у меня бы их было до и больше. Но есть объективные цифры, которые надо говорить всегда, касается ли это сталинских репрессий или чего-нибудь другого. Если мы теряем еще и цифры, то нам конец.

Есть очень несовершенная организация под названием Всемирная организация здравоохранения, но это единственная организация, которая обладает полнотой статистических данных, и данным которой нам приходится верить. Ни у кого нет сомнения, что эта организация завышает данные смертей и так далее, ибо все находятся в конвульсии продавливания вот этих самых действий, называемых вакцинацией. Ну, так каковы эти данные? Что здесь является данными, что фейками? Любители фейков, проверяйте меня, пожалуйста.

В Первую мировую войну солдат погибло 10 066 671. Ну и еще погибло 11 440 310 мирных жителей.

Общее число смертей от COVID-19, по данным Всемирной организации здравоохранения на 22 октября 2021 года, — 4 927 723. Никаких других данных не существует.

Завтра я вам скажу, что погибло пятнадцать миллионов или двадцать, а профессор Курганов скажет, что сто миллионов погибло от сталинских репрессий. Вот это и есть фейк! Фейками занимались господа Сванидзе и прочие. А есть объективные данные.

Я признаю и всегда говорил, что ковид — это тяжелое заболевание, с которым надо бороться, что это не выдумка. Ровно так же, как я признавал, что количество уничтоженных в 1937 году, включая моего деда, и в целом при репрессиях — огромно. Но преувеличивать это количество — это и значит заниматься фейками.

В Первую мировую войну, повторяю, погибло солдат 10 066 671, а потери мирных жителей 11 440 310. И пока меня еще не заковали в наручники и не отправили на двадцать лет в тюрьму, как это предлагают некоторые ретивые, борзые любители (а это предполагалось и по другим поводам), я эти цифры буду называть. И есть одна возможность — опровергнуть их объективность или признать ее, как и в случае с Земсковым по поводу цифр репрессий. И это имеет принципиальную важность, и это задача ученых, поэтому я спрашиваю: кто и какие данные предоставляет главе государства? Кто проверяет эти данные? В условиях большой беды, в которых мы существуем, и в условиях этого разогрева, который опаснее этой беды, данные — это всё. Это не мелочь.

Теперь дальше. Какое население планеты было в 1913 году? Ну самая объективная оценка, которую знаю, — это оценка Ангуса Мэддисона, он много этим занимался: население планеты было 1 791 091 000 человек. Население планеты в 2020 году, по оценке Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН, 7 674 833 000. Население увеличилось в четыре раза! Количество смертей от ковида, каждую из которых мы оплакиваем, на самом деле вдвое меньше, чем число погибших солдат в Первую мировую войну. В условиях, когда население в четыре раза возросло, это означает, что ужасные потери от ковида в 10 и более раз ниже, чем потери солдат в Первую мировую войну. И это объективная информация — проверяйте. И если она недостоверна — мой адрес вам известен, приезжайте и арестовывайте. Но если она достоверна, признайте это, как в итоге признали, что Земсков говорил правду, а Курганов, Солженицын и прочие — это поганые врали.

Значит, в данном случае я спрашиваю: кто предоставляет главе государства информацию о потерях в Первой мировой войне и о погибших от ковида? Кто предоставляет эту информацию? Кто манипулирует цифрами и с какой целью? А также — эта манипуляция производится по данному частному вопросу или по совокупным вопросам, связанным с ковидом? И наконец, я один существую в нашем Отечестве из тех, кто будет об этом говорить? Я десятилетиями должен называть правильные цифры, которые невозможно опровергнуть, с тем, чтобы потом десятилетиями слышать ненавидящий вой в свой адрес? А остальные будут отмалчиваться? Но тогда тут всё возможно, любая деструкция.

Дальше. Дело не только в том, как я отношусь в принципе к людям, готовым вакцинироваться и не готовым. Для меня это единый народ, мнение которого я одинаково уважаю.

Дело еще и в другом. Дело в том, повторяю, что и я лично, и все мои соратники относились к категориям людей, которые работали в зонах, где без вакцинации — хана. Мы всегда будем проявлять в пределах своей организации предельную терпимость к позиции тех, кто хочет или не хочет это делать. Это их свободная воля. Между прочим, президент России сказал, что у нас добровольная вакцинация. Я не ослышался? Вы хотите ревизовать эту точку зрения, а с помощью манипуляции и предоставления недоброкачественной информации вы хотите давить на принимаемые решения? Действуйте, действуйте! Вряд ли удастся этому помешать. Но запомните, что за результаты придется отвечать. Может быть, не так жестко, как в ту эпоху, но придется. И это касается отнюдь не только России. В итоге ответят все.

Какое право — имея объективные цифры, имея мировую статистику и статистику по странам, имея данные VAERS, имея сравнительные данные в Израиле, имея данные в Исландии, Тайване и везде, — вы имеете говорить, что те, кто не вакцинируется и призывает не вакцинироваться, убивают людей? А может те, кто призывает вакцинироваться, убивают людей?

Почему наша либеральная и иная общественность настоятельно не обращается к власти с тем, чтобы у нас была введена система низового мониторинга результатов? Почему в статистике нет графы «умершие от вакцинации»? Вообще нет! Если вы так уверены в своей правоте, и вы начинаете в масштабе нации применять экспериментальные средства, вакцинами не являющиеся, почему вы боитесь провести адекватный мониторинг — такой, как в любимых вами западных странах? Это что за поведение? Это что за сочетание трусости, истерии и подлости?

Что такое свойство любой живой ткани, всего живого? (Кстати, вирус находится на границе между живым и неживым, потому что у него нет механизма собственного воспроизводства. Но в основном он живой.) Приспособление. Кто не знает, что такое ветвящийся вирус? Кто-то не знает, что любой вирус приспосабливается? Что это приспособление не означает, что в голове у вируса есть генеральный штаб и что-нибудь еще. Вы хотите отвергнуть законы Дарвина? Общие теоремы регуляции живого?

А что, одно известное лицо, сотворившее вакцину, качество которой я не хочу обсуждать, оно само не знает о том, что подобное ветвление происходит? Оно не знает, с чем связаны мутации? Но ведь само это лицо сообщало о том, что мутации связаны с вакцинацией!

И это понимают все. Нет специалистов, кроме совсем экзотических, которые не понимают, что в обычных условиях приспособление происходит по закону снижения смертности и расширения ареала заражения. Это происходит не потому, что сидит «генеральный штаб» из вирусов, они обсуждают и рисуют карты. А потому, что выживают те, кто приспосабливается. А приспособление предполагает снижение летальности ради повышения распространяемости. Это свойство вида. Есть люди, которые это не понимают?

А вот в условиях, когда вид поджали, ему уже надо не распространяться пошире. Хочешь жить — умей вертеться. И он мутирует. И эти мутации будут обходить давление. И они будут нарастать. А потом будут снова мутации. Это кто-то понимает по-другому? Кто?

Представим себе (а это легко себе представить), что всё это происходит не на сегодняшней планете Земля, а на Филиппинах, в большой стране, где свирепствует лихорадка Денге. И есть элита Филиппин, глава Филиппин, больные и лекарство под названием «Денгваксия» (Dengvaxia). Идет такая же, как сейчас, истерическая пропаганда «Денгваксии». Всех, кто отрицает необходимость прививаться «Денгваксией», называют людоедами и убийцами людей. Глава государства и вся элита требуют этих прививок.

Чем это кончилось? Это кончилось арестами, компенсациями и еще много чем, потому что выяснилось, что вакцина от такого заболевания, как лихорадка Денге, убийственна. Что она не спасает, а губит больше, чем сама лихорадка. А лечить лихорадку надо иначе.

Вам подробно надо знать всю историю вакцинации от гепатита С? Вы не знаете, что это не просто фантастический провал, но это контрпродуктивное мероприятие? Так что, мы в итоге не научились как-то — еще не знаем до конца, как, но достаточно сильно — бороться с гепатитом С? Мы боролись с помощью вакцин? Пока боролись с помощью вакцин, ничего не сделали. Когда изменили методы борьбы, вот в этот момент ситуация была сдвинута в позитивную сторону.

А сколько вакцин использовалось в злосчастной Африке против СПИДа (поскольку не жалко обожаемого чернокожего населения)? Все эти евангелисты и прочие — они сколько вакцин изобрели? Они залили ими население, пока не было сказано: не сметь в случае СПИДа вакцинировать, не сметь давить на больной иммунитет!

Сколько еще заболеваний, по отношению к которым запрещено применение вакцин, и которые лечат? Откуда взялась идиотская инициатива, идиотские высказывания по поводу того, что либо вакцина, либо ничто?

Всё научное сообщество, вся элита, занимающаяся вопросами вакцинации, иммунитета и прочего, обсуждают, как это происходит в случае РНК-вируса и ДНК, где и как всё воспроизводится, какой риск мутации, где нужна ширина иммунитета, где другое.

Медицинские менеджеры, последний раз открывавшие учебник двадцать лет назад, они про это не знают? Опыт стран, которые заливают и заливают этими вакцинами, ни о чем не говорит? Надо дозаливаться до того, чтобы очень крупная беда превратилась в катастрофу? Это и есть трансформационная технология. А подпевать этому будут якобы антизападники, которые работают в точности в той же траектории, в которой работают Шваб или Гейтс — главные друзья нынешних вакцинаторов-патриотов?

Я даже не рассчитываю на то, что одномоментно от каких-то выступлений что-нибудь радикально изменится. Я просто предлагаю (как говорилось в одной из пьес того же Брехта глубоко омерзительным лицом, но фраза хорошая: «прошу вас, а просить я не люблю») задуматься. Значит, какие-то социологи говорят о том, что больше половины населения хочет дискриминации по принципу «привитой — не привитой», но при этом меньшая часть населения прививается. Прикольно?

Теперь предположим, что это блестящие социологи, которые никогда не выполняли никакие заказы, предположим, что всё всегда делалось бесплатно, и что всё всегда на высшем уровне объективности. И что на самом деле, предположим, не знаю… 30–40% против вакцинации, да?

А вы знаете, что это за 30–40%? Это и есть существеннейшая часть вашего электората! Вы к 2024 году хотите это потерять? А кто этого хочет? Те же, кто дает фейковые цифры, а потом заявляет, что люди, которые говорят правду, это они будто бы распространяют фейки? А они зачем этого хотят? Кто-то старается, чтобы отработать, а кто-то понимает. Экстазников и дураков всегда больше, чем умных людей. Но если умные люди чего-то хотят, они же знают, чего. Они хотят политического кризиса через пару лет. А при этом кризисе, в существующих сейчас параметрах ситуации, количество жертв будет гораздо больше, чем всё, что происходит в связи с ковидом.

Остановитесь! Был такой великий фильм Стэнли Крамера «На последнем берегу». И там было сказано: «Еще не поздно, брат». Но это было после атомной войны, и «не поздно» было только покаяться. А сейчас еще не поздно остановить безумие. Остановите безумие. Осознайте, что ваши накручивающие истерику пропагандисты работают с точностью «до наоборот».

Я никогда не считал ситуацию в стране хоть сколько-нибудь разумной, но всегда знал, что если я живу в ней в ощущении гражданской ответственности, то я за этот разум должен бороться — что и делаю.

Следующие передачи будут уже из Александровского, и их научная доказательность, а также размышления об альтернативных возможностях, будут нарастать.

(Продолжение следует.)