Сегодня нередко можно услышать о промахах советского руководства при подготовке к Великой Отечественной войне и в ходе ее начального периода. Но если погрузиться в исторические факты, многие события предстают в ином свете.

О предвидении советских руководителей и подлинном, но редко осознаваемом смысле героизма тысяч безымянных советских воинов в начале Великой Отечественной войны ИА Красная Весна рассказал доцент кафедры истории Московского педагогического государственного университета Владимир Литвиненко.

ИА Красная Весна: Чем обоснован выбор именно 22 июня немцами? Какие условия сошлись в этот день, они просто оказались готовы или специально его выбирали?

Владимир Литвиненко: Скорее всего, специально, но это моя гипотеза. Ее можно как принимать, так и не принимать. К 1941 году у немцев обозначилась острейшая проблема с продовольствием. В результате кампаний 1940 года в Европе они захватили гигантское количество техники, на 60 дивизий примерно. И вынуждены были расширить вермахт с 2 до 7 миллионов. По докладам министра вооружений и боеприпасов Фрица Тодта, вермахт съел стратегический запас продовольствия. И к 1942 году Германии грозил голод.

Поэтому начало военной операции было выбрано с таким расчетом, чтобы хлеб уже на полях практически созрел, но его еще не убрали. Они надеялись быстро разгромить войска на границе, тем более, что Гитлер был введен в заблуждение своей разведкой. Скорее всего, ему сказали, что на границе собрана вся Красная Армия. То есть прорыв, окружение, уничтожение, а дальше до Урала никаких советских войск нет. Только незначительные местные гарнизоны. И он в это поверил. Скорее всего, именно этим обусловлена дата.

ИА Красная Весна: Что позволило удержаться, несмотря на все потери, как военные, так и потери территорий и промышленности? Что главное спасло?

Литвиненко: Главное, что спасло — во-первых, знаменитый русский дух. От него никуда не денешься. Дух русского солдата, традиции.

Нельзя сбрасывать со счетов, хотя замалчивать это в последнее время является трендом — руководящая и организующая роль коммунистической партии.

ИА Красная Весна: «Да здравствует коммунистическая партия — вдохновитель и организатор всех наших побед»?

Литвиненко: Да. И это не красивые слова, это — факт.

Во-вторых, войну ждали. Внезапность войны… понимаете, война всегда начинается внезапно, даже если ты точно знаешь. Все знали, что рано или поздно Гитлер нападет. К этому готовились. Но то, что он нападет именно завтра…

К войне готовились заранее. То есть к эвакуации промышленности за два месяца. Как вы себе это вообще представляете? Это невозможно. Это в принципе невозможно. Ну, допустим, погрузили вы один завод средний машиностроительный. Завод — это сто эшелонов. Представляете, что такое сто эшелонов? Ну, погрузили вы их. Ну, привезли вы их за Урал. Дальше-то что?! Куда их девать?

Примерно с 1923 года, еще по указу Ленина, готовились планы эвакуации промышленности из зон возможной оккупации в случае европейской войны. В 1926 году первый план был сверстан. Его зарезали. Он был никуда не годен. Второй план был сверстан в 1928 году и в 33-34 годах план был принят. С этого момента за Уралом создавались нулевые циклы, подводили железные дороги, строились электростанции. На каждый машиностроительный завод, который подлежал по плану эвакуации, за Уралом строился нулевой цикл. Их не в пустое поле вывозили.

ИА Красная Весна: Масштаб предвидения впечатляет на самом деле, если Вы говорите про 34 год…

Литвиненко: Ну, как же! Сталин написал статью в 31 году: “Если мы за 10 лет не пробежим путь, который на Западе прошли за столетия, то нас сомнут!». Ровно десять лет. Именно этим объясняются, как говорит Сванидзе, драконовские приказы «Стоять насмерть».

Толку от этой высоты в стратегическом плане? Вот они стоят насмерть 2 часа — сколько литерный за 2 часа пройдет? Вот и все. Поскольку у немцев не было дальней по настоящему серьезной бомбардировочной авиации, они за эти 2-3-4 часа, оплаченные кровью вот этих неизвестных солдат, которых до сих пор пытаются опознать, выходили из зоны поражения.

ИА Красная Весна: Это такой героизм, смысл которого обычно не осознают. Что держались до последнего, понимают. Понимают, что это героизм. Но что именно оплачивается героизмом, мне кажется, никто не задумывается. Это же не просто холмы и высоты…

Литвиненко: Да, это не просто холмы, это — миллионы спасенных жизней потом. Это десятки тысяч танков, потом произведенные на этом оборудовании, которое не разбомбили. А оплачено оно вот этими вот никому не известными солдатами, которые до последнего стояли, зная, что никто их не сменит и отступать будет некуда.