Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев выступил 10 июля на расширенном заседании правительства. В своем выступлении он заявил о несоответствии государственного аппарата республики вызову нахлынувшей на страну эпидемии коронавируса, а также отметил нарастающий «скепсис и недоверие граждан к местным и центральным властям».

Президент призвал министров и глав регионов задуматься о том, соответствуют ли они новым задачам, трезво оценить свои возможности и принять правильные решения.

Спустя некоторое время, устами различных чиновников элита Казахстана сделала ряд заявлений в ответ на высказывания президента. Из этих заявлений становится понятно, 1) как видят чиновники картину происходящего после «разноса» главы государства и 2) как они понимают вариант собственной трансформации.

Первый заместитель руководителя администрации президента Казахстана Даурен Абаев на своей странице в социальной сети Facebook 23 июля заявил, что почти все рычаги управления в Казахстане дали сбои, а президент Казахстана изучает вопрос о «системной перестройке государственного управления».

Тут сразу стоит отметить, что текст, написанный Абаевым, не является по сути уточнением позиции президента Казахстана, озвученной им во время расширенного заседания правительства. Скорее, этот текст является ответом, данным представителем казахстанской элиты (а биография Абаева указывает на его причастность к данной общности) на претензии главы государства.

Вторя во многом словам президента Казахстана, Абаев в то же самое время делает выводы, отличающиеся от выводов главы государства. Само же его высказывание продиктовано необходимостью немедленно дать ответ на предъявленные элите требования главы государства. Причем высказанные достаточно категорично.

Готовность госаппарата к вызову COVID-19

Абаев заявляет, что у чиновников всех уровней возникло четкое понимание того, что масштабы угрозы коронавируса были недооценены, и у них уже «есть полное осознание ответственности», а из всей возникшей ситуации «будут сделаны необходимые выводы».

Но при этом Абаев отмечает, что под выводами он имеет в виду не «какие-то отставки на уровне акимов или министров», а говорит о «системной перестройке государственного управления» Казахстана. По словам Абаева, президент изучает этот вопрос.

Напомним, что о необходимости «перестройки государственного управления» президент Казахстана заявил на расширенном заседании правительства 10 июля. А текст Абаева был опубликован через две недели. Таким образом, ответ Абаева весьма походит на отчет о том, что чиновники после разноса всё поняли, осознали и сейчас (в очередной раз) «запляшут лес и горы». И, признаться честно, по отчетам чиновников складывается впечатление, что они пляшут.

Нет возможности приводить подробные победоносные отчеты казахстанских чиновников о снижении загруженности стационаров (при том, что суточная заболеваемость коронавирусом всего лишь прекратила взрывной рост) и о чуть ли не переломе ситуации. Предлагаю читателю поверить, что их много, и они внушают горячий оптимизм ровно до того момента, пока от них не оторвешься и не задумаешься о том, а как же они связаны с реальностью.

Готовность системы к вызову эпидемии

Говоря о готовности к ответу на вызов эпидемии, Абаев отмечает, что, в принципе, государственная система была готова, но коронавирус оказался слишком коварен. Высокий чиновник подчеркнул, что власти проводили закуп лекарств, аппаратов ИВЛ и нарастили мощности отечественных фармпредприятий, однако скачок заболеваемости оказался слишком резким и неподъемным. Абаев сослался на то, что с аналогичной ситуацией столкнулись почти все страны мира.

Выходит, со слов Абаева, что всё в порядке, а в неготовности системы к вызову коронавируса оказался виноват коронавирус. Наверное, он должен был сначала оценить готовность казахстанских чиновников, а затем угрожать гражданам Казахстана.

Однако президент в своем выступлении все же «потребовал в срочном порядке обеспечить лекарствами все регионы и привлечь к строгой ответственности лиц, которые решили заработать на нехватке медпрепаратов во время пандемии». А также он заявил, что «настало время наладить производство многих видов лекарств и медицинских изделий в Казахстане», и назвал это вопросом национальной безопасности.

Какова связь между действиями и заявлениями президента Казахстана и словами представителя его администрации? Понятно, что Абаев пытается выступать и как представитель позиции первого лица, и как представитель элитной группы страны. А значит, неминуемо его слова являются частью внутриэлитного переговорного процесса.

При этом Абаев никак не прокомментировал то, что проблемы с коронавирусом в Казахстане возникли не в январе, как в Китае, и не в феврале, как в Италии, когда можно было сказать, что система не готова и не ждала.

До окончания режима ЧП, то есть до 11 мая, ситуация с распространением коронавируса в Казахстане была, если можно так выразиться, образцово-замечательная. Вразнос же она пошла после того, как властям пришлось отказаться от повальной и абсолютной самоизоляции и «надо было действовать более грамотно и гибко».

Второе, о чем не упоминает Абаев, так это о двух основных проблемах госаппарата, выявленных ситуацией с коронавирусом. Это небывалая коррупция и абсолютная административная беспомощность чиновников, включая весьма высоких руководителей.

Один из примеров: 10 июля Токаев поручил уволить глав «СК-Фармация» и ФОМС (Фонд обязательного медицинского страхования). А это две основные организации, отвечающие за централизованные поставки в Казахстане лекарств и оборудования, а также медицинское обеспечение населения страны. Каким же должно быть состояние дел в этой сфере, если пришлось идти на такие меры в острой ситуации?

Но Абаев обходит такие острые углы. Он как бы говорит: вы, «прекрасная маркиза», даже если в чем-то и правы, но в мелочах, а в общем и в целом «всё хорошо».

Игры со статистикой

Говоря о проблемах с отображением количества заболевших и выздоровевших, Абаев называет главной причиной проблем «формализм, который, увы, стал частью работы госаппарата». По словам высокого лица, случаи заболевания пневмонией не попали в статистику по зараженным COVID-19 потому, что ПЦР-тест в этих случаях давал отрицательный результат. Хотя потом Абаев все равно проговаривается, что «деление на симптомных и бессимптомных» носителей коронавируса было сделано исключительно для расчета нагрузки на систему здравоохранения, и сразу соглашается, что это только запутало людей.

Что касается формализма (формализм — в сфере социального управления проявляется в бюрократизме, в преклонении перед буквой закона при полном пренебрежении к его смыслу и духу (БСЭ) — прим. М. А.), то именно он сейчас применяется чиновниками и к пониманию слов президента страны, и при переходе на общий учет в статистике COVID-19 данных заболеваемости и смертности от пневмонии.

И все же более вероятно, что обращение казахстанских чиновников со статистикой — это не следствие формализма. В большей степени это походит на попытки подогнать реальность под свои интересы. Об этом можно написать отдельную статью, но мы рассмотрим лишь один пример.

По данным статистики, за 20–26 июля среднее число больных с ярко выраженными симптомами коронавируса составляет 55% от общего числа зараженных. Остальные 45% — это так называемые бессимптомные больные. При этом в число больных COVID-19 включаются бессимптомные больные.

Но до этого, во время раздельного учета новых случаев заражения (когда бессимптомные больные просто исключались из статистики COVID-19), число бессимптомных больных составляло 58-71% (за последнюю неделю раздельного учета с 23 по 29 июня их число в среднем составило 66%).

То есть при изменении способа учета число бессимптомных больных резко уменьшилось! Не при применении новых методой тестирования, а просто при изменении системы подсчета! Это можно объяснить только тем, что при раздельном учете около 20% заболевших просто приписывали к бессимптомным носителям, получая таким образом «красивую» статистику заболеваемости.

Отсюда вполне можно предположить, что само решение о делении зараженных на «симптомных» и «бессимптомных» могло явиться причиной всплеска заболеваемости и смертности от пневмонии неустановленной этиологии. Ведь неучитываемых в статистике, а значит и не столь важных «легких» больных можно отправить на амбулаторное лечение и как бы разгрузить систему, а на самом деле увеличить риск распространения инфекции.

Раздельный учет зараженных с симптомами и бессимптомных носителей коронавируса был начат в Казахстане 3 июня и прекращен прямым решением Токаева с 30 июня. При этом с конца июня в республике зафиксирован основной рост смертности (на 75%) от неизвестной пневмонии. Что было бы, если бы Токаев не применил ручное управление, нетрудно представить.

При этом вопрос о способе подсчета зараженных ковидом оказался вопросом «единоличных решений первого лица страны», что уже само по себе говорит не о формализме, а чем-то другом.

16 июля на своей странице в Twitter Токаев заявил, что он призвал правительство разобраться со статистикой (включить в статистику по COVID-19 больных пневмонией). Абаев тоже подтверждает, что «поручение объединять статистику» по симптомным и бессимптомным носителям инфекции поступило лично от главы государства.

Вернувшись к статье Абаева, отметим разные языки, на которых говорят президент и его администрация. В словах Токаева явственно заметна нотка тревоги. Он устроил разгон чиновникам, лично отдал указание объединить статистику и уволить руководителей отвечающих за медицину компаний. В этом явно просматривается потребность сдвинуть систему от ручного управления в сторону хоть сколько-нибудь адекватной самостоятельности. Но пока это не удается.

Стоит отметить, что реальной «прозрачности и открытого доверия» между властью и народом Токаев не демонстрирует. Хотя сам говорит об этом как о необходимом условии борьбы «с этой напастью». Он сам недоговаривает народу очень многое, например, не разворачивает обоснование увольнения бывшего главы минздрава, а также нюансы проблем со статистикой.

К сожалению, в этом он похож на многих лидеров стран СНГ, которые ведут себя сходным образом. Его действия всего лишь выглядят как призыв к чиновникам вернуться в те рамки, за которые они давно уже вышли.

Чиновничество же также оправдывает свои «ошибки» необходимостью, вовсе не считая, что причины принятых кабинетных решений надо объяснять обществу Казахстана. Так было с увольнением министра здравоохранения и с играми со статистикой.

Но ведь реальная ситуация и допускаемые чиновниками ошибки давно вышли за пределы кабинетов и отражаются уже на жизни всех граждан республики. А ну как эти игры действительно явились причиной роста заболеваемости пневмонией (на 330%) и смертности от нее (на 75%)? Тогда это больше походит не на игры, а на халатность и безразличие, приводящие к гибели сотен людей.

Народ не тот?

Продолжая тему отношений элиты и народа, можно отметить, что постоянные обвинения граждан Казахстана в том, что они сами виноваты в распространении коронавируса, тоже уже стали анекдотом.

Хотя Абаев как вполне «осознавший ответственность» и сделавший «необходимые выводы» заступается за граждан и говорит, что, «вопреки распространенному мнению, многие граждане на самом деле выполняют необходимые требования, многие носят маски, соблюдают дистанцию и нормы гигиены». Абаев заявляет, что он «бы не стал вот так массово отказывать казахстанцам в сознательности». Соблюдение предписанных норм, по его мнению, — это вопрос дисциплины, сознательности, ответственности, образования и культуры.

Салют во время эпидемии

Упомянул Абаев и о салюте в честь юбилея первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который совпадает с днем переименованной в честь него столицы Казахстана Нур-Султана. Неуместность этого салюта, прошедшего после известия о взрывном росте смертности от коронавируса и за день до объявления президентом страны дня национального траура по жертвам коронавируса, не отметил только ленивый.

Абаев, оправдываясь, объясняет, что власти «хотели поднять дух людей в сложной ситуации. Но это как раз тот случай, когда лекарство оказалось хуже болезни». Такая необходимость извиняться за праздничные мероприятия опять-таки уже сама по себе говорит о противоречиях и недоговоренностях внутри казахстанской элиты и в обществе.

Вывод чиновников

Вслед за главой республики Абаев признает, что «сбои дали почти все рычаги управления, в том числе и идеологические». И вот тут чиновник не отказал себе в удовольствии привычно кинуть камень в защищаемый им народ. Он сравнил несоблюдение норм карантина населением с верой простых людей «в такой абсурд, как чипирование и вертолетные посевы вируса».

Как же в итоге выглядит позиция высокого чиновника? Примерно так:

а) вирус неправильный — не под казахстанскую систему рассчитан,

б) салют — лекарство, которое никакого стабилизирующего действия не произвело, а только привело к недовольству,

в) в играх со статистикой виноват формализм — хотели же как лучше, но перестарались (никто не виноват),

г) и, традиционно, народ не тот (от этой уверенности любому чиновнику вообще сложно избавиться).

Но самым интересным является то, какие выводы озвучивает по факту возникшей ситуации и особенно после «разноса» президента сам Абаев. А ведь логично считать, что Абаев выступает от лица большинства казахстанских чиновников и казахстанской элиты.

Свое сообщение Абаев подытоживает так: «Выводы из замечания президента мы сделали. Сегодня нам нужна идеология здравого смысла, идеология адекватности. Пришло время распрощаться с иллюзиями и гармонизировать реальное положение дел с нашими идеологемами».

Отмечу, что представитель администрации отвечает президенту от лица некоего «МЫ». И именно отвечает, а не проводит анализ претензий главы государства и не говорит об исправлении допущенных ошибок.

«Искренний патриотизм наших граждан — это лучшая идеология», — подвел черту чиновник.

Оставим в стороне слова Абаева о том, что он до текущего момента находился в плену иллюзий и только сейчас решил с ними распрощаться. Не хочется обсуждать и тезисы об «идеологии здравого смысла» и «идеологии адекватности», а также утверждение о том, что патриотизм является лучшей идеологией. Но хочется спросить, а можно ли гармонизировать реальность с идеологемами, которых по существу нет?

Напомню лишь то, что вопрос об идеологии поднял опять-таки президент Казахстана 10 июля. «Идеологическому аппарату тоже не хватает знаний, опыта, креативности, смелости. Нужна перестройка госуправления», — заявил тогда Токаев.

Рассуждая далее, отметим, что в словах Абаева звучит и нота реальной задетости. Она касается того, о чем казахстанская элита не болтает публично, но что она не может не обсуждать.

В самом деле, Абаев заявил, что выводы заключаются не в смене или увольнении глав областей и министров (то есть представителей элиты), а идет «речь о системной перестройке государственного управления».

А «перестройка» эта в изложенном представителем администрации видении выглядит как передача неэффективным госаппаратом своих функций в частные руки. То есть говорится о необходимости приватизации государственных функций.

«Госаппарату нужно избавляться от несвойственных функций, передавать их в частные руки, гражданскому обществу. Госслужба должна стать более привлекательной для сильных специалистов с хорошим образованием и опытом», — заявил Абаев.

Непонятно, правда, почему «сильные специалисты» будут более управляемы, чем существующие чиновники. Вообще мы уже слышали эти тезисы о преимуществе частного капитала перед госуправлением еще в период советской перестройки. Ну и как?

По опыту предыдущих приватизаций известно, что эффективность частных владельцев бывших госпредприятий, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Приведенные высказывания показывают, как именно в высказываниях высоких лиц происходит переход от темы коронавирусной управленческой несостоятельности к перестроечной теме.

Попутно отметим, что неготовая к вызову коронавируса медицинская система Казахстана на 62% состоит из частных организаций! Это данные главы ФОМС на январь 2020 года.

В добавление приведу один яркий пример «эффективного управления» в сфере медицины во время начального этапа распространения коронавируса в Казахстане.

В момент действия в Казахстане режима ЧП, с 16 марта по 11 мая, государство выделило всем потерявшим работу гражданам по 42 500 тенге (около 7 тысяч рублей). Так вот, в числе первых заявку на получение субсидии подал директор одной из частных медицинских клиник столицы Казахстана. Думаю, можно это не комментировать.

Но, тем не менее, идея приватизации глубоко засела в головах элитариев. Идею о передаче части государственных функций в частные руки высказал также глава антикоррупционного ведомства Казахстана Алик Шпекбаев. По его мнению, причина небывалой коррупции среди казахстанских чиновников кроется (внимание, барабанная дробь!!!) в слишком большой доле участия государства в экономической деятельности!

«В Казахстане одним из ключевых экономических факторов коррупции, без сомнения, является всё еще сохраняющаяся значительная доля государства в экономике», — заявил Шпекбаев 21 июля.

Таким образом, за словами представителей элиты Казахстана проглядывает потребность повысить эффективность работы госаппарата и исправить свои ошибки: во-первых, приватизировать государственные функции, во-вторых, получить возможность спихнуть ответственность за ошибки, а может, и не за ошибки, а за сознательные диверсии, на «невидимую руку рынка». Признавался же потом Чубайс, что он не новую экономику строил, а «разрушал коммунизм». Но мы же уже это все проходили! Неужели история ничему не учит?