Фильм Ларисы Шепитько «Восхождение», вышедший в 1976 году и снятый по повести Василя Быкова «Сотников», пронзительно раскрывает природу предательства. Фильм как будто о коммунистическом святом, о той самой вере, сломившей хребет черной фашистской гадине.

Но обо всем по порядку. Отряд партизан, пробирающийся по зимним заснеженным полям Белоруссии, натыкается на взвод немцев и, отстреливаясь, прячется в лесу. Два бойца из отряда, Рыбак и Сотников, получают задание командира раздобыть пропитание в ближайшем населенном пункте у местных жителей.

Стоит отметить, что Рыбак — сильный физически, живучий. Сотников же — худой, больной, да еще и раненый.

В деревне двое партизан попадают в плен к полицаям. Здесь-то судьба и расставляет все точки над i. Как по-разному в одинаковых внешних условиях ведут себя два красноармейца! Рыбак изначально настроен на то, чтобы договориться с полицаями. Он даже не понял, как на допросе у полицейского прокурора проболтался о местонахождении своего отряда и его численности.

Сотников же непреклонен. На угрозы прокурора о смертной казни он отвечает, что есть вещи и поважнее собственной шкуры. «Где?! Ну что это?! Из чего он состоит?!» — с недоуменным восклицанием спрашивает полицай пленного. Для него мучительно непонятно, что природа человека не сводится только к телу.

«Сейчас я покажу тебе истинную природу человека. Вся эта высоколобая фанаберия и блеск в глазах сразу уйдут», — уже в бешенстве язвит полицай. Сотникову прижигают грудь раскаленным железом, и он теряет сознание от боли.

После возвращения в сознание блеск в глазах у Сотникова не пропал. Надо видеть взгляд прокурора в этот момент, чтобы прочитать в нем поражение.

В выстуженном, ледяном подвале, куда пленных заточили на ночь перед повешением, происходит своего рода исповедь Рыбака перед Сотниковым. Его образ в этой темноте и затхлости словно светится. Рыбак продолжает попытки найти оправдание своей трусости и убеждает себя в необходимости сдаться, пойти в полицаи, чтобы потом, мол, бежать. Он не понимает, что после предательства и на побег-то уже будет не способен.

Второе поражение в глазах полицейского прокурора читается в момент жизнеутверждающей речи идущего на казнь Сотникова: «Освободите людей. Партизан я. Я убил вашего немца. Стреляйте меня одного… Я, Сотников — командир Красной Армии, родился в 17 году, большевик, член партии с 35 года, по профессии я — учитель. С начала войны командовал батареей. Бил вас, гадов. Жаль, что мало. Сотников меня зовут, Борис Андреевич. У меня есть отец, мать, Родина». Ему было, за что умирать, поэтому и смерть он воспринял с улыбкой.

Они взбираются на гору для публичной казни через повешение. Восхождение на Голгофу…

Даже во время казни мы видим ту же непреклонность и тот же блеск в глазах Сотникова. Сила, которая передается провожающему их жизни мальчику в буденовке… И все тот же падший взгляд прокурора…

Рыбак же в отчаянии пытается повеситься в уличном туалете, но даже это у него уже не получается. Он с ужасом смотрит в засасывающую его подвальную всепоглощающую тьму…