В Берлине обнаружен примечательный пример современной борьбы против дискриминации. Он примечателен всем: и своим началом, и тем, как на него отреагировали и, собственно, тем, что он собой знаменует в плане борьбы с дискриминацией.

Все началось с того, что в элитном университете имени Гумбольдта в Берлине разместили объявление о работе. Работа была особая — требовался сотрудник для консультаций студентов по вопросам борьбы с дискриминацией. Так как служба консультировала именно студентов, поиском сотрудника также занимались студенты. И они опубликовали первую версию описания вакансии.

Вдохновленные высокой идеей борьбы с дискриминацией, студенты приписали к вакансии просьбу, чтобы белые люди даже не думали претендовать на новую должность.

Конкретно, в заявлении говорилось: «В работе по консультированию выяснилось, что служба работает лучше всего, когда консультант — чернокожий или позиционируется как человек с цветной кожей. Поэтому мы просим белых людей воздержаться от подачи заявления на должность консультанта».

В этом описании интересно не только то, что де-факто происходит дискриминация белокожих людей. Но и то, что другие люди могут себя «позиционировать» в качестве человека с цветной кожей. Это отсылает к постмодернистской логике, по которой и раса является таким же социальным конструктом, как и гендер.

Объявление следует логике так называемой политики идентичности. Следуя этой логике, в основу мировоззрения человека ложатся факторы за пределами его контроля, такие как национальность, раса, пол, даже гендер. А белые люди, и особенно мужчины, априори не могут подвергаться дискриминации, так как они представляют большинство де-факто. Дискриминации может подвергаться только меньшинство.

Данное объявление сразу же вызвало шквал критики. Адриан Грасс, представитель по научной политике правящей партии ХДС в Палате представителей Берлина, расценил объявление как явное нарушение принципов Общего закона о равном обращении. «Объявление о создании антидискриминационного бюро само по себе является дискриминационным, — говорит Грасс. — Я ожидаю, что реклама будет снята в таком виде».

И действительно, вскоре объявление было снято. Новая версия гласит: «В ходе работы службы выяснилось, что лучше всего данный вид работы получается у тех людей, которые могут консультировать с точки зрения собственного опыта расистской дискриминации. Поэтому мы особенно хотели бы призвать людей, столкнувшихся с дискриминацией на почве расизма, подавать заявления на эту работу».

Сам университет имени Гумбольдта тоже не заставил долго ждать. «Дискриминация людей явно не в духе университета имени Гумбольдта. Независимо от цвета кожи и происхождения, пола, идеологических взглядов или возраста, — приводит слова представителя университета газета Die Welt. — Мы видим себя как место плюрализма мнений, взаимной признательности и уважения».

При этом университет отказался брать на себя какую-либо юридическую ответственность. Ведь служба действует как независимый работодатель, и ее работа не подлежит юридическому надзору со стороны университета.

Что же мы видим? Было лишь заявлено, что дискриминация не должна проводиться так явно и глупо. Сам акт дискриминации прошел практически бесследно. Да, получили критику, исправили формулировку и проблем-то нет никаких!

А на самом деле проблема огромна. О том, как распространяется политика идентичности в университетской среде, написано множество книг. Одна из наиболее известных из них — работа социологов Брэдли Кэмпбелла и Джейсона Мэннинга 2018 года «Восход культуры жертвы: микроагрессии, безопасные местечки и новая культурная война».

В ней эксперты аргументируют точку зрения о том, что политика идентичности создана ради взращивания беспомощного общества, так называемых жертв всего и вся. Такие «детки-жертвы» не способны уже никак противостоять каким-либо вызовам сегодняшнего времени, так как бесконечно озабочены выяснением отношений, кто кого обидел и почему. Их психика устроена таким образом, что любое давление сразу превращает их в беспомощных существ. К сожалению, все левое движение на западе низведено именно до этого уровня.

Но этот пример показывает и другой аспект сегодняшней западной культуры: приватизацию самой идеи борьбы с дискриминацией. Есть специальные отделения, которые разрабатывают идею этой борьбы как таковой и желают иметь с неё прибыль. Ведь это ресурс. Дискриминировать нельзя уже не потому, что это плохо и противоречит каким-то глубинным культурным кодексам человечества, а потому что это нарушение интеллектуальной собственности. Торговать индульгенциями, то есть сертифицировать дискриминацию могут только специальные «эксперты» отдела по борьбе с дискриминацией.

Именно это мы и созерцаем: служба по борьбе с дискриминацией при университете получила свой «сертификат» и может вполне себе дискриминировать людей в рамках лицензионного соглашения. Все права защищены!

В этой связи можно также вспомнить массовые демонстрации «Черные жизни важны» (Black Lives Matter). Прошел год, а где результат? Сформированы какие-то лоббистские группы, которые способны поменять культуру общества? Или может, они придумали какие-нибудь новые законы, которые помогут американским неграм наконец-то выбраться из гетто? Во имя чего они собирали столько людей?

Жертва и, тем более, массовая культура жертвы, создаются не для того, чтобы менять культуру или побеждать дискриминацию. Это делается для того, чтобы потом ради определенных политических целей пожертвовать теми, кто эту новую культуру примет.