После активного участия в сборе анкет по соцопросу, затрагивающему тему семейно-бытового насилия, хотелось бы поделиться своими впечатлениями и размышлениями на эту тему.

Первое, что, пожалуй, бросилось в глаза — это отсутствие бурного интереса к проблематике. Ведь есть с чем сравнить: собирая анкеты по соцопросу, посвященному пенсионной реформе, я видел более живой отклик — люди охотнее заполняли анкеты и шли на диалог. Здесь же ситуация иная, но в какой-то степени понятная. Пенсионная реформа вызвала широкую волну недовольства, а закон о СБН — нет. И, вероятней всего, сограждане не считают тему семейно-бытового насилия сколь-либо актуальной или деструктивной.

А почему не считают? В том числе и благодаря агрессивной пропаганде со стороны лоббистов закона. Я уже давно замечаю, что при попытках протащить деструктивные законопроекты, затрагивающие именно семейную политику, агитаторы опускаются до совсем примитивных манипуляций. Это было и с законом о беби-боксах, и с «законом о шлепках». Манипуляции примитивные, но рабочие — «вы за насилие или нет?», «вы хотите, чтобы детей убивали?», «вы считаете, что бить детей — хорошо?» И нет им конца. Ну действительно, какой человек в здравом уме захочет насилия и смерти своему ближнему, а тем более — детям? Под популистские лозунги замалчиваются детали, в которых действительно кроется дьявол. И эти лозунги уже больше напоминают знаменитое «хочешь поехать с нами на дачу или чтобы тебе оторвали голову?».

В том-то и огромная разница, что пенсионная реформа явно затрагивает большинство наших сограждан, а закон о СБН — неявно. Среднестатистический законопослушный гражданин, коих большинство, не примеряет на себя нюансы этого законопроекта. Да, у него, допустим, есть семья, он ее любит и заботится о ней, упорно работает, чтобы обеспечить сколь-либо приемлемое благополучие. Он не считает себя насильником или убийцей, соответственно, и опасности в законе не видит. Он, может быть, слышал о страшных случаях по телевидению или от знакомых, и как тут можно не понять благие желания оградить своих же сограждан от насилия?

Но по самому тексту законопроекта эдаким злодеем и насильником может оказаться каждый. И в эту копилку улетит все, что угодно, — от косого взгляда до попыток воспитать ребенка.

Что особо занятно — это разрыв в мнениях среди людей старше 20 лет и младше. Те, что постарше, всё же склоняются к тому, что законопроект не нужен, хоть и за случаи насилия переживают. Те, кто помладше, уже бойко заявляют о постоянных случаях разнообразного насилия и необходимости с ними покончить.

При этом более старшее поколение пережило довольно неблагополучные 90-е годы, чего не скажешь о молодежи. И при разговорах с респондентами (конечно же, уже после того, как они заполнили анкету) выясняются достаточно занятные подробности.

Например, выясняется, что молодежь считает насилием любые попытки ограничить личную свободу. Причем в это входит и само воспитание. И это немного пугает: молодое поколение готово ради своих капризов забыть об обществе. Пугает в том числе и потому, что эти молодые люди достигли совершеннолетия и получили право голоса. При этом подавляющее большинство среди тех, с кем удалось побеседовать, законопроекта не читали, но яростно его защищают. Податливость манипуляциям вкупе с превалированием личного вырисовывают страшную картину будущего.

Еще один момент, показавшийся мне интересным, — это рассказы о случаях насилия, которые приводятся как пример. Отмечу, что в каждом из этих рассказов злодей — мужского пола. То есть ситуации, где потенциально женщина может применять насилие к кому-либо, — просто не берутся во внимание. Здесь, конечно, играет свою роль и укорененные в общественном сознании образцы поведения: «девочек бить нельзя», «женщины — слабый пол» и так далее, которые в общем-то позитивные. Но случаи, где, допустим, насилие применяла женщина — постоянно оправдываются, даже при отсутствии доказательств. Мол, не могла дама кого-то ударить или убить, явно мужик виноват! Правда, в эту концепцию не вписывается анекдотичный стереотип жены в бигуди и со скалкой, ожидающей мужа после посиделки с друзьями. Но кого это волнует!

Еще показалось интересным то, что достаточно большое число людей поддерживает закон исключительно из-за пункта о сексуальном насилии. При этом далеко не все пытаются соотнестись с уже действующими статьями УК РФ, в котором за изнасилование прописано наказание. В законопроекте «сексуальное насилие» трактуется максимально широко и имеет достаточно богатый спектр интерпретаций.

И непонятно одно. Мы живем в достаточно неблагополучной среде, которая, как ни крути, не может не оказывать своего влияния на общество. При падении общего уровня нравственности, в ситуации, когда люди обрабатываются либо сексуально-развязной масскультурой, либо же черпают образцы поведения из порнографии, как можно бороться со следствием, не обращая внимания на причину? На мой взгляд, бороться с сексуальным насилием при помощи сексуальной революции — это все равно, что тушить пожар бензином. Но разве те же «феминистки третьей волны» демонстрируют образцы целомудрия и нравственности? Нет, наиболее радикальные из них выступают за право женщин ходить топлесс, «проявлять свою сексуальность» и тому подобное. Почему вообще у кого-то возникает уверенность, что такая тактика должна сработать? Она же очевидным образом противоречива. Ведь нельзя одновременно опускать человека до уровня животного и рассчитывать, что он будет руководствоваться не инстинктами, а выработанными в обществе правилами.

Мне вообще порой кажется, что будущее, которое нам сулят СБНщики, будет похоже на огромный детский сад с охраной, как в концентрационном лагере. И с одной стороны, человеку дают стоять за любой свой каприз, отстаивают эту мнимую «свободу» и бескрайнюю индивидуальность, а с другой — в любой момент любой гражданин может быть объявлен насильником и привлечен по всей строгости. Как говорится, станешь неугоден — быстро найдется за что наказать. Но делать это будет не зловещая инквизиция, а улыбчивые дяди и тети из НКО.

И что действительно пугает в происходящем — это неразборчивость людей. Если на острые угрозы вроде пенсионной реформы общество отреагировало достаточно определенно, то по законопроекту о СБН — такого или даже сколь-либо внятного отклика не видно. Понятно, что люди не вникали в суть предлагаемого законопроекта — они просто слушали интерпретации. Но ведь при таком раскладе можно этакими благими намерениями и дорогу в ад вымостить.