Многоцелевой лабораторный модуль (МЛМ) «Наука», преодолев ряд трудностей и чуть было не потерпев сокрушительное фиаско уже после пересечения финишной ленточки, вошел в российский сегмент Международной космической станции (МКС). Но обо всем по порядку.

Судьба модуля «Наука» с самого начала была тернистой. Постройка модуля началась в 1995 году. Его создавали как модуль-дублер для основного российского модуля МКС «Заря». Строительство затянулось из-за недостаточного финансирования, а когда модуль был наконец готов к старту, в топливной системе обнаружилась металлическая стружка. Удалить ее было невозможно, а отправлять с ней на МКС — нельзя. Ремонт модуля занял не один год.

Когда модуль был доведен до стартовой готовности, в мире и стране очень многое изменилось. Оказалось, что МКС уже не является безальтернативным орбитальным вариантом. В апреле текущего года российские чиновники, курирующие отрасль, объявили о постройке национальной орбитальной станции РОСС. Судьба модуля снова попала в интервал неопределенности, ведь одним из вариантов строительства РОСС «Науку» планировали использовать в качестве одного из базовых компонентов.

В итоге все же без «Науки» на новой российской станции обошлись. Сообщалось, что такое решение принято из-за того, что ресурс модуля теперь не так велик и составляет 10–15 лет, что соответствует скорее сроку запланированной эксплуатации МКС, а не РОСС. Кроме того, и технологически модуль ближе к Международной станции, нежели к якобы более современной РОСС.

Итак, старт был назначен на 15 июля, и 28 июня модуль уже был собран на космодроме Байконур с головным обтекателем, однако 4 июля в Telegram-канале Дмитрия Рогозина появилось первое сообщение, позволившее предположить, что что-то пошло не так: «КГЧ (космическая головная часть) модуля „Наука“ (многофункционального лабораторного модуля) собрана. Начаты повторные электроиспытания. 6 июля вывезем МЛМ на заправку и назовем дату запуска».

В отсутствие подробной информации из Роскосмоса информационное пространство заполнили досужие комментаторы и эксперты разного рода. Думается, молчать о проблемах — это не лучшая практика. В России и в мире есть много любителей российской космонавтики, которые переживают за работу отрасли и следят за ней.

А их вынуждают разгадывать сообщения Роскосмоса и получать информацию из информационных подворотен. Такая информационная стратегия наводит на мысль о неуверенности Роскосмоса в собственной способности справиться с возникающими трудностями. А они, повторяю, были, есть и будут у всех.

К слову, о причинах переноса старта «Науки» так и не было официально сказано. Почему? Если причина в головотяпстве, так вот он прекрасный повод публично обнаружить тонкое место и заявить (а главное — потом осуществить необходимые мероприятия) о том, что будут приняты такие-то и такие-то меры. Как тут не вспомнить о японской системе контроля качества, когда обнаружение проблемной точки ведет не к репрессиям, а к заинтересованной работе по устранению недостатков.

В итоге старт был назначен и успешно состоялся 21 июля, после чего началась настоящая эпопея о пути «Науки» к своему новому дому. Ракета «Протон-М» отработала штатно и без замечаний доставила модуль на орбиту выведения. А дальше снова провал в ленте официальных сообщений, который приходилось восполнять информацией из других источников.

Справедливости ради надо сказать, что Telegram-канал Дмитрия Рогозина вполне информативен, если речь идет о победах и штатных ситуациях. Если к этим сообщениям добавить немного суровой правды жизни, то выиграют все, Роскосмос — в первую очередь.

О том, что произошло после старта, общественности рассказали пока только эксперты. Так, 27 июля член Северо-Западной организации Федерации космонавтики России Александр Хохлов сообщил, что после выхода модуля на орбиту не сработали должным образом датчики инфракрасной вертикали (датчики, определяющие направление на центр Земли).

В результате модуль пришлось ориентировать в пространстве при помощи звездных датчиков. Затем не раскрылась в штатное положение с первой попытки антенна системы сближения «Курс».

«Но самой тяжелой нештатной ситуацией стала проблема с двигательной установкой модуля», — сказал Александр Хохлов. Первое время подъем орбиты модуля осуществлялся при помощи малых двигателей причаливания и стабилизации, пояснил Хохлов.

Лишь в последние дни — 15 августа, неназванный источник в отрасли прокомментировал события первых двух дней полета «Науки»:

«Основными проблемами первых двух дней полета модуля „Наука“ стали: сбой программы полета и работы одного из топливных клапанов, проблемы передачи пакета команд на борт с наземных измерительных комплексов, отсутствие сигнала с двух датчиков инфракрасной вертикали и с одного из двух звездных датчиков.

Руководитель главной оперативной группы управления Владимир Соловьев тут же доложил о критической ситуации гендиректору госкорпорации „Роскосмос“, председателю госкомиссии по запуску модуля Дмитрию Рогозину. С этого момента управление полетом модуля перешло в руки госкомиссии».

После того, как ряд последовательных корректировок орбиты позволил вывести МЛМ «Наука» на так называемую орбиту фазирования — промежуточную орбиту, с которой модуль начнет окончательное сближение с МКС, встал вопрос о том, сможет ли модуль, только что преодолевший ряд нештатных ситуаций, осуществить сложную операцию стыковки.

«У „Науки“ может быть только одна попытка стыковки с МКС. Дело в том, что из-за нештатной ситуации в двигательной установке модуля часть топлива смешалась с газом и стала непригодной для использования», — сообщил Хохлов.

Все это время, в отсутствие официальных сообщений от Роскосмоса, в Сети хозяйничали комментаторы разного уровня. Одни пророчили скорый сход модуля с орбиты, другие повествовали о проникновении топлива в жилой отсек, третьи сообщали о развороченных агрегатах топливной системы модуля и так далее и тому подобное.

Вменяемая же публика могла судить о происходящем лишь по косвенной информации, например, по сообщениям о неоднократных переносах отстыковки модуля «Пирс», на место которого должен был пристыковаться МЛМ «Наука».

Наконец, 26 июля он был отстыкован от МКС и затоплен в Тихом океане. Модуль «Пирс» находился в составе станции с 2001 года и использовался как портал для транспортных кораблей «Прогресс» и «Союз» и выхода космонавтов в открытый космос.

Приближался кульминационный момент этой настоящей производственной драмы — стыковка «Науки» и МКС. Стыковка состоялась 29 июля, через 8 дней после старта модуля с космодрома Байконур. А для тех, кто, без преувеличения, боролся за жизнь «Науки», наверное, прошла вечность. «Есть касание!!!» — написал в 16:29 мск Дмитрий Рогозин в своем Telegram-канале.

И снова молчание. Теперь — о самой серьезной нештатной ситуации с модулем — несанкционированном включении двигателей ориентации модуля, которые развернули МКС вокруг своей оси на 540 градусов. И если до сих пор все происходящее с «Наукой» было, в общем-то, нашим внутренним делом, то теперь мы вращали станцию с иностранными гражданами внутри.

Подробности произошедшего общественность опять узнала не от Роскосмоса, а на этот раз от NASA. О них 1 августа рассказал руководитель полета американского сегмента Международной космической станции (МКС) Зебулон Сковилль в интервью The New York Times.

Зебулон Сковилль рассказал, что после включения двигателей МЛМ «Наука» станция на 70 минут пропала из зоны радиовидимости российского Центра управления полетом, выключить двигатели модуля не было возможности. Проработав 15 минут, двигатели отключились, израсходовав топливо. Хотя у российских диспетчеров не было возможности восстановить контроль над «Наукой», они смогли включить двигатели на других частях космической станции.

Экипаж запустил двигатели на другом российском модуле — «Звезда», чтобы противодействовать двигателям «Науки». Когда оказалось, что этого может быть недостаточно, чтобы остановить вращение, двигатели пристыкованного российского грузового корабля «Прогресс» также включились, рассказал Сковилль. В то время, как станция вращалась, она дважды теряла связь с Землей: один раз на четыре минуты, второй раз — на семь.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что на этот раз скупой комментарий инцидента дал Владимир Соловьёв, руководитель полетом российского сегмента Международной космической станции.

«Механика стыковки отработала надёжно, без замечаний и привела к закрытию обоих стыковочных механизмов — станции и модуля. Из-за кратковременного сбоя программного обеспечения была ошибочно реализована прямая команда на включение двигателей модуля на увод, что повлекло за собой некоторое видоизменение ориентации комплекса в целом. Эта ситуация была достаточно быстро парирована с помощью двигательной установки модуля „Звезда“», — написал он.

Дмитрий Рогозин сообщил, что причиной случившегося могла быть ошибка оператора: «Возможно, кто-то из операторов не учел, что система управления продолжит себя корректировать в пространстве».

Собственно, на этом основная часть саги о пути «Науки» к МКС заканчивается. Дальше идут поздравления, награждения и разбор полетов. Результаты последнего мы надеемся скоро увидеть.

Роскосмос сообщает, что интеграция модуля «Наука» в состав Международной космической станции проходит успешно. На сентябрь уже запланировано два выхода в открытый космос для работ по интеграции.

«Главная задача посвящена плановым работам по интеграции многоцелевого лабораторного модуля „Наука“ в состав Международной космической станции и реализация запланированных этапов развертывания всех функциональных возможностей российского модуля», — говорится в сообщении Роскосмоса.

В истории полета и стыковки модуля точка еще далеко не поставлена. Ведется расследование происшествия, причем не только российскими специалистами. Недавно NASA сообщило, что создает собственную комиссию для расследования инцидента. Но на сегодняшний день известно достаточно для того, чтобы сделать какие-то предварительные выводы из всей этой истории.

На наш взгляд, это история о подлинном героизме тех скромных людей, которые все восемь суток напряженно боролись за то, чтобы многолетний труд огромного числа работников отрасли не был погублен, а, напротив, стал еще одной ступенькой на нашем общем пути от незнания к знанию, в данном случае — к знаниям, которые может дать человечеству мощная лаборатория на орбите. Их можно поздравить с большой победой.

Что касается сложностей, то вопрос не в том, чтобы их совершенно избыть, вряд ли это возможно, а в том, чтобы преодолевать их сообща. И рассказывать об этом обществу так, чтобы не было места для слухов.