Интервью с организатором частной школы в Самаре

На днях в сетевом издании «Октагон» появилась публикация под названием «Школа становится частным делом», в которой говорится, помимо прочего, о том, что в России уже более 200 тысяч детей учатся в частных школах. В качестве причин, которые побуждают родителей переходить из государственных общеобразовательных школ в частные школы, называются переполненность классов, низкое качество образования, а также агрессия со стороны учеников и даже учителей. Прокомментировать данное явление корреспондент ИА Красная Весна попросил организатора семейной инициативы «Первоцвет» из Самары Оксану Алексееву.

Корр.: Оксана, в статье говорится о том, что число родителей, желающих обучать детей в частных школах, с каждым годом увеличивается. Вы, организатор частной школы в Самаре, действительно сталкиваетесь с этим явлением? Увеличивается ли у вас число учащихся? А как обстоят дела у ваших коллег в Самаре и в других городах?

Оксана Алексеева: Я могу сказать, что число детей, которых переводят на семейную форму обучения, действительно увеличивается. У меня есть такая информация, у коллег, с которыми я сотрудничаю. У меня стабильно каждый год набирается первый класс. Вот в этом году у нас 15 человек, в прошлом году набралось 18 человек. Среди них есть, конечно, те семьи, которые приводят к нам вторых детей, но у нас и дошкольная подготовка всегда наполнена очень хорошо. То есть как эта была тенденция, допустим, пять лет назад, когда я только начинала, так она и сохраняется. Родители действительно недовольны качеством получаемого образования в общей школе, ищут альтернативу. И — приходят в семейные школы.

Корр.: А в Самаре сейчас количество частных школ увеличивается?

Оксана Алексеева: Да, их количество увеличивается. Кто-то сливается с другими школами, кто-то открывает новые. Разрастаются те школы, которые были несколько лет назад. Наполняются учениками, как у нас. Расширяемся, берем в аренду помещения, кабинеты и наполняем. Приток — да, приток идет.

Корр.: Оксана, а может быть, у вас есть приблизительная оценка? В Самаре какое число учащихся в частных школах?

Оксана Алексеева: Я могу сказать, что таких семейных школ точно больше 25 по Самаре. Они разной наполненности. Крупных школ, где учащихся порядка 70–90, их по городу, наверное, четыре. И есть более мелкие школы, где, допустим, один-два класса. Там обычно число до десяти человек. Я думаю, что в Самаре не менее пятисот детей учатся в семейных классах. Если мы говорим об очень крупных городах, таких как Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, то там число таких учащихся очень большое. И надо учитывать, что школы имеют разные статусы. Одно дело — это семейная школа, другое дело — частная школа, которая частично финансируется государством. Я их не считаю, я считаю только семейные школы. А есть именно частные школы.

Корр.: Оксана, поясните разницу между частной и семейной школами.

Оксана Алексеева: Семейная школа организована исключительно силами родителей для своих детей с привлечением специалистов-репетиторов. Частная же школа связана с государством, потому что там все равно используется какое-то государственное финансирование, есть лицензия, соответствующая аккредитация, и они выдают диплом государственного образца.

Семейные же школы чаще всего прикрепляют ребят к школе-партнеру, где сдают промежуточные аттестации и получают справки о переводе в следующий класс. У них есть вариант семейной формы обучения, вариант очно-заочной формы обучения (но там количество аттестаций в год больше). У нас тоже есть такая школа-партнер, как раз частная школа полного комплекса.

Корр.: Насколько я понимаю, ваша образовательная инициатива полностью финансируется за счет средств родителей. Наверняка Вы думали о том, что не вполне справедливо, когда Вы как гражданин оплачиваете все налоги наравне с остальными, а платить за обучение своего ребенка должны из своего кармана. В некоторых странах существует так называемая ваучерная система образования, когда каждый ребенок имеет образовательный ваучер, который может поместить в частную школу и использовать в рамках семейного обучения. С Вашей точки зрения, такая система могла быть внедрена в России, и если да, то насколько она была бы востребована?

Оксана Алексеева: Конечно, должна быть разработана система помощи родителям, реализующим право ребенка на семейную форму получения образования. Уверена, что она была бы востребована, как и система компенсаций на семейной форме обучения, которая осталась всего в нескольких регионах России. Активисты в Самарском регионе много раз собирали подписи среди заинтересованных родителей, проводились круглые столы с участием представителей департаментов и управлений образования, но дальше разговоров дело не продвигалось. Я прекрасно понимаю, что если даже такая система ваучеров будет реализована, то обязательно последует ряд ограничений по применению этого сертификата, а это подойдет далеко не всем семьям. Поэтому пока приходится всё брать в свои руки: приобретать учебные пособия, необходимое учебное оборудование и оплачивать труд компетентных специалистов.

Корр.: Вы много общаетесь с родителями школьников, как, по Вашему мнению, причины выбора родителями частного учебного заведения или семейной школы именно таковы, как изложены выше? Что является главным побудительным мотивом выбора частной школы в Самаре?

Оксана Алексеева: На первом месте среди причин, по которым родители уходят из государственных школ, идет переполненность классов и непостоянный педагогический состав. Например, выбывает по состоянию здоровья учитель географии — географию заменяют физкультурой. А иногда бывает, что вообще даже на начало года в расписании средней школы нет таких предметов, как, допустим, география, история, физика. Потому что не хватает кадров. Либо постоянных учителей нет. Если мы говорим про начальную школу — там очень частая смена педагогов или замена. Я, например, знаю, что иногда логопеда могут попросить вести занятия. То есть в основном это переполненность классов, часто сменяющийся или вообще отсутствующий педагогический состав или его невысокая квалификация.

Буллинг — да, буллинг (травля по-русски) тоже. Бывает так, что ребята, хорошо занимающиеся, чувствуют со стороны сверстников, скажем так, не сильный, более хулиганистый, чем издевательский, буллинг. Периодически к ребенку цепляются, бывает так, что, мне говорят, не нашли общий язык с педагогом. Педагоги занижают оценки. Ребенок… у него потенциал выше, а учителя этого не видят. Но опять же, не видят почему? Потому что у него, кроме этого ребенка, еще 38 человек, а он 39-й в классе.

Корр.: А это явление — буллинг, насколько оно широко распространено? Мне кажется, что в советское время, когда я, например, учился в школе, это было редкостью. А сейчас как с этим дело обстоит?

Оксана Алексеева: Я считаю, что сейчас коллективной работы в школе мало. В основном это видимость. Все это «рисуют», галочки ставят. А на самом деле такого, чтобы урок строился на сплоченности коллектива, недостаточно. Например, применяется технология кооперативного обучения (как в системе образования Сингапура), она сейчас популярна во многих школах… Но опять же, как ее применяют: все ли используют приемы, достаточно ли обучены педагоги и есть ли эффект? Есть ли там возможность действительно помочь более слабому ребенку, или, наоборот, это приобретает такой характер, что группа ответила плохо, и всё — вы в минусе. Сейчас с этим родители сталкиваются часто.

Бывает так, что у ребенка есть ряд вопросов, проблемы с неврологией (без серьезных диагнозов), имеются, например, расстройства неврологического характера, такие как тики, или небольшое заикание, или частые головные боли, поэтому ребенок часто и надолго выбывает из учебного процесса. И на фоне этого начинается травля: дразнят, унижают. С этим родители тоже сталкиваются. В нашем коллективе такие ребята чувствуют себя хорошо, мы, наоборот, стараемся им помочь поверить в себя, в свои силы, поддержать по учебе. Такого, чтобы дразнили, плохо относились, оскорбляли тем более, — у нас нет. В общей школе, чтобы дети следовали правилам, чтобы за этим следили, чтобы за несоблюдение определенных правил следовали бы санкции, как я понимаю со слов родителей, — этого практически нет.

Корр.: После пандемии формат дистанционного обучения стал в наших школах привычным. Вообще, данная тенденция отрыва образования от личного взаимодействия педагога и учащегося становится в образовании всё более сильной. Как с этим обстоит дело в частных школах?

Оксана Алексеева: У нас в 95% случаев — это традиционный формат обучения. Хотя у нас есть небольшая доля дистанта по мере необходимости. Например, ребенок проболел, пропустил какую-то тему. Впереди обширная триместровая контрольная работа, итоговая. И тогда педагог предлагает, если ребенок еще болеет и у него нет возможности приехать в школу до уроков, после уроков, ему предлагается подключаться в Zoom. Если, например, у нас педагоги-совместители, то я заранее согласую с родителями возможность работы в Zoom, потому что потом их расписание не позволит поставить дополнительные часы очно.

Бывает, что вариантов два — либо эти часы пропадают, либо педагог их возмещает в дистанционном формате. Вот эти 5% — по мере необходимости. Если вдруг что-то не успеваем, если вдруг большое число детей отсутствовало и нужно восполнить тему, нужно, чтобы они пообщались эти 40 минут в Zoom, Skype именно с педагогом, не хватает чисто домашнего изучения. Или если произошла замена отсутствующего педагога без возможности заменить очно.

Корр.: А как Вы оцениваете или, может быть, родители рассказывают, насколько эта тенденция — переход на дистанционное обучение — сейчас сильна в общеобразовательных школах?

Оксана Алексеева: По этому году я особо ничего не слышу про дистант. Вот в прошлом году — да, было такое, что отменяли уроки, переводили на дистант практически на пустом месте. Два человека чихнули, и всё — на следующий день уже часть уроков на дистанте. В прошлом году я об этом слышала часто. В этом году — нет, в основном ходят в школу.

Корр.: Понятно, что семейная форма востребована родителями, которые не готовы пустить образование своего ребенка на самотек в государственной школе. И очевидно, что они постараются выбрать для своего ребенка лучшее. Конечно, семейная форма в этом смысле может быть очень хорошим вариантом. Но дают ли усилия организаторов семейных классов какой-то качественный сдвиг в уровне образования по сравнению с общеобразовательными школами?

Оксана Алексеева Семейную форму обучения выбирают ответственные родители. И, конечно, они стремятся дать своему ребенку самое лучшее. Когда общая школа не может учесть индивидуальные интересы семьи либо обеспечить достойный уровень, профессионализм педагогического состава, то часто родители начинают искать альтернативные варианты обучения.

В семейных школах работают над зоной роста каждого ребенка. Часто приходят ребята из общей школы с большими пробелами в знаниях и «нарисованными» оценками по ряду предметов. Мы стараемся максимально объективно оценивать работы детей. Чаще всего в конце учебного года семья пользуется правом сдачи промежуточной аттестации за текущий класс, и эти результаты хорошие и честные.

Корр.: Известно, что многих родителей не устраивают учебные программы, по которым ведется преподавание в муниципальных школах. Также родители порой жалуются на учебники, которые не понятны не только детям, но и родителям. Как Вы решаете эти проблемы?

Оксана Алексеева: В начальной школе у нас учебные пособия РВС (Родительское Всероссийское Сопротивление), мы полностью все эти учебники применяем, мы дополняем ФГОСом, есть авторские какие-то разработки. К нам приходят учителя, которые занимаются научной деятельностью, и после согласования общей структуры есть моменты, когда мы иногда применяем авторские методики. Что-то мы добавляем из ФГОС, чтобы успешно аттестоваться в конце года. В средней школе мы применяем учебные пособия из проекта «Сталинский букварь».

Здесь уже, наверное, 50/50, потому что есть такие предметы, которых раньше, в советское время, не было, а сейчас они есть в учебном плане школ, например, обществознание. Для его изучения мы используем ФГОСовский учебник. Что-то мы смешиваем, выбираем необходимое.

По истории берем в числе прочего учебники издательства «Родное слово», которые, я знаю, практически нигде в общих школах не применяются. Из учебников советского периода, например, у нас «Русский язык» академика Щербы, задачник по арифметике Пономарёва, «История Древнего мира» Коровкина, «Физическая география» Максимова, «География материков» Коринской, «Ботаника» Всесвятского и Корчагиной, «Физика» Пёрышкина.

Корр.: Оксана, расскажите о вашей школе, с чего вы начинали, какие успехи, какие планы на будущее?

Оксана Алексеева: Начинали мы пять лет назад, сейчас мой сын перешел в шестой класс, учится успешно. Мы выросли: начинали мы с девяти человек, сейчас у меня больше девяноста учеников в нашей семейной инициативе. Это большое хозяйство на самом деле. У нас два корпуса. Отдельно начальная школа и отдельно среднее звено. Сейчас у нас самые старшие ребята — в восьмом классе. И на следующий год у нас будет первый выпуск. Будет первый ОГЭ, и дальше мы будем определяться, будет ли у нас десятый класс или ребята пойдут в колледжи, техникумы, — получать среднее специальное образование.

У меня сейчас большой штат педагогов, их больше двадцати человек. Педагоги есть по всем предметам. Нет такого, что учитель математики заменяет учителя химии или еще что-то. За каждым классом в начальной школе закреплены педагоги. С третьего класса у нас предметники — филологи, математики, биологи, идет более глубокое погружение. Классы в среднем до десяти человек. Приезжают дети из других городов. Всего у меня сейчас девять групп — классы с 1-го по 8-й, и есть параллель. Планы, конечно, есть. Я очень мечтаю об отдельном здании, сейчас у нас два корпуса и приходится перемещаться между ними.

Корр.: Оксана, спасибо и успехов Вам в вашем непростом деле.