27 фотографий Земли из космоса, сделанных вручную советскими и российскими космонавтами, выставили на внешней стене черного мультимедийного отсека в павильоне «Космос» на ВДНХ организаторы выставки космической фотографии «Земля в иллюминаторе».

Выставка посвящена Юрию Гагарину. И Герману Титову — первому фотографу в космосе. Это может показаться странным, но организаторы как будто отказались от мысли «показать товар лицом», и каталог выставки производит намного более сильное впечатление, чем реальная экспозиция.

На подходе к выставке вас встретит чудо российской робототехники.

Андроид «Федор» гордо покажет вам вас же. Фотографии выставки за это время превратятся в тематический фон, что-то вроде фотообоев. Пообщавшись с прибором, вы пойдете рассматривать, «что там ещё на стене было», или проследуете прямо в комнату интерактивных игр?

Светящиеся объекты привлекают больше внимания, чем самые мощные, но «неподсвеченные» композиции. Организаторы фотовыставки не знали об этом или им «выкрутили руки»?

Что же может увидеть сознательный посетитель павильона № 34 «Космонавтика и авиация», который пришел именно на фотовыставку?

В XXI веке мы привыкли к техническим изображениям земной поверхности из космоса. Помимо военных, пользующихся своим банком изображений, и специалистов по наукам о Земле, активно использующим данные космосъемки в своей работе, люди сталкиваются с космосъемкой Земли в быту, в приложениях Яндекс.карты, Google maps, 2GIS и их аналогах. Космосъемка — важное и нужное дело, но это техническая, а не художественная деятельность.

Отличие фотографий в павильоне Космос в том, что их сделали не автоматические фотокамеры, а живые люди — российские космонавты с МКС, в основном. Выставка стартует с первых советских работ.

Сложно сказать, была ли съемка Германа Титова художественной, но он с полным правом считается первым фотографом в космосе. Знаменитые фотографии, опубликованные в сентябрьском номере журнала «Огонек» 1961 года, были распечатаны с кинопленки. Устройство, с которого Титов вел съемку — «Конвас-автомат» конструктора Василия Константинова, — было прорывным для своего времени.

Фотоработы других советских космонавтов, если они были, в каталог материалов не вошли. Современные российские космонавты снимают на цифровые японские фотоаппараты с чувствительной матрицей. Грамотная съемка с длиннофокусным объективом позволяет достичь разрешения до 2 м для объектов на поверхности планеты.

Рассказывает российский космонавт Михаил Владиславович Тюрин, за плечами которого три космических полета и пять выходов в открытый космос:

«Как-то в начале программы МКС при подготовке первой экспедиции в NASA возникла дискуссия о целесообразности использования на станции длиннофокусной оптики. Позиция американских экспертов была такова. Предельная величина фокусного расстояния для съемки „с рук“ из космоса — 400 мм.

В самом деле, станция летит со скоростью 8 км/с. Это значит, что при выдержке 1/500 сек „технический“ смаз будет 16 метров и лучшее разрешение невозможно. Плюс к тому закрепиться в невесомости толком нельзя, это тоже дополнительное движение…

В принципе, убедительно. Но, как известно, одна из ярких культуральных особенностей русских — недоверие к авторитетам. Наши сказали: „Ха! Закрепиться не за что? Так это ж хорошо! Надо научиться во время съемки вращаться вместе с камерой, да так, чтобы компенсировать смаз, получающийся за счет орбитальной скорости“.

К этой идее, разумеется, отнеслись скептически. А Сергей Крикалев, виртуозный мастер этого дела, накрутив себе на камеру не 400, а целых 800 мм, снял с орбиты территорию Космического центра в Хьюстоне со всеми подробностями и послал специалистам. В NASA до сих пор снимают шляпы, вспоминая этот случай!»

«Художественная съемка требует огромного терпения и мастерства, умения владеть аппаратурой. У космонавта нет времени „прицеливаться“. Он мгновенно должен „поймать“ свет, цвет, красивый вид, постараться, чтобы не было „смаза“. Удачный кадр дорогого стоит», — сообщает каталог выставки в разделе, посвященном творчеству Олега Котова.

«На орбите, едва ли не каждую свободную минуту я только и делал, что снимал, жадно собирая в объективе своего фотоаппарата частицы космической Земли. Правда, сложность в том, что космическая станция летит со скоростью 28 000 километров в час и преодолевает почти 400 метров за то время, пока мы успеваем моргнуть один раз. У тебя есть буквально секунды на то, чтобы запечатлеть привлекший внимание вид или объект», — делится впечатлениями Сергей Рязанский.

Представляется, что именно фотографий Сергея Рязанцева, очень зрелых и сильных по композиции и цветовому решению, больше всего не хватает на действующей выставке в павильоне Космос.

Космонавты и руководители отрасли в буклете на разные лады варьируют тезиз о «хрупкости нашей Земли», однако одно из самых сильных впечатлений от фотографий с орбиты — гармония человеческих и природных структур на поверхности планеты.

«Зачастую, бросая взгляд на окружающую космическую действительность, мы, космонавты, не сразу осознаем, что именно перед нашими глазами. Сначала эмоции: восторг от неописуемой красоты, восхищение и еще миллион чувств и только потом — осознание, понимание, что это за точка или природное явление», — приводит слова Рязанского каталог выставки.

«Космонавтам часто задают вопрос, не случилось ли каких изменений в мировоззрении под влиянием всего увиденного и прочувствованного в полете? Космонавты, вообще-то, люди крепкие и бывалые. Не думаю, что что-то могло сильно поменяться. Однако про себя замечу: появилось понимание более полной гармонии окружающего нас мира. Он будто зазвучал, как оркестр в сравнении с фортепьяно», — отметил Михаил Тюрин.

«Даже хорошо узнаваемые географические объекты как будто переоделись и смотрелись совсем иначе, нежели при нашей первой встрече. Как в одну реку невозможно войти дважды, так же невозможно увидеть одну и ту же картину за пределами МКС. Уже через миг то же место на карте Земли будет выглядеть иначе», — поделился впечатлением Сергей Рязанский.

Помимо ландшафтов Земли, важное место в фотографическом творчестве обитателей МКС занимают рукотворные космические объекты. Здесь и очаровательные «маневры-перевороты» шаттлов, которые должны «показывать брюшко» МКС — для фотографирования на предмет повреждений, стыковки на красивых фонах.

Да и просто «внекорабельная деятельность» — работы в открытом космосе.

Часть фотографий наших космонавтов даже убрали за слои стекла, добившись стереоэффекта и даже особой динамики, знакомой советским детям по календарям с «переливающейся картинкой». Вулканы со шлейфом из дыма выглядят объемно, интересно. Оммаж технологии линзорастровой печати должен польстить советским патриотам.

Бороться за внимание фотографиям космонавтов приходится всерьез, потому что организация павильона в целом не способствует тому, чтобы посетители рассматривали что-нибудь, что не светится, не дает обратную связь или не отвечает на прикосновения.

Тренд замены технического прогресса мультимедийными иллюстрациями здорово бросается в глаза в павильоне. Очевидцы сообщают, что количество экспонатов заметно снизилось по сравнению с советским периодом. Высвободившееся пространство занимают интерактивные стенды с трехмерными роликами, имитатор центра управления полетами, светящийся диодный экран на внешней стене «5D кинотеатра», демонстрирующий смену дня и ночи на планете. Впечатление пустоты от этого не уходит.

Показать все космические объекты в ограниченном пространстве невозможно, однако баланс между реальным космосом и «образовательным контентом» сейчас здорово смещен в цифровую сторону. Причем организаторы как будто совершенно не смущены вторичностью своих материалов.

Глубочайшее изумление испытываешь, когда вернувшись из интерактивного рая, открываешь каталог выставки и обнаруживаешь там потрясающие снимки, сделанные с соблюдением всех творческих канонов лучшими людьми в космической отрасли, которые на выставке представлены не были. Кажется, что на ВДНХ предпочли фотоработам космонавтов «цифровой контент» безвестных дизайнеров и программистов.

Скорее всего, странности связаны со столкновением интересов составителей выставки и политикой павильона № 34. Показать что-то настоящее и художественное в обновленном центре «Космонавтика и авиация» — сложно. А на отделение фотографий от большой основной экспозиции, как в случае выставки советских плакатов о покорении космоса, которые демонстрируют в отдельном закутке, — авторы не согласились.

«Конечно, всё отреставрировали до невероятной красоты. Я никогда не видел павильон „Космос“ таким вылизанным. Конечно, очень правильно, что убрали из павильона рынок, который был издевательством над страной. Конечно, хорошо, что есть экспозиция, посвященная космосу», — поделился Олег, один из посетителей выставки, впервые посетивший экспозицию после обновления в 2018 году.

«От всех этих телевизоров есть ощущение, что всё это игра. А на ВДНХ ощущения игры никогда не было. В том павильоне, который был сожран рынком, жила мечта о покорении Космоса. Когда был рынок — это ощущалось как унижение. В зале с куполом висел портрет Гагарина с голубем, завешанный пыльной белой простыней, Гагарин улыбался сквозь нее и смотрел на рыночные ряды. Это был позор и трагедия. А сейчас есть неистребимое ощущение интерактивной игры. Есть ощущение, что на этих экранах можно показать всё, что угодно. Пообещать что угодно, и всё это останется на экране», — поделился своими впечатлениями Олег, который живет рядом с ВДНХ с самого детства.

Общая идея историчности экспозиции в чем-то сохранилась с советского времени, но производит впечатление неустойчивости. Макет новейшего российского спутника («Луч 5А» — ретранслятор на геостационарной орбите) висит под советской звездой, но от зрителей его как-будто «отжимает» диодная сфера «космических развлечений» в современном духе.

Покидая павильон № 34 «Космонавтика и авиация» ВДНХ в апреле 2021 года, сложно отделаться от впечатления, что воочию увидел, как освободившееся место в пространстве, организованном советским проектом, занимают цифровые пузыри российской действительности.

После 30 апреля выставка переедет в Калугу. Затем Красноярск, Железногорск, Барнаул и малая родина Германа Титова — село Полковниково в Алтайском крае. Будем надеяться, что у организаторов будущих экспозиций не возникнет таких же проблем, как в Москве.

Читайте также: Что будет с МКС, и почему мы еще не на Марсе — интервью с космонавтом