Корр.: Как Вы оцениваете появление данного конкурса?

Борис Аникин: Этот конкурс можно расценить как продолжение войны с памятниками, с памятью. Продолжение искажения и очернения истории. И печально, что это идет от деятелей культуры, от Союза архитекторов. Вспоминается, как в свое время по инициативе министра культуры пытались установить памятную доску палачу русского и советского народа Маннергейму. То, что сейчас происходит, — это та же борьба с памятниками, которая идет по всему миру, в том числе и в Америке. Кому-то нужно исказить историю, и мы должны свою историю отстоять.

Мне хотелось бы задать вопрос, почему такая идея появилась, откуда она идет. От Министерства культуры или просто так? Просто так ничего не бывает. Интересно, откуда ножки растут.

Корр.: В положении о конкурсе сказано, что Ленина неизбежно когда-нибудь вынесут из Мавзолея, но это произойдет в будущем. Президент Союза архитекторов России Николай Шумаков подчеркнул, что инициаторы конкурса не предлагают выносить Ленина сегодня.

Борис Аникин: Это и есть преступление — подсовывание идеи, будто вынос тела Ленина является неизбежным событием. Мол, неизбежно, так давайте подготовимся. Подготовим площадку и вперед! Это своеобразный призыв к осуществлению задуманного, информационная подготовка. И это серьезная беда, что такие инициативы возникают.

Эти вбросы, будто вынос Ленина неизбежен, — это провокация. Того же плана, когда студентам университета в Сибири предлагали подумать, как Сибирскому региону можно развиваться вне России. Запускают мысль о возможности подобной ситуации для того, чтобы люди постепенно к ней привыкли.

Почему они считают, что это рано или поздно произойдет? Это никогда не должно произойти в нашей истории, пока мы живы или пока жива наша страна.

Корр.: А какие последствия могут быть от подобных инициатив?

Борис Аникин: Капля за каплей — и последствия будут большими. Для этого и делается! Если вынесут Ленина, значит, назовут ошибкой то, что он там лежал. И начнут говорить про преступления сталинского режима, преступления коммунизма. А это ложь. Пока Ленин в Мавзолее — можно людям как-то объяснять прошлое. Но когда Ленина там не будет, то не о чем будет и говорить. Будет править бал то, что сейчас во всем мире нарастает, — сумасшествие. А это ведь и не сумасшествие даже, это сатанизм настоящий. Взять, например, активизм ЛГБТ. Это перевертывание всего вверх ногами, отказ от человеческой культуры, сбрасывание масок.

Корр.: Объявляя конкурс, Союз архитекторов заявил, что Ленин лежит в самом сердце страны, осознавшей исторические ошибки прошлого. Что Вы можете сказать об этом тезисе — о возможных ошибках прошлого?

Борис Аникин: Никаких исторических ошибок вообще не было. То, что они заявляют, это фальсификация истории. Не признала страна своих ошибок. Мелкие ошибки были. А у кого их нет? А вообще исторически это было не ошибка, а прорыв в истории человечества. Прорыв, указующий, куда нужно идти, иначе — всё, конец наступит. Вот для этого и идет борьба — чтобы мы признали и покаялись за якобы исторические ошибки. Это призыв к покаянию. А страна не признала и не признавала никогда. На референдуме, а это очень важная вещь, подавляющее большинство проголосовало за сохранение Советского Союза. Да, жертвы были, а где их не бывает при строительстве чего-либо? В каком государстве не было жертв? Не было таких государств.

Советское время — это неотъемлемая великая часть нашей истории, а ее хотят сначала вычеркнуть, потом очернить и отречься от нее. Вместо того чтобы провозгласить на весь мир, что это было самое величайшее достижение человечества.

Корр.: Что Вы думаете об утверждении инициаторов конкурса, будто нахождение вождя Великой Октябрьской социалистической революции в Мавзолее нарушает православные традиции?

Борис Аникин: Они объясняют свои действия нарушением православной традиции, это бред совершенный. Сколько святых мощей в монастырях! Никакого противоречия нет. Так что этот конкурс — это подготовка к совершению преступления. Дальше уже будет давление на молодежь. На нее уже повлияли искажением советской истории.

Корр.: Как художник и деятель культуры Вы можете что-нибудь сказать об ответственности современной интеллигенции за подобные инициативы?

Борис Аникин: Это очень правильная постановка вопроса. Они лезут в политику и в политику серьезную, глобальную, разрушая собственную страну. Это либеральная интеллигенция, которая возомнила, будто она что-то понимает. В своем деле, возможно, понимает. Но они вторгаются совсем в другую сферу — ту, в которой они просто ничего не понимают. Это ведь сложнейшая вещь — механизмы управления страной и изменение миропорядка. Они даже примерно не понимают, как здесь все устроено. Не подумайте, будто я мню о себе, что знаю, как этот механизм устроен. Но я, по крайней мере, признаю, что не знаю.

Корр.: То есть Вы считаете, что подобные инициативы являются ошибкой из-за непонимания процессов, а не сознательными действиями с определенной целью?

Борис Аникин: Нет, это не ошибка. Когда человек кого-то убил, а потом говорит об ошибке, — это все равно преступление. Они не ведают, что творят, не понимают, что являются марионетками в чьих-то руках. Им кажется, что они самостоятельно мыслят. Это сплошь и рядом происходит, я и к себе это могу отнести — к тому, что было у меня в голове в начале перестройки. Сегодня я от этого отрекаюсь. Но некоторые так и остались на этих позициях. А я пересмотрел, я вижу, как меня обманули. И я постараюсь не допустить, чтобы меня еще раз обманули.

Это не ошибка. Это преступление. Надо заявить, что это преступление, и потребовать: руки прочь от нашей истории. А тех, кто будет продолжать такие «ошибки» совершать, можно посылать на лесоповал. Года на три.

Корр.: Вы можете что-нибудь посоветовать своим коллегам по цеху в связи с этой инициативой?

Борис Аникин: Давать советы тут бесполезно. Люди разделены на два лагеря. Вменяемые люди эти очевидные вещи и так понимают. А другие просто не смогут понять, потому что не умеют думать. У них уровень, как у тех, кто утверждает, будто, если бы мы сдали Ленинград в Великую Отечественную войну, то не было бы блокады и жертв, а сейчас бы пили баварское пиво. Когда это говорит интеллигенция, то это если не клиника, то серьезное искажение сознания. Или, например, мнение, будто Россию можно разделить на маленькие государства. Что могут понять люди, которые не видят, что отделившихся делают врагами? Может быть, даже из Белоруссии смогут сделать врага, как из Украины. Таким людям нечем думать, механизм думания отсутствует. И что поразительно, вроде неглупые люди, образованные. А здесь — как упертые бараны.