Испания давно оставила позади диктатуру, но ее семена прорастают при полной «демократии». В настоящий момент широко практикуется подлинное институциональное насилие в отношении женщин, когда вновь некий стереотип навязывается силой судов, аппарата государственного управления и социальными службами, которые разлучают детей с их семьями с использованием фальшивых и манипулированных отчетов в абсолютно бесчеловечных процессах.
В 1902 г. был создан институт под названием «Патронат защиты женщин», своего рода гестапо на испанский лад, который просуществовал до 1985 года, уже при демократии. Патронат должен был «опекать» и якобы «защищать» девушек от 16 до 25 лет, закрывая их в реформатории почти тюремного режима для их адоктринирования, а если они были беременны, чтобы украсть их детей: 300 000 детей было похищено во время режима Франко. Религиозные конгрегации Патроната, спонсируемые режимом Франко, сегодня управляют центрами для изъятых несовершеннолетних.
Законом функции Патроната были переданы в 1985 году в пользу автономных администраций и снова против женщин и детей.
Закон 1/1996 о защите несовершеннолетних, который передает администрациям автономных сообществ и социальным службам все полномочия для принятия решений о том, кто является «хорошими матерями», а кто нет, в своей преамбуле говорит о том, что он делает это в соответствии с международными конвенциями, которые Испания подписала. Особенно — Конвенцией Организации Объединенных Наций о правах ребенка и Конвенцией о правах, гарантированных правовой системой, без какой-либо дискриминации по признаку рождения, национальности, расы, пола, инвалидности или болезни, религии, языка, культуры, мнений или любых других личных, семейных или социальных обстоятельств.
Также Закон 1/1996 о защите несовершеннолетних вводит двусмысленный термин «безнадзорность» и устанавливает обязанность государственным органам расследовать факты, которые они узнают, чтобы исправить ситуацию путем вмешательства социальных служб или, в случае необходимости, беря на себя опекунство в отношении несовершеннолетнего силой закона. Аналогичным образом закон накладывает обязательства для любого, кто обнаружит рискованную ситуацию или возможную «безнадзорность» несовершеннолетнего, оказывать немедленную помощь и сообщать об этом ближайшим органам власти или агентам. Это способствовало доносительству из мести, при семейных конфликтах или из личных интересов, которые в отчетах социальных служб автоматически записываются как якобы правдивые, без проведения необходимых проверок.
С тех пор администрация любого автономного сообщества посредством своих «техников» может административно постановить необходимость изъятия ребенка из его родной семьи по непонятным и двусмысленным критериям, которые только порождают возможность для любых злоупотреблений властью. Это так называемая резолюция о безнадзорности, которая приводится в исполнение автоматически.
С тех пор как этот закон вступил в силу, позволяя нарушения фундаментальных прав человека, число случаев похищения несовершеннолетних государственными администрациями становится очень тревожащим. Правовая незащищенность, которую создал диктаторский режим Франко против женщин, после 1985 года снова нависла над женщинами, единственным преступлением которых было родиться женщиной и хотеть быть матерью.
Детей вырывают из рук матерей полицейские, которые приходят по десять человек, вышибая дверь их дома, как если бы эти женщины были террористками. Под разговоры о равенстве полов идет неслыханное попрание прав женщин, желающих иметь семью и детей. А ведь это неотторгаемое человеческое право, к тому же заложенное природой. Это происходит ежедневно по всей Испании. Последние официальные данные в этом отношении начинают публиковаться в 2015 году: более 42 000 детей отняты у своих матерей. В разгар XXI столетия какой-то технический исполнитель администрации диктует и приводит в исполнение разлучение матери с ее ребенком, используя фальшивые аргументы, которые манипулируются по желанию и удобству людей, чья сила состоит только в том, что они сдали экзамен на должность чиновника.
У матерей в этом случае есть мало, либо совсем нет возможности для своей защиты, когда право на защиту должно являться фундаментальным правом человека в любом правовом государстве.
Дети превращаются в средство наживы: от трех до девяти тысяч евро в месяц выделяется на каждого ребенка под опекой. Но эти деньги не инвестируются в ребенка, а перечисляются в частные фонды и НКО, управляющие центрами для несовершеннолетних, зачастую таинственного и сектантского происхождения, зачастую кормящие этих детей за счет благотворительности просроченными продуктами, отдаваемыми им армией или супермаркетами.
Для испанских женщин не существует принципа верховенства закона. Дети вырываются из рук матерей, чтобы зачастую быть переданными под опеку над ними человеку, который ранее уже был осужден за гендерное насилие и сексуальное растление несовершеннолетних.
Когда ребенок в одностороннем порядке отделяется от матери, в большинстве случаев все контакты между ними прерываются, у нее отбираются и все соответствующие законные и естественные права родителя, и она не будет иметь ни права на защиту, ни гарантии отправления правосудия. Ребенок находится в худшем положении, чем заключенные, поскольку он остается без связи с матерью и всех жизненно важных ориентиров в течение нескольких месяцев и даже лет, в то время как «модель», защищаемая администрацией, гласит, что делает это в «наилучших интересах ребенка». Эта фраза про «наилучшие интересы» повторяется непрерывно, но настоящий перевод ее — это интерес и желание взрослых, защищающих якобы новую «модель», на деле создающую ситуацию регресса к недавнему горькому прошлому в истории Испании, то есть к диктату и попранию прав человека. В Испании эта параллель прослеживается очень четко, поскольку и память еще жива, и институции, действующие сегодня, являются прямыми наследниками прежних тоталитарных.
Пункты и разделы, фигурирующие в психосоциальных анкетах, представляют собой не более чем методическую ловушку, искусно созданную для обвинения родителей и оправдания изъятия детей. Визиты в семьи социальных междисциплинарных рабочих групп отлично структурированы и опираются на то, что они называют «рабочими планами» или социальным (терапевтическим) вмешательством, в которых учат, «как надо быть матерью» после диагноза ее предполагаемого «провала», ими же и постановленного. В этих «диагнозах» используются такие эпитеты, как «плохая мать», «дисфункциональная семья», «недостаток родительских навыков» или «инструментализация». Эти квалификации убедительны только в их собственных отчетах на бумаге.
Власть социальных служб кажется неоспоримой, унизительные процессы и оскорбительное отношение, которые применяются в основном к матерям-одиночкам, разлученным со своими детьми, являются бесчеловечной жестокостью. Женщин называют психически неуравновешенными, изобретая несуществующие синдромы, им дают социальные ярлыки, такие размытые, как расстройство личности, на них навешивают всевозможные моральные суждения, не выдерживающие никакой критики: за внешний вид, форму одежды или плохое настроение.
К ним приходят в дома, начинают открывать шкафы и холодильники, проверять субъективную «чистоту» и «порядок». Заходят в школы и силой авторитета власти вырывают детей из классов в присутствии одноклассников и учителей. Нарушение прав испанских женщин приводит их в запутанную судебную систему, которая допускает так называемые судебные «изъятия», когда женщина заявляет о жестоком обращении к ней или ребенку, а в результате вынуждена отдать своих детей.
Дело проходит через множество инстанций и отделов, пока не принимает форму, совершенно не связанную с реальностью, без гарантий и малейшей презумпции невиновности.
Дети также изымаются из семей за бедность, а потом дети передаются в приемные семьи, которые за это получают ежемесячную оплату. Почему бы не помочь родным семьям без ресурсов, чтобы они могли выйти из трудной ситуации? Эти приговоры без суда, выносимые чиновниками, которые кичатся своим местом, словно бы они были богами, ежедневно разрушают чужие жизни. Каким-то удивительным образом провозглашаемое «гендерное равенство», сплетаясь с интересами и подходами ювенальной юстиции, оборачивается абсолютным неравенством в отношении женщин-матерей, особенно матерей-одиночек.
В Испании никогда не переставали красть детей. Сейчас, уже при социалистах, правительство Испании почему-то не требует объяснений от своего министра обороны, которая в 1987 году, будучи ответственной за Трибунал по опеке несовершеннолетних, подписала конечную резолюцию в деле о краже новорожденного ребенка, оставив несовершеннолетнюю 15-летнюю мать абсолютно беззащитной на улице, без места, куда пойти, и с послеродовой инфекцией, сказав ей, что ее ребенок якобы родился мертвым.
Но Испания не является исключением. Мы сталкиваемся с общеевропейской системой, которая основана на столь же необоснованных, как и ложных приговорах о «семейной некомпетентности». Цель — превратить наших детей в государственных.
Из многих европейских стран нам поступают свидетельства об однотипных злоупотреблениях служб защиты детей, которые действуют везде абсолютно одинаково.
Югендамт в Германии за 21 год изъял более 628 тысяч детей. Правозащитники опубликовали доклад Европейскому союзу, в котором говорится, что в течение последних 70 лет в Норвегии служба Барневарн осуществила почти 250 000 изъятий, некоторые дети изымаются из семьи и возвращаются через суд по нескольку раз. Во Франции более 300 тысяч изъятых детей и т. д. Поэтому мы говорим о европейской системе с международным измерением. Мы повсеместно видим, что сторонники гендерного равенства так увлеклись защитой права женщин менять свой пол или социальную роль, что попрание права оставаться женщиной никто не замечает, более того, именно от правозащитных служб исходит основная опасность для женщин-матерей.
Исходя из вышесказанного, считаем необходимым срочно начать международное обсуждение последствий, которые возникают после начала выполнения странами подписанных международных обязательств и последствий их внедрения в национальные законодательства. В Испании рекомендуется срочная реформа Закона 1/1996 о защите несовершеннолетних при обязательном учете голоса ассоциаций и групп, из первых рук знающих о страданиях, которые эти похищения приносят детям и их матерям. Необходимо создать рабочие группы по обобщению информации и разработке рекомендаций политическим партиям для внесения в законодательство стольких изменений, сколько будет необходимо для исправления бесчеловечного перекоса. Также необходима немедленная защита детей через создание системы оценки ситуации, в которой несовершеннолетние будут услышаны в касающихся их вопросах, и их показания будут признаваться правдивыми.
Рекомендуется выделять экономическую помощь семьям, находящимся в трудной экономической ситуации вместо того, чтобы платить приемным родителям ежемесячное жалование. Предпочтение должно отдаваться нахождению несовершеннолетних в их домах с родными семьями, приоритет семейной целостности над любыми другими противоположными решениями должен быть безусловным.
Необходимо, чтобы решения о безнадзорности диктовались судом, в котором интересы семей будут полностью защищены и будет гарантироваться право на защиту, причем в прозрачных условиях и без навязанных администрацией, которые борются за свой кусочек власти, посредников. На данный момент решения администраций являются по факту неоспоримыми.
Только на таких международных площадках, как эта, реальность может быть донесена до всей Европы, в уверенности, что самые элементарные права человека перестанут нарушаться, особенно в отношении женщин. Ни одной убитой более! Ни одной матери без детей!