Сто лет назад в этот день, 23 октября, родился выдающий итальянский писатель, любимец уже нескольких поколений детей как у себя на родине, так и в России, Джанни Родари. Многим он известен как автор знаменитых добрых книг «Приключения Чиполлино», «Джельсомино в Стране лжецов» и многих других, однако если обратиться к его биографии, окажется, что за ними стоят непростой жизненный опыт, а главное — стремление не развлекать детей, а учить их смотреть на жизнь открытыми глазами и пробуждать в них творческое, созидательное начало.

Простое происхождение

Родился будущий автор всемирно известных сказок 23 октября 1920 года в итальянской коммуне Оменья, расположенной в регионе Пьемонт. Его семья не была богатой: отец Джузеппе Родари был пекарем и владел маленьким магазином-булочной, мать, Маддалена Арикокки, работала продавщицей в родительской лавке. Помимо самого Джанни, в семье было еще два ребенка — младший брат Чезаре (1921–1982), а также сын от предыдущего брака Джузеппе Родари Марио (1908–1966).

Джанни с братьями очень рано лишились отца: он умер от пневмонии, когда Родари было всего десять лет. После этого мать будущего писателя возвращается в родной город Гавирате, где Родари будет жить с 1930 по 1947 год.

В 1931 году Родари, по просьбе матери, поступает в католическую семинарию Сан-Пьетро-Мартире-ди-Севезо в провинции Милан, однако вскоре становится очевидно, что выбранный путь Родари не устраивает, и в 1934 году он начинает учиться на степень магистра. В это же время Родари занимается музыкой — берет уроки игры на скрипке, и даже формирует вместе с друзьями трио и начинает играть в тавернах и во дворах этого района.

«Вместе с Джузеппе Герозой, который играет на гитаре, и Нино Бьянки, который играет на мандолине, он формирует трио (Родари играет на скрипке) и играет во дворах и тавернах», — пишет биограф писателя Марчелло Арджилли.

В школе Родари выделяется вниманием и прилежанием: он всегда первый в классе. По опыту воинствующего католика (он был президентом «Католического действия») он придерживается коммунистической идеологии. Так, он читал Владимира Ленина, Иосифа Сталина и Льва Троцкого, а также Фридриха Ницше, Макса Штирнера и Артура Шопенгауэра.

«Эти работы дали два результата: они привели меня к осознанной критике корпоративизма и к тому, что я заинтересовался марксизмом как мировоззрением», — отмечал впоследствии сам Родари.

В 1938 году Родари на некоторое время переезжает в коммуну Сесто-Календе, распложенную в Ломбардии. Там он работает гувернером в семье немецких евреев — беженцев из нацистской Германии.

«Зимой 1937/38 года я по рекомендации одной учительницы, жены регулировщика уличного движения, устроился преподавать итальянский язык детям немецких евреев, которые в течение нескольких месяцев обольщали себя надеждой, что избавились от расистских преследований и обрели в Италии надежное пристанище», — вспоминает Родари в предисловии к «Грамматике фантазии».

По словам писателя, это был хороший — пусть и недолгий — период в его жизни: утром, с семи до десяти, он занимался с детьми, а остаток дня проводил в лесу: «…бродил и читал Достоевского». Благодаря работе с этими детьми Родари смог «подучить» немецкий язык, после чего «накинулся на немецкие книги с одержимостью, безалаберностью и упоением».

«Однажды во „Фрагментах“ Новалиса (1772–1801) я обнаружил такое высказывание: „Если бы мы располагали фантастикой, как располагаем логикой, было бы открыто искусство придумывания“. Великолепная мысль! Вообще „Фрагменты“ Новалиса — кладезь премудрости, почти в каждом содержится неожиданное открытие», — отмечал Родари, говоря о немецком натурфилософе, романтике и поэте Фридрихе фон Харденберге, который писал под псевдонимом Новалис.

Это открытие впоследствии ляжет в основу «Грамматики фантазии. Введение в искусство придумывания историй». Пока же на дворе 1939 год, Родари поступает в Католический университет Милана на языковой факультет, но, сдав несколько экзаменов, бросает учебу и некоторое время работает учителем.

«Учителем я был скорее всего никудышным, к педагогической деятельности не подготовленным… — признавал он. — Но, смею утверждать, скучным учителем не был. Я рассказывал в классе — и потому что любил детей, и потому что сам был не прочь позабавиться — истории, не имевшие ни малейшего отношения к реальной действительности и к здравому смыслу».

Военный опыт и вступление в Коммунистическую партию

В 1940 году Италия вступает во Вторую мировую войну на стороне стран Оси, объявив войну Великобритании и Франции. Молодому Родари всего двадцать, как и многих его ровесников, будущего писателя должны были направить на фронт, но из-за слабого здоровья его признали непригодным. Тем не менее война не смогла не оставить следа ни на душе Родари, ни на его репутации. В 1941 году, как и многие его коллеги-учителя, он был вынужден вступить в фашистскую партию, чтобы продолжать работу и не остаться без средств к существованию.

«В 1941 году я записался в фашистскую партию. Мне трудно далось такое решение, и я говорю это не для оправдания. Это было малодушие, но я не видел выхода. Я был этакий провинциальный буржуазный интеллигент и вынужден был подчиняться», — будет он потом вспоминать.

Более того, на фронте погибают два его близких друга: Нино Бьянки и Амедео Мартелли, а его брат Чезаре оказывается в концлагере в Германии.

Впоследствии, после свержения диктатора Бенито Муссолини в 1943 году и фактического краха фашизма в Италии — война для страны еще не закончена, так как север Италии захвачен немецкими войсками, — Родари начинает сначала оказывать поддержку итальянскому Сопротивлению, а затем вступает в 121-ую Гарибальдийскую бригаду, а потом — и в Коммунистическую партию Италии (КПИ).

Кстати, военная сторона жизни итальянского писателя, как оказывается, не столь известна не только за пределами Италии, но и в самой стране, что побудило большое число журналистов и членов ветеранских организаций говорить о «другом Родари».

Родари-журналист

После войны Родари становится журналистом — сначала он работает в редакции коммунистической газеты «Новый порядок» (L`Ordine nuovo), а затем, с 1947 года, — в миланской редакции издания «Унита» (Unità), которую в 1924 году создал руководитель Итальянской коммунистической партии Антонио Грамши. Вместе с работой в «Унита» Родари начинает писать для детей.

«Я начал писать для детей в 1949 году в Милане. Мне было уже двадцать восемь, я работал в редакции „Унита“», — вспоминает он.

Так, по заданию редакции Родари должен был подготовить несколько рассказов для юмористической рубрики газеты. Когда же тексты были готовы, результат был «обескураживающим».

«Мои рассказы, казалось, больше подходили для детей, чем для взрослых. А может быть, это были сказки, которые взрослые читают и веселятся с ними, но, чтобы не признаваться, что они читают их охотно, они говорят: „Но это же детские сказки!“» — рассказывал Родари о своем первом опыте литературной деятельности для детей.

Одиночное задание превратилось в воскресную рубрику, посвященную детям и возглавляемую самим Родари.

«В этой рубрике я опубликовал первые детские стишки, сделанные немного в шутку. Детские стишки понравились. Мамы и дети начали писать мне, спрашивая о других: „Сделайте такую же для моего папы, который водит трамвай“, „Сделайте такую же для моего ребенка, который живет в подвале“», — отмечал он.

Со временем, когда в 1950 году Родари уже возглавил вместе с коллегами еженедельный детский журнал «Пионер» (Il Pioniere), родилась идея опубликовать эти стишки в одной книге, так и родилась «Книжка весёлых стихов» (il Libro delle filastrocche (1951)), которая имела большой успех — за два года между Римом и Флоренцией было выпущено три ее издания.

Тем не менее совсем первой книгой Родари стал выпущенный в 1951 году «Учебник для пионера» (Manuale del pioniere), предназначенный для работников Итальянской ассоциации пионеров. Как вспоминал биограф писателя Арджилли в книге «Джанни Родари: биография», после ее публикации Родари был «отлучен от церкви» Ватиканом, который назвал его «бывшим христианским семинаристом, который стал служить Дьяволу». Католические приходы жгли экземпляры этого учебника Родари и других книг и газет, содержащих его рассказы, в том числе первое издание «Книжки веселых стихов».

«Сказка» про лукового мальчика и другие книги

С работой в «Пионере» связано и появление «Приключений Чиполлино» — книги, сделавшей Родари всемирно известным. Именно благодаря работе там появился на свет и луковый мальчик Чиполлино, а также другие персонажи, которые впоследствии войдут в книгу, — кавалер Помидор, принц Лимон, граф Вишенка и другие. К ним Родари относился с особенной нежностью: они напоминали ему о первых месяцах работы в «Унита», когда он занимался проблемами питания и каждое утро ходил по рынкам, изучая цены, разговаривая с торговцами и домохозяйками, узнавая о трудностях их жизни по их покупкам.

«Я взял отпуск на месяц, нашел приют в доме хорошего фермера из Гаджьо ди Пьяно, недалеко от Модены, который расчистил амбар, чтобы поставить мне кровать, ячейка КПИ одолжила мне свою пишущую машинку, и я начал писать „Приключения Чиполлино“. Это был прекрасный месяц. Дочери Армандо Малагоди — фермера, который меня приютил, — звали меня рано утром: „Вставай, Джанни, ты здесь, чтобы работать, а не спать“», — рассказывал Родари.

«Чиполлино» писался без остановки, Родари работал над ним ежедневно — «в комнате, во дворе или на кухне, поставив машинку на стул». Когда же Родари уставал или не знал, как продвигаться дальше, он — другой рукой — делал наброски детских стишков, посвященных персонажам из карточной колоды. Потом эти стишки станут книгой «Говорящие карты» (La carte parlanti).

«И всегда вокруг были дети, которые смотрели, что я делаю», — вспоминал он.

Плодом напряженной работы стала повесть о борьбе простого лукового мальчика с жадными и жестокими правителями овощно-фруктовой страны. Чиполлино поражает своей живостью, умением выходить из самых непростых ситуаций, а также почти несгибаемым оптимизмом. Благодаря этим качествам он возглавляет народное восстание против самодовольного принца Лимона, запускающего ради развлечений своих солдат вместо фейерверков, ненасытного барона Апельсина, напыщенного кавалера Помидора и многих других.

При этом Родари не опускается до карикатурности. Отрицательные персонажи у него злы не просто так: виновато устройство общества. И конец сказки, где даже кавалер Помидор исправляется и начинает заниматься честной работой, показывает, как можно преодолеть социальные противоречия.

После «Приключений Чиполлино» появились «Джельсомино в стране лжецов» и другие книги Родари. Однако долгое время писатель оставался известным в Италии прежде всего как журналист. Изменить положение дел помогла его громадная популярность в Советском Союзе. Именно в Советском Союзе книги и грампластинки с записями его сказок расходились миллионными тиражами. Своей широкой известностью Родари был обязан советским переводчикам.

Так, именно поэт Самуил Маршак перевел шуточные по форме, но социальные по содержанию стихи Родари, такие как «Чем пахнут ремесла?», «Служанка», «Человек на подъемном кране» и другие. Они появились в номере «Литературной газеты», вышедшем 22 ноября 1952 года.

«Лаконичные, действенные, полные огня и задора строчки прославляют честный труд, свободу, мир. Серьезная и значительная тема сочетается в этих стихах с живым и своеобразным юмором. Они как нельзя более соответствуют детскому восприятию, детскому голосу. В них есть та причудливая игра, без которой немыслимы стихи, входящие в детский обиход. Почти каждое из стихотворений затейливо задумано, полно неожиданностей», — написал Маршак в передовице, которая так и называлась «Почему я перевел стихи Джанни Родари?».

Затем на свет вышел перевод Златы Потаповой «Приключений Чиполлино». Именно с этой книги начался подлинный успех Родари в Советском Союзе.

Следом пришла мировая слава, и его произведения стали включать в школьные хрестоматии. В 1967 году он был удостоен звания лучшего писателя Италии, а через три года — в 1970-м — он получил самую престижную премию в области детской литературы — премию Ганса Христиана Андерсена.

Грамматика фантазии, или как спасти людей от рабства

В 1973 году на свет появляется его педагогический труд «Грамматика фантазии: Введение в искусство придумывания историй», который стал результатом многолетней работы в области придумывания и который Родари адресовал учителям, родителям и аниматорам. Это уже не литературное произведение, скорее наоборот, в этой книге Родари раскрылся как мыслитель-гуманист, стремящийся к целостному развитию человека, к актуализации его внутреннего потенциала. Цель своей работы Родари указывает в двух предисловиях к книге.

«Воображение и математика, фантазия и наука — не соперники, не враги, а союзники, руки и ноги одного тела, дочки и матери одного интеллекта. Мой идеал — цельная личность. Я считаю, что нашей эпохе, нашей планете необходимы цельные люди», — писал он в предисловии к советскому изданию.

«Я надеюсь, что эта книга сможет быть в равной степени полезна всем, кто считает необходимым, чтобы воображение заняло должное место в воспитании, кто возлагает большие надежды на творческое начало у детей, кто знает, какую освободительную роль может сыграть слово. „Свободное владение словом — всем!" — на мой взгляд, это хороший девиз, девиз добротного демократического звучания. Не для того, чтобы все были художниками, а для того, чтобы никто не был рабом», — подчеркнул он в „Предыстории“ своей книги.

Возможность спасти людей от рабства Родари видел в том, чтобы преодолеть пропасть между воображением и фантазией, которую окончательно сформулировал немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель: Родари обращает внимание на то, что, по мнению немецкого идеалиста, «и воображение, и фантазия суть свойства ума, но ум, наделенный воображением, просто воспроизводит, а ум, наделенный фантазией, творит». Такое разделение приводит к помещению обоих понятий «на иерархической лестнице», что, в свою очередь, начинает «исправно служить оправданием чуть ли не расового, физиологического деления людей на поэтов (художников), способных на творческую фантазию, и середнячков вроде какого-нибудь механика, воображение которого не выходит из круга практических задач: он может, например, вообразить себе постель, если устал, и стол, если голоден».

«Стало быть, фантазия идет по первому классу, а воображение — по второму», — подчеркивает писатель.

Однако, заявляет Родари, ссылаясь на современных ему философов и ученых, в том числе на советского психолога Льва Выготского, «творческая жилка воображения есть у всех — у ученого, у инженера; для научных открытий она так же важна, как для создания произведения искусства; в конце концов, она нужна и просто в повседневной жизни…» Разум же, продолжает итальянский писатель, един, поэтому творческие возможности его должны развиваться всесторонне.

«Полноценному человеку они необходимы. Если обществу, основанному на мифе высокой производительности (а в действительности — на прибыли), нужны полулюди, послушные исполнители, усердные воспроизводители, покорные, безвольные орудия — значит, общество устроено плохо и надо его изменить. Для того чтобы его изменить, нужны люди творческие, умеющие пускать в ход воображение», — указывает Родари.

При этом он признает, что и современное ему общество также стремится к развитию творческих способностей своих членов, но делается это в специфических целях. В частности, Артур Кроупли отмечал: «Творческие люди требуются, чтобы мир оставался таким, как он есть».

«Нет, господин хороший, мы будем развивать творческое начало у всех, чтобы мир не оставался таким, как он есть, а преобразился», — протестует против такого подхода Родари.

Поездки в Советский Союз

За свою жизнь Родари несколько раз посещал СССР — впервые в 1952 году, а затем несколько раз как один, так и с супругой Марией Терезой и дочерью Паолиной. Как отмечал сам Родари, «каждая поездка в СССР заводила мой творческий механизм как часы, минимум на десять лет». Однако последний его визит в Советский Союз, совершенный им в 1979 году с целью написать книгу о советских детях, оставил в его душе негативный отпечаток.

По словам Юлии Добровольской, сделавшей перевод «Грамматики фантазии», последний визит итальянского писателя в СССР, в ходе которого он собирал сведения для книги о советской школе, оставил глубоко отрицательное впечатление в его душе: во время последней поездки ему открылась «унылая» картина советской школы — «школы-казармы с детьми-солдатиками».

«Я стоял на голове, чтобы расшевелить их, но так ни разу и не сумел, они как замороженные…» — передает Добровольская слова итальянского писателя в статье «А кстати… Джанни Родари».

Вскоре после этой поездки Родари ушел из жизни: 10 апреля 1980 года он был госпитализирован в клинику в Риме для операции на левой ноге из-за окклюзии вены и через четыре дня умер от сердечной недостаточности.

В 1984 году собранные во время его поездки по Советскому Союзу материалы были опубликованы посмертно в книге «Игры в СССР. Путевые заметки».

Неудобный Родари сегодня

Сегодня на бывшей территории СССР итальянского писателя еще помнят. Помимо переведенных еще в СССР произведений Родари выходят и новые. Однако в России некоторые начинают переосмысливать труды сказочника, так сказать, «по-новому».

Достаточно вспомнить нашумевший скандал с постановкой «Чиполлино» московским театром «Содружество актеров на Таганке», который изъял из сказки тему революции, заменив ее челобитной героев к правителю. Снимая шляпы и приседая в реверансе, Чиполлино и другие «герои» обновленной сказки предстали перед Лимоном, а тот — внезапно — одумался и приказал «отпустить всех заключенных, отменить нелепые налоги, раздать все дома и земли, и — самое главное — всех детей по утрам кормить конфетами». После чего все радостно обнимаются.

«Революция — это обязательно свержение какой-нибудь правящей касты, не важно», — объяснила режиссер Екатерина Королева британскому BBC свое решение изъять ключевой элемент сказки Родари. — Переворот. Военный переворот. Замечу — военный!»

«Я не хочу сейчас, с малых лет, детям говорить, что только таким способом мы можем достичь справедливости. Это неправда, — считает она. — Мне кажется, что самая главная революция — это революция в умах, бескровная революция».

Когда слышишь подобные слова, начинаешь задумываться, читала ли Королева саму сказку, которая, безусловно, заканчивается революцией, но революцией в целом бескровной: бывшие скверные правители либо бежали, либо перевоспитаны и занимаются честным трудом. Если же стереть без следа замысел писателя-коммуниста, а на его месте поставить современное видение, то принадлежность героев, бросивших вызов угнетению, к овощам, имеет не конкретный контекст профессионального опыта Родари как журналиста, а совсем иные — издевательские — коннотации.

Вместо заключения

Родари нет уже более сорока лет, нет и Советского Союза, в котором он, по всей видимости, разочаровался перед смертью из-за того, что в СССР не до конца ответили на вопрос раскрепощения творческого в человеке. Родари не дожил до развала страны, на которую он возлагал когда-то такие надежды и на обломках которой министр образования будет выступать за взращивание «квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».

Однако остались его книги, а вместе с ними и живость, смелость и решительность его героев, а также понимание того, что развитие человека необходимо, и необходимо оно для изменения мира, а не сохранения его в данном состоянии.

В одном из интервью, в ходе которого писателю свои вопросы задавали дети, у Джанни Родари спросили, какие истории он больше любит: такие, которые заканчиваются хорошо, или такие, которые заканчиваются плохо.

«Я люблю такие, которые не кончаются, — ответил Родари. — Я предпочитаю истории, которые заканчиваются вопросительным знаком, чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно что-то придумать».

И разговор о писателе-сказочнике, который стремился дать людям возможность человеческого развития, хотелось бы закончить вопросом: канет ли наследие Джанни Родари в Лету?