На днях в Общественной палате Российской Федерации прошло странное мероприятие «Гендерное равенство — революция или эволюция? — 100 лет избирательных прав для женщин в Европе и 100 лет назначения первой в истории женщины-министра Александры Коллонтай».
Первая странность — в названии. Организаторы в одну телегу «впрягли», разумеется, не без задней мысли, столетие избирательных прав женщин, Александру Коллонтай и «гендер» — идеологию, которую настойчиво навязывает России Евросоюз. По этой идеологии человек должен отринуть сковывающие его рамки биологического пола, «культурных и социальных стереотипов» в пользу свободы выбора своего пола (точнее, одной из ряда «гендерных идентичностей») и сексуальной ориентации. Выбор этот можно и нужно делать с очень раннего возраста, а для того, чтобы ничего не подозревающие дети, могли этот выбор сделать, их необходимо соответствующим образом «просвещать».
Модератором конференции выступала ректор Российского государственного социального университета (РГСУ) Наталья Починок. Вся «конференция» состояла из вопросов модератора присутствующим на сцене: журналисту и телеведущему Леониду Млечину, члену ОП РФ, директору Автономной НКО «Агентство социальной информации» (АСИ) Елене Тополевой-Солдуновой, члену ОП РФ, президенту МОО «Наши дети» Юлии Зиминой, и главному гостю — советнику Европейской службы внешних действий по гендерным вопросам, послу Маре Маринаки.
Среди зрителей преобладали студенты-социологи из возглавляемого Починок РГСУ (зимняя сессия на носу — зачеты нужны всем). Среди участников было также довольно большое количество иностранных гостей, которые почему-то не выступали, однако охотно общались в кулуарах с представителями нашего ЛГБТ-сообщества и НКО. И это не удивительно, ЕС заинтересован в партнерстве, поскольку «инструмент партнерства», как сказано на сайте организатора конференции со стороны Евросоюза (проект «Общественная дипломатия: ЕС и Россия») — это «один из основных финансовых механизмов продвижения ключевых интересов ЕС». С российской стороны организатором конференции выступил РГСУ.
Решение организаторов подкрепить «гендер» авторитетом Александры Коллонтай привело к еще одной странности: спикеры конференции, принадлежащие к кругу, где СССР, а тем более — революцию и ее деятелей, принято проклинать, были вынуждены не только хорошо говорить о русской революционерке и цитировать ее высказывания, но и констатировать то, что сделал СССР для спокойствия работающей женщины и воспитания подрастающего поколения. Присутствующим это давалось нелегко и приводило к курьезам. Так, Елена Тополева-Солдунова, возглавляющая НКО, которая до принятия соответствующего закона получала средства от USAID и фонда Сороса, заявив о том, что благодаря СССР женщины получили доступ к институту выборов, образованию, трудоустройству и т. д., а также вспомнив о развитой сети яслей и детсадов, существовавшей в Советском Союзе, незамедлительно обвинила СССР… в создании детских домов, которые сейчас приходится расформировывать, передавая детей в семьи. (Она забыла уточнить — в платные семьи, которые ребенка не усыновляют. Как живется сироте у чужих людей, для которых содержание ребенка — средство заработка, это отдельный большой вопрос). Она же заявила, что попытки борьбы за гендерное (!) равенство предпринимались еще до Александры Коллонтай. (В Российской империи кто-то боролся за право выбирать себе пол и сексуальную ориентацию? Коллонтай за это боролась?).
Еще одна странность состояла в том, что российская сторона всеми силами пыталась представить «гендерное равенство» как равенство женщин и мужчин в оплате труда, карьерных возможностях, присутствии женщин на руководящих постах и т. д., и т. п. Видимо, о необходимости соблюдать специфически понимаемые права трансгендеров, лиц, вступающих в однополые браки, ( в том числе их право на усыновление детей) о раннем секспросвете и всем, что несет с собой гендерная идеология, российское общество должно узнать только тогда, когда Россия примет закон о гендерном равенстве или того хуже — подпишет и ратифицирует продавливаемую Евросоюзом Стамбульскую конвенцию. А пока нужные Евросоюзу законы не будут «протащены» через Думу, россияне должны думать, что гендерное равенство — это про то, чтобы женщинам платили наравне с мужчинами и легче было найти работу после декрета.
Такая «ловкость рук» прокатывает на телевидении, но в Общественной палате, где все всё понимают, проводить такое мероприятие — дело рискованное. Было интересно наблюдать, как модератор, пытаясь одновременно произвести хорошее впечатление на европейских партнеров и не позволить, чтобы «сермяжная» ЛГБТ-правда преждевременно вылезла наружу, вела конференцию в достаточно неуверенном и нервном состоянии.
Здесь показателен диалог, произошедший между Натальей Починок и Марой Маринаки. Починок указав на то, что закон о «гендерном равенстве», лежащий в Госдуме с 2003 года, реанимирован и в настоящее время дорабатывается, спросила Маринаки, как она относится к квотированию количества женщин на руководящих постах в органах исполнительной власти и т. д. На что Маринаки заметила, что квотирование мест для женщин — это мера необходимая, но недостаточная. Для настоящего «гендерного равенства» государству необходимо проводить «гендерно инклюзивную политику».
Примеры «гендерно инклюзивной» политики, которой от нас ждет Европа, можно наблюдать во многих странах, но возьмем Латинскую Америку. В октябре сенатором Уругвая впервые стал «открытый» трансгендер-женщина, Мишель Суарез. Она — адвокат, член организации «Черные овцы» (Ovejas negras), сотрудничающей с ООН и защищающей права ЛГБТТТИ — лиц. (К правам лиц ЛГБТ прибавились права трансгендеров, трансвеститов и интерсексуальных персон. В Канаде это сокращение содержит уже 15 букв). В свое время Суарез помогала в разработке закона об однополых браках (в Уругвае они легализованы). Мишель Суарез — это третий «открытый» трансгендер в высших органах законодательной власти стран Латинской Америки. В законодательных планах нового сенатора — закон о возможности изменения своего пола без решения суда и квотирование 1% бюджетных рабочих мест страны для лиц ЛГБТТТИ.
Однако для того, чтобы проводить «гендерно инклюзивную» политику, Россия должна создать общую с ЕС законодательную базу в этой сфере, для чего, как сообщила Мара Маринаки, РФ нужно подписать и ратифицировать Стамбульскую конвенцию («Конвенцию о предупреждении и пресечении насилия в отношении женщин и бытового насилия»). Необходимо заметить, что эта конвенция вводит «недискриминацию» лиц с разными «гендерными идентичностями», что влечет за собой не только однополые браки, но и трактует воспитание мальчиков и девочек с учетом их традиционных ролей в обществе (матери, защитника Отечества и т. д.) как набор разнообразных «насилий».
Третья странность состояла в том, что при обсуждении сотрудничества с ЕС по вопросам «гендерного равенства», со сцены не раз звучали слова верности «традиционным ценностям», о традиционных ценностях как «нашем фундаменте». И звучали они настолько часто, что раздраженный Леонид Млечин заявил, что от той традиционной ценности, которая иллюстрируется поговоркой «Бьет, значит — любит» Россия отказалась. Надо сказать, эта поговорка очень любима представителями нашей прозападной общественности. Процитировав ее, «общественный деятель» Алена Попова заявила в январе этого года в интервью журналу The Economist: «Насилие — это не просто норма, это наш стиль жизни». Мы не будем говорить о том, какие выводы «вселенского масштаба» можно сделать на основании пословиц и поговорок разных народов, но все же заметим, что речь о «традиционных ценностях» в России зашла лишь тогда, когда коллективный Запад от них отказался в пользу откровенной пропаганды и поощрения, особенно среди несовершеннолетних, ценностей ЛГБТ. Рукоприкладство в эти традиционные семейные ценности никогда не входило. Возможно, для Леонида Млечина и иже с ним время идет слишком быстро, и он не заметил, как пролетели последние 100 лет, в течение которых рукоприкладство ни в семье, ни где-либо еще точно не поощрялось.
В итоге задача спокойно провести мероприятие, участники которого одновременно клялись в верности традиционным семейным ценностям и планировали сотрудничать с Евросоюзом на почве гендерного равенства, Наталье Починок практически удалась.
Однако, поскольку в зале, с одной стороны, присутствовали люди, которые понимали, что борьба женщин за права начала XX века и гендерное равенство с вытекающим из него продвижением ЛГБТ-ценностей — это понятия совершенно разные и не вытекающие одно из другого (Что общего между Александрой Коллонтай или Кларой Цеткин и движением «Фемен», «Пусси райот»?), а с другой — представители ЛГБТ-сообщества, которые жаждали заявить на иностранную аудиторию, как плохо в России обстоит дело с правами человека, без некоторых эксцессов дело не обошлось.
Элина Жгутова, член ОП РФ, руководитель правозащитного центра и информагентства «Иван-Чай», заявила, что гендерная идеология не только не имеет никакого отношения к Александре Коллонтай, но и совершенно несовместима с традиционными семейными ценностями, а также угрожает национальной безопасности страны, в которой и так серьезные демографические проблемы. Договорить члену ОП РФ последнюю фразу Починок практически не дала (ректор РГСУ, видимо, полагает, что свободная дискуссия, заявленная в программе, выглядит именно так). Микрофон перешел к Зое Матисовой, которая представилась как бизнес-тренерка, психологесса и представитель российской ЛГБТ-сети. ЛГБТ-активистка очень хотела рассказать что-то ужасное о положении женщин в России, но Починок ловко перевела разговор на более безопасную тему, спросила как та относится к списку профессий, где запрещено работать женщинам. Матисова предсказуемо заявила, что существование таких профессий — это дискриминация. В заключении выступила представительница международной организации «Оксфам», созданной в 1942 году в Великобритании. Эта организация недавно, в конце ноября провела мероприятие в Санкт-Петербурге, где обсуждалась «эффективность в противодействии гендерной дискриминации — защите прав ЛГБТИК-людей и женщин в России». Представительница «Оксфам» поблагодарила организаторов за мероприятие, заявила о необходимости бороться за права ЛГБТ и женщин в России и приветствовала участие Леонида Млечина, как представителя мужчин, в этой борьбе.
Зачем в одной и той же конференции не только соединили столько несовместимых вещей: избирательные права женщин, традиционные ценности и, так называемое, гендерное равенство, хорошо понятно. Общество должно усвоить, что гендер — это такой синоним пола. Насколько «пол» не равен «гендеру» нам сообщила в интервью после конференции бизнес-тренерка, психологесса и представитель российской ЛГБТ-сети Зоя Матисова: «Гендер — это, действительно, социальный пол, и гендер гораздо больше, чем мужчина и женщина: бывают феминные мужчины, бывают маскулинные женщины. Я сейчас не буду говорить о гендерквирной теории и о гендерно-неконформных людях, и трансгендерных людях, хотя это также есть в нашем мире. Я даже не буду говорить, что биологического пола больше, чем два. Есть не только мужчины и женщины, интерсекс вариаций существует несколько десятков…И пока вы не сделали анализ на кариотип вы не можете быть уверены, что вы стопроцентная женщина или стопроцентный мужчина. Об этом очень не хочется говорить, потому что когда мы начинаем, действительно, погружаться в науку, вдруг выясняется, что не так уж много между нами разницы, а все вот эти разницы, они — социально придуманы».
Завершая конференцию, Наталья Починок заявила, что это мероприятие положило «основу для дальнейших шагов». Видя упорство, с каким гендерная идеология, пришедшая в Россию вместе с иностранными грантами, прокладывает дорогу к российскому законодательству, чтобы под «мантру» о приверженности традиционным ценностям изменить пол на гендер, в этом не приходится сомневаться. Однако, надеемся, что в следующий раз речь все-таки пойдет не о квотах на женщин на руководящих постах, карьерных возможностях и зарплатах (об этом нужно говорить, не используя слово «гендер»), а именно о гендерном равенстве. Пусть сторонники гендерной идеологии расскажут об этом широкой публике. Пригласите участников российской ЛГБТ-сети «Оксфама» и др. и дайте им слово. Прежде чем «гендер» и «гендерное равенство» войдет в российское законодательство, все гражданское общество должно понимать, о чем конкретно идет речь.