Страсти вокруг Ржевской битвы под Москвой, произошедшей в ходе Великой Отечественной войны, берут корни в перестройке 80-х годов СССР, прокомментировал 1 июля обозреватель ИА Красная Весна Филипп Попов открытие памятника Советскому солдату под Ржевом.

Во время перестройки шла волна развенчания всей советской идеологии. В позднем СССР «начали активно пересматривать и советскую картину хода Великой Отечественной войны. Вполне конструктивная идея снятия застарелых фигур умолчания по факту потонула в психозе „срывопокровности“», — объяснил обозреватель.

Читайте также: Путин и Лукашенко открыли памятник Советскому солдату — все новости

Одним из плодов атмосферы перестроечного психоза «стал образ Ржевской битвы, по масштабам и продолжительности затмевающей чуть ли не все остальные сражения войны, но якобы скрытой советской властью из-за полной провальности действий Красной Армии», — рассказал Попов.

По словам обозревателя, в образ провальной операции «вписались все характерные штампы того времени: бессмысленные наступления просто по прихоти Сталина и его „полководцев-мясников“ (и конечно, в главные мясники выводился Жуков), трупы красноармейцев в тридцать слоев, сходящие с ума от перемалывания советского пушечного мяса немецкие пулеметчики и т. д.».

«Хронологические и территориальные рамки Ржевской битвы выбирались совершенно произвольно. В нее с легкостью включались фазы Московской битвы — например, Первая Ржевско-Вяземская операция (8 января — 20 апреля 1942). Собственно, и Путин в своих последних текстах и выступлениях указал в качестве рамок Ржевской битвы указал 1941–1943 годы», — отметил Попов.

«В действительности, боевые действия вокруг Ржевского выступа даже в советское время вовсе не скрывались целиком. Про Первую Ржевско-Сычевскую операцию (30 июля — 1 октября 1942) вполне написано в 5-м томе советского 12-томника „История Второй мировой войны 1939–1945 гг“, в главе „Наступление советских войск в районе Ржева и Воронежа в 1942 г“», — рассказал Попов.

Обозреватель ИА Красная Весна указал на то, что «о реальном замалчивании можно говорить только в отношении операции „Марс“ (она же Вторая Ржевско-Сычевская операция, 25 ноября — 20 декабря 1942)». Однако эти боевые действия интерпретировались в СССР «как вспомогательные, призванные отвлечь германские войска от Сталинграда».

При этом, «в операции „Марс“ было задействовано больше сил, чем в „Уране" — прямо скажем, странно на отвлекающую операцию тратить больше сил, чем на основную», — отметил Попов. По его мнению, «именно Сталинградская битва, неожиданно для всех ставшая основным сражением 1942 года, оттягивала на себя основные силы сторон и заставляла менять планы».

«Например, Первая Ржевско-Сычевская операция в конце августа 1942 года забуксовала после того, как Сталин снял Жукова с командования Западным фронтом, назначил заместителем Верховного Главнокомандующего и направил под Сталинград, где германские войска прорвались к городу и поставили всю советскую оборону на грань коллапса.

И опять же, успешное германское наступление на Сталинградском направлении в июле–августе 1942 вынудило советское командование перебросить с центрального участка Советско-германского фронта резервные армии, которые могли бы придать новый импульс Первой Ржевско-Сычевской операции. То есть, как минимум, летом можно сказать, что именно Сталинград отвлекал силы и внимание от Ржева, а не наоборот», — заключил Попов.