В православной среде среди обвинений в адрес «Сути времени» часто возникает мотив о том, что отрицание предрешенного исхода битвы Добра со Злом — ересь. Дескать, дьявол заведомо слабее Бога, а потому беспокоиться не о чем, заботиться о том, чтобы помочь Богу и Его воинству в этой битве не нужно, а нужно думать лишь о спасении собственной души — а там, если спасешься, то вокруг тебя спасутся тысячи.

Получается, что всё, о чем должен беспокоиться настоящий христианин, не еретик — это о том, чтобы не упустить свой билет на борт некоего нового ковчега, который заведомо непотопляем, отчалит точно по расписанию и прибудет точно по назначению. Но, если быть последовательными, тогда правы, например, толстовцы (между прочим, справедливо признанные сектантами), и не нужно противиться Злу насилием, не нужно пытаться сделать земную жизнь лучше — Зло всё равно будет повержено, когда придет время. Еще один сектант — автор «Розы Мира», визионер-ньюэйджевец Даниил Андреев иллюстрирует эту мысль в красках и лицах. В его видении последних дней против воцарившегося антихриста пытается выступать некий харизматичный деятель, являющийся ни больше ни меньше как реинкарнацией... Гитлера: «При этом он будет яростно обличать Розу Мира в слабости и в непротивлении, утверждая, что в борьбе с исчадием тьмы хороши все средства без исключения. Это движение, отрывающее от Розы Мира тех, кого не смог оторвать антихрист, будет само темным насквозь, вовлекая сердца в воронку неистовой злобы, жестокости и опустошающей ненависти. Сторонники же Розы Мира пойдут на мученическую смерть, не обнажая оружия».

С другой стороны, никаким сектантом не был Сергий Радонежский — он был православным святым подвижником, благословившим на великую битву русское воинство. Не были сектантами и простые русские батюшки, во время войны с фашистами воевавшие в партизанских отрядах или помогавшие партизанам. Даже в известном анекдоте отражено это здоровое отношение к излишнему смирению и миролюбию — батюшка, бывший боец, после третьей пощечины нокаутирует взявшегося испытывать его «тролля»: «А у меня щеки закончились».

Не были сектантами и католические рыцари-крестоносцы (хотя многие непримиримые православные, увы, считают католиков еретиками) — те, кто шли в Святую Землю действительно отвоевывать Гроб Господень, а не поправлять свое финансовое положение или зарабатывать славу. Для них была невыносима мысль о том, что величайшая святыня находится в руках мусульман. И их как-то не останавливала мысль о том, что после Второго пришествия Христа будет уже не важно, кому принадлежали земные святыни. Они чувствовали себя полноценными участниками битвы со Злом.

Мысль о том, что победа Добра предрешена, лично у меня вызывает только одну ассоциацию — с эпохой «развитого социализма». Тогда чуть ли не на каждом углу висел транспарант с известной цитатой: «Учение Маркса всесильно, потому, что оно верно», а в школьных классах и студенческих аудиториях проповедовали о том, что смерть капитализма «исторически предрешена», потому что одна формация исторически непременно сменяет другую. Исторически, да. Только вот ход истории, ход времени сначала как-то странно замедлился, потом и вовсе остановился, а потом двинулся вспять, превращая прогресс в тотальный регресс. Оказалось, что учение Маркса было верным только для истории, а не для искусственно созданного безвременья, всё равно как говорить о верности законов распространения звуковых волн можно только в проводящей звук среде, но не в вакууме.

Сейчас рассуждать о том, что река времени всё равно пронесет мимо труп врага, даже если просто сидеть на берегу, уже с очевидностью нелепо. Капитализм — уже не загнивающий полутруп, плохо или хорошо пахнущий, он отчасти мутировал в весьма живучего зомби, для которого гниение — нормальное состояние, а не патология, ведущая к смерти, отчасти превратился в более опасную форму нежити, в этакого вампира с налетом аристократической элитарности и в чем-то весьма напоминающем модернизированную эсэсовскую форму. А силы, способной на равных противостоять этому двуликому чудовищу со стороны Добра, на мировой арене нет уже 25 лет (на самом деле гораздо дольше). Поэтому, сидя на берегу никуда уже не текущей реки и глядя в застойную воду, можно в лучшем случае увидеть в ней свое с каждым днем старящееся лицо, в худшем — еще и ядерный взрыв за своей спиной или зловещие конструкции воплотившегося в реальность Метрополиса.

Может быть, действительно, остается лишь положиться на волю Божью? Но Писание пронизано высказываниями военного свойства, и сколько ни трактуй это в смысле исключительно «брани духовной», такая трактовка далеко не самоочевидна. Да и в Откровении последняя битва между силами небесными и адскими происходит не на небесах или в каком-то духовно-виртуальном пространстве, а на земле. А в битве нет никакого смысла, если речь идет лишь о спасении каждой души, всё же остальное предрешено. Если исход предрешен, то вместо Армагеддона должен был бы сразу наступить Суд, однако, битва грядет. Кому же сражаться в этой битве на стороне Добра? Неужто уже прожившим свои земные жизни святым и праведным? Но они уже свершили свои подвиги, каков тогда смысл жизни их потомков? Если просто ждать исполнения пророчеств, то они рискуют и вовсе не исполниться, потому что в любой легенде кроме великого пророчества есть и герой, который так или иначе его осуществляет.

В наши дни, когда смотришь вокруг открытыми глазами и видишь небывалые до сих пор мерзости и угрозы, возникает желание не надеяться на исторические закономерности, которые попраны, и на Божий Промысел, который можно толковать очень по-разному. Торжествующий хохот Зла побуждает доказать ему на деле, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Искать не утешения, а мобилизующего призыва, не ждать судного дня, а давать Врагу человечества отпор каждый день и час. «Сколько раз увидишь его»... Но прежде всего, нужно починить сломанное время, запустить часы Истории, иначе сопротивление рассыплется на множество изолированных слабых очажков и будет ситуационным и безнадежным. В конце детского, но неглупого советского фильма «Приключения Электроника» герой одерживает победу над злом, запустив давным-давно сломанные часы на городской башне. Очень правильный образ, который тогда, на излете СССР, когда историческое время уже практически остановилось, остался всего лишь образом из полусказочной фантастики.

Починка времени — эта задача, подходящая и светским людям, и верующим. Врагом времени, врагом истории может быть только тот, кто ненавидит Божье Творение — ведь созданный Богом мир начал быть только с возникновением времени, обозначенного сменой дня и ночи. Потому История — благо и возобновить ее ход, приостановленный силами Зла, — великая благая задача. Уклонение от нее вполне сопоставимо с отступничеством или дезертирством с поля битвы, на которую призваны все.