В докладе «Мост через пропасть», зачитанном на летней школе «Сути времени» в 2016 году, Сергей Ервандович Кургинян затронул несколько важных тем. Я бы хотел коснуться одной из них — темы искупления и признания вины Коммунистической партии в разрушении Советского Союза.
Я считаю, что она одна из самых важных, потому что не только позволяет проанализировать причины разрушения Советского Союза и советского проекта, но также дает возможность попытаться преодолеть эти причины. А без признания и преодоления этих причин разговор о будущем, о коммунизме и о сверхмодерне просто не имеет смысла.
В первую очередь, необходимо признать ответственность Коммунистической партии Советского Союза за крах СССР. Именно партии, а не отдельных ее представителей или «пробравшихся туда врагов». Говорить об ответственности КПСС мы можем потому, что знаем, что в середине XX века в СССР партийный аппарат победил в схватке с другими политическими силами и в итоге прошел путь от Хрущева и Брежнева до Горбачева и Ельцина, от ХХ и XXII съездов до XXVIII съезда КПСС. То есть непосредственно под руководством Коммунистической партии был осуществлен демонтаж СССР и советского проекта.
Вопрос об искуплении и признании вины не стоял бы так остро, если бы произошедшее с Коммунистической партией в реальности не было бы так ужасно и так явно. Допустим, можно представить себе теоретическую ситуацию, при которой подобное искупление не было бы необходимым. Например, в случае победы в СССР в 50-х годах не Хрущева и стоящего за ним партийного аппарата, а иных политических сил, которые (опять же, допустим), следуя своим политическим мотивам, репрессировали бы Коммунистическую партию, перевели бы страну на капиталистические рельсы и в результате трансформировали бы СССР в какое-то другое государство. То есть создали бы ситуацию, при которой еще можно было бы говорить о том, что коммунизму не дали развиться, и что партия была ликвидирована предателями. И хотя в подобном теоретическом сценарии развития СССР также необходимо было бы спросить, что же делала в этот момент партия, тем не менее, вопрос о признании своей вины и об искуплении не стоял бы так остро. Однако в реальности произошло совсем другое. Поэтому не говорить о метаморфозах, произошедших с КПСС, ни одно движение или партия, называющее себя коммунистическими, не могут. Иначе заявлять о реальности коммунизма становится ни идеологически, ни политически, ни метафизически невозможно.
В идеологическом плане становится непонятно, как при победе Коммунистической партии, опирающейся на рабочих и крестьян и борющейся за отмену отчуждения человека от труда, в итоге могло произойти ее перерождение, когда партия не смогла воспрепятствовать реставрации капитализма, и сама же в 1990 году проголосовала за удаление из Конституции СССР упоминания о своей руководящей и направляющей роли. Если идеология не может на теоретическом уровне описать природу подобных перерождений, то, во-первых, это показывает слабость или ограниченность данной идеологии, а, во-вторых, это означает, что подобное может снова повториться с коммунистической партией, если она вдруг каким-то образом придет к власти.
В политическом плане в случае отсутствия признания ответственности КПСС за крах СССР создается абсолютно двусмысленная ситуация, в которой КПСС как политический субъект оказывается неответственной за свои действия. Такое возможно, только если речь идет не о партии, которая заявляет о новом будущем для всего мира, а о несерьезной или, скорее, карикатурной организации. Одновременно с этим уход от ответственности со стороны партии приводит к выводу, что это не политический субъект в первую очередь ответственен за крах СССР, а идеология, на которой этот субъект основывал свою деятельность. То есть в определенном смысле, коммунисты, не признающие своей личностной ответственности и ответственности КПСС за демонтаж Красного Проекта, начинают либо сами атаковать коммунистическую идеологию, либо просто отходят в сторону, подставляя идеологию под удар всевозможных антикоммунистических сил. Но в таком случае для реабилитации, отстаивания и развития коммунистической идеологии потребуется затратить в разы больше усилий и делать это, очевидно, придется не тем, кто не замечает роли партии в предательстве идей коммунизма, а уже новому поколению.
Метафизически же при отсутствии позиции о вине КПСС невозможно опереться на предыдущий период своей истории, на великих предков, совершавших революцию, строивших индустриальный комплекс страны и побеждавших на фронтах Великой Отечественной войны. Это невозможно потому, что просто списав все ошибки на некие «злые силы», человек снимает ответственность за разрушение СССР лично с себя. Он как бы говорит себе: «Я-то тут явно ни при чем, какой с меня спрос?» Однако при такой позиции какая может быть преемственность по отношению к великим коммунистам прошлых десятилетий? Они выполнили стоявшие перед ними задачи, ценой жизни подняли страну из руин и победили фашистского зверя, они вели борьбу на огромной территории, защищая идеи коммунизма на половине земного шара. Получается, что человек, сняв лично с себя и с Коммунистической партии ответственность за разрушение СССР, утрачивает связь и предает своих великих предшественников.
Именно поэтому, если не говорить об ответственности Коммунистической партии и советской власти за крах Советского Союза, будет невозможно говорить об СССР 2.0. А значит, нужно одновременно признать и величие, и благость, и ущербность советского проекта, одновременно с этим отстаивая и преобразовывая советское наследие. А тогда возможно и искупление, а значит и коммунистический реванш.