Злые образы падают с твоей кисти, как капли крови с косы старухи
В статье «Креатив с монстрацией» Марина Волчкова поднимает вопрос ведения политической войны с использованием культуры как прикрытия. При рассмотрении монстрации как общественного события вначале обращает на себя внимание применяемая организаторами мероприятия методология. Организаторы монстрации позиционируют ее как аполитичную акцию. Аполитичность акции аргументируется отсутствием политического содержания в используемых лозунгах и транспарантах.
Однако обстоятельства проведения акции позволяют усомниться в искренности организаторов. Во-первых, мероприятие синхронизировано по месту и времени с первомайской демонстрацией. Во-вторых, с самого начала организаторы монстраций пытались примкнуть к демонстрациям коммунистов и профсоюзов. Сами организаторы объясняли свои действия желанием «постебаться» над первомайской демонстрацией. Напрашивается вопрос — только ли в стёбе дело?
В заявленном виде монстрация — это демонстративно бессмысленное мероприятие, не имеющее конкретных рамок, с нелепыми лозунгами эмоционального содержания. Обычный, на первый взгляд, флешмоб. Как пишут сами организаторы: «Демонстрация «ни о чем». Один из организаторов монстрации Максим Нерода по поводу содержания акции сказал: «Потом в интернете было опубликовано приглашение на монстрацию, суть которой состояла в том, что каждый участник приносит бессмысленный лозунг или лозунг, выражающий его простые эмоции».
Важно выделить, что лозунг демонстративно бессмысленный или выражающий простые эмоции. Акцент делается на актуализации делогизации и эмоциональности. Что получили, когда собрали людей под эти лозунги? Получили массу с разбуженными скотскими инстинктами — карнавальное шествие. Карнавальное шествие пытались объединить с первомайской демонстрацией. Понятно, что результатом «слияния масс» должно было быть изменение характера первомайской демонстрации.
В настоящее время Первое мая — всё еще праздник, наполненный смыслом, контекстом и адресацией к памяти жертв коллективной борьбы за свои социальные права. Люди, собравшиеся на Первое мая, имеют вполне конкретные, в том числе политические цели. Мероприятие имеет свои политические и идеологические рамки. Проникновение монстрантов на мероприятие с лозунгами, содержание которых противоречит событию, уничтожает рамку, заданную профсоюзами и коммунистами. Уничтожением рамки наносится удар по смыслу и содержанию мероприятия. Конечная цель — уничтожить смысл и содержание мероприятия. После уничтожения смысла и содержания от Первого мая остается только пустой знак. Фактически осуществляется попытка замены одной рамки другой, не имеющей смысла и исторических корней.
Таким образом, утверждение об аполитичном характере монстрации ложно. Скрытым политическим подтекстом монстрации является борьба с Первым мая как коммунистическим символом.
Следующим обстоятельством, обращающим на себя внимание, является Артем Лоскутов — главный в настоящий момент организатор монстрации, а также его «художественное» окружение.
Перечень «акций арт-активизма» А. Лоскутова впечатляет: публичная мастурбация на киевском майдане — «Мастурбирую на майдан», облитие маслом таблички приемной партии «Единая Россия» — «Медведь замироточил», предание анафеме различных персонажей гражданином, одетым как священник, с «окроплением водой», — «Мокрые попы» и т. д.
«Художественное» окружение не отстает: арт-группа «Война», панк-группа Pussy Riot, самоприбивший себя к Красной площади гражданин Павленский и другие персонажи. Полная коллекция российских «террористов от культуры». Методы арт-террористов шаблонны: маскировка атакующего чужие ценности действия под художественную акцию и массированный пиар своей акции.
Просмотр содержания интернет-страниц, которые ведутся А. Лоскутовым, вскрывает связи со «старшими товарищами»: Маратом Гельманом, через арт-сквот Dukley European Art Community, и политическим движением «Открытая Россия», активно использующим арт-активизм для легитимации действий экстремистского характера. Так, поджог Павленским дверей ФСБ «Открытая Россия» назвала «художественным проектом», причем за придание этой акции «художественного статуса» подписалось более ста художников.
Создание подобных разрушающих образов — это эффективный способ тонкого воздействия на общественное сознание. Причем такие арт-акции вообще не имеют художественной ценности, но всегда нагружены подрывным политическим содержанием.
Однако успешность подобного акционизма возможна лишь в условиях нездоровья и полной пассивности социального организма. Эффективное противодействие вполне возможно, если настойчиво и систематически вскрывать и антихудожественность, и политическую вредность арт-акционизма. «Дегельманизация» Перми и Краснодара — наглядные примеры успешной борьбы.