Легко рассуждать о некоем элитном сгустке, с определенными целями налаживающем свои отношения с какими-то тибетско-гималайскими веяньями на протяжении длинных интервалов времени.
Легко рассуждать также о том, как именно этот, видите ли, сгусток связан с последней русской императрицей, она же — Алиса Гессенская, и другими как нашими отечественными, так и зарубежными структурами, постоянно тянущимися именно в тибетско-гималайскую зону.
Но если мы хотим наполнить словосочетание «элитный сгусток» каким-то содержанием, нам мало просто установить связи между графом Сен-Жерменом и тибетско-гималайскими веяньями, а также связи между этим графом и Карлом Гессен-Кассельским, тянущимся и к графу, и к тибетско-гималайской тематике, и ко всей алхимической проблематике, и к Азии в целом.
Мало также установить связи между этим же графом и матерью Екатерины II. А также связи между графом Сен-Жерменом и так называемыми розенкрейцерскими и околорозенкрейцерскими группами в Европе и России. Притом, что эти группы считали графа Сен-Жермена своим наставником, посредником между ними и разного рода высшими силами.
Не буду скрывать от читателя, что во всем, что связано с этим элитным сгустком, есть совсем необычные сюжеты. И что другие сюжеты, скучные и обычные, я сейчас буду излагать именно для того, чтобы перейти от них к чему-то совсем неординарному и одновременно вполне подтвержденному с исторической точки зрения. Но никакие необычные сюжеты сами по себе не могут вывести нас на необходимый след. Только их сочетание с чем-то вполне рутинным с исторической точки зрения, может, как я уверен, открыть нам дверь в мир, который нас по-настоящему интересует. А потому я, перед тем как перейти к экзотике, изложу некие рутинные сведения, отнюдь не относящиеся при этом к разряду общеизвестных. Да и какие исторические сведения вообще можно у нас сейчас отнести к разряду общеизвестных? Тем важнее сообщить читателю для начала такие, с одной стороны — рутинные, а с другой — теперь уже не общеизвестные — сведения.
Будущая Екатерина Великая родилась 2 мая 1729 года в городе Штеттине.
Ее отец — генерал-майор прусской армии, князь Кристиан Август Ангальт-Цербстский.
Ее мать — 17-летняя жена генерала, Иоганна Елизавета. Иоганна Елизавета принадлежала к княжеской фамилии Гольштейн-Готторпов.
К рутинным сведениям я отношу всё, что связано с рассматриваемыми немецкими элитными семьями — Ангальт-Цербстской, Гольштейн-Готторпской и другим.
Когда первый раз Романовы роднятся с немецкими княжескими домами Европы?
В 1710 году, когда племянница Петра Первого, Анна Ивановна (Иоанновна), дочь старшего брата Петра — Ивана Алексеевича, выходит замуж за герцога Курляндского Фридриха Вильгельма — представителя княжеской династии Кеттлеров.
Второй раз это происходит 13 октября 1711 года, когда несчастливый наследник царя Петра Великого Алексей женится на герцогине Брауншвейг-Вольфенбюттельской Софье-Шарлотте.
Третий раз брачный союз представителей Романовых и немецких княжеских домов осуществляется в 1716 году, когда Екатерина Ивановна (Иоанновна), старшая сестра будущей императрицы Анны Иоанновны, выдается замуж за герцога Карла-Леопольда Мекленбург-Шверинского.
В четвертый раз кандидатом на такой же брачный союз становится Карл-Фридрих, герцог Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский. Брачный союз заключается между ним и дочерью Петра Первого Анной Петровной...
Гольштейн-Готторпский... Стоп!
Если до этого момента я описывал последовательно все брачные союзы, закреплявшие родство Романовых и немецких княжеских домов Европы, то теперь, дойдя до первого представителя Гольштейн-Готторпов, я отказываюсь соблюдать такую последовательность. Потому что при ее соблюдении мое исследование общих проблем неминуемо превратится в более или менее детальное изучение неких частных, хотя и важных для понимания нашей истории, родословных.
Поэтому пропуская пятый, для нас не слишком важный, случай бракосочетания Романовых с немецкими княжескими домами, сообщаю читателю, что дочь Петра Первого Анна Петровна родила сына от Карла Фридриха, герцога Гольштейн-Готторпского — Карла Петера Ульриха, герцога Гольштейн-Готторпского.
Этот герцог Гольштейн-Готторпский, будучи сыном одной из дочерей Петра Великого Анны Петровны, тем самым приходился племянником другой дочери Петра Великого — Елизавете Петровне, известной в истории как российская императрица Елизавета.
Поскольку Елизавета Петровна не была обвенчана ни с каким представителем той или иной достойной престолонаследия династии, она не могла передать правление по механизму прямого престолонаследия. Поэтому Елизавета повелела привезти в Петербург своего ближайшего родственника — сына своей старшей сестры Анны Петровны, Карла Петера Ульриха.
Что касается самой Анны Петровны, то она, родив Карла Петера Ульриха 10 февраля 1728 года, через месяц умерла. Причина смерти — последствия неудачных родов, осложненные воспалением легких.
Итак, Анна Петровна умерла, а ее сын Карл Петер Ульрих, вызванный своей тетей Елизаветой Петровной в Петербург, должен был стать то ли новым российским императором, то ли шведским королем: по матери Карл Петер Ульрих был внуком Петра Великого, а по отцу — внуком сестры шведского короля Карла XII.
В итоге Карл Петер Ульрих, именуемый в официальных источниках герцогом Гольштейн-Готторпским (он стал владетельным герцогом Гольштейн-Готторпа в 1745 году), стал-таки после смерти Елизаветы Петровны императором и самодержцем всероссийским Петром III.
Ну так вот... Специалисты, занимающиеся классификацией отдельных кланов Романовых, называют Петра III первым представителем Гольштейн-Готторпской (Ольденбургской) ветви Романовых на российском престоле. Обратим внимание на эту существенную деталь — специалисты ведут речь не о Романовых как таковых, а о Гольштейн-Готторпах, царствующих в России под именем (а можно сказать, что и под маской) Романовых. Этот первый Романов-Гольштейн-Готторп процарствовал в России примерно полгода. После чего был свергнут своей женой Екатериной II.
Итак, мы имеем дело с как бы российской императорской четой: Петром III, на самом деле — Гольштейн-Готторпом, и будущей Екатериной II, она же — дочь князя Ангальт-Цербстского Кристиана-Августа, происходившего из цербст-дорнбургской линии Ангальтского дома, и Иоганны Елизаветы Гольштейн-Готторпской, дочери любекского князя Христиана Августа, принцессы Гольштейн-Готторпского дома.
Мать Екатерины II приходилась двоюродной теткой мужу Екатерины Второй. И мать Екатерины II, и муж Екатерины II являлись представителями Гольштейн-Готторпского дома.
Налицо и впрямь некая гольштейн-готторпская ветвь династии Романовых. Или романовская ветвь Гольштейн-Готторпской. Те, кто Романовых веками не любили, говорят о романовской ветви Гольштейн-Готторпов. Те, кто к Романовым веками относились менее негативно, говорят о гольштейн-готторпской ветви династии Романовых. Но только те, кто вообще не хочет знать правду, могут говорить о Романовых как таковых.
Но разве были другие, тоже немецкие, ветви романовской династии? Да, они были. И боролись с обсуждаемой нами сейчас Гольштейн-Готторпской ветвью. Для того чтобы обсудить эту борьбу, нам придется еще глубже погрузиться в династическую рутину.
После смерти Петра Великого началась династийная борьба, в которую в частности были включены «петровцы», то есть род самого Петра, и «ивановцы», то есть род старшего брата Петра Великого Ивана Алексеевича.
К числу «петровцев» относится Елизавета Петровна.
К числу «ивановцев» — Анна Иоанновна и Анна Леопольдовна. Последнюю Елизавета Петровна свергла в ходе дворцового переворота и, свергнув, стала императрицей.
Анна Леопольдовна — дочь Екатерины Ивановны. А Екатерина Ивановна — дочь брата Петра Великого Ивана, принадлежит к числу «ивановцев», а значит, и Анна Леопольдовна принадлежит к «ивановцам». Другое дело, что мужем Екатерины Ивановны — матери Анны Леопольдовны — являлся герцог Карл-Леопольд Мекленбург-Шверинский.
Анна Леопольдовна была обязана своим воцарением императрице Анне Иоанновне. Эта Анна Ивановна, принадлежа сама к «ивановцам» (она — дочь Ивана Алексеевича, старшего брата Петра Великого), люто ненавидела «петровцев». То есть — любых прямых потомков Петра Великого. А Елизавету Петровну, главу «петровцев», она ненавидела с особенной лютостью.
Не имея возможности передать власть своему прямому наследнику, Анна Ивановна передала ее Анне Леопольдовне. Женихом же Анны Леопольдовны стал принц Брауншвейг-Беверн-Люненбургский Антон-Ульрих. Откровенно говорилось о том, что этот принц проводит в России интересы Австрии и что другие женихи Анны Леопольдовны нежелательны, ибо будут проводить интересы Пруссии.
Анну Леопольдовну почти насильно выдали замуж за Антона-Ульриха, который успел к тому времени прослужить уже несколько лет в российской армии и проявить себя храбрым офицером. Это произошло в 1739 году.
В 1740 году у Антона-Ульриха и Анны Леопольдовны родился сын Иван. И в этом же году умерла Анна Иоанновна. Регентом при Анне Леопольдовне стал фаворит Анны Иоанновны Бирон, который скоро был свергнут другим любимцем Анны Иоанновны — фельдмаршалом Минихом.
Антона-Ульриха и Анну Леопольдовну открыто называли «брауншвейгская чета». Или — брауншвейгская ветвь династии Романовых. Вот вам две ветви: гольштейн-готторпская и брауншвейгская. И война между ними. Она же — война между Пруссией и Австрийской империей.
Офицеры гвардии, боготворя Петра Великого, имели все основания бороться на стороне «петровцев», а значит, Елизаветы. И они, конечно же, не любили «ивановцев», а значит, брауншвейгскую ветвь.
Когда же брауншвейгская чета отправила в опалу того самого фельдмаршала Миниха, который, расправившись с Бироном, возвел эту чету на престол, то стал стремительно оформляться антибрауншвейгский гвардейский заговор в пользу «петровцев», то есть в пользу Елизаветы.
Этот заговор, положивший конец всесилию брауншвейгской ветви Романовых и утвердивший всесилие их гольштейн-готторпской ветви, состоялся в ночь с 24 на 25 ноября 1741 года.
Брауншвейгская фамилия оказалась не просто отстранена. Сначала Анну Леопольдовну и Антона-Ульриха хотели выслать на родину, потом, не довезя до Риги, посадили в острог, потом стали перевозить из одного острога в другой.
Анна Леопольдовна умерла довольно быстро. Антон-Ульрих уцелел. О судьбе его сына Ивана Антоновича ему ничего не было известно.
Другие представители этой фамилии сначала преследовались, потом, при Екатерине, им было дано некое послабление, но никакой роли в истории России они не сыграли. В отличие от представителей гольштейн-готторпской ветви.
Читатель теперь убедился в том, что с момента восшествия на престол Петра Федоровича, относящегося к Гольштейн-Готторпам (он же — российский император Петр III), и особенно с момента, когда императрицей стала свергнувшая своего мужа Екатерина II, тоже относящаяся к Гольштейн-Готторпам, узкие специалисты по генеалогии и истории правящих семей стали правомочно называть романовскую династию «Гольштейн-Готторпы-Романовы». Читатель убедился, что такое именование является не клеветническим, а исторически объективным. Но если бы дело сводилось к разговорам в среде специалистов по генеалогии! Нет, читатель. Гольштейн-готторпско-романовская тема с давних пор имеет не только историческо-генеалогический, но и элитно-политический характер. Иначе бы мы ее и не обсуждали.
Князь Петр Владимирович Долгоруков (1816–1868) — мягко говоря, далеко не безупречная фигура. Готов присоединиться к самым негативным оценкам этой фигуры. Но даже если все упреки в адрес Долгорукова принять за чистую монету (а на самом деле эти упреки делятся на справедливые и несправедливые), то это никоим образом не сказывается на профессиональной репутации Долгорукова, являвшегося одним из крупнейших специалистов по русской генеалогии.
И всё же обращение Долгорукова к царю Александру II, которое я хочу процитировать, нельзя рассматривать только как свидетельство особого злословия данного публициста. Хотя, конечно же, по части злословия Петр Владимирович, что называется, кроет все мыслимые и немыслимые рекорды своего времени. Кстати, мне лично из всех по-настоящему отвратительных выходок Долгорукова особо омерзительна одна его выходка — кормление гостей пирогом с мясом своего любимого дога. И не потому, что мне жалко гостей, а потому, что мне жалко дога.
Но можно быть омерзительным человеком и хорошим специалистом. Долгоруков сочетал в себе этот профессионализм и человеческую омерзительность. И нас в данном случае интересует именно профессионализм.
Если бы даже в обращении Долгорукова к Александру II злословие полностью возобладало над профессионализмом (а это, безусловно, не так), то всё равно обращение Долгорукова представляет собой яркий документ эпохи. Вокруг этого обращения велась острая элитно-политическая дискуссия. Так что его все равно следует воспроизвести. Вот что Долгоруков пишет Александру II, именуя его «исполняющим в России должность Романова»:
«Вам известно, Государь, что предки мои были великими князьями и управляли Россией в то время, когда предки Вашего Величества не были еще графами Ольденбургскими».
Имеется в виду, что основатель Москвы Юрий Долгорукий — это древняя русская власть, а так называемые Романовы — это вообще не ахти что с точки зрения родовитости. И это нечто, закончившееся вскоре после Петра Великого и фактически подмененное Гольштейн-Готторпскими (или, что фактически то же самое, Ольденбургскими) иноземцами, не имеющими особого отношения к Романовым, а исполняющими в России должность оных.
В той российской аристократии, которая не причисляла себя к Романовым, императорское семейство называли Гольштейн-Готторпским. Так что отнюдь не только специалисты используют такое название, читатель. Оно было широко использовано в элитной борьбе. И в итоге стало одним из важных слагаемых в низвержении Романовых.
В 1885 году в «Учреждение об императорской фамилии» было внесено изменение. Согласно этому изменению, правнуки и праправнуки императора лишались титула великих князей и княжон. Для них устанавливался титул «князь императорской крови» (какой именно крови — непонятно). Враги Романовых радовались этому. А один из Романовых, великий князь Михаил Николаевич Романов (1832–1909), последний сын императора Николая I и его супруги Александры Федоровны (являвшийся, как и все остальные Романовы, фактически представителем разного рода немецких родов, женатый на немецкой принцессе и так далее), писал: «Это всё петербургский высший свет, который радуется этой мере, говоря, что они — Рюриковичи, а мы — немцы-гольштинцы, в коих и романовской крови не осталось. А что сказали бы Долгоруковы или Оболенские, если бы у их потомства отняли принадлежащий им титул. Причем без суда, без совершения преступления и т. д.»
В петербургском высшем свете ходили разного рода сомнительные притчи, претендовавшие на историческую достоверность. Согласно одной из них, Александр III, узнав от Победоносцева, что настоящим отцом Павла I был не Петр III, а Салтыков, якобы перекрестился и сказал: «Слава Богу, мы русские». А услышав от историков, что это не так, снова перекрестился и сказал: «Слава Богу, мы законные».
Согласно другой притче, император Александр II якобы говорил о своем внебрачном сыне от Долгоруковой: «Он настоящий русский. В нем, по крайней мере, течет русская кровь».
А теперь если от притч, важных постольку, поскольку они передают историческую атмосферу, переходить к чему-то исторически достоверному, то нельзя не упомянуть письмо, написанное Александром III в 1886 году. Письмо адресовано Константину Петровичу Победоносцеву (1827–1907), обер-прокурору Святейшего Синода, одному из главных идеологов, «особо приближенных к Государю»:
«Есть господа, которые думают, что они одни Русские, и никто более. Уж не воображают ли они, что я Немец или Чухонец. Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают».
Так называемый «Готский альманах» (Almanach de Gotha) является самым авторитетным справочником по генеалогии европейской аристократии. Он ежегодно издавался с 1763-го по 1944 год на немецком и французском языках. Правящую в России династию этот ведущий исторический источник по генеалогии упорно называл «Гольштейн-Готторп-Романовы». Альманах повторяли и другие иностранные исторические издания.
Последняя российская императрица Александра Федоровна, она же — Алиса Гессен-Дармштадская, потребовала от редакции справочника убрать два первых элемента фамилии. И угрожала, что в противном случае запретит ввоз ежегодника в Россию.
В своей книге «При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии Министерства двора» Александр Александрович Мосолов (1854–1939) указывал на то, что приходилось вразумлять императрицу. Мол, «по мнению редакции Альманаха, наименование династии исторически точно (император Павел — сын герцога Петра Гольштейн-Готторпского) и изменено быть не может».
Мосолов, увещевая императрицу, предупреждал ее, что запрещение Альманаха «вызовет общеевропейский скандал. Самый аристократический, легитимистский «Альманах» запрещен для ввоза в Россию. Конечно, доищутся до этих двух слов (имеются в виду слова Гольштейн-Готторп — С.К.), вызвавших запрещение, пойдут пересуды по всей столице и за границей. Альманах будет тайно ввозиться в Россию дипломатами и даст пищу для обсуждения деликатного династического вопроса (неслабо сказано — С.К.), совершенно широкой публике не известного. Поверьте, Ваше Величество, годами печатают этот заголовок, и никто на него не обращает внимания. Лучше его игнорировать, чем поднимать шум».
Поскольку история княжеских домов Европы вообще и немецких в особенности достаточно запутана, то мне придется сообщить читателю еще некоторые частные сведения.
Гольштейн-Готторпы — немецкая герцогская династия, являющаяся младшей ветвью Ольденбургской династии. Ольденбургская династия — династия немецкого происхождения, берущая свое начало от некоего Эгильмара, графа Леригау, упоминаемого в северо-германских летописях за 1091 год. Ольденбурги контролировали территорию на северо-западе Германии. Какое-то время они правили в Дании, Норвегии. Род Ольденбургов делится на несколько линий. Есть, например, Гольштейн-Зонденбургская линия, которая распадается на Августенбургскую и Глюксбург-Бекскую. Какое-то время представители Гольштейн-Зонденбургской ветви Ольденбургского дома (Глюксбурги) правили в Норвегии, в Греции.
Но нас, конечно же, интересует младшая линия Ольденбургского дома. Ее-то и называют Гольштейн-Готторпской линией. Основателем этой линии или ветви Ольденбургского дома был герцог Адольф, сын короля Дании Фридриха I (1471–1533). Младшая Гольштейн-Готторпская ветвь Ольденбургского дома владела землями в Гольштинии, области на северо-западе Германии, являющейся южной частью земли Шлезвиг-Гольштейн. Гольштиния, читатель, — это регион не простой. А также весьма загадочный.
В раннем Средневековье западную часть будущего Гольштейна заселяли саксы, а восточную — славяне-вагры, входившие в союз ободритов. Главным укреплением вагров был Старигард (Старград), позже переименованный — как ты думаешь, читатель, во что? Правильно — в Ольденбург!
В городе Старграде, который его низвергатели потом называли Ольденбургом, находилась резиденция вагрского (западнославянского) князя и вагрское (западнославянское) языческое святилище.
В начале X века вагров покорил император Оттон I Великий (912–973), герцог Саксонии, король Германии, император Священной Римской империи, король Италии. Именно при Оттоне I была создана Священная Римская империя. Оттон I обратил вагров в христианство, сохранив у них собственных князей.
В 968 году в Старграде было создано епископство.
Однако оно было сокрушено славянскими восстаниями 963 и 990 годов, когда вагры сокрушили и епископство, и немецкую власть.
Позже вагры снова были покорены немцами.
Но в 1066 году вагры подняли новое восстание и освободились из-под власти немцев еще аж на целые 100 лет.
Так что город Ольденбург, являющийся столицей немецкого рода Ольденбургов, — это славянский Старград. А Старград — это город, являющийся особо упорной точкой славянского сопротивления немецкой колонизации. Чуешь, читатель, чем именно это пахнет?
Если русские — это славяне, то у Ольденбургов как немцев есть наистариннейший опыт войны и колонизации славян. Тот опыт, который они сначала реализуют с ваграми на своей базовой территории, а потом, в каком-то смысле, реализуют в чуждой им России, которая стала вотчиной их дома, глубочайше и последовательно антиславянского.
Вотчиной их дома, являющегося антиславянским с древнейших времен.
Того немецкого дома, которому гораздо больше, чем Тевтонскому ордену приходилось преодолевать яростное сопротивление особо антинемецких славян вагров, которые то покорялись немцам, то раз за разом сбрасывали их своими могучими победительными восстаниями.
В последний раз славяне-вагры сбросили немцев в 1066 году и давали им в дальнейшем отпор на протяжении ста лет. Отпор давался на основе славянского язычества. Наиболее известный языческий славянский вождь этого времени — языческий князь Круко (или Круто).
Круто (иначе Крутой) принадлежал к западно-славянскому племени руян, населявшему с VI века нашей эры остров Рюген (по-славянски, Руян). На острове находилось святилище Святовита. Так звали бога войны и победы у этих западных славян. Святовит — это бог плодородия, противостоящий Чернобогу. Можно было бы много говорить об этом типе славянства, о некоторых образах, которые религия этого славянства породила, о заимствовании этих образов в поздней литературе, например, у Вальтера Скотта в «Айвенго».
Но основное, конечно же, в том, что ольденбургские немцы неукротимо сражались со славянами, для которых немецкий Ольденбург — это их славный Старград. А немецкий Рюген — это их Руян, где на северном мысе Акрона находился храм славянского вендского бога Святовита.
Этот храм был сожжен завоевателем, датским королем Вальдемаром I Великим, который, будучи правнуком Владимира Мономаха, родившимся на Руси в доме своего деда, и сыном предводителя славян-ободритов, став королем Ютландии и герцогом Шлезвига, начал воевать со славянами-вендами (они же — полабские славяне, они же — руяне), которые к тому моменту сильно потеснили датчан. Вальдемар I Великий сражался с вендами, взяв в союзники Генриха Льва, возглавившего в 1147 году крестовый поход против славян (кстати, первый поход окончился неудачей).
Генриха Льва и Вальдемара I Великого объединяла не только борьба со славянами, но и династийные браки. Всего Вальдемар совершил более 20 сухопутных и морских походов. Наибольшим успехом увенчался его поход 1168 года, когда был взят остров, являвшийся столицей руян, и разрушено руянское святилище.
В ходе войн с Вальдемаром I руяне утратили независимость, а князь руян Яромар или Яромир (1168–1218) вместе с братьями принял христианство и признал вассальную зависимость от Дании. Насильственное обращение руян в христианство длилось столетиями, но в 1234 году руяне в последний раз скинули датское владычество и даже резко расширили свои владения.
Сын князя Яромара II Вислав II (1240–1302) признал вассальную зависимость материковой (и только материковой) части своего княжества от императора Священной Римской империи Рудольфа I Габсбурга.
Последним руянским князем был Вислав III (1265–1325), находившийся в сложных отношениях с датскими и иными неславянскими силами, постоянно принуждавшими его к тем или иным формам вассалитета, навязывавшими ему договоры о наследовании и так далее. В 1404 году умерли последние жители Руяна, говорившие по-славянски.
Итак, Ольденбургский дом в целом и его младшая ветвь в частности сформировались на руинах обсужденного только что западного славянства. Ольденбургские властители вынуждены были сосуществовать с этими славянами, воевать с ними, наступать, отступать, маневрировать.
При внимательном прочтении исторических хроник обнаруживается, что ольденбургские властители входили в сложные династические связи, отдаленно напоминающие те, которые привели потом к образованию обсуждаемого нами гольштейн-готторпско-романовского феномена в очень далеком прошлом.
Подобные связи, еще раз подчеркну: отдаленно напоминающие то, что мы только что обсудили, возникали за многие столетия до Петра III и Екатерины II.
Приведу один из наиболее ярких примеров.
(Продолжение следует.)