Тот факт, что глобальный мир меняется, причем меняется очень быстро и одновременно политически, экономически, институционально, культурно и так далее, — сегодня признается почти всеми.

В большинстве исследований и оценок главной тенденцией в этих изменениях называют фактический слом глобальной униполярности, возникшей после распада СССР и возглавляемой США, и постепенный переход к «многополюсному» миру. В котором, в свою очередь, в качестве новых растущих «центров силы» выделяют Китай, Россию, Индию, Иран, иногда также Евросоюз, Бразилию, Турцию и так далее.

При этом авторы, пишущие на темы будущей многополярности, как правило, в качестве главных «новых центров силы» выделяют:

Китай, который по экономической массе, объемам промышленности, масштабам экспорта и неядерным вооружениям уже становится соразмерен США;

Россию, после полутора десятилетий постсоветского кризисного состояния (которые иногда называют «геостратегической спячкой»), начавшую последовательно и настойчиво предъявлять себя как активного, заинтересованного и умелого глобального стратегического игрока;

Индию — растущего гиганта, который обладает потенциалом развития, сопоставимым с Китаем, но только начал активно реализовывать этот потенциал.

Процессы эрозии униполярности видны и обсуждаются давно, и уже сами по себе не могут не означать фундаментальных перемен в глобальной конфигурации «центров силы и влияния». Однако отмечу, что особый интерес к таким обсуждениям возник в связи с разразившимся почти десятилетие назад глобальным экономическим кризисом, а также в связи с осознанием во всем мире ряда глубоких провалов внешнеполитической стратегии США.

Экономический кризис выявил ряд фундаментальных проблем и вопиющих по масштабам и цинизму «сделок с заинтересованностью» в американской финансовой системе (и в целом в американской экономике). И потому поставил под серьезное сомнение моральный авторитет США, в том числе право и способность Америки сохранять лидерство в экономическом развитии глобального мира.