Товарищи!

Однажды, в 1989 году, я стоял на Манежке на митинге демократоидов и наблюдал за ними. На трибуне была элита нашей демократии, и кто-то из них, чуть не господин Ковалёв, кричал: «Госпо-да-а-а! Госпо-да-а-а!..» Внизу радовалась плохо одетая женщина: «Господа! Нас наконец-то называют «господами»!» Я ей сказал: «Дорогая, когда есть господа, то есть еще и рабы. Иначе не бывает». Она посмотрела на меня и зашипела: «Прислужник номенклатуры!»

Прошли годы. И тем, кто тогда стоял на этих площадях, кому кричали «Господа!», показали, какие они «господа». И показывают это каждый день, лишая их образования, здравоохранения, лишая их права работать не на карман, а на смысл, права на осмысленное существование, на крупную цель, без которой русский человек вообще жить не может. У них отнимают их человеческую сущность, их действительно порабощают. И в момент, когда это всё происходит, а происходит оно всё острее и острее, можно, наконец, сказать «Товарищи!..» и вспомнить слова Блока: «Товарищи! Мы станем — братья!»

Товарищи, мы собрались здесь в наш день — 7 ноября, в день Великой Октябрьской социалистической революции! Я поздравляю вас с праздником и поздравляю с тем, что мы все здесь собрались! Ура, товарищи!

Митинг: Ура! Ура! Ура!

Товарищи! Каждый раз, когда мы вступаем в конфликт с теми, кто хочет разрушить Россию, с теми, кто мешает нам продвигаться дальше на пути восстановления нашего государства, каждый раз нам пророчат гибель. Полное рассыпание нашего движения, полный крах. «Суть времени» слилась, ее уже нет!» Я уже устал это слышать, эту невротическую психоаналитическую проекцию, когда выдают желаемое за действительное. Давайте посмотрим, сколько нас здесь сейчас, и давайте вспомним, сколько на этом не мобилизационном митинге, на которые собираем всех, даже с Дальнего Востока и Сибири, а на праздничном митинге! Сколько людей было в прошлом году? Нас стало в два раза больше!

Поздравляю вас с тем, что в тех боях, которые шли последние 150 дней, мы не просто выступили, мы не просто выиграли — мы выдержали, мы выстояли, мы укрепились, мы сплотились, и мы движемся дальше! Да здравствует «Суть времени», ее стойкость, ее бескорыстие, ее готовность идти дальше выбранным путем! Ура!

Митинг: Ура!

Товарищи! К сожалению, в этом году в Москве в первый раз прошел необычный «Русский марш». Он был не как обычно — «против кавказцев», против засилья каких-нибудь там «не тех элементов» и так далее. На этот раз мы видели в Люблино другой «Русский марш». Мы видели пляски «Кто не скачет, тот...», я не знаю, кто... теперь там, «не русский»... Там мы видели плакаты с изображением Каминского — этого садиста, мерзавца, нациста, который в Республике Локоть производил такие вещи, что даже Гитлер удивлялся этому и говорил, что «это уж слишком». Мы видели там, как прославляют Шкуро, Краснова — всех, кто знал, что они идут вместе с Гитлером уничтожать русский народ. Всех, кто знал, что Россия кончается. Что вместо нее будут «Казакии», какие-то «Геббельс-комиссариаты» и бог знает что еще. Поганый язык неонацизма готов снова восхвалять этих убийц России.

И тут возникает главный вопрос политической повестки дня.

Сегодня, после того как отработана украинская модель, после того как мы видели совместные выступления бандеровских погромщиков неофашистского образца и либеральной украинской массовки, после того как мы видели, что на Майдане собралась наша Болотная и Сахарова, а сквозь нее прорывалась уже — на Грушевского — совсем другая масса, с совсем другими ухватками, с совсем другими принципами. Можем ли мы, видя, что происходит на Украине, и, видя, как буквально эту модель отрабатывают в Москве (а 4 ноября, к сожалению, стало днем подобной отработки), можем ли мы в этой ситуации по-прежнему говорить о том, что есть только оранжоиды, и больше никого нет? Можем ли мы это говорить?

Воюя на Украине с бандеровцами, мы видим то, чего нам хотелось избежать. Но оно состоялось: мы видим смычку крайних нацистских элементов, которые говорили, что они ненавидят либералов, что их главная задача — это национальное возрождение и прочая, с этими же самыми либералами.

Мы видим смычку Майдана и Грушевского у себя. Мы видим одинаковые лозунги. Мы видим обезьянничанье с поганых бандеровских образцов, из которых пытаются сделать копии власовские. Видя всё это, мы собираемся здесь и говорим: «Мы дадим этому отпор. Дадим этому отпор, опираясь на советское наследство».

И это советское наследство как фактор будущего мы сейчас вот перед собою видим. Мы видим его высокие образцы во время Великой Отечественной войны. Мы видим образцы революционного героизма. Мы видим образцы героизма людей, которые строили заводы и фабрики и которые 10 тысяч заводов построили за две с половиной пятилетки. Мы видим образцы героизма людей, которые делали новую индустрию. И впервые, впервые это государство, его основатели и строители, его идеология сумели превратить Россию, которая догоняла мир, в Россию, которая опередила мир. Казалось, что это вообще уже нельзя сделать, что мы обречены на века в лучшем случае на то, чтобы догонять Запад, копировать его образцы. И вдруг перед всем миром неожиданно появился сначала русский спутник (а они всё советское называли русским), а потом — первый космонавт. И ошалевший западный мир увидел, что Россия не догнала его, а обогнала.

Это был момент величайшего триумфа советского начала, советского наследства, советских принципов существования общества, советской идеологии, советского человека, советской культуры, которая стала единой с культурой русской. И этот великий сплав творил чудеса.

В честь этого сплава и его завтрашнего дня мы собрались здесь 7 ноября. В момент, когда закладывалось великое советское государство — русское государство и государство всех народов, которые собрала великая Русь, единое многонациональное государство. Государство, которое от империи унаследовало лучшее — в смысле русской симфонии, в смысле собирания народов, но превзошло в тысячу раз эту империю. И с точки зрения технического развития. И с точки зрения великого смысла существования. И, наконец, с точки зрения того, без чего просто не может жить человек, — с точки зрения величайшей идеи справедливости. Да здравствует это государство и день 7 ноября! Ура, товарищи!

Митинг: Ура!

Товарищи, вам всё время говорят, что либо русский народ, либо коммунисты. Мы видим на практике, что единство русского народа и всех других народов, собравшихся вместе в великое советское государство, воплотилось и в словах советского гимна «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь», и в тосте Сталина «За русский народ!». И в том действительно величайшем единстве народов, которое собралось на нашей территории под этими красными знаменами. Которое показало, что его не разрушить ни Гитлеру с его приспешниками, ни американцам, которые потом что-то пытались подсовывать, когда наступил тот горький час, когда вдруг это великое единство, этот их сплав начали разрушать с разных концов.

С одного из концов, с которых разрушали, был вот этот белогвардейский соблазн сказать, что коммунисты попирают русский дух, который они подняли на несказанную высоту. Вот в этот момент начала рушиться советская держава. И мы видим сейчас, что либо мы восстановим великий имперский сплав, в котором русское мировое, русское многонациональное сольются воедино, либо произойдет расщепление сначала оставшихся народов нашего многонационального государства, а потом и русского народа на разные этносы и группы, после чего уничтожено будет всё. И под восклицания о том, что «русским дайте всё», провокаторы просто хотят подвести черту под существованием русского народа и решить ту проблему, которую хотел решить Гитлер, — проблему уничтожения этого народа.

Мы говорим «да!» всем советским принципам, высшим воплощением которых стало сталинское единство народов.

Митинг: Да!

Мы говорим «да!» этим принципам, «да!» этому величию, «да!» единству и равноправию.

Митинг: Да!

Мы говорим «да!» тому, что русский народ является народом-держателем, солнцем, вокруг которого вращаются все народы.

Митинг: Да!

Великая русская мечта — о гармонии, о симфонии. Великий русский ответ на высказывание Бисмарка, что «государство строится железом и кровью» — «а мы попробуем любовью!». Вот всё это русское было взято большевиками, было очищено от многих наносных вещей, и после этого оно образовало гениальный сплав.

Распадались все империи, Российской империи грозила гибель. И что же произошло в итоге? В итоге в тот момент, когда удалось добить империю, когда Февральская поганая оранжевая революция развалила всё на куски, пришли большевики и начали всё это соединять воедино, начали всё это собирать. И они собрали это, они собрали!

Советская Россия, Советский Союз стал сверхдержавой и стал указывать пути всему миру и спасать весь мир от того кризиса гуманизма, который существовал перед этим. Слава нашим отцам, дедам и прадедам, слава тем, кто своей кровью, своим потом, своим подвигом, своей жертвенностью и силой своей мечты спасли Россию, разваленную гнилой имперской царской элитой, которая предала царя и Россию, а потом еще более поганой, еще более мелкотравчатой, еще более гнилой буржуазно-февралистской элитой.

Слава нашим отцам, дедам и прадедам, которые в момент, когда казалось, что России больше не существует и всё распадается, невероятным усилием воли, духа и мечты стали снова собирать русское государство, собрали его, разгромили врага и подняли красный флаг над Рейхстагом! Слава предкам! Слава нашему наследству, слава советскому величию, слава нашим традициям, место которым — в будущем! Ура, товарищи!

Митинг: Ура!

Товарищи, всё это казалось нашей мечтой о прошлом, нашей мечтой о том, как это прошлое может попасть в будущее. Мы говорили: «Если не коммунизм, то нацизм. Если не коммунизм, то фашизм. Если не коммунизм, то антигуманизм». Но нам не верили.

На самом деле чудовищный кризис западного общества произошел уже в конце XIX века и полной силы достиг в ходе Первой мировой войны, когда мир ужаснулся от того, что именно устроила буржуазия на полях Европы. Как она засеяла эти поля человеческими костями — костями миллионов и миллионов молодых людей.

Если в религиозную эпоху земная жизнь была началом жизни вечной, была, так сказать, пропуском в вечную жизнь, то Великая Французская революция сказала, что есть идеалы гуманизма, прогресса и всего остального, и мы движемся на этом пути к прогрессу. К концу XIX века стало ясно, что этот идеал рухнул. Он окончательно рухнул в кровавой бойне Первой мировой войны. Стало ясно, что всё, на чем держится этот идеал, — гнилое, что оно больше не способно двигать человечество вперед. И тогда возникла идея двигать его назад. Тогда возникла метафизика господства и власти. Тогда возник фашизм и его мечта о том, чтобы время повернулось вспять. И только коммунизм спас гуманизм тогда. Только коммунизм снова дал человечеству огромную цель, снова дал целостность понимания мира и снова дал глубокую истину, которая содержится внутри нашего бытия. Дав всё это, коммунизм решил задачу спасения гуманизма в XX веке. И на основе этого дал отпор антигуманистическим нацистским силам.

Вместе с крахом советского проекта обрушились глобальные опоры веры в человека, в цель, в светлое будущее, в великий идеал, в единство, целостность и правду. И когда всё это рухнуло, нацизм снова вылез из всех логовищ, в которых он прятался. Бертольт Брехт предупреждал: «Еще плодоносить способно чрево, которое вынашивало гада». И он выполз изо всех щелей. Сумасшедшие американцы и европейцы, которые вроде бы должны были бояться этого нацизма, помня, что он устраивал, дали ему карт-бланш на Украине. Мы увидели лик стопроцентного нацизма со всеми его чертами. И люди пошли туда воевать, потому что они помнили заветы семьи. Осетин говорил мне: «Наши предки смотрят на нас с небес. И теперь я горд, что я воюю с фашизмом так же, как мой дед». Пошли воевать с фашизмом. Всё, что мы говорили, всё, что казалось теорией, обрело жизнь на полях Донбасса, стало кровавой практикой XXI века.

Я передаю слово пришедшим сюда членам нашей организации, которые воюют в Донбассе. У нас там танково-десантная рота, у нас там огромные потоки гуманитарной помощи, у нас там сотни и сотни роликов, которые выпускают под пулями наши информационщики. Я предоставляю слово бойцам интербригады «Восток», членам движения «Суть времени», называя так, как их называют там, — по позывным: Вольга, Коба, Лом, Газетчик. Слово вам, ребята.

Митинг: Ура!