В предыдущей статье мы говорили, что США, ощущая себя новой Римской империей, настойчиво добиваются гегемонии в мире. И действуют, исходя из сформулированной ими геополитической аксиомы, что на планете не должно существовать ни одной страны, которая в принципе могла бы бросить им вызов. Сегодня такой страной, угрожающей их глобальному первенству, США считают Россию.
Чтобы не быть голословными, рассмотрим основополагающие концептуальные военно-теоретические документы США, в которых прямо говорится о России как о главной угрозе.
Таких важнейших для Америки доктринальных документов три: Стратегия национальной безопасности (National Security Strategy), разрабатываемая на ее основе Национальная оборонная стратегия (National Defense Strategy) и детализирующая как раз военные угрозы Национальная военная стратегия (National Military Strategy).
Если два первых документа дают лишь общие концептуальные положения в области безопасности и обороны, то Национальная военная стратегия, опирающаяся на эти положения, представляет собой конкретное руководство к действию американской армии. Именно поэтому Национальную военную стратегию готовит Объединенный комитет начальников штабов при участии начальников штабов всех видов вооруженных сил.
Рассмотрим, как определяет общие угрозы безопасности США, в том числе исходящие от России, опубликованная в 2015 году Стратегия национальной безопасности, иначе называемая «доктриной Обамы».
Здесь надо сказать, что Стратегия национальной безопасности — документ традиционно неоднозначный, в котором многое приходится вычитывать между строк. Это, скорее, декларация о намерениях, чем план конкретных действий. Происходит это потому, что в Стратегии лишь прогнозируются угрожающие безопасности США тенденции будущего и даются самые общие рекомендации реагирования на них. Ну, а кроме того, Вашингтон, изъясняясь неопределенно, традиционно стремится оставлять руки развязанными.
Однако всякая неопределенность пропадает, когда дело касается России. Она прямо определяется в Стратегии-2015 как «государство-агрессор». А это, с точки зрения международного права, самое тяжкое правонарушение из всех возможных. В Стратегии 2010 года, когда Обама только пришел к власти, Россия не считалась враждебным государством, а, наряду с Индией и Китаем, даже называлась «центром влияния в XXI веке». В последней же Стратегии 2015 года говорится совсем иное: «Существенное воздействие на будущее взаимоотношений между ведущими державами будут оказывать потенциал Индии, возвышение Китая и агрессивное поведение России».
А в другом месте этого же документа Россия оказывается в одном ряду угроз США вместе с ИГИЛ и вирусом лихорадки Эбола.
Что же намерены предпринимать США в отношении России? В Стратегии говорится о необходимости «противостоять российской агрессии и следить за изменением стратегических возможностей РФ».
«Противостоять российской агрессии» собираются усилением международных санкций и помощью «союзникам США в долгосрочной перспективе противостоять российскому давлению». Но это — общие слова. А вот конкретику дает уже другой документ — Национальная военная стратегия, опубликованная в июне того же 2015 года.
Согласно общепринятому определению, военная стратегия есть искусство и наука применения вооруженных сил государства для достижения целей национальной политики путем прямого использования военной силы или угрозы ее применения. Так вот, именно с точки зрения «прямого использования военной силы» и стоит рассматривать всё, о чем говорится в Стратегии.
Прежде всего, Национальная военная стратегия 2015 года, она же военная доктрина США, делит все угрозы на две части: угрозы, исходящие от «боевых экстремистских организаций» (так теперь именуются террористические группы) и от других государств мира. Причем, угрозы от государств на данном этапе превалируют: «Но сегодня и в обозримом будущем мы должны уделять больше внимания вызовам, бросаемым нам самими государствами. Более того, будущие конфликты между государствами могут оказаться непредсказуемыми, дорогостоящими и неуправляемыми».
Почему же сегодня Пентагон ставит угрозы со стороны государств на первый план? Дело в том, что последние десять-пятнадцать лет американская армия занималась контртеррористической борьбой, иначе говоря, была вынуждена гоняться за террористами по горам и пустыням Афганистана, Ирака и других стран. А это — совсем другие навыки, не похожие на настоящую войну с организованной, структурированной, имеющей единое планирующее руководство армией государства. Неподготовленность ВС США к такой войне сильно нервирует американских генералов — и правильно. Кроме того, воюя с терроризмом, Пентагон долгое время был на вторых ролях, так сказать, «на подхвате» у своего традиционного конкурента — ЦРУ. Главные имиджевые и бюджетные дивиденды получали разведчики, чем военные, понятно, тоже были крайне недовольны.
Таким образом, военная доктрина 2015 года есть, в каком-то смысле, попытка реванша. Для этого и была придумана угроза со стороны так называемого «ревизионистского государства». Это новое понятие в Стратегии означает, что некое государство стремится сменить свой ныне существующий статус на более высокий. И поскольку оно, это «ревизионистское государство», якобы намеревается сделать это военным путем, то оно представляет угрозу национальным интересам США.
То есть на поверку под этим невнятным термином прячется всё та же классическая имперская максима, сформулированная еще в доктрине Буша-младшего: «США не допустят достижения какой-либо страной военного паритета».
В списке «ревизионистских государств» первой, конечно, стоит Россия. Она аннексирует чужие территории (Крым), она ведет агрессивную политику (угрожает Прибалтике и пр.), она вмешивается в международные дела (Сирия), наконец, она активно перевооружает свою армию. Налицо «ревизионизм», т. е. желание вернуть прежний имперский статус (опять подмена понятий вокруг империи).
Кроме России, еще три государства являются «ревизионистами». Иран — потому что «продолжает разработку ядерных ракетных технологий» и является «государством, спонсирующим терроризм». Северная Корея — поскольку угрожает своим соседям «ядерным оружием и разработкой баллистических ракет». О Китае говорится более мягко — что его действия «добавляют напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе».
Впрочем, указывается, что сегодня ни одна из этих стран не стремится к военному конфликту с США. Тем не менее, пугает Стратегия, перспектива войны близится: «Сегодня вероятность участия США в межгосударственной войне с крупной державой оценивается как низкая, но она растет. Если такая война начнется, то ее последствия будут колоссальными».
Исходя из таких глобальных угроз (возможной войны с «ревизионистами»), Стратегия ставит перед американской армией ключевую задачу: быть готовой «к проведению операций в любом регионе мира, иметь необходимые боевые возможности для нанесения поражения агрессору в любом конфликте, независимо от его размаха, напряженности и продолжительности».
Надо сказать, задача суперсложная, требующая колоссальной военной мощи, необъятных ресурсов (вооружений, тылового обеспечения, транспортных и десантных возможностей и многого другого), подготовленности личного состава и т. д., и т. п. Конечно, Америка богата (ежегодный американский военный бюджет превышает полтриллиона долларов), но ведь, как учит история, не всё измеряется деньгами — для победы в войне необходимы и такие нематериальные вещи как справедливость целей, патриотизм солдат, воинские умения, дух, наконец. Впрочем, Америке история не указ. Поэтому лучше воспринимать ее амбиции всерьез.
И еще одно. Америка не только имперски амбициозна, но и очень последовательна. Во всяком случае, в отношении России.
Приведем цитаты из одного документа 70-летней давности. В 2015 году была рассекречена директива Совета национальной безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года. В ней сформулированы цели, которые ставят перед собой США на период после войны с Советским Союзом (их недавним союзником по антигитлеровской коалиции!) и победы над ним. Война, естественно, предполагалась ядерная (ибо другим способом лучшую на то время армию мира победить было невозможно).
Итак, в зависимости от возможного политического устройства побежденного СССР предполагалось три варианта действий США.
Вариант № 1 задействовался, если в СССР продолжит существовать коммунистический строй. В этом случае задача США заключалась в том, чтобы:
а) сдачей оборудования, эвакуацией из основных зон и т. п. добиться военной беспомощности СССР в течение долгого периода времени;
б) добиться существенной экономической зависимости от внешнего мира;
в) добиться обеспечения свободы или федерального статуса национальным меньшинствам (как минимум, странам Балтии и Украине);
г) добиться разрушения железного занавеса и проникновения либеральных идей в советское общество.
В случае если на территории СССР устанавливался некоммунистический режим, задействовался вариант № 2. Согласно ему следовало добиваться:
а) отсутствия у такого режима большой военной мощи;
б) его сильной экономической зависимости от внешнего мира;
в) соблюдения им прав национальных меньшинств;
г) недопущения установления железного занавеса.
И третий вариант запускался, если в СССР побеждал режим, борющийся с коммунизмом и дружественный к Западу. Но и здесь пункты были те же, что и при первых двух вариантах: отсутствие военной мощи, отсутствие экономического развития, автономия и самоуправление национальных меньшинств, невозможность установления железного занавеса.
Не странно ли, что все три варианта, рассчитанные на разные виды политического устройства, фактически полностью совпадают в том, что надлежит делать с побежденной страной? Похоже, Россия является врагом Америки сама по себе, вне зависимости от режима.
Конечно, можно сказать (этот довод особенно любят наши либералы), что военные обязаны готовить планы войн против любых государств — и Россия не исключение. Но ведь не напала же на нас Америка — ни тогда, ни тем более теперь, когда у нас есть мощный ядерный щит. Американцы же не безумны, они отдают себе отчет, что любое их масштабное враждебное действие вызовет со стороны России ответный ядерный удар.
Да, в военной доктрине России есть такое положение. Но русские ведь тоже не безумны — они понимают, что ядерный ответ может развязать общемировую катастрофу. И потому Россия будет сначала искать неопровержимые доказательства агрессии и лишь потом ответит. А вот тут-то и прячется уязвимость.
Потому что сегодня Америка, как ей кажется, нашла способ напасть так, чтобы у России не хватило времени на ответный удар.
Об этом — в следующей статье.
(Продолжение следует.)