Должно ли общество иметь рычаги для сдерживания опасных политических и культурных процессов, особенно если эти процессы хорошо заметны и продвигаются крайне агрессивно? Эту проблему общественники, педагоги и эксперты обсудили 28 января на круглом столе «Цензура или творчество без оглядки — должны ли у общества быть рычаги для сдерживания опасных процессов? О политической проблеме „Слова пацана“ и не только», организованном «Родительским Всероссийским Сопротивлением» (РВС) и информационным порталом «Иван-Чай».

Участники круглого стола подняли и обсудили вопрос — соответствует ли наша сегодняшняя культурная и информационная политика, проводимая главным образом внутрироссийскими прозападными структурами, тем острейшим задачам, которые встали перед нашей страной в условиях спецоперации и фактической конфронтации со всем западным миром?

Председатель РВС Мария Мамиконян

Приветствую всех участников круглого стола! И прежде чем дать слово докладчикам, напомню, что культурные феномены могут перетекать в политические, а политические — оказывать влияние на формирование реальности и ее динамику. Именно с этой позиции следует рассматривать сериал «Слово пацана» в нынешней ситуации.

Мы будем говорить о политическом и общественном значении этого сериала, раскручиваемого, что называется, «с нездешней силой» у нас на глазах. Сейчас это политический инструмент, а не феномен искусства, который может нравиться или не нравиться, который можно обсуждать или не обсуждать. Именно как такой инструмент мы его и постараемся обсудить, поскольку считаем, что выпуск «Слова пацана» ознаменовал новый этап и новое качество подрывной работы против российского общества.

Сразу скажу, что лично меня в сериале поразило то, что у этих ребят, героев сериала, практически нет рефлексии на то, что они творят — авторы этим не озаботились. Подростки избивают, унижают и убивают сверстников и не подвергают это какой-то своей оценке. Не было прежде в русской культуре, чтобы сюжетная линия имелась, а весь объем осмысления поступков героев был изъят авторами из рассмотрения.

Но оказывается, можно сделать некий ущербный, искаженный слепок событий не столь давнего прошлого, распиарить сделанное, и общество будет смотреть, обсуждать, спорить о пользе такого показа «правды жизни».

Обратите внимание, что эмпатия — сопереживание, которое всегда несла с собой культура, — изъята не только в этом фильме, но и вообще в той кинопродукции, которую на общество обрушивали в течение последних 35 лет, с момента перестройки. Это формирует определенное поведение и в жизни.

Сегодняшние школьники записывают на телефоны унижение сверстников — толпой кого-нибудь одного, избранного жертвой, — и потом выкладывают ради получения «лайков». То есть целью стали вот эти вот минутные свидетельства успеха в интернет-пространстве. Это страшный процесс потери человечности, и худшее, что можно сделать, — это закрыть глаза на идущую деградацию поколения и, более того, подталкивать детей к копированию подобных образцов.

Думаю, что собравшиеся рассмотрят с разных сторон проблему, которую ставят перед нами сериал «Слово пацана» и иные произведения массовой культуры, адресованные молодежи.

Павел Расинский, педагог, эксперт РВС по проблемам образования

Поскольку тема круглого стола шире, чем сериал, и мы будем говорить о культуре вообще, я вначале хочу привести три цитаты о том, что такое культура. Это поможет задать вектор моего выступления. Первое высказывание приписывают Бертольду Брехту, известному немецкому поэту и драматургу, сказавшему: «Искусство не зеркало, отражающее реальность, а молот, формирующий ее».

Вторая цитата принадлежит Льву Толстому, который в своем эссе «Что такое искусство» (понятно по названию, что всё эссе посвящено искусству, определению этого понятия, но мне, в частности, показалась важной такая цитата) написал: «Так же мало подражательность, реалистичность, как это думают многие, может быть мерилом достоинства искусства. Подражательность не может быть мерилом достоинства искусства, потому что если главное свойство искусства есть заражение других тем чувством, которое испытывает художник, то заражение чувством не только не совпадает с описанием подробностей передаваемого, но большею частью нарушается излишком подробностей. Внимание воспринимающего художественные впечатления развлекается всеми этими хорошо подмеченными подробностями, и из-за них не передается, если оно и есть, чувство автора.

Ценить произведение искусства по степени его реалистичности, правдивости переданных подробностей так же странно, как судить о питательности пищи по внешнему виду ее. Когда мы реалистичностью определяем ценность произведения, мы этим показываем только то, что говорим не о произведении искусства, а о подделке под него».

Это к вопросу о том, что сериалы — этот, как и другие — показывают правду, реальность, которая была тогда или существует сейчас.

Ну и третье короткое высказывание — Маяковского. Он говорил о театре, но, естественно, сейчас мы даже с бóльшим основанием можем перенести это на кино: «Театр — не отображающее зеркало, а увеличивающее стекло». Я привел эти цитаты, чтобы сказать, что нельзя относиться к искусству просто как к зеркалу, передающему некую реальность, и заявлять, что нам показали правду, а значит, фильм хороший.

Вот почему принцип «не нравится — не смотри», который нам чуть ли не с перестройки приводят, не работает. Может быть, кому-то это и нравится, но оно на него и воздействует. Он смотрит и не просто видит — его психика, его личность формируется под воздействием произведения искусства. И теперь, после того как я привел эти цитаты, можно рассказать о том, как подростки уже начинают копировать поведение героев этого сериала.

Я думаю, что многим эти факты известны, но я еще раз повторю. В Казани подростки стали повторять сюжеты сериала, они создали группировки с такими же названиями, создали телеграм-каналы и публиковали в них записи с драками. И действовали ровно так же, как показано в сериале. Они заявляли, что на улице должна быть королем только одна группировка, они прикрепили в канале саундтрек из этого сериала. То есть они полностью копировали этот сериал.

Следовательно, разговоры о том, что он не воздействует на детей, опровергаются реальной жизнью. Там же, в Казани, школьники отобрали у младшеклассников клюшки, избили их. Можно не связывать произошедшее с сериалом, но всё равно это лыко в строку.

В Шахунье, это город в Нижегородской области, подростки избили нескольких человек с теми же комментариями, причем они всё это снимали. Видео было показано в новостном выпуске, оно сохранилось. И никак нельзя сказать, что это всё притянуто за уши — они действительно снимали избиение и комментировали цитатами из сериала.

Тюменские СМИ приводят слова матери: «Моему сыну 13 лет (обратите внимание, 13 лет — это к вопросу о том, что маркировка 18+ вообще не работает). Я поначалу радовалась, что он заинтересовался сериалом, думала, что он посмотрит, как жили раньше, и узнает историю лучше. Да и мне сериал показался интересным, но всё развернулось в другую сторону. Однажды он пришел из школы и попросил подстричь его как главного героя в сериале. Сказал, что не хочет быть чушпаном».

Вы понимаете, что этими инцидентами всё не исчерпывается. Я процитировал то, что было в СМИ, а в СМИ, соответственно, попало тоже не всё, что было в жизни. На самом деле таких инцидентов больше. Я привел эти, чтобы показать, что воздействие уже началось, и что дети уже подражают героям сериала.

Хочу сейчас вкратце рассмотреть некие аргументы о том, что все опасения беспочвенны и сериал хороший. Вначале — о психологии подростков, поскольку «Слово пацана» явно снято для них. Почему он направлен на подростковую аудиторию? Да потому что главные герои там подростки. И это всегда было известно — что детские фильмы надо снимать про подростков. Целевой аудиторией этого сериала являются подростки, они им и заинтересовались.

Подростки некритично воспринимают многие вещи: всё, что происходит интересного и положительного, примеряют на себя, а всё отрицательное ими отбрасывается: ведь «со мной этого не случится!». Это известное свойство возрастной психологии. Что хорошо видно, например, по поведению тиктокеров, которые раз за разом гибнут, повторяя опасные трюки, считая, что всё равно получится классный кадр. Они думают: «Вот тот погиб, ну, а я-то молодец, у меня всё получится!». У них очень сильно занижено именно критическое восприятие.

Так вот, первый аргумент сторонников сериала звучит так: «Там показана правда, этим он хорош. Дети посмотрят и не захотят, чтобы это повторилось». Отдельный вопрос заключается в том, действительно ли там показана правда. Там на самом деле много нестыковок, и не мелких, а достаточно крупных. В сериале показано то, чего в принципе не могло быть в жизни. Но я сейчас это рассматривать не буду.

Вернемся к цитате Маяковского, что театр — это увеличительное стекло. Чем увеличительное стекло отличается от обычного? Тем, что оно увеличивает какую-то отдельную часть. Так вот, в этом сериале показана только одна сторона, одна позиция. Действующими персонажами в данном случае являются бандиты или члены группировки. А тех, кто им противостоит, практически нет. Милиция показана как-то походя, она, по сути дела, никак на них не воздействует. Арестовали Андрея, но тут же отпустили. Взрослые показаны просто недоумками, которые не могут найти общий язык с подростками. Транслируется идея о том, что милиция, то есть государство, взрослые не смогут найти с детьми общего языка. А потому «вы здесь сила», говорят подросткам. Именно это они видят в сериале.

И это частично является правдой, но только частично. А какие-то частности здесь, как и в любом фильме, отброшены. Отброшены весьма важные частности, и при этом показана та часть, где подростки, сбиваясь в стаи, оказываются более правыми, чем дураки-взрослые, недоумки-милиционеры и так далее.

Показано также то, о чем подростки мечтают и к чему они стремятся, — братство. В фильме прямо сказано, что группировка своих защищает. И родственников членов группировок она тоже защищает. Но братство есть только в группировках. Альтернативы этому в сериале нет.

При этом намеренно гротескно показан комсомольский работник, якобы противостоящий группировкам. Он настолько гротескно показан, что всем понятно: подражать ему точно никто не захочет. Я веду к тому, что у создателей сериала очевидно есть некая цель. В чем она состоит, скажу позже. Еще одна интересная черта: в «Слове пацана» практически нет положительных героев. Все герои там отрицательные (с нашей точки зрения, отрицательные). Есть бандиты, и есть милиция, но такая, что подражать ей не хочется. Взрослые, я повторюсь, показаны недоумками, им подражать не хочется тоже. Есть работница ПДН Ирина, но она ведет себя так, что, по сути дела, сливается с группировкой. Ирина не противостоит группировке, она никак не пытается Андрея оттуда вытащить, а просто воспринимает его таким, как есть.

Всё показано так, что группировка — это единственная сила и единственное положительное для подростков направление действий. Это единственное место, куда можно приходить, и только в группировке можно быть активными и действовать. Ко всему остальному прикасаться нельзя.

Еще один аргумент «за», который нам пытаются привести, звучит так: все герои плохо кончили, поэтому подростки, увидев это, не захотят повторять. Я уже сказал, что подросткам свойственна некритичность мышления. Они не будут информацию о том, что все плохо кончили, принимать на себя. Они будут считать, что, может быть, те и плохо кончили, но с нами этого не произойдет.

Но даже если согласиться с тем, что нам в фильме показывают, что они плохо кончили, то стоит разобрать, как это показано. Во второй или третьей серии быстро меняющимися титрами рассказывают дальнейшую судьбу героев. Так быстро, что титры даже прочитать невозможно. В начале, про нескольких пацанов, они читаются, а всё остальное идет всмятку.

Скажу о художественных приемах. Если вам картинка показывает, как пацаны здорово, классно и хорошо живут, а потом мелким текстом написано, что кто-то где-то когда-то погиб, то сила воздействия будет неравной. Против картинки текст никогда эффективно не работает. Кто-то этот текст может даже не прочитать. Титры оказываются чистой условностью, которая на самом деле не работает.

Далее, если вчитаться в этот текст и посмотреть, кто и когда погиб, то можно увидеть, что на самом деле эти пацаны пережили подростковый период. И все эти разборки случились уже тогда, когда они были в достаточно взрослом возрасте, крупными, скажем так, бизнесменами или крупными бандитами. То есть даже титры свидетельствуют о том, что их не подростковая группировка привела к незавидному концу. Они прожили яркую жизнь, пусть и небольшую. Поэтому даже если вчитываться в титры, это всё равно не работает.

Не работает также и сцена гибели одного из главных героев — Адидаса. Он погибает очень романтично — в конце, на руках возлюбленной. Ну кто не смотрел фильмы о рыцарях, где рыцарь погибает во имя возлюбленной на ее руках! Это романтизм, и гибель рыцаря в кино никогда не отбивала желания быть рыцарем.

То же с фильмами о войне, где герой погибает и его хоронят с почестями. Это же не значит, что после просмотра таких картин все становятся пацифистами. Все понимают, что это героический поступок, можно и погибнуть. А если учесть, что «со мной этого наверняка не произойдет», то тем более это не аргумент в пользу того, что «подростки увидят и не захотят».

Ну и то, что Андрей в конце, на зоне играет на пианино и заключенные поют, прямо как в фильме «Калина красная», — это тоже у детей не вызывает отторжения. Кстати, в то время многие подростки даже стремились на зону. Они уже знали, кто когда сядет, и влеклись к этому, потому что это был определенный статус.

Так что это скорее аргумент «за» для тех, кто хочет быть в данной среде, или тех, кого эта среда затягивает.

И еще один странный аргумент. Я бы сказал, издевательский. Он гласит, что сериалу присвоена маркировка «18+», поэтому подростки его не будут смотреть. Очевидно, что сейчас в интернете все видят всё, и поэтому подобная маркировка — просто смех. Смотрят его и первоклашки, и младшие школьники, и все остальные.

Поэтому расхожие аргументы в пользу «Слова пацана» совершенно не состоятельны. Сериал воздействует, он действительно привлекает подростков.

Но поскольку у нас круглый стол посвящен не только сериалу, а культуре в принципе, то я хочу сказать, что тенденция эта наблюдается давно. Речь не просто о деградации нашей культуры. Это умышленное воздействие на общество с помощью художественных произведений, фильмов в частности. Идет явный подрыв отношения к Великой Отечественной войне. Не этим сериалом, а другими фильмами. С помощью современного российского кино осуществляется дегероизация, активно меняется отношение к предателям. Например, фильм «Девятаев» откровенно обеляет предательство. Я не буду сейчас подробно рассказывать, но там главный герой, попавший в плен, запросто обнимается с предавшим, перешедшим на сторону фашистов летчиком. Дальше он говорит, мол, «ты с Родиной сам разбирайся, а вот меня ты — предал». Зрителям внушается, что к Родине можно относиться как угодно, что предательство Родины может быть досадной ошибкой.

А есть, например, фильм, он называется «Мария. Спасти Москву», о том, как во время Великой Отечественной войны самолет с иконой облетел Москву, чтобы помочь войскам в борьбе с фашистами. Я не буду трогать сам сюжет. Но в фильме все советские граждане показаны буквально урками. Партизаны, группа, которая идет с главной героиней, они между собой разговаривают практически на уголовном жаргоне. В фильме нет положительных советских граждан. Вот такое отношение к войне и к советскому транслируется. Зачем?

Фильм, вышедший буквально только что, называется «Воздух». Он тоже про Великую Отечественную войну, про женщин-летчиц. Он не соответствует реальности вообще. Там эти летчицы показаны как гламурные девицы из нынешних ресторанов, которые почему-то вдруг оказались пилотами в самолетах. Фильм осуществляет полную дегероизацию. Я не хочу обсуждать каждый из этих фильмов, об этом можно много говорить. Я хочу сказать, что явно есть тенденция, и тенденция в том, что с помощью культуры начинают лишать наш народ героев. В частности, втягивать молодежь в группировки, в банды.

Это направлено на разрушение тех самых традиционных ценностей, о которых так много говорят все, начиная с нашего президента, и к которым относятся и героизм, и защита Родины.

И хочется еще в конце сказать, что мы должны этому противостоять. Наверное, предложений будет много, но в первую очередь надо обозначить некую рамку, за которую не захотели бы выходить сами творцы.

У нас существует экспертиза для печатной продукции. Если экспертиза признает, что продукция нарушает какие-то нормы, ее либо снимают с продажи, либо запрещают. Я считаю, что должны быть какие-то комитеты, какая-то достаточно широкая рамка, внутри которой может действовать принцип «если не нравится, не смотри». Но произведения не должны выходить за эту рамку, они не должны героизировать нацизм, они не должны дегероизировать подвиг нашего народа, они не должны втягивать молодежь в криминал, не должны отвращать от патриотизма, воспитывать и пропагандировать предательство.

Всё это должно каким-то образом регулироваться. Причем до выхода продукции. Потому что когда продукция вышла, ее уже не поймаешь. Это как отравленный колодец — если что-то попало в интернет, ты уже потом его не запретишь. Это должно идти на этапе сценариев.

И еще о «Слове пацана». А, собственно, к чему готовят нашу молодежь? Очевидным образом идет подготовка некоей «улицы». Очень похоже, что это подготовка чего-то вроде украинского Майдана. Это подготовка к каким-то уличным действиям, причем не на стороне государства. Потому что государство и все государственные органы в сериале показаны так, что к ним не может возникнуть нормального отношения, главная сила — это пацаны, они свои порядки устанавливают, и эти порядки правильные. Ну, а всё, что пытаются навязать взрослые или государство, — неправильно. Поэтому в моем понимании этот сериал еще и готовит молодежь к протестным выступлениям в «подходящий» момент именно для сноса власти. Такие попытки уже предпринимались и явно будут предприниматься дальше. Запад не дремлет: он нашими руками устраивает тут примерно то же, что было на Украине.

Жанна Тачмамедова, клинический психолог, эксперт РВС

Мое выступление будет в двух частях. В первой я хотела бы рассказать о том, какими психологическими средствами пользуются создатели подобной медиапродукции. Массовая культура — это средство пропаганды. Об этом говорят многие теоретики культуры, да и практики прекрасно понимают, что именно они делают. Не существует просто развлекательного кино. Оно всегда транслирует те или иные идеи, модели поведения.

А значит, они воспитывают и формируют это самое поведение. Голливуд в этом поднаторел очень хорошо, но теперь уже и наши киноделы стали весьма умелыми.

Например, что делают авторы, когда им хочется поселить в душах какую-то идею или модель поведения, не очень хорошую, порицаемую многими — то есть ту, которая вызовет отторжение, будучи высказанной и показанной напрямую?

Ее нужно обернуть в яркую красивую обертку. И чем подлее идея, тем красивей, благородней, героичней должна быть вот эта самая оболочка. Я расскажу про оболочку, которая показана в сериале «Слово пацана».

Почему подростков так зацепил этот сериал? Павел Расинский в своем выступлении уже сказал, что там показано братство мальчишек. Это очень важно. Сейчас общество атомизировано, дети тоже становятся всё более одинокими. Они сидят в своих телефонах, отовсюду им транслируют, что все друг другу враги, и вдруг появляется фильм, в котором рассказывают о дружбе, братстве, о том, что тебя защищают и ты тоже должен защищать своих собратьев.

Второе. Детям показывают возможность самореализации. Им показывают, как именно подросток может развиваться, рисковать, становиться сильнее. А подросткам это важно и нужно. Это особенность подросткового возраста. Им хочется испытать жизнь, испытать риск. Это очень цепляет, будоражит душу.

Кроме того, очевидно, что в нашей реальной жизни возможностей для самореализации детям практически никаких не предлагается. Кем они должны стать? Офисным планктоном? Куда им пойти? Где им настоящую жизнь испытать? А в фильме детям показывают: «Пожалуйста, вот тебе путь!»

Третье. Очень важно, что в фильме показана чистая любовь. К этому подростки очень тянутся. А им вокруг предлагают страшную грязь. В СМИ, в кино, в интернете они видят бесконечный разврат. Соответственно, когда они видят трагическую историю о чистой любви, она на них производит сильное впечатление.

И вот, когда они взбудоражены и находятся на эмоциональном подъеме, им начинают поселять в души пакостные идеи.

Им показывают путь, но что это за путь? Им говорят: «Ты будешь счастлив, если ты будешь грабить, воровать, унижать, топтать ближних».

Детям авторы фильма предложили весьма специфическую картину мира: есть пацаны, то есть люди, а есть не люди, недочеловеки. Это те самые, которых в фильме называют чушпанами. Эта идея проведена в сериале красной нитью. Она является одной из главных.

Подросткам в каждой серии показывают, как надо унижать слабых. Просто потому, что они слабее. Характерный сюжет: герой встречает детей помладше и говорит: «А ну-ка прыгайте, а ну-ка отдавайте деньги».

Один из главных героев прямо говорит: «Мы единственные тут люди». То есть все остальные — это не люди. В фильме транслируется идея о том, что грабить своих нельзя, а чужих — можно. У мамы товарища нельзя воровать шапку, а у других женщин можно. Они не люди. Их не жаль.

Не людей, недочеловеков можно унижать, топтать, можно упражняться во власти над ними. И грабить. В фильме не случайно показан эпизод про Робин Гуда. Авторы походя высмеяли этот образ. А кто такой Робин Гуд? Это человек, грабивший сильных и отдававший деньги слабым, бедным. Он защищал слабых, а не топтал их. Это очень важный образ в мировой культуре — добрая, светлая сила. Но авторы картины почему-то не хотят показать подросткам, что сила бывает доброй.

В «Слове пацана» издеваются над слабыми. Недолюдям, в отличие от пацанов, можно пообещать что-то, дать слово и обмануть, их можно предать и подставить. Это всячески подчеркивается. Это глубоко антихристианская идея.

И конечно, это на самом деле фашизм. Это фашисты говорили, что есть мы, господа, мы — сила. А есть те, кого можно топтать и кого не жалко.

Создатели сериала и те, кто его нахваливает, постоянно говорят о том, что «в фильме показана правда жизни». Но на самом деле они исказили картину мира. Они не показали, что есть другая сила — светлая сила, добрая сила. В русской культуре сильный человек — это всегда тот, кто защищает слабых. Начиная с былин, в которых богатыри, как только они обретают силу, начинают слабых защищать, помогать им. Да, показанное в фильме отношение к людям существовало в криминальной среде. Но речь идет о маленьком криминальном сообществе, которое есть антиобщество. Однако почему-то нам хотят доказать, будто такая модель поведения характеризует всё общество и ее нужно транслировать на всё общество. И что же, всем подросткам предлагается жить в этом мире, ибо он есть «правда», по словам авторов?

Какой мир для этих детей сооружают люди, формирующие такими фильмами мировоззрение и поведение? Они сооружают ад на земле — мир, где люди разделены на тех, кого можно топтать и давить, и тех, кто топчет и давит. А эти последние показаны положительными, вызывающими симпатию персонажами, героями.

Самое подлое в этом сериале — это то, что сейчас, после начала СВО, у нас в России появилось много настоящих героев. Не тех, для которых главный смысл жизни — это ограбить, набить себе карманы, набить брюхо и унизить ближнего, а настоящих героев, умирающих за други своя, кровь проливающих за Родину, которые как раз борются с фашизмом.

Вот эти ребята сейчас там умирают в борьбе против фашизма, а за их спиной, здесь, фашистские идеи внедряют в сознание детей? И мальчишки грезят не настоящими героями, а ворами и мелкими рэкетирами.

Фашистский запашок авторы, конечно, пытаются спрятать — в фильме даже есть проходной эпизод, в котором один из героев осуждающе высказывается по поводу знака СС, фигурирующего в названии одной из американских рок-групп. Но это декларация, потому что по-настоящему ярко и со вкусом в картине показано, как пацаны издеваются над недолюдьми, «чушпанами».

Так же лукаво и декларативно в сериале показан патриотизм главных героев. В одном из эпизодов членам группировки сообщается, что неправильно носить американские кепки. Что ж, формальную галочку в графе «воспитание патриотизма» авторы фильма себе поставили. Но если уж говорить о реальной истории, о правде жизни, то она заключается в том, что именно эти пацаны потом участвовали в разрушении Советского Союза. Так почему же создатели не договаривают до конца? Не показывают эту правду?

Почему, опять же, не показана правда о том, что над теми, кто пацанами верховодил, над их вожаками — в реальной жизни были хозяева? Почему не показали правду о том, что существовали взрослые дяди, диктовавшие этим уличным вожакам свою волю, которую те выполняли, собирая себе на службу мальчишек?

Что дяди с помощью уличных вожаков использовали мальчишек для уничтожения государства, которое им же на головы потом и рухнуло? Этой правды отчего-то никто не показал.

Во второй части выступления я бы предложила взглянуть на информационную культурную продукцию немного с другой стороны. Посмотреть на нее не в системе координат традиционных или либеральных ценностей. Такой взгляд, безусловно, очень важен, однако есть еще одна система координат, часто остающаяся в тени. Мы практически не обсуждаем, насколько масс-медийный продукт действительно развивает человека, тянет наверх его и общество в целом, либо же, наоборот, толкает его в регресс. И в этой системе координат учитываться должно не только содержание, но и форма.

Чем часто заняты дети в интернете? Они часами листают бесконечную ленту с короткими видеороликами и другими информационными сообщениями. В одной из европейских стран уже введен запрет на предоставление информации в виде такой бесконечной ленты. Потому что, как говорят законодатели, это формирует интернет-зависимость, зависимость от гаджетов. И это явление имеет физиологическое объяснение.

Мозг человека любую новую информацию воспринимает как благо. Всякое получение новой информации сопровождается выбросом дофамина. Когда человек постоянно листает ленту, его мозг начинает постоянно требовать всё больше и больше новой информации, новых роликов, новых сообщений.

А оборачивается в конечном итоге всё тем, что мозг разучается на чем-то долго сосредотачивать внимание. Сейчас учителя очень часто жалуются, что дети на уроках не могут долго удерживать внимание ни на чем. Им всё время хочется отвлечься.

Существует такое важное свойство внимания, как устойчивость. Психологи часто ее замеряют, особенно у детей, потому что внимание — это очень важный процесс. Если человек не может сосредоточить внимание, значит, он никакую серьезную интеллектуальную деятельность осуществлять не способен в принципе.

Никакую серьезную задачу он решить не может, так как для этого нужна длительная концентрация внимания. Нет внимания — нет мышления и памяти. Важно также, что такое постоянное пассивное восприятие контента влияет и на эмоционально-волевую сферу.

Человек тоже становится пассивным, он сидит, часами уткнувшись в экран. И какой бы полезной ни была информация, которую он получает, человек приучается ничего с ней не делать. Она подается как конвейер. Человек получает дозу информации, тут же забывает про нее, потому что немедленно получает следующую. Он отучается осмысливать информацию.

И мы уже пожинаем плоды такого «экранного» воспитания. Выросло поколение, которое хоть и не так сильно было отравлено в своем детстве всей этой цифровизацией, но уже в достаточной степени. Недавно я читала про исследование, в котором сообщается, что у поколения так называемых зумеров — это 1997 год рождения и позже — уровень интеллектуального развития в среднем ниже, чем у предыдущих поколений.

Кроме того, у них снижено либидо, то есть они мало интересуются другим полом. Они мало создают пары, им не интересно вступать в романтические отношения. И самое главное (я думаю, что это одна из целей, которую преследуют те, кто детей толкает в деградацию) — у них снижается уровень протестной активности. Зумеры не хотят ходить на митинги и не дерутся.

Они мирно сидят сутками у себя в квартире, ни с кем не общаются вживую и смотрят ролики.

Но хочется спросить: кого мы вообще с этими гаджетами вырастим? Очевидно, что ни ученых, ни инженеров из таких детей не получится. Нашим властям (и не только нашим), видимо, импонирует, что с помощью гаджетов они вырастят пассивных граждан, которыми очень удобно будет управлять, но на самом деле власть имущие в этой ни на что не способной серой массе сами же и утонут.

Кто им будет развивать промышленность и науку, создавать новое оружие, если уж говорить на языке личной выгоды? Видимо, они надеются на искусственный интеллект, который всё сделает, всё придумает. А кто будет разрабатывать искусственный интеллект? И потом, хочется спросить: они всерьез собираются доверить всё, весь процесс принятия государственных решений, процесс управления государственными институтами какому-то черному ящику, который сами не смогут проверить? Да который еще и не несет никакой ответственности за свои решения?

А еще у наших чиновников есть надежды на золотую молодежь, которую они воспитают в спецшколах, центрах «Сириус» и тому подобных. Эту здоровую высокоинтеллектуальную молодежь они, вероятно, надеются вырастить без гаджетов, как это делается в Кремниевой долине, где детям до 16 лет вообще запрещены компьютеры и гаджеты.

Но эта потенциальная золотая молодежь не спасет ситуацию. Потому что любая интеллектуальная элита всегда подпитывается снизу, нужен массовый высокий потенциал, хорошо подготовленные простые граждане, чтобы из них можно было бы отобрать наиболее способных.

Если его не будет, то этот кластер высокоинтеллектуальной молодежи быстро растает. Поэтому все упования на золотую молодежь не только беспочвенны, но и вредны и опасны.

Кстати сказать, этой золотой молодежи можно показать потом сериал «Клипот» (он только что вышел под эгидой того же Института развития интернета), рассказывающий о создании протестных группировок и формировании террористических ячеек. Элитарной молодежи можно с помощью таких сериалов сказать: «Вы знаете, ваши отцы живут во лжи и систему построили лживую. Их надо взорвать, разрушить систему». Почему бы отцов и не взорвать, в самом деле? Так что для мажоров тоже приготовлен свой контент.

Поэтому единственное, что может спасти, — это массовое качественное интеллектуальное, культурное и нравственное развитие всех детей.

Михаил Хасьминский, православный кризисный психолог

Как современные дети воспринимают кино и другую масс-медийную продукцию? Все в зале сидящие, наверное, знают, как дети учат матерные стишки и как учат поэмы? Понятно, что учить дрянь не надо, она сама запоминается. А чтобы учить что-то серьезное, надо прилагать усилия. Вообще, чтобы идти вверх, надо прилагать усилия. А чтобы катиться вниз, усилий совершенно не нужно. Поэтому очевидно, на что делали расчет авторы и сценаристы этого сериала.

Вбрасывается дрянь, и те, кто хочет идти вверх, те, конечно, не схватятся за приманку. Те, кому это по сердцу, потому что можно катиться вниз, на нее клюнут. Часть детей будет смотреть и говорить: какой классный фильм, и вообще, как круто быть бандитом!

И это будет, кстати, небольшая часть. Еще меньшая часть будет считать это дрянью. А все остальные, самая подавляющая часть, будет болотом. И вот к кому это болото потом подтянется, будет зависеть от очень многих факторов.

Тестирование информационного оружия началось не сегодня. Помните тему «Синих китов»? Это же всё оттуда и началось. Не на всех эта тема влияла, не все дети, которые столкнулись с суицидальным контентом, пойдут совершать самоубийство. Но авторам контента надо отобрать целевую аудиторию и на нее воздействовать. Эта целевая аудитория должна быть сформирована. Когда потом тема будет популяризирована, к ней начнет притягиваться это самое болото. Это известная технология.

Между прочим, популяризация и романтизация суицидов сейчас идет в школах. Я расскажу, как это делается. В советской школе мы с вами проходили только одно литературное произведение, которое заканчивается суицидом, — «Грозу». «Анна Каренина» в программе была в качестве дополнительного чтения. А в основной программе был роман «Война и мир».

А потом вдруг, когда в российские школы пришел Сорос, программа поменялась. И что мы видим? «Бедная Лиза». Кстати, когда автору рассказали, что после выхода в свет этого произведения девочки приходят к Лизиному пруду и ведут разговоры о суициде, он сказал: «Умные писатели, думайте, о чем вы пишете». Далее, «Анна Каренина», «Митина любовь» (там еще и педофилия), «Гранатовый браслет», «Ромео и Джульетта» и еще много чего. А есть еще «Кавказ» Бунина, где офицер стреляется в голову, потому что ему жена изменила и он ее застал на Кавказе с любовником. Это очень надо детям в школе?

Конечно, вы всё это могли прочитать, но никто из вас суицидом не кончил. Я знаю, что такая у многих мысль сейчас промелькнула. А это подействует только на детей в суицидальном дискурсе. Вот для них все эти произведения станут аргументом.

И это зашито в школьную программу. И я уже сколько лет об этом говорю, но воз и ныне там. При этом убрали из программы «Молодую гвардию». А ее ох как не хватает! А «Как закалялась сталь»? Почему книги о героизме убирают из программы? Почему вводят в программу произведения с суицидальной тематикой? А потом мы говорим, что у нас выросло число суицидов. А потому, что людям с суицидальным дискурсом уже вложили определенные программы. И вот этот фильм, он тоже не на всех рассчитан. Он рассчитан на тех, кто в дискурсе. Тех, кто будет подражать.

И давно известно, как работает подражательное поведение. Это прекрасно показано в фильме «Человек с бульвара Капуцинов». Вспомним другие фильмы. Когда вышел фильм «Лесси», все стали покупать не просто собак, а собак породы колли. И называть их Лесси.

Знаете, 809-й указ президента «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» — это уже второй указ. Первым был 400-й указ президента о стратегии национальной безопасности. Там все эти понятия тоже вшиты. А потом уже появился 809-й указ. Как он исполняется в образовании, как он исполняется в культуре — всем понятно.

И поэтому я думаю, что у нас, у общественности, нет другого выхода. Необходимо осуществление общественного контроля — это же очень важно для нашей страны. Нужно создать некий комитет при федеральных органах исполнительной власти или что-то наподобие комиссаров. Комиссары раньше при хороших военачальниках помогали не забрести не туда в политическом смысле.

Я не буду оценивать уровень интеллекта, уровень стратегического понимания тех людей, которые работают в разных министерствах нашей страны. Это не моя задача, но я так скажу, что когда у нас будет общественное ядро, когда мы не будем ругаться между собой, мы можем договориться о рамке. Я думаю, что президент нас поддержит. В том же Министерстве просвещения или образования нужно создать некий пул экспертов, которые будут говорить «вот это хорошо, а вот это нехорошо». И обсуждать, быть открытыми для этого обсуждения и, естественно, культурно себя вести.

Я говорю про комиссаров образно. Я не предлагаю надеть буденовку, портупею и с сапога заходить в кабинет министра. Можно назвать их представителями общественности. Но это единственный способ, по сути, с проблемой разобраться.

Напоследок я хотел бы обратить внимание на еще один аспект этой проблемы. Если присмотреться к тому, что было в Белоруссии на последних выборах, когда шли все эти стычки, то можно понять, что там происходили очень интересные вещи. И в Минске, и в Бресте. На протестные акции выходило много людей, это так называемая окказиональная толпа, если говорить в терминах социальной психологии. Окказиональная толпа — зеваки, люди, которые вроде как разделяют взгляды организаторов, но, когда начинается непосредственно стычка, то главное им дать куда разбежаться, чтобы они друг друга не затоптали. Это люди, которые не подготовлены, они не будут в протесте участвовать, у них нет между собой никакого взаимодействия.

Поэтому, когда падали светошумовые гранаты, даже молодежь разбегалась. Да, были случаи травм, и, конечно, были случаи задержаний, но в основном все разбегались. А кто не разбегался и стоял? А стояли так называемые оффники, околофутбольные фанаты. А также стояли (их немного было, но они стояли) как раз те самые криминальные, будем называть их ауешники (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Они умеют стоять в сцепке, умеют драться, они этого не боятся, и у них есть общий центр, который ими управляет.

Именно эти люди активно противостояли, в данном случае белорусскому ОМОНу. Такой прецедент уже есть. То же самое, кстати, было и на Украине. В создании таких криминальных субкультур ничего нового нет. Кстати, движение АУЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) после того, как его признали экстремистским, стало очень резко сдуваться. И тут вдруг выходит романтизирующее эту тему «Слово пацана». И мы уже видим, что они стали надуваться опять.

Протоиерей о. Вадим Коровин, главный редактор старообрядческого журнала «Церковь»

Мир вам, дорогие братья и сестры! С удовольствием послушал дискуссию. Я по первой своей профессии психиатр-нарколог — и мне близко многое из сказанного. Конечно, общественный контроль над процессами, происходящими в массовой культуре, необходим. Наш старообрядческий митрополит Корнилий еще в 2007 году направил министру культуры письмо о том, что необходимо создать цензурный комитет, в который вошли бы представители общественных организаций, традиционных конфессий, чтобы отслеживать содержание массово-культурного продукта и давать оценки, как-то препятствуя разложению, которое идет в наше общество уже не первый десяток лет. Говорят, у нас свобода самовыражения, но мы-то видим, что свобода дурных примеров разрушительна для общества. Сейчас не мирное время, поэтому вседозволенность, мне кажется, совсем не ко времени.

Всё, что мы видим с детства (это я уже как психиатр говорю), оказывает влияние на формирование нашей души. И говорить, что искусство — это просто какое-то зеркало — не знать психологии. Сколько раз мы увидим с вами сцены насилия, убийства в реальной жизни? Я, например, ни разу не видел. Сколько мы видим таких сцен на экране за один только двухчасовой фильм? Это квинтэссенция насилия! При просмотре фильмов человек находится в состоянии измененного сознания, транса, повышенной впечатлительности, и то, что мы видим на экране, воздействует в десятки, в сотни раз сильнее, чем реальная жизнь, особенно на детей. Происходит так называемое психологическое программирование детей, хорошо изученное еще полвека назад сотрудником бехтеревского Института экспериментальной медицины Г. А. Шичко. Это программирование идет в первую очередь через то, что мы видим на экране, читаем в книгах, слышим в радиопередачах, и надо, конечно, чтобы это всё было под общественным контролем.

Так что я поддерживаю предложение написать обращение общественности, может быть, к правительственным кругам, и создать какую-то общественную структуру. Но мы должны понимать, что современное законодательство и этому препятствует. Во-первых, цензура не может происходить без идеологических принципов, на которые она опирается, но государственная идеология у нас запрещена Конституцией. Запрещена законодательством и цензура. Но цензура, как мы видим, реально существует, хотя юридически запрещена. Слушайте, а без цензуры что будет? Вот если человек говорит «без цензуры» всё, что ему придет в голову, мы как его будем воспринимать в любом обществе? Либо пьяный, либо сумасшедший. А если всё общество начнет это делать? Это общество явно будет нездоровым и саморазрушительным. Поэтому цензура всегда существует.

Вот я редактирую журнал «Церковь» — наше маленькое внутрицерковное издание. Если автор статьи пишет что-то, не соответствующее нашей вере, мы просим его исправить. И ни один номер журнала не выйдет без просмотра и санкции митрополита. Я думаю, что в каждом издании и в каждом творческом коллективе то же самое происходит. Внутренняя цензура всегда есть. Но почему-то вот эта внутренняя цензура в неких творческих коллективах направлена на разложение. Вот это вот страшно, с этим надо что-то делать.

Мы, христиане, можем только молиться, чтобы это прекратилось. Ну, а общественность должна, наверное, как-то реагировать уже своими способами, которые дозволены законом.

(Продолжение публикации следует.)