Три года в Донецке... Что-то помнится очень остро, как вчера, что-то подернулось дымкой.

2014 год. Щемящее беспокойство. Смотрю хронику. До конца оформляется понимание, что вот она, тьма. Вылезла. Жуткое ощущение — особенно после Одессы, Мариуполя и «сдувшегося» Харькова, что всё сведется сейчас к бессильному сотрясанию воздуха, что не будет ответного действия. Огромная надежда на Славянск как на точку сборки, кристаллизации.

Начало

Сергей Ервандович — человек, не терпящий бессилия, не приемлющий отстраненности. Летом 2014 года я не в первый раз стал свидетелем, как стремительно он начинает действовать тогда, когда промедление смерти подобно. Принимает решение — и сразу, без какого-либо зазора, переходит к реализации этого решения.

Сначала был сбор ребят из украинских ячеек «Сути времени» в Ростове. Разговор состоялся жесткий и конкретный. Кургинян, изложив свое видение ситуации, спросил ребят: «Ваша позиция? Что делаем?» Ребята не сдулись — собрались и приехали из разных городов Украины в Донецк.

Я познакомился с ними в самом начале июля 2014 года, когда мне посчастливилось сопровождать Сергея Ервандовича в его поездке в Донбасс. Ребята пришли на встречу с ним аморфной стайкой. Приятно удивило, что при некоторой растерянности, детскости, что ли, не было отчаяния, испуга и т. п. Конечно, очень многого они не понимали, не представляли себе, с чем придется столкнуться. Ну и что? Не боги горшки обжигают!

Формирование миссии «Сути времени» в ДНР проходило на фоне жесткого конфликта с проектом «Стрелков». Атмосфера была недружественной. Всё усугублялось еще и общей растерянностью повстанческого движения. Позиция России ассоциировалась со Стрелковым и Бородаем. Неожиданный свал Стрелкова из Славянска и попытка оформить сдачу Донецка внесли такую смуту в головы местных лидеров сопротивления, что они были близки к отчаянию. К их чести следует сказать, что, находясь на грани отчаяния, думая, что поддержки ждать неоткуда, они даже мысли не допускали о том, чтобы сложить оружие. Они просто готовились к обороне, готовились стоять до конца. Это факт: я это видел.

В ночь с 5 на 6 июля, если мне не изменяет память, на территории 5-й базы батальона «Восток» (до войны здесь было училище ГАИ МВД Украины) собрались лидеры Донецкого сопротивления Александр Захарченко (Захар), Александр Ходаковский (Скиф), Алексей Дикий (ныне министр внутренних дел ДНР), Сергей Кургинян. Я был молчаливым свидетелем этой встречи. То, что я увидел, не забуду никогда. При всей растерянности лидеров, вызванной непонятными маневрами Стрелкова и приказом оставить Донецк, было видно, что они не боятся. Единогласно решили: Донецк не сдадим, будем держать оборону. От сердца отлегло. Конечно, в полный рост встали вопросы организации обороны и много еще какие. Но главное — стало понятно, что бой — будет. Да, сопротивление пока плохо организовано, но всё же организовано, да, вооружение пока не ахти, но всё же есть несколько единиц артиллерии и техники. Бой будет, а там поглядим.

Немалую сложность в формирование миссии СВ в Донецке внесли поступки двух людей из харьковской СВ, до сих пор мне не понятные.

Один из этих людей — Алексей Самойлов, вроде взрослый дядька, преподаватель вуза МВД в Харькове. Он планировался как руководитель миссии СВ ДНР. Будучи засвеченным (он появлялся в коридорах Народного Совета ДНР, работал над принятием законов молодой республики) и готовясь возглавить нашу миссию, Самойлов вдруг, никого не предупредив, поехал в Харьков и там был арестован СБУ. Впоследствии я нередко сталкивался со странными поступками вроде бы взрослых людей. Но этот поступок мне запомнился как пример чудовищно безответственного отношения к делу.

Второй человек — Антон Гурьянов. Этот, приехав в Донецк, вообще отпрыгнул от организации. На фоне конфликта со Стрелковым и ввиду замаячивших перед ним, не связанных с СВ политических перспектив он решил, что лучше держаться от нас подальше.

Итак, формирование и развертывание миссии «Сути времени» в Донецке началось, во-первых, в не самой дружественной атмосфере. Люди, ожидания которых были связаны со Стрелковым, еще не поняли (точнее, отказывались в тот момент понять), какую катастрофическую ситуацию он создал для Донецка, оставив Славянск. И их задевало и раздражало, что какие-то непонятные люди (сначала сам Кургинян, а затем еще и сутевцы) публично чихвостят их героя. А во-вторых, на это наложился кадровый вопрос: два упомянутые мною человека были хоть в какой-то мере известны Кургиняну и Политцентру СВ, и на них делалась определенная ставка, а они отвалились.

Но «с нашим атаманом не приходится тужить». Любые сложности Сергей Ервандович воспринимает как вызов. Этому по мере сил мы у него учимся. Он еще раз спросил: «Готовы?» — ребята ответили: «Да». Он сказал: «Егор у вас за старшего, вперед!» Оговорили первые этапы наших действий, направления работы, которые необходимо развернуть.

В ночь перед отъездом Сергей Ервандович, сидя со мной на кухне, тезисно, без лишнего пафоса (впрочем, как и всегда), ставил мне задачу, еще раз проговаривал основные пункты плана по развертыванию миссии и организации направлений деятельности. Помню его хлопок по плечу и слова: «Я в тебя верю». Трудно передать и обстановку, и то, какое действие произвели эти слова, но они для меня как путеводная нить.

На следующее утро поехали на границу провожать Сергея Ервандовича. На самом деле, ситуации, возникшие при переходе его через ленточку в Донецк и обратно, заслуживают отдельного рассказа. Возможно, он сам расскажет о них когда-нибудь. Скажу только, что дорога от ленточки до Донецка и обратно была очень опасной в 2014 году.

Утром 17 июля 2014 года сутевцы притихшей стайкой в 20 человек зашли через КПП на 4-ю базу «Востока». Немного неуверенно, озираясь на муравейник ополчения, ребята шли за мной, минуя плац, отдельно стоящий домик штаба, в сторону рембазы. Нам выделили на временное размещение ангар (автомобильный бокс). Там было пыльно, душно, сыро, углы схвачены зеленоватой плесенью, полноценные койки отсутствовали, свет был неяркий, вдоль стен лежала промасленная ветошь. По всему ангару валялись различные металлические детали и инструмент, вышедший из строя.

Не прошло и трех часов — ангар преобразился. Со свалки притащили дверцы от шкафов, положили их на ящики из-под БК (боекомплекта), соорудили стол, вынесли мусор, открыли ворота и провет­рили помещение, пыль вымели и прибили влажными тряпками к полу. Доработали электропроводку, раздобыли чайник. Самое ценное (помимо возможности жить хоть в сколько-то человеческих условиях) — то, что ребята сделали это с энтузиазмом, без команды, самоорганизовавшись. Начало было положено.

Первое время ребята выглядели в окружении ополченцев очень контрастно. Много было комических случаев. К примеру, разговор ополченца с сутевцем.

Ополченец:

— А вы кто и чем тут заниматься будете?

Сутевец:

— Понимаешь, общий кризис нашей цивилизации привел к тому, что такие страшные анахронизмы, как бандеровщина и фашизм, подняли голову. Эта война — лишь видимая часть происходящего, существует еще «софт пауэр» — мягкие войны. Вот мы — специалисты по противодействию «софт пауэр», понимаешь?

Ополченец:

— А, понятно...

Через час этот же ополченец в курилке рассказывает другим ополченцам: «Слыхали? Москва к нам прислала специалистов по новым системам — какие-то софт пауэр, очень мощные системы, укропам кирдык теперь...»

Постепенно систематизировалась работа по направлениям. Первым и долгое время основным направлением деятельности миссии была информационная работа. Постепенно к ней добавилась гуманитарная деятельность. Создавая миссию, мы не планировали формировать военное подразделение. Однако ситуация развивалась таким образом, что нам пришлось взять в руки оружие.

Август 2014-го — май 2015 года

Для большинства членов миссии этот этап останется, наверное, самым запомнившимся. Это связано и с драматичностью ситуации вокруг Донецка, и с нашим посильным участием в изменении этой ситуации, и с динамичностью развертывания всех без исключения направлений деятельности миссии, и с пониманием острой востребованности нашей деятельности и на Донбассе, и в России. Сказывалась также новизна. Было зримо опасно. Все ходили под топором, попадали под обстрелы, ели, что придется, спали нерегулярно.

Этот этап — приобретение навыков, уверенности в себе. Приобретение друзей, товарищей, сослуживцев. Горькие потери. Смерть и разрушение. Уверенность, что выстоим, что любые жертвы — они не зря.

Май 2015-го — декабрь 2016 года

Этап переходный. Еще остро ощущалось то братство, которое, как огромная волна, подхватило нас и понесло вперед, к котлам, победам. Да, через испытания и потери — но зримо вперед. Уже приходило понимание, что просто энтузиазма и энергии недостаточно. Нужно прыгать выше головы. Становиться военными, становиться специалистами по информационной работе. Расширять и увеличивать масштаб направлений. Рассказывать России и миру, что тут происходит. Разъяснять тут, на месте, чего нам ждать и что нам делать. Строить республику, понимая, что одним (но не единственным, далеко не единственным!) из основных объектов строительства должна стать профессиональная армия.

На этом этапе миссия не столько расширила направления деятельности, сколько углубила существующие направления. Ребята, занимающиеся видео- и фотосъемкой, повысили профессиональный уровень. Участники миссии включились в работу Школы высших смыслов и в другую работу «Сути времени» на Большой земле. Мы никогда не ощущали миссию СВ ДНР самодостаточной единицей, это кровь от крови и плоть от плоти единой большой организации. Пусть тут есть своя специфика, диктуемая особенностью региона и тем, что здесь идет война. Но вся деятельность миссии неотделима от деятельности нашей организации. Да и невозможна она без большой и единой организации.

Специфика военного направления миссии на этом этапе была тесно связана с 1 ОБСпН (Отдельным батальоном специального назначения) — то есть со специальными и разведывательными операциями. Опять приобретение знаний и навыков, новые люди. Опять война, грязь, кровь, потери, горечь и гордость, поражения и победы.

Окружающий фон меняется. В России падает острота интереса к Донбассу. Очень многие «спринтеры», ополченцы и добровольцы, сходят с дистанции. В народе Донбасса нарастает усталость. Ситуация духоподъемности сменяется местами обидой и разочарованием.

Нет яркости начального этапа. Но, к счастью, у ребят из миссии есть понимание нужности их работы, точнее даже, есть вера в нужность. Сильно поддерживает и укрепляет память и связь с нашими погибшими. Спасибо им огромное еще и за это!

Ситуация на фронте и вокруг Минских соглашений очень вязкая — шаг вперед, два назад. Нам в каком-то смысле проще — мы понимаем, что происходит, почему и зачем. Многим из тех, кто вокруг нас, трудно. Но это же и привлекает к нам людей. У миссии проявляются те черты, которые привлекают людей к «Сути времени» и в России, и на Украине, и в мире: сплоченность, уверенность, понимание происходящего, честность в отношениях между собой, светлость этих отношений. К этому добавилась со временем компетентность — компетентность в военной сфере, куда мы изначально, создавая миссию, не стремились.

Этот этап — этап силы, настоящей, когда надо раскорячиться и держать удар. А еще это этап осознания сложности, неспешности и историчности процессов, в которые мы вовлечены. Причем, что самое главное, вовлечены не как щепки в бурный поток. Правильнее будет сказать, что мы сознательно вошли в эти процессы и сознательно в них участвуем.

Январь 2017-го — июль 2017 года

Сложный этап. В горячих точках затяжная ситуация «ни войны ни мира» — всегда сложная. Жизнь иногда приобретает фантасмагорические черты. Сжимаем зубы, держим удар. Нельзя ни устать, ни озлобиться, иначе обесценишь пройденный путь.

За это время состав миссии изменился. Влились новые люди. А кто-то из старого состава, наоборот, покинул наши ряды.

Вышел и из миссии, и из «Сути времени» Фельдшер. Идет теперь своей, отдельной от нас, дорогой.

Мы расстались с Чекистом, выведя его и из миссии, и из СВ.

Ушел из миссии, но остался в СВ Лом.

Отошли от миссии и СВ Рыбак и Литейщик. У каждого своя причина. По-человечески понятно. И всё же... Это потери, пусть и не боевые.

Продолжают гибнуть наши товарищи. Это горькие потери. Но они, погибшие с честью, делают нашу победу неминуемой. Так будет!

Что дальше? Дальше жизнь, наполненная смыслом. Война, которой не видно конца. Почему-то уверен, что Донбасс — не единственная горячая и кровавая точка. Предательство самих себя, которое совершили народы СССР, просто так не рассосется. Нам предстоит трудный путь.

Наша организация строится, укрепляясь, уплотняясь, набирая силы. И мы растем вместе с ней. Впереди — преобразование миссии. Какой она будет — зависит от усилий, которые мы вложим сейчас в этот процесс.

До встречи в СССР!