В Пекине завершился по-настоящему эпохальный XX съезд Коммунистической партии Китая (КПК). Эпохальным он является как минимум потому, что впервые за всю историю социалистического Китая генсек КПК переизбран на третий срок, а значит в скором времени в третий раз займет пост председателя КНР.
И хотя поправки в Конституцию КНР по этому вопросу были внесены еще в 2018 году, это автоматически не означало, что Си Цзиньпина изберут на третий срок — слишком многое в Китае зависит от системы сдержек и противовесов, баланса между различными группировками политических элит, а также компромисса интересов условного севера и юга страны, который определяет политику Китая вот уже несколько тысяч лет.
Учитывая, что наряду с этим из состава Политбюро ЦК КПК (ключевой в КНР политической структуры) были исключены все представители оппозиционного клана «комсомольцев» (выходцы из китайского Коммунистического союза молодежи, опекаемые экс-председателем КНР Ху Цзиньтао), а их места заняли люди, лояльные лично Си и обязанные ему своим политическим взлетом, кроме как разгромом комсомольской внутрипартийной группы это назвать нельзя. Пусть разгромом и мягким.
Съезд достижения «столетней цели»: ключевые политические решения, принятые XX съездом КПК
На прошедшем в ноябре 2012 года XVIII съезде КПК китайские власти торжественно провозгласи две исторические задачи, которые должен выполнить Китай — так называемые «две столетние цели». Во-первых, к 2020 году — столетию создания КПК — Китай должен построить «среднезажиточное общество во всех отношениях», а к 2049 году — столетнему юбилею образования КНР — компартия обещает превратить Китай в процветающее, сильное, демократическое, цивилизованное и гармоничное модернизированное социалистическое государство.
То есть XX съезд КПК по определению не мог быть рядовым событием, поскольку именно на нем высшая партийная элита должна была констатировать достижение первой цели эпохи и протранслировать новую стратегическую установку, согласно которой Китай под руководством КПК отправляется «в новый поход к всестороннему строительству модернизированного социалистического государства».
Ко всему прочему, именно на этом съезде произошло аномальное для китайского политического сознания явление — была нарушена устоявшаяся традиция передачи власти.
Фактически по итогу XX съезда КПК Си Цзиньпин усилил свои позиции во власти до небывалой после Мао Цзэдуна степени. Не в последнюю очередь это стало возможным потому, что представителей первого и второго поколений китайских революционеров в лице самого Мао, а также его современников, уже практически не осталось в живых. Тогда как политики этой генерации обладали непререкаемым авторитетом, порой не меньшим чем у самого Мао, например, тот же Дэн Сяопин.
Сейчас же на китайском политическом «олимпе» правят дети этой старой революционной гвардии или же политики, никак не связанные с легендарной революционной эпохой и пришедшие во власть через систему социальных лифтов, например китайский комсомол.
Элитные группировки, создаваемые современным китайским истеблишментом, уже не обладают той моральной и аппаратной силой, которая в былые времена не позволяла сформировать систему власти без щепетильного поиска баланса их интересов.
Здесь важно подчеркнуть, что отец Си Цзиньпина — Си Чжунсюнь — являлся одним из виднейших китайских революционеров первого поколения. Как представляется, немаловажной деталью его биографии является то, что родился политик на территории китайской провинции Шэньси и после образования КНР он некоторое время занимал руководящие должности в автономном регионе Северо-Западный Китай со столицей в Сиане (ныне административный центр провинции Шэньси), после чего сразу перебрался в Пекин.
Сиань же является колыбелью китайской государственности, поскольку был столицей империи Цинь (при императоре Цинь Шихуан-ди он именовался Чанъань). Именно в окрестностях этого города расположен мавзолей императора Шихуан-ди с его Терракотовой армией.
Сиань также некоторое время был столицей сменившей Цинь империи Хань, которая и заложила тысячелетние основы китайской государственной традиции (здесь нельзя не отметить важную деталь: династический цвет правившей в империи Хань династии Лю — красный).
Именно в провинцию Шэньси во время «культурной революции» был сослан на перевоспитание юный Си Цзиньпин после того, как его отца арестовали.
Сложно поверить, что выходец из такого особого китайского региона никак не соотносил эту легендарную историю с окружающей его действительностью и самим собой. Причем значимость Цинь Шихуан-ди для Китая заключается в том, что именно он впервые попытался поставить интересы всей Поднебесной над интересами отдельных регионов и этнических субстратов, остановив «войну всех против всех» периода Чжаньго («Воюющих царств»).
Даже если предположить, что эти эпизоды китайской истории в реальности не оказали какого-либо существенного влияния на формирование личности будущего председателя КНР, в любом случае можно констатировать, что Си Цзиньпин к концу своего десятилетнего правления стал олицетворением именно тех сил, которые стремятся к максимальному укреплению национального суверенитета КНР, в том числе путем усиления вертикали власти и уменьшения центробежных тенденций.
В реалиях Китая это означает, что отстаивающий интересы единой Поднебесной север страны (условно Пекин) наращивает давление на интересы богатого и своевольного юга, который тысячелетиями существовал на тех или иных условиях автономии, как минимум в экономической сфере, и для которого чрезмерная централизация государства означает потерю многих ставших уже привычными привилегий.
Перспективы дальнейшего усиления позиций центральной власти в стране, а главное самого председателя КНР, достаточно показательно отражаются в решениях XX съезда КПК.
Так, в последний день работы съезд принял резолюцию о включении в текст устава КПК положений, которые признают ключевую роль Си Цзиньпина в ЦК КПК и партии в целом, а также руководящую роль идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху.
Съезд также постановил, что это потребует от всех членов партии более добросовестного отстаивания идей Си Цзиньпина в ЦК КПК и партии в целом, а также использования авторитета ЦК для централизованного проведения идей Си Цзиньпина в жизнь.
В устав КПК было решено внести и положение о том, что самореформирование партии — это путь, которому нет конца. При этом резолюция содержит предложение о принятии комплексных мер для того, чтобы у чиновников не хватало дерзости, шансов или желания коррумпироваться. Параллельно с этим съезд призвал всесторонне продвигать усилия по очищению партийных рядов.
Более того, в резолюции съезда прозвучали довольно недвусмысленные формулировки, согласно которым в новую эпоху от всех членов КПК требуется неукоснительное следование линии партии, что должно стать новым фундаментальным требованием для партийного строительства.
Все эти положения резолюции однозначно указывают на то, что эпоха гибких компромиссов между различными внутрипартийными кланами, а также щепетильная балансировка интересов властного центра и богатых южных провинций, являющихся главными драйверами «китайского экономического чуда», подошла к концу и должна быть заменена консолидацией элит под началом лидера КНР.
Однако речь в данном случае нужно вести не только о росте влияния властного центра на всей территории страны, но и о довольно внятном предъявлении этим центром нового стратегического проекта развития Китая, который должен заменить собой господствовавшую до этого в КНР стратегию развития.
Политические качели в Китае: конкуренция проекта «Чимерики» и «Великой Поднебесной»
Нынешний узел элитных противоречий в Китае, который вполне по-македонски попытался разрубить Си Цзиньпинь, начал формироваться еще в конце 1970-х годов. Китай тогда решился на открытый конфликт с СССР и перешел под опеку Вашингтона, став его верным экономическим союзником.
С течением времени политика «реформ и открытости», запущенная Дэн Сяопином и позволившая Китаю осуществить успешную экономическую модернизацию, привела к формированию пула политических элит, выступающих за глубокую интеграцию экономик Китая и США.
«Китайское экономическое чудо» превратило страну в мировую фабрику, а также серьезную технологическую державу, прежде всего благодаря наличию огромного ресурса в виде дешевой рабочей силы и стремлению западного капитала оптимизировать прибыль за счет переноса производственных мощностей в бедную и непритязательную Азию (в социальном, экологическом и прочих аспектах).
Проект такого симбиоза Китая и США, а как следствие, и элит двух государств, получил название «Чимерика» (Chimerica — China + America). При этом в Китае главным выразителем этого глобалистического проекта стал клан «комсомольцев», а его партнерами по проекту по другую сторону океана являлась Демократическая партия США.
Отстаивающие проект «Чимерики» «комсомольцы» (условно — либералы) в рамках китайского властного механизма опирались на свои позиции в Госсовете КНР (правительстве), ряде богатых провинций страны, а также в финансовом секторе, внешней торговле, в сферах таможни и медицины.
Опорой же условных националистов-государственников — сторонников проекта «Великой Поднебесной», к которой и относится команда Си Цзиньпина, являются госкорпорации, военно-промышленный комплекс, а также Народно-освободительная армия Китая (НОАК) и ряд других силовых ведомств.
На XX съезде КПК произошла публичная развязка подспудно тлеющего долгие годы элитного конфликта, в ходе которого посредством интриг верх брали то одни, то другие политические элиты. Причем конфликт этот завязан не столько на завоевание позиций во власти, сколько на получение общественного мандата на реализацию своего стратегического проекта по дальнейшему развитию Китая.
Поражение «комсомольцев» отражает принципиальное решение китайской политической элиты окончательно отказаться от проекта «Чимерики». Данный проект, с одной стороны, обеспечил Китаю беспрецедентный экономический рост, превратив его во вторую экономику мира, но в то же время сделал эту экономику критически зависимой от США.
Общественная же либерализация, проводившаяся «комсомольцами» на фоне выстраивания тесных партнерских отношений с США, позволила Вашингтону беспрепятственно воздействовать при помощи своей мягкой силы на китайское общество.
Всё это породило в Китае понимание того, что в условиях развязанной США новой «холодной войны», а также все более жестких действий по сдерживанию развития КНР проект «Чимерика» начинает коренным образом противоречить национальным интересам Поднебесной, а значит, должен быть отброшен.
Си Цзиньпин в этой связи выдвинул на первое место тезис о необходимости обеспечения суверенитета и территориальной целостности страны. При этом на съезде лидером КНР было откровенно заявлено, что главную угрозу Китай видит во вмешательстве внешних сил.
С трибуны XX съезда КПК Си Цзиньпин объявил, что важнейшей стратегической задачей для Китая сейчас является ускоренная модернизация вооруженных сил, а также повышение их боевой готовности. Эти процессы лидер Китая потребовал завершить к 2027 году.
Еще более жестко Си Цзиньпин высказался по поводу Тайваня, заявив, что «воссоединение» КНР и Тайваня является неизбежным и Пекин оставляет за собой право применить силу для предотвращения вмешательства внешних сил.
Наряду с этим председатель КНР особо подчеркнул успехи китайской модернизации, а также заявил, что китайский опыт может быть использован другими развивающимися странами.
По сути, на XX съезде КПК Пекин сделал заявку на формирование альтернативного Западу центра силы, призвав развивающиеся страны объединиться с Китаем для противодействия гегемонии Запада.
Ритуальная политическая расправа над внутрипартийной группой «комсомольцев»
Разгром группировки «комсомольцев» стал очевидным после того, как был утвержден новый состав Политбюро ЦК КПК. Из него были выведены ставленники лидера «комсомольской» группировки Ху Цзиньтао: Ли Кэцян, занимавший пост премьер-министра страны, Ху Чуньхуа — вице-премьер Госсовета КНР, а также председатель Народного политического консультативного совета Китая, экс-руководитель богатейшей южной провинции Гуандун Ван Ян.
При этом в Политбюро сохранили свои посты сам Си Цзиньпин, а также два его верных соратника: Чжао Лэцзи — секретарь Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, которая имеет ключевое значение для партии с аппаратной точки зрения, а также секретарь ЦК КПК Ван Хунин.
Кроме того, в состав Политбюро вошли прямые ставленники Си, обязанные ему своим политическим возвышением, а именно глава парткома КПК провинции Гуандун Ли Си и глава Пекинского горкома КПК Цай Ци.
В состав Политбюро были также включены два «шанхайских» кадра: Дин Сюэсян — начальник Канцелярии ЦК КПК и глава шанхайского горкома КПК Ли Цян. Причем по мнению экспертов, эти два чиновника жесткой привязки к старому клану «комсомольцев» не имеют, представляя скорее новые региональные элиты, и в любом случае они будут предельно лояльны председателю КНР.
Ключевым же актом в политической расправе над оппозицией стало унизительное выпроваживание лидера «комсомольцев» Ху Цзиньтао из президиума съезда в последний день работы данного органа.
Учитывая политическую культуру Китая, во главе угла в которой стоит ритуал, крайне маловероятно, что данное действо произошло случайно или по недоразумению.
Процесс выпроваживания престарелого Ху Цзиньтао двумя помощниками, транслировавшийся на всю страну, не может не породить ассоциаций Ху с президентом США Джо Байденом, который из-за регулярных случаев потери ориентации в пространстве стал объектом насмешек китайской прессы.
Таким образом, оппозиционная Си Цзиньпину группировка была не только аппаратно разгромлена, но и подверглась ритуальному унижению, поскольку ее лидер был выставлен немощным стариком, неспособным без посторонней помощи пройти и нескольких шагов.
Официальный же комментарий государственного информагентства Синьхуа о том, что Ху покинул свое место из-за плохого самочувствия и необходимости отдохнуть лишь усилил это ощущение, параллельно показав Си Цзиньпина в качестве заботливого руководителя, чутко опекающего почтенного, но дряхлого старца.
К чему готовиться России?
Радикальные перестановки в высшей политической элите КНР очевидно являются реакцией на непрерывно усугубляющуюся внешнеполитическую обстановку, на фоне которой ни о какой «Чимерике» говорить уже не приходится. Такая переконфигурация элиты не смогла бы произойти, не соответствуй она вызовам времени.
США последовательно наращивают потенциал сдерживания Китая в непосредственной близости от его границ. Все более откровенная милитаризация Японии, затачиваемая на противодействие Китаю, создание США военного альянса AUKUS и передача под его прикрытием американских атомных подлодок Австралии, а главное все более явное «облизывание» Вашингтона на применение «украинского сценария» на Тайване потребовало от Пекина стратегического ответа.
Си Цзиньпин на XX съезде КПК сделал сильный ход, добившись консолидации высшей партийной элиты вокруг своей персоны и обеспечив стабильность собственной власти минимум на ближайшие десять лет.
Попытки Китая заявить себя в качества лидера развивающихся стран, стремящихся сбросить гегемонию США, пока выглядят крайне невнятно. Скорее речь идет о традиционной для Китая установке на то, что Поднебесная должна быть полностью самодостаточной страной, изжив позорную зависимость от Запада.
В любом случае сформировать автаркию и бросить вызов американской гегемонии Китай самостоятельно не в состоянии, в связи с чем он и стремится на различных основаниях блокироваться с развивающимися государствами, в том числе с Россией.
Для нашей же страны усиление позиций Си Цзиньпина и разгром «комсомольской» оппозиции крайне важны, поскольку связанная с Демпартией США группа «комсомольцев» критически относилась к углублению отношений с Россией. Учитывая, что эта группировка контролирует существенную часть китайской экономики, она нередко ставила палки в колеса российско-китайским экономическим связям.
Ужесточение же позиции Пекина по отношению к Западу еще более выгодно России, поскольку для утратившего иллюзии подружиться с США Китая, да еще и официально заявляющего о намерении оспорить американскую гегемонию, Россия становится одним из ключевых союзников.