Доклад на Чрезвычайном съезде «Сути времени» в Александровском 2 марта 2014 г.

Я поддержу любые ответы на украинский вызов. Грубые, мягкие — любые. Я не поддержку только безволие и отсутствие воли. Потому что в этом случае Россия будет сброшена в небытие — полное небытие — вместе с Украиной. Я поддержу любые ответы. И призываю всех поддержать. Но есть понятие оптимального сценария. Подчеркиваю еще раз: пресс-секретарь президента заявил о том, что Владимир Путин не давал распоряжения о вводе войск. Я знаю, что терроризируемое, унижаемое мирное население Украины ждет русских войск как спасителей и как благодетелей. Но нужно твердо понимать, что есть для нас самая глубокая победа, и что есть для нас худшие варианты ответа на вызов. Третий раз повторяю: любой ответ, лишь бы не безволие, лишь бы не бессилие. Но давайте разбираться в том, что такое оптимальный ответ, как он должен выглядеть и как нужно сделать, чтобы Украина пошла подлинным путем, путем той судьбы, которую безусловно выбирает для себя большинство народа. Ради этого я зачитываю доклад. Потому что сначала смыслы, а потом действие. Отрыв одного от другого делает нас беспомощными.

Можно по-разному отвечать на украинский вызов. Но отвечать надо. И лучше ответить просто и незатейливо, чем не ответить вообще. Потому что украинский вызов носит стратегический и окончательный характер. И если бы Россия на него вообще не ответила, то началось бы стремительное погружение в небытие нынешней — далеко не совершенной — России. России сильно поврежденной, лишенной многого из того, что было ей исторически присуще, но всё еще цепляющейся за жизнь.

Если бы Россия вообще не ответила на чудовищный украинский вызов, она перестала бы цепляться за жизнь. Началась бы ее недолгая и очень унизительная агония.

Силы зла, вырвавшиеся из той преисподней, в которую мы загнали нацизм в 1945 году, никогда бы не остановились на достигнутом. Им не нужна обычная власть в обычной стране. Они не знают, что делать с этой властью. И им действительно нечего делать с ней до тех пор, пока существует любая Россия.

Те, кого они сейчас порвали на части, могли хотя бы финансово-экономически развлекаться, как-то организуя жизнь, а эти не могут и не хотят ничего, они хотят убивать и могут это делать.

Бандеровцы мечтают только об окончательном решении русского вопроса.

Будучи наследниками дела Гитлера, они стремятся и к окончательному решению еврейского вопроса. Но здесь они могут пойти на какие-то лукавые смягчения. Хотя мы знаем, что происходит с синагогами, и слышим знаменитое: «Москали и жиды, геть с Украины!». Тем не менее в этом вопросе они могут пойти на какие-то временные смягчения. Что же касается русского вопроса, то в жажде его окончательного решения бандеровцы дают Гитлеру триста очков вперед. И это все понимают. В этом смысле русские (или «москали») для бандеровцев — то же самое, что евреи для Гитлера.

Для бандеровцев русский (или «москаль») — это не человек. Я говорю это на основе исследований бандеровских открытых и закрытых документов. «Москаль» — это созданная злым духом обезьяна, в которую злой создатель заложил программы, несовместимые с бандеровским добром.

Для бандеровцев «москаль» неисправим. Он порочен онтологически и метафизически. Поэтому он может быть только уничтожен. Уничтожены должны быть и все «омоскаленные». Они должны быть сожжены так же, как зараженные инопланетным вирусом обитатели космического корабля, которых атакует Чужой, завоевывающий человеческие тела и поселяющий в них свои личинки.

Концепция бандеровцев предполагает изгнание с Украины более половины населения. Только что «Би-би-си» показала ангельского мальчика, который это подробно рассказывает. Он жертва этакого психологически напряженного обучения, тренировки — зомбирования, как это любят говорить, хотя это не совсем зомбирование..

Концепция бандеровцев предполагает изгнание с Украины более половины населения, ибо эта половина украинцев, а то и больше, чем половина, безнадежно, по мнению бандеровцев, заражена «москальским» вирусом.

Какова бы ни была Россия, возглавляй ее хоть Чубайс, хоть Навальный, она всё равно никогда не согласится на то, чтобы просто покорно принять 20 миллионов голых и босых «омоскаленных» украинцев на своей территории. И никто на это не согласится.

А значит, говорят бандеровцы (и мне это говорилось прямо в лицо настоящими организаторами того, что сейчас происходит в Киеве и в других местах, — а те, кого нам показывают, — это все-таки в некотором смысле пешки в большой игре), — России не должно быть. Она должна распасться на части. При этом каждая из частей должна быть намного слабее Украины. Желательно, чтобы этот окончательный распад России так повредил русских, напугал их, травмировал, шокировал, парализовал, вверг бы их в такое ничтожество, чтобы Украина смогла прирастить территорию, захватив сопредельные ей русские земли. И эти земли, эти области прямо называются, одна за другой. Но как минимум, говорят бандеровцы, нужно лишить «москалей» всякой способности защищать сгоняемых с земли «омоскаленных» украинцев. И только в этом задача.

Бандеровцы не могут управлять Украиной иначе, чем решив вопрос подобным образом. Да они и вообще ничем никак не могут управлять.

Как бы ни деградировали ставшие буржуями директора крупных украинских заводов и совхозов, расположенных на востоке страны, они всё равно имеют навыки управления, могут организовать посевную и уборочную, наладить какую-то жизнь, не допустить срыва государства в пике дефолта и экономического паралича. Они безвольны политически, они не безусловны морально и даже криминально, но в них есть какой-то хозяйственный инстинкт мирной жизни.

У бандеровцев есть только инстинкт войны. Бандеровцы не будут ничем управлять. Они могут только убивать, пытать, упиваться кровавыми оргиями, обогащаться — чисто криминальным путем — и брать у своего западного хозяина деньги на окончательное решение русского вопроса. В сущности, то же самое делал и Саакашвили в Грузии, чьи пиарщики сочинили сказку об умиротворении и очищении Грузии при этом сумасшедшем садисте и русофобе. Теперь-то мы понимаем, что творилось в тюрьмах, как там пытали и какое было умиротворение.

Но бандеровцы на много порядков опаснее Саакашвили. Воспользовавшись слабостью украинской власти, они захватили государственный аппарат и стали превращать его в машину нацистского террористического насилия. В сущности, то же самое делал Гитлер. Налицо прямые параллели между тем, что делают сейчас бандеровцы, и гитлеровскими деяниями после прихода к власти.

Банда, захватившая государство, — вот что такое Гитлер и что такое бандеровцы. Править далее банда может, только поселяя страх в душах своих противников. Поэтому сразу начинает говориться: «Не будешь делать то, что мы говорим — убьем жену, детей». Как говорят террористы: «Делай, что я говорю, и всё будет в порядке». А что, не убивали жен и детей в ходе Великой Отечественной войны? Не пытали, не сжигали, не резали на части? Убивали, пытали, резали на части. Причем убивали, желая сломить сопротивление. Бандеровцы уверены, что «омоскаленные» украинцы, с которыми они борются, да и «москали» тоже — это овцы. Сами же они себя считают волками.

Борьба овец с волками невозможна, говорят бандеровцы, ухмыляясь. Сколько бы ни было овец, мы придем в их овчарню и продемонстрируем им свой волчий оскал. Овцы будут парализованы страхом, который мы посеем в их робкие души. И мы будем резать этих овец одну за другой.

В одной из своих передач я зачитывал опус одного российского мерзавца, изливающего гной своей поганой душонки на раскрученном сайте «Спутник и погром». Фамилия этого мерзавца Просвирнин. Позволю себе еще раз зачитать его пакостный опус, ибо ситуация настоятельно требует этого. Опус называется «Тот бесконечный летний день». Слушайте каждое слово, ибо это не кривляние, не красоты, а то, что нас всех ждет, если мы это не остановим.

«Тот бесконечный летний день

22 июня у нас отмечается как День Памяти и Скорби. Не думаю, что это день памяти и скорби.

Это день отмщения. С 1917 года Советская власть, состоявшая из кавказцев, евреев, прибалтов, азиатов, прочих меньшинств, самых тупых и подлых русских крестьян и рабочих, настолько тупых и настолько подлых, что они когда шли, то оставляли за собой следы дымящегося дегтя, уничтожала русский народ, русскую культуру и русское государство. Все сферы русской жизни подверглись невиданному за тысячу лет разгрому. От петербургских профессоров, которых выбрасывали из окон, до крестьян из глухих сибирских деревень, которых забирали по обвинению в работе на польскую разведку (реальный случай) — все грани русской жизни покрылись кровавой росой...»

Такое и обычные ненавистники коммунизма пишут, но дальше идет совсем другое:

«Монголы, монголы такого не творили. Монголы брали дань и уходили. Большевики брали дань, потом еще больше дани, потом пытали, потом сжигали, насиловали, вырезали глаза и — самое главное — оставались. Вся гнусь, всё самое темное, мерзкое и безумное, что было в Российской Империи, с началом революции вырвалось на свободу и затопило страну. Великая цивилизация держалась до последнего, большевикам пришлось использовать всё, от 40 000 китайцев...»

А почему не 4 миллионов?

«...до химического оружия, прежде чем остатки Белой Армии погрузились на транспорты и отплыли из Крыма. Побежденные, но не сломленные.

Большевики радовались, как дети. Они думали, что избавились от настоящей, от русской, от исторической, от Белой России навсегда. Что больше никто не помешает их Огненному Царству Красного Безумия, в котором лист за листом, лист за листом сжигали саму память о русской жизни. Что они отбились. Что пронесло...»

И дальше — очень важные нацистские слова:

«Что Россия и Европа проглотили невиданное оскорбление Белой Цивилизации. Что хам и азиат — хозяин, а белый европеец — ничтожество.

Они ошиблись. Смертельно...».

Вот здесь начинается главное. Вот здесь бандеровская нечисть в Киеве и власовская нечисть у нас сходятся:

«...Они ошиблись. Смертельно. 22 июня 1941-го года Белая Европа вернулась в Россию. Небо потемнело от самолетов. Земля затряслась от танков. Деревья зашатались от хохота — это хохотали сотни, тысячи чинов Русской Императорский Армии, вступившие добровольцами в Вермахт, СС или создавшие свои подразделения».

Те белогвардейцы, которые отказались входить в нацистскую пакость, отказались уничтожать свой народ и перешли на сторону советской власти, просто игнорируются.

«Белые русские возвращались в красную совдепию. Без жалости. Без пощады. Без сантимента. Без проблеска сочувствия. Партбилет, заветная Книжечка Всевластия, символ принадлежности к высшей советской расе, внезапно превратился в метку обреченного, в которой был записан приговор.

Вырезали всех партийных...»

Вот это уже пошла бандеровско-власовская мечта:

«...Сотрудничавших с партийными. Отдаленно похожих на партийных. Пощады не было никому. 70-летние кадровые царские офицеры добровольно записывались в полки рядовыми, лишь бы добраться до коммунистической глотки. Скалившаяся предыдущие 20 лет советская сволочь ощутила на своем горле холодные костлявые пальцы. Русские пальцы».

Слышите: «холодные, костлявые»? — т. е. он глумится над ними. Это тоже мертвецы.

«Для немцев это была война за мировое господство и что там еще. Для русских это была война на истребление. Полное. Окончательное. Так, чтобы от красных даже памяти не осталось.

Знаменитая зондеркоманда Дирлевангера, самое чудовищное и жестокое подразделение всей войны, в отдельные моменты на 40 % состояло из русских. Фашистские каратели с рязанскими рожами.

Они резали, сжигали заживо и хохотали...»

Вот — будущее наше и Украины, которое они описывают!

«Они пили Смерть Красных и не могли напиться, жажда сжигала и сжигала их, гнала от горы трупов к горе, от горы к горе, от горы к горе. От мяса к мясу. И мяса всегда было мало...»

То есть это уже людоедство. И это всё говорится всерьез. Это программа на будущее.

«Красные в итоге отбились — по-старому, еще с Гражданской, методом перманентной мобилизации. С расстрелами. Карателями. Мясорубками».

А нацисты не создали тотальную войну?

«Но в их сердцах навсегда поселился Смертельный Страх».

Вот на что ставка!

«Их Империя Безумия в то лето 41-го треснула в самом сердце. Как маленький непуганый ребенок, на которого бросилась собака».

Вот это и есть сейчас украинский сценарий: «Как маленький непуганый ребенок, на которого бросилась собака». Вот это вот «Эй! Давай! Всё! Подписывай! На! Возьми! Да! Жен и детей!..» Вот это вот — маленький непуганый ребенок, он же овца. Овца, между прочим, — агнец.

«Страх будет расти, шириться и к 91-му разрастется во Всеобщий Ужас, который приведет к тому, что СССР обмочится и распадется без единого выстрела. Через 50 лет русский мертвец...»

Он прямо признает, что тот, кого он воспевает, — мертвец!

«...наконец додавит горло красного ублюдка, додушив перепуганного выблядка. Армия, КГБ, ВВ просто разбегутся, подвывая от заморозившего сердце замогильного ужаса...

Вот это — реализуемый конкретный сценарий. Это — холодная политтехнология.

«Но своей холодной мертвой рукой русский схватился за красное горло именно тогда, летом 41-го. 22 июня. В День Отмщения».

Когда я впервые стал обсуждать это послание из ада, мне сказали: «Ну, зачем придавать такое значение специфическому кокетству эстетствующего мерзавца? Он же кривляется. Рассчитывает на то, что эти кривляния породят волну негодования. И вот вы, опытный человек, эту волну порождаете».

Извините. Кривляется или нет отдельный мерзавец — это вопрос открытый. А вот то, что бандеровцы вели и ведут себя в точности по описанному лекалу... что они ведут войну на истребление; что они режут, сжигают заживо и хохочут; что они пьют смерть жертв и не могут утолить жажду, которая их сжигает; что они хотят утвердить свою власть, нагромождая трупы «от горы к горе, от горы к горе»; что они буквально жаждут питаться мясом своих «омоскаленных» жертв, жрут это мясо и не могут насытиться — это точное описание наползающей на Украину темной реальности.

И сейчас мы присутствуем в самом начале этого темного пути, который сегодня еще можно остановить, а потом уже будет нельзя. Или, точнее, понадобятся совсем другие жертвы, как русскому народу и другим народам нашей страны с 41-го по 45-й.

Возникает вопрос, допустим ли мы, чтобы это дальше происходило на Украине.

Следом за этим возникает другой вопрос: допустим ли мы, чтобы это из Украины пришло в Москву? А оно хочет прийти в Москву. Оно не может не прийти в Москву. И оно придет в Москву, как бы ни разворачивались события. И к этому мы должны быть готовы. «К борьбе за отпор нацистским головорезам — будь готов! — Всегда готов!», — это должно стать нашим лозунгом.

Возникает вопрос: как не допустить, чтобы это пришло в Москву. И чтобы тут так вели себя и бандеровцы, и те власовцы, которые сейчас тренируются на Украине?

Да, очень многие сейчас там тренируются. Тренировки идут. И порождают всё новые вожделения. Наши закрытые источники говорят о том, что русских, присягнувших бандеровцам и работающих вместе с ними, уже более тысячи человек. Это очень много. И это сразу раскрывает подлинное содержание русского национализма а-ля Белковский и ему подобные. Потому что русский псевдонационалист-власовец, прислуживающий бандеровцам и восхваляющий их, не может не понимать, что он прислуживает исступленным русофобам, стремящимся к окончательному решению русского вопроса. Ну и какой же он тогда русский националист?

Есть любители похвалить Гитлера: типа он все-таки в основном не с нами, а с другими разбирался, а они вообще-то — тоже злые силы, и почему бы и нет. Но с бандеровцами даже эти подлые уловки невозможны, потому что тут-то основная цель — русские.

Но ведь в игре не только бандеровцы и власовцы. На Украине собирается нацистский интернационал. Туда стягиваются все ненавистники России. «Аль-Каида», возмущенная тем, что ее хозяевам дали отпор в Сирии. «Хизб-ут-Тахрир», чеченские садисты из «Имарата Кавказ», давно побратавшиеся с бандеровцами, власовцами, «хизбутчиками», «Аль-Каидой» и так далее. Мы же видели все эти флаги! Но даже не это главное.

Давайте всмотримся в глобальный аспект происходящего. Теперь-то мы окончательно убедились, что Соединенные Штаты и их союзники по НАТО поддерживают нацистов самого разного толка: и боснийских, и хорватских, и иных — по всему миру. А зачем? Зачем, если не для установления глобального нацистского режима? Зачем иначе? Они же видят, кого поддерживают. Одновременно с этим делается ставка на «Аль-Каиду», ваххабитов, на самые черные варианты искусственного, сконструированного ислама — исламизма, не имеющего никакого отношения к подлинному исламу, который мы уважаем.

И что же это за диво-то дивное? Почему всё более откровенно делается ставка именно на это такими респектабельными господами? То есть делается ставка на силы откровенного, исступленного, предельного антидемократического и антигуманистического зла? Что копошится в американском чреве, в чреве обезумевшей старушки-Европы? И как это связано с разрушением семьи и образования, которыми так ретиво вдруг занялись вопреки всем стандартам классического европейского буржуазного общества? Что происходит на свете? с поощрением некрофильства, со всеми этими расчленениями жирафов, с поощрением инцеста? — а в Дании вот-вот будет принят закон о разрешении инцеста... Как это связано с поощрением всего того, что еще в давние-стародавние времена было названо «тайной беззакония»?

Из христиан об этом впервые сказал святой Апостол Павел в своем Втором послании к Фессалоникийцам. Он сказал: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не свершится до тех пор, пока не будет взят из среды удерживающий теперь».

О том, кто этот «удерживающий теперь», говорилось очень много. И даже христианские авторитеты не имеют по этому поводу общей точки зрения.

Для Иоанна Златоуста и Феофилакта Болгарского «удерживающий» — это Римская империя, препятствующая разгулу зла и анархии.

Но есть и второе толкование. Тоже известное Иоанну Златоусту и принимаемое такими авторитетами, как Феодорит Кирский и Фотий. Согласно этому толкованию, «удерживающий» — это благодать Святого Духа, которая будет отнята у людей за всеобщее озлобление и оскудение любви — к чему и приводят постмодернистские технологии.

Есть и третье толкование, тоже весьма авторитетное. Оно принадлежит преподобному Ефрему Сирину и Иоанну Дамаскину. Согласно этому толкованию, «удерживающий теперь» — это проповедь Евангелия, которая удерживает мир от краха и прихода тайны беззакония.

Я привел все эти христианские трактовки только для того, чтобы было понятно главное. А именно — то, что никакой окончательной трактовки не существует. Что именно говорил Павел, известно только Павлу. Что наряду с абсолютной ясностью в вопросе о содержании «тайны беззакония» нет никакой ясности в вопросе о том, кто удерживает мир от попадания человечества в когти этого самого беззакония.

И если мы метафизически относимся к тому, что произошло в Великую Отечественную войну, то необходимо признать, что Катехоном, то есть удерживающим мир от пожирания тайной беззакония, был Советский Союз. Для того чтобы это не признать, нужно отрицать теснейшую связь Гитлера и его присных (бандеровцев, в том числе) с этой самой окончательной тайной беззакония. А эту связь отрицать невозможно, сохраняя хоть какую-то историческую честность. Ибо слишком много документов, свидетельствующих о том, что они сами все гордились своей сопричастностью к этой самой тайне беззакония. Они сами говорили об этом.

И в тексте Просвирнина, который я еще раз процитировал, есть все следы тайны беззакония. Только потому я и процитировал его еще раз. Ибо автор визжит о своей русскости и одновременно называет псевдорусских садистов, пошедших в услужение в СС, мертвецами, чьи костлявые руки хватаются за красное горло. И сам образ сразу разоблачает и сатаниста, нацепившего на себя маску русского националиста, и ревнителя беззакония. Я привел только основные христианские трактовки, касающиеся удержания и тайны беззакония. Таких трактовок намного больше. В каждой мировой религии есть свои трактовки, касающиеся чего-то сходного с тайной беззакония.

И светские люди — такие, как ваш покорный слуга, — вполне способны по-своему ощущать скверну этого самого беззакония. Для нас оно связано с окончательным разрывом Запада с самым широко понимаемым гуманизмом. Беззаконники ненавидят любой гуманизм, особенно же тот, который может удержать мир от низвержения в бездну беззакония, она же бездна предельной и окончательной антигуманности. Бездна предельного и окончательного расчеловечивания. Бездна конца истории. Бездна конца проекта Человек.

Так не пора ли нам всем объединиться против наползающего на мир беззакония? Не пора ли нам понять, что мы имеем дело с врагом окончательным, абсолютным. То есть с той самой темной беззаконной силой, которая, вырвавшись из ада, пожаловала на нашу землю в 1941 году. Сын того, кто заклинал это беззаконие, — господина Хаусхофера, — восставший в конце против Гитлера и пытаемый в тюрьме, кровью написал в узилище:

В моем отце был Фатум воплощен:
Повелевая демонами, он
Мог в преисподней удержать их стадо.

Но, не внимая голосам сивилл,
Отец замки железные разбил
И ринулись на землю силы ада.

Так вот, речь идет о вырвавшихся из бездны слугах ада. И в этом метафизическая оценка происходящего.

Кому-то может показаться, что в такой моей оценке есть завышение планки. Но вспомните: кому-то казалось двадцать лет назад, что мы зря бьем тревогу по поводу возрождения глобального неонацизма. Но он возрождается.

Кому-то казалось десять лет назад, что мы зря бьем тревогу по поводу снюхивания американских беззаконников и беззаконников из исламистского террористического интернационала. Но они снюхиваются. Открыто.

Кому-то казалось пять лет назад, что американцы не навязывают миру стратегию хаоса, то есть беззакония. Но они ее навязывают. Каждый день. На той же Украине.

Кто-то говорил, что постмодернизм не является реальным, глобальным источником беззакония, что он никогда не превратится в большую политику. Но он превращается. Прославление американцами конца истории есть страстное тяготение этих беззаконников к концу света. Понимаете? Света, а не только истории. И я знаю эти силы, рвущиеся к концу света. Я знаю, почему они ненавидят «удерживающего». И почему они считают, что только страхом «удерживающего» они наконец-то решат свою задачу. Это очень разные и одинаково фанатичные люди.

Кому-то и сейчас кажется, что разрушение на Западе семьи, осквернение любви, поругание учителей и родителей, стремительное наращивание всех технологий расчеловечивания — это тоже не взламывание опечатанных дверей слугами беззакония, а нечто частное и не заслуживающее столь фундаментальных оценок.

И уж конечно, кому-то казалось, что Киев, этот милый, почти европейский город не может превратиться в ад, населенный бесами беззакония. Но он ведь превратился, не правда ли?

И уж, конечно, всем казалось, что стратегическая аналитика «Сути времени», в которой говорится о возможности Третьей мировой войны, во всем подобной Первой мировой, то есть порожденной неравномерностью развития и одновременно имеющей черты Второй мировой, то есть реванша нацизма, — это тоже страшилка. Ну так страшилка или нет?

Я спрашиваю тех, кто говорил когда-то, что это торговля страхом: «Это торговля страхом или очевидно сбывающийся прогноз?»

Но тогда давайте признаем и всё остальное.

Идет системная война. Война метафизическая, поскольку мы имеем дело с тайной беззакония и ее адептами — как бандеровскими, так и иными, более крупными — и здесь — наше отстаивание традиционных ценностей. Наше соединение с православием и патриотизмом некрасных, наше единство синтеза христианства и коммунизма есть создание единого Катехона, способного удерживать мир.

Идет война концептуальная, потому что постмодернистскому врагу, за спиной которого идет просто нацистский волк, нужен глобальный хаос как среда его выживания, она же среда беззакония.

Идет война мироустроительная, поскольку беззаконники, используя хаос, рвутся к новому мировому беспорядку, предполагающему вопиющую тиранию и глобальный геноцид миллиардов людей, построение многоэтажного человечества, притом что этажи будут лишены всяких лифтов.

Господство и тирания, которые идут за хаосом, не имеют себе равных в человеческой истории. Они окончательно завязывают со всем, что связано с христианской культурой и ее представлением о равенстве людей, со всем, что связано с представлением о наличии у всех людей души. Они возвращаются к такому неравенству, которого еще не знал мир. И которого хотели нацисты.

Единственно этого они хотели по-настоящему. Все эти слова о национальных и даже германских интересах — все были фальшивыми картинками. По-настоящему они рвались к глобальному беспредельному неравенству и тирании мировой. И это сейчас реализуют их американские наследники, очень сильно побратавшиеся с ними после Второй мировой войны. И мы даже еще не знаем, насколько сильно произошла вот эта гитлеризация Соединенных Штатов изнутри, руками Вернера фон Брауна и его присных.

Идет война идей, потому что впервые за постсоветский период мы имеем дело с нападением врага идейного, каковым, безусловно, являются бандеровские фанатики. Они враги идейные. Идеей их является беззаконие.

Идет война политическая, поскольку враг реализовал на Украине все методы жесткой политической войны. Когда меня спрашивают, что такое политическая война, я говорю: «Вот она что такое. Это — искусство переворотов».

Идет война информационно-психологическая, поскольку враг врет, врет и врет, а его прислужники уже всеми именуются «майданутые».

Мы ведь знаем, что враг не чурается использовать наркотики, применяемые американцами для подавления страха и возбуждения агрессии. И что в больших количествах эти наркотики перебрасывались на Майдан. Мы видим глаза «майданутых». Мы понимаем, что там идет еще и война медицинская.

Идет война финансово-экономическая, поскольку врагу очень хочется украсть у России многие десятки миллиардов долларов, вложенные в Украину. И организовать на этой основе банковский кризис в России, и перейти от этого банковского кризиса к российскому майдану. Я знаю, что говорю.

А еще врагу хочется, причем еще в большей степени, лишить Европу русских энергоресурсов и этим сокрушить ее окончательно. При том, что идиотка-Европа, пребывающая в состоянии клинического умственного расстройства, поддакивает врагу, лижет сапоги своего убийцы.

Но налицо и война культурная — чем, как не ею, является вандализм, исступленное разрушение памятников? Чем, как не культурной войной, является война с языком? Первое, что они делают, — начинают культурную войну.

Идет, естественно и, война с историей, которую на Украине хотят переписать окончательно, зомбируя сведенное с ума населения и снося памятники (все эти «ленинопады») и прочее. Это вопиющая форма войны с историей. Так чем мы занимались в своей газете? Высоколобыми упражнениями или описанием того, как именно враг нас атакует и будет добивать?

И конечно, это война диффузно-сепаратистская, потому что запускаемые процессы неизбежно спровоцируют серии «сепаратистских домино» в Европе. Уже румыны напряглись, все остальные напряглись. Это ведь еще не вечер. Это не бесплатное удовольствие — так играть в Киеве. Это общеевропейский процесс. И идиоты-поляки когда-нибудь вспомнят, что с ними делали те, кому они сейчас аплодируют?

И, наконец, враг стремится развернуть войну классическую. Мы на пороге этой войны — ну что сейчас говорить, после обращения Путина в Совет Федерации? Мы на пороге классической войны, которая в любой момент может превратиться в войну мировую. Мы уже были на этом пороге в 2008 году, когда с неимоверным трудом удалось парализовать преступные милитаристские позывы сумасшедшего Ющенко, чувствующего, как политическая почва уходит у него из-под ног. Но тогда для этого была использована политическая алчность Тимошенко, которая знала, что если будет война, то Ющенко победит, а для нее он был главным врагом. А так же некие страхи, так сказать, томных полувоенных групп, которые боялись, что американцы не окажут достаточной поддержки. Сейчас всего этого нет. Всё это сметено, дорога к войне открыта.

Может быть, хотя бы теперь понятно, почему мы учредили в Александровском «Школу высших смыслов» как центр форсированного обучения всем видам неклассической войны — она же «мягкая сила», soft power?

Мы взяли на себя тяжелейшую задачу противодействия их soft power, и мы эту задачу решим. Мы создадим свое обучение soft power в России. Мы были бы рады, если бы кто-то еще разделил с нами это тяжкое бремя. Но пока это не так.

Сознавая тяжесть взваленной на себя ноши, мы будем делать то, что нужно для спасения Удерживающего. То есть России. Ибо именно Россия, а также все силы, которые сейчас борются с бандеровцами на Украине и в других местах, — это и есть Катехон. Так это определено в последние времена.

Мы будем развивать эту soft power для противодействия тайне беззакония, использующей Украину в качестве глобального неонацистского плацдарма. А Украина используется именно так.

Недавно я разговаривал с нашими патриотическими общественными деятелями и публицистами, стремящимися установить достойный памятник советскому министру обороны Дмитрию Устинову. Меня спрашивали: «А как Вы относитесь к Устинову?» Я ответил: «Устинов блестяще выполнил свой долг. Он создал непобедимую советскую классическую армию. И непобедимый советский классический ВПК. Именно благодаря этому Советский Союз мог быть Удерживающим на протяжении десятилетий». В сфере классического оружия и классической войны мы победили Соединенные Штаты уже к 1975 году. И это была выдающаяся заслуга Устинова. Но если бы Суслов так же выполнил свой долг и создал концептуальное, идейное и иное неклассическое оружие, составляющее основу soft power, то мы бы победили американцев. А слуги беззакония остались бы в том инфернальном подполье, в которое их загнали наши отцы и деды русским лаптем и советской исторической волей. А теперь они ликующе выползли из этого подполья. Они выползли из него после обрушения советского Катехона. Осенью 1991 года они выползли из него в Югославии, в Ираке, по всему миру и на Украине.

Но ни Суслов, ни другие ответственные за это позднесоветские номенклатурные идеологические боссы такого неклассического оружия не создали. И этим обрекли страну на распад. А мир — на новое вторжение глобального беззакония.

Кстати, вы знаете, что сейчас говорит Геннадий Андреевич Зюганов? Он себя ведет очень хорошо. Он говорит правильные вещи в правильном направлении. Но его ближайший сподвижник Фролов — лицо уже наполовину американское. В «Советской России» говорит о том, что на Украине происходит правильная, нормальная буржуазная революция. А поскольку это есть первая фаза коммунистической революции, то это надо поддержать и перенести сюда. И это я видел и на Болотной.

Так вот, сейчас срочно нужно выковывать неклассическое оружие, soft power. Это не игра ума, это хлеб насущный. Выковывание неклассического оружия сейчас важно не меньше, чем важны были предвоенные пятилетки, позволявшие выковать оружие классическое. Это не значит, что классическое оружие потеряло цену. Это значит, что оно необходимо, абсолютно необходимо, но недостаточно.

Сознавая скромность наших возможностей, выражая глубочайшую готовность работать бок о бок с другими, мы не с упоением, а с глубокой горечью должны признать, что пока что девятнадцать учебников, посвященных soft power и созданных в едином методологическом ключе единым коллективом исследователей, существуют в России в единственном варианте. И только ли в России?

Но ведь они существуют, не правда ли?

Я перехожу к тому, почему всё это важно с практической точки зрения. Ведь мы не только занимаемся крайне важным созданием неклассического оружия. Мы это оружие применяем на практике.

Наша стратегия политической войны была задействована нами в 2011–2012 годах и привела к тому, что русский майдан тогда не состоялся. Со всей ответственностью заявляю, что, если бы он состоялся, Москва превратилась бы уже в 2012 году в Киев 2014 года. А вслед за Москвой майданные бесчинства охватили бы всю Россию. Для того чтобы в полной мере осознать судьбоносность того, что тогда удалось совершить, давайте сопоставим тогдашние болотные бесчинства с нынешним украинским бандеровским беспределом.

На Украине в 2014 году слабость проявил президент Виктор Янукович.

В России 2011–2012 годах президентом был Дмитрий Медведев, человек донельзя слабый, упивавшийся своей слабостью и мечтавший расправиться с опекой Владимира Путина с помощью московских майданщиков. Что теперь подтверждают многочисленные документы. Так что параллель налицо, не правда ли?

На Украине в 2014 году рухнули два гиганта, сооруженных из политического песка. Это «Партия регионов» и Компартия Украины. Я не имею права дать сейчас волю чувствам по этому поводу. Да, конечно, бандеровцы заставили эти две партии рухнуть, орудуя против них автоматами и бандитскими финками. Да, эта нечисть угрожала уничтожить семьи руководства КПУ и «Партии регионов». Но о чем это говорит? Только об одном — о том, что руководство этих двух партий состояло не из людей войны и борьбы, а из людей иного замеса. И я спрашиваю здесь собравшихся: являетесь ли вы, хотя бы вы, за неимением других, людьми войны? Да или нет?

Съезд: Да!

Те пришли в политику не для того, чтобы сражаться, а для того, чтобы процветать. Это было написано у них на лицах. Они пришли туда для того, чтобы пользоваться благами, вытекающими из наличия так называемого административного ресурса. В сей тяжелый час... далее я это более развернуто комментировать не буду, и так это всё понятно, и постоянно показывается по телевизору.

Но разве в России 2011–2012 года не оказались выведены из игры две сходные силы — «Единая Россия» и КПРФ? Сейчас Зюганов проклинает бандеровский мятеж. Что ж, спасибо и на этом. Но разве он занял четкую позицию в то время, когда разворачивался оранжевый мятеж в Москве? Разве он не заигрывал с этим проамериканским, коллаборационистским по своей сути, пакостным мятежом?

И разве «Единая Россия» не сдулась в момент, когда оранжевая нечисть вышла на Болотную площадь? Я очень хорошо помню, как именно она сдулась! И как высокие должностные лица кричали, глядя мне в глаза: «Даже Достоевский боялся либералов! Даже Достоевский боялся либералов!». Причем тут Достоевский?

Итак, политические гиганты из песка и феномен рассыпания этих гигантов в решающие моменты — это же общее...

У политических песочных гигантов есть одно очевидное слабое место — отсутствие страсти, мобилизации, жертвенности, гражданственности. Но разве СССР не столкнулся с этим же в горбачевскую эпоху? Разве не погубили нас тогда взращенный за десятилетия патернализм, упование на всемогущество государства? Налицо было устойчивое нежелание обзавестись политическим оружием, устойчивое неумение вести политическую войну. Ведь именно такая война, в отличие от войны классической, ведется с опорой на гражданское общество. И именно такую войну мы выиграли в 2011–2012 годах.

Так что произошло с этой войной на Украине? Для того чтобы это понять, надо вспомнить, что произошло с этой войной в России в 2011–2012 году. А ведь именно за то, что тогда произошло с нашим участием, нас так ненавидят все сразу — и спасенные нами от рассыпания песчаные гиганты, и наши здешние майданутые, и их зарубежные боссы.

Так что же всё же произошло в России зимой 2011–2012-го и чего не произошло на Украине зимой 2013–2014-го?

­­Зимой 2011–2012-го движение «Суть времени» стало организатором российского гражданского сопротивления силам оранжевой революции.

Первой фазой такого сопротивления была сама разработка идеологии «Сути времени» и соединение этой идеологии с действиями, в каком-то смысле достаточно элементарными, но до сих пор не освоенными ни одной политической антиоранжевой силой, атакуемой врагом.

Второй фазой такого сопротивления стало построение достаточно рыхлой еще организации, осмелившейся выйти из виртуального чрева на свет божий и причаститься реальности. Многие считали, что мы всегда останемся только сетевой структурой, и очень болезненно переходили в реальность, в какие-то ячейки, но ведь перешли. Сколь бы слабым тогда ни было это причащение, без него невозможно было бы гражданское противодействие врагу. И оно было осуществлено. Помните, как мы смотрели друг на друга на школе в Хвалынске?

Третьей фазой стало стремительное создание точки силы и духа. Мы создали эту точку на Воробьевых горах в момент, когда слишком многие гражданские силы и структуры впали в паралич, поддались панике, стали уходить на дно или перебегать к врагу. Я знаю, что говорю, потому что лидеры этих сил и структур, в том числе и именующих себя коммунистическими, приходили в мой кабинет. И на мой вопрос о логике их перехода в ненавидимый ими лагерь они отвечали: «Всё кончено! Мы их ненавидим, но их так много, так много!.. И потому надо влиться в их ряды и действовать изнутри на их подрыв».

Человек, который мне это говорил, говорил также: «Я очень хорошо знаю Латинскую Америку, я очень хорошо знаю, что такое «банановые революции». Я ненавижу это смертельно, но их так много, так много!..»

Собрав митинг на Воробьевых горах, мы подавили панику, а ничего страшнее паники нет! Внутреннюю панику, панику разобщенных людей, не понимавших, что им делать, когда собралась ревущая толпа. «Их так много!..»

И начался совершенно другой процесс. Те, кто вчера готовы были сдаться, стали приходить и заявлять о своей готовности встать в ряды сражающихся с оранжевой нечистью.

Четвертой фазой стало столь же стремительное создание широкого антиоранжевого фронта. И организация решающего митинга на Поклонной горе. Позорные вопли проигравшего противника о том, что этот митинг был организован административным образом, говорят об одном — о том, что этому противнику был дан сокрушительный народный отпор. И что ему, а также его хозяевам, пришлось одномоментно отказаться от болотного политического блицкрига. Помните, они всё кричали про автобусы? Автобусы! Их всех привезли на автобусах! Если бы их всех привезли на автобусах — а участников митинга на Поклонной было 150 тысяч, — это было бы три тысячи автобусов, 60 км одних автобусов. Город был бы парализован, никто бы даже не успел приехать! Это первое. А второе — из Люберец, например, на чем надо ехать? На чем вы сейчас приехали сюда, многие? На автобусах, потому дешевле всего! И, наконец, третье. Да, вы правы — мы создавали широкий блок со многими подмосковными городами: Люберцами, Подольском, Солнцевом и т. д. Создавали широкий блок. Так и сейчас готовы создать широкий антинацистский блок на Украине, чтобы добить там нацистскую гадину гражданским путем!

Пятой фазой стало собирание «Сутью времени» Армии миротворцев. Миротворцев! Повторяю, никогда ни Александровское, ни любая другая точка, связанная со мной, не станет точкой формирования незаконных военных подразделений. Я человек закона, Конституции и беспощадного соблюдения порядка. Но мы создали Армию народных миротворцев. И большая часть этой Армии сейчас сидит в этом ангаре и помнит эти дни.

Сейчас могу сказать, что на момент, когда мы собирались в театре Советской Армии, было неясно, позволят ли некие либерально-кремлевские силы оранжевым негодяям пронести оружие в центр города, парализовав действия правоохранительных органов. Без паралича этого невозможно пронесение оружия в центр Москвы, это надо понимать. И решатся ли сами оранжевые на захват административных зданий. Они хотели, они писали об этом, они готовились к этому. Что такое переход майданутых к насилию и захвату зданий, вы все видели в Киеве. И заверяю вас, что теперь оранжевая Москва не успокоится, пока не попробуют захватить здания здесь. И ей придется давать гражданский отпор.

А что такое захват зданий и дальнейшая спираль я видел не только в Киеве, но и в Душанбе в 1992 году, да и в других местах тоже. Мгновенно мирные города превращаются вот в такие вертепы, в который сейчас превращен Киев. Мгновенно — за несколько дней.

Усилиями нескольких силовиков, с которыми лично я вел переговоры, силовиков, вскоре снятых со своих средневысоких должностей, удалось тогда избежать затаскивания нашими оранжоидами оружия в центр Москвы. Потом люди мне говорили: «Да, нас сняли, мы потеряли работу, но, в конце концов, мы хотя бы не допустили это в Москве, а у нас тут семьи. А работу мы найдем».

Итак, мы тогда не допустили захвата административных зданий и перехода «наших» майданутых к использованию «коктейлей Молотова», но это в принципе было не исключено.

Но почему не допустили? Потому что мы проявили готовность к тем формам гражданского сопротивления, которые адекватны и подобным майданным экстремистским фокусам. Подчеркиваю: адекватны и подобным майданным экстремистским фокусам. Если нацистская нечисть рушит закон и порядок, рушит Конституцию и норму и создает хаос, гражданское, законопослушное, верное духу Конституции общество имеет право на отпор всему этому.

Теперь давайте посмотрим на то, что происходило на Украине. Майданутые собрались для своих радений. Чем ответили им антибандеровские гражданские силы? Был ли собран хотя бы один по-настоящему мобилизационный митинг, аналогичный тому, который «Суть времени» собрала на Воробьевых горах? А ведь тут важна духоподъемность, тут важна мобилизационность. Тут нельзя вяло проводить какие-то полуадминистративные мероприятия. Был ли собран хоть один такой мощный митинг? Нет!

Есть сутевцы на Украине. Это замечательные ребята, продемонстрировавшие свое мужество и стойкость. И я хочу сейчас от лица зала их поблагодарить за это. Но эти замечательные ребята не решились стать точкой сборки, точкой силы. Отдельные ячейки, в существенной степени зараженные конкуренцией: кто тут главный и как тут всё надо делить в будущем... Да? Отдельные ячейки оказались разобщены конкуренцией между лидерами, разного рода политическими соблазнами, и вообще всем тем недостойным, что порождает несвойственная моменту демократия. Не сумели собраться в единое целое. И не решились предъявить стратегию гражданского сопротивления. Эта гражданская стратегия сопротивления, причем сопротивления адекватными ситуации методами, была заменена стратегией подданства, благородной стратегией оказания помощи государственным структурам, в том числе «Беркуту».

Если бы это было не так в Киеве в нужное время, мы бы не имели там нацистского мятежа, как его не было в Москве. Что бы было, если бы мы в Москве уповали на свой «Беркут» или заменили гражданское сопротивление снабжением силовиков куревом, продовольствием и медикаментами? Было бы ровно то, что сейчас происходит в Киеве.

А разве всё произошедшее не является демонстрацией силы гражданского общества и слабости патернализма и упования на государство? Вот произошло это фиаско, упование на государственный патернализм. Стало еще и еще раз ясно, что только гражданское общество, защищающее свою правду, может победить в XXI столетии. Никакой другой стратегии нет. Не их стратегией является демократия и гражданское общество, а нашей стратегией. И мы будем принимать ее мобилизационно, до полной нашей победы.

Честь и хвала беркутовцам, выполнившим свой долг! Повторяю, семьи всех тех из них, кто захотят получить здесь поддержку и защиту, будут поддержаны и защищены. Они поступили как герои. Но они выполняли долг так, как подобает слугам государства, способным быть сильными, только если есть сила у государства. Армия всегда выполняет приказы верховного главнокомандующего, кем бы он ни был. А если она не выполняет этих приказов, то это уже не армия, а банда. Это свойство армий. Как только государство становится слабым, его слуги тоже становятся слабыми и они оказываются заложниками этой государственной слабости. Что мы и видим и что мы видели на протяжении всего горбачевского преступного безобразия. Эти уроки надо извлечь раз и навсегда.

Теперь мы должны заявить главное. Долг граждан — защищать страну, даже тогда, когда государство проявляет слабину, не правда ли?

Прекрасно, когда государство проявляет силу, но долг граждан защитить страну, а не режим, в любой ситуации. Долг граждан, знающих, что такое нацистское зло и видящих его метафизическую основу, — служить добру, а не злу. Свету, а не тьме. И это их окончательный долг и полное право.

В 2011–2012 году мы выполнили этот долг именно в условиях слабости государства, возглавляемого Дмитрием Медведевым. Который уже продемонстрировал перед этим, что такое слабый неогорбачевский лидер. Ведь именно это было продемонстрировано Медведевым, когда Совет безопасности ООН решал вопрос о Ливии.

Впоследствии мы видели другое, когда решался вопрос о Сирии. Как говорят, почувствуйте разницу. И именно ради этой разницы, способной как-то что-то удерживать, мы поддержали всё то, что Медведев хотел демонтировать с помощью оранжоидов. И мы видим теперь, что в стратегическом смысле мы поступили единственно правильным образом. И мы с особой силой убедились в этом вчера.

Повторяю: мы теперь опять это видим. Ибо вне зависимости от того, насколько точным и адекватным по технологии будет наш ответ на украинский вызов, должен быть именно ответ, а не поджимание хвоста, чреватое немедленным обнулением всего российского бытия. И полной победой сил абсолютного зла. Нужен наш ответ! Любой ответ, а не поджимание хвоста! Это главное. А второе, какой ответ оптимален. Вот наш ответ на происходящее.

Итак, мы не уповали на свой «Беркут». Мы готовили гражданский отпор. И мы дали гражданский отпор, заявив о своей готовности идти так далеко, как это надо для защиты России. В театре Советской Армии мы заявили о том, что мы пойдем и дальше для защиты России. Слава Богу, что это не понадобилось, но это могло понадобиться, и это было бы выполнено.

На Украине этого сделано не было. Да, там состоялась «Суть времени». Да, они даже вышли из чрева виртуальности, создав ячейки и делая конкретные важные, полезные дела: сбор подписей за Таможенный Союз и так далее. Но общеукраинскую реальную структуру создать не удалось. По факту не удалось. И духа на то, чтобы стать общеукраинской точкой силы и собирания, точкой победы подпольной нацистской сволочи, — тоже этой силы не хватило. Не удалось объективно. Никто в этом не упрекает, никто не сыплет соль на раны. Давайте признаем, что это по факту так. Произошел провал на третьей, четвертой и пятой фазе. Третья фаза — собирание точки силы. Вторая фаза — стремительное развертывание широкого фронта. Третья фаза — армия народных миротворцев. Вот эти фазы были пропущены. Правда, пропущены, так? А этот провал, дополняемой слабостью государства и самым главным: рассыпанием песочных политических гигантов, — чего тоже не ожидали, я думаю — привел к тому, что враг — лютый и окончательный — захватил ресурс под названием «государство».

Вдумайтесь: произошло огосударствление преступной нацистской бандеровской банды, готовой к репрессивному беспределу. Вытирающей ноги о любые нормы конституционности и демократичности, разговаривающей открыто на языке финки и автомата в XXI веке в центре Европы... под аплодисменты неизвестно кого. В этих условиях нужна уже другая сила духа, другая степень организованности и так далее.

Наши друзья по «Сути времени» не струхнули, не спрятались по углам. Их преследуют, и наш абсолютный долг — защитить от политических репрессий их и их семьи. Мы этот долг выполним от и до! Но давайте одновременно с этим подумаем — и о судьбе Украины, и о судьбе России.

Вначале всё же об Украине.

Я был бы счастлив, если бы российский простой классический ответ на вызов бандеровщины, вызов беззакония, был удачен. Но я, во-первых, далеко не уверен в том, что это будет именно так. И, во-вторых...

Во-вторых, как говорится, еще не вечер.

Президент России Владимир Путин получил право на применение вооруженных сил для урегулирования бандеровского беспредела. А ведь беспредел нарастает.

Но он не только угрожает нашим фундаментальным интересам. Он одновременно с этим совершенно не совместим с нормами закона и демократии, которые так лицемерно прославляет Запад, на наших глазах превращающийся именно в оплот беззакония.

Бандеровские насильники заставили слабых депутатов из «Партии регионов» и Компартии Украины подчиниться им под дулом автоматов. Повторяю, я готов принимать здесь семьи этих депутатов и их самих. Но факт есть факт. Произошло то же, что произошло с Гитлером. Первый нахрап вызвал пригибание. Те, кто воспитывал этих насильников, заложили в них одну-единственную политическую программу — программу слома «москальской» и «промоскальской» трусливой нечисти» через беспредельное нагнетание страха. Это программа, это обучение, это конкретные действия, это селекция, это отбор — всё это проходят в лагерях под американским покровительством.

Образно говоря, ставка сделана на то, что «москали» и их украинские приспешники сломаются в случае, если их начнут пытать, их жен начнут насиловать, а детей кромсать на куски. При этом все подобные процедуры, хорошо известные по действиям нацистских украинских полицаев, должны применяться бандитами, захватившими государственный аппарат. Причем, повторяю, захватившими его еще более беззаконно, чем Гитлер, который все-таки реально победил на выборах. А это — супергитлер, который вообще нигде никак никогда не подтверждал никакой своей легитимности. Это гипернелегитимная сила, которая выступает под теми же нацистскими лозунгами.

Произойдет ли слом людей? И что начнут творить нелюди, добившись слома? Нелюди начнут наращивать давление на Россию с тем, чтобы она сломалась как государство. Они потребуют, чтобы Россия смирилась со всем на свете — с их бандеровскими полицайскими изуверствами, с культурным и социальным геноцидом пророссийского населения, с репрессивным недемократическим и даже антидемократическим режимом, с натовскими ракетами у Брянска и Белгорода. С демонтажем севастопольской военной базы. С превращением Украины в антироссийский плацдарм и так далее.

Бандеровская нечисть будет давить на всё, что «омоскалено» и сопряжено с «москалями», всё в большей и большей степени. Потому что — повторяю в который раз — этой нечисти нужна только война.

Нечисть очевидным образом делает ставку на проигрыш России в войне с Украиной и майданизацию России после этого проигрыша. Я знаю, что говорю. У меня есть данные для того, чтобы говорить, что это именно так. Русские должны проиграть войну — и после этого... новая Болотная и всё остальное. Это — конкретная разработка.

Имея все основания для войны в условиях нарастания антирусского, антигуманного, антидемократического бандеровского-нацистского шабаша, мы должны наиточнейшим образом просчитать и наши возможности, и резервы прочности существующей системы, и различные варианты победы над бандеровцами с помощью различных классических и неклассических технологий. Я не отрицаю классические. Я просто говорю, что является оптимальным.

Воевать с бандеровцами мы должны. Причем это война абсолютная. Священная война. На языке ислама мы объявляем бандеровской нечисти наш джихад.

Вопрос лишь в том, как воевать для того, чтобы добиться главной цели. А нашей целью является наиболее полный и наиболее глубокий разгром бандеровского врага, и наиболее полное и наиболее глубокое установление братских прочных союзов с суверенной великой Украиной.

Стратегия классической войны предполагает ввод российской армии на всей территории, где чинится особо разнузданный беспредел по отношению к мирному населению. И где наносится или готовится нанесение наиболее неприемлемого ущерба нашим национальным интересам. Нам понятно, где это. Теперь давайте разберемся с тем, что представляет собой курс Школы Высших Смыслов и одновременно политическую практику.

Стратегия неклассической войны предполагает следующее.

Первое. Надо объявить, что бандеровцы являются именно супернацистской, или неонацистской силой беззакония. Что они есть часть мировой системы беззакония. И что вообще враг, приходящий к нам, — это воин беззакония, воин конца света, конца человечества. И мы имеем все основания для того, чтобы объявить этому врагу священную войну как в религиозном, так и в светском смысле этого слова.

Слова «идет война народная, священная война» пелись воинами государства, которое взяло на вооружение светскую идеологию. И что? Все понимают, что они поют. У нас есть тут единство понимания, что такое священная война.

Второе. Мы должны объявить концептуальную войну с бандеровцами как ликвидаторами своего народа, как пособниками мирового хаоса, призванного уничтожить до конца Украину. Как с ликвидаторами Украины. Как с преступниками перед украинской страной и той украинской нацией, о которой они лживо заявляют. Они ее ликвидаторы! Мы — спасаем! Не подчиняем Украину, не топчем ее сапогом, а спасаем ее. Мы спасаем ее от полного и окончательного уничтожения глобальной неонацистской сволочью.

Таков концептуальный приоритет.

Третье. Мироустроительная война должна быть основана на том, что Украина может полностью самореализоваться только в правильном союзе с Россией. Вопрос не в том, должна ли Украина самореализовываться или подчиняться. Украина должна самореализовываться. Украинская историческая личность должна восходить. Вопрос в том, что украинская историческая личность может восходить только в прочном равноправном союзе с Россией. И если, в конце концов, оппоненты говорят о союзе с Европой, то они прекрасно понимают, что этот союз будет еще более неравноправным, чем с Грецией. И что это союз на уничтожение. Но в любом случае, они уже не самостийники. Они не сторонники суверенитета. Они отдают этот суверенитет. Спрашивается — почему, если она погибнет? Если этот суверенитет можно отдать в одну сторону, то почему нельзя заключить прочного равноправного союза с Россией и, почему свое величие нельзя реализовывать подобным образом? Армения реально стала страной, только войдя в Союз, и она прекращает ею быть, выйдя из него. Почему такая идея: «Либо наш полный суверенитет, либо наша реализация исторического предназначения»? Все страны реализуют предназначения великие в союзе с другими странами, создавая огромные общности. Разве Европа не является такой общностью? Почему мы не имеем на это право? Мы, у которых для этого в тысячу раз больше оснований: общая история, общий язык, общие ценности. Итак, мироустроительно мы говорим: равноправный братский союз Великих государств.

Четвертое. Внешнеполитическая война, в основе которой — говорю свое мнение гражданина — должен лежать разрыв дипломатических отношений с этим нелегитимным, неконституционным, абсолютно преступным бандитским режимом. В рамках неклассической войны мы просто обязаны заявить о непризнании бандеровского бандитского режима, основанного на беззаконии, о разрыве дипломатических отношений с этим режимом, с государством, оказавшимся — увы — пока под властью антидемократической оголтело нацистской банды. Произошел пиратский захват государства, и мы это должны констатировать. Это преступный захват государства.

Пятое. Нужна внутриполитическая война, в основе которой — непризнание украинских выборов, осуществляемых в условиях вопиющего насилия. На эти выборы даже можно идти, говоря о том, как говорили большевики, что «мы идем на них, дабы сказать правду народа». Но мы не признаем ничего. Мы просто не хотим быть трусами. Мы идем на всю эту нелегитимность, чтобы сказать правду. Как говорил ее Георгий Димитров на своем процессе. Но мы не считаем эти выборы легитимными. Их результаты — результаты подтасовок и автоматов, результаты репрессий и запугивания, — заведомо являются для нас неприемлемыми.

Шестое. Если бандеровцы будут и далее наступать, выходя за рамки международного права, мы можем давать им ответ в рамках классической войны малой интенсивности, основанной на категорической защите нашей военной базы в Севастополе от всех бандеровских посягательств, а также на защите нашего населения везде, где осуществляется геноцид. Это мировая конституционная практика.

В самом деле, если бывший охранник Дудаева, объясняя масс-медиа и гражданам, как именно он понимает власть, говорит: «Вот мой автомат и моя финка. Они и есть власть. Попробуй их у меня отбери», — то мы просто обязаны заявлять: «Вот наши корабли и то, что они на себе несут. Вот наши пехотные части. Попробуй, приди со своей финкой, отбери это у меня!».

Приди со своей финкой и автоматом к нашим «Гранитам», которые будут снабжены всем, чем необходимо, и — бери, бери! Ты же сильный. Ты же такой бандит, что был с самим Дудаевым. Ты, видимо, сдавал его кому-то, если Дудаев мертв. Ты великий, великий, так сказать, п... с финкой и автоматом.

Седьмое. Финансово-экономическая война, в основе которой разрыв экономических отношений с Украиной, оказавшейся под властью бандеровцев. Тут есть полная аналогия с гитлеровским режимом. Если бы страны Запада не признали Гитлера, пришедшего к власти, и не стали подкармливать гитлеровский режим, этот режим (кстати, гораздо более структурно полноценный, нежели бандеровский) не продержался бы и нескольких месяцев.

Если мы не начнем подкармливать бандеровский режим, он не продержится и нескольких недель. И никакая Европа его финансово не поддержит. Пусть мне не рассказывают сказок. Европе делать нечего, как кормить 40 миллионов, жгущих костры и поднимающих бандеровские флаги.

И не надо восклицаний по поводу того, что мы при этом порождаем несчастье для украинского народа. Так же можно было сказать, что, не поддерживая Гитлера, американцы и другие порождают несчастье немецкого народа, который они перед этим довели до нищеты во время Веймарской республики. Украинский народ нас поймет. Сохранение же экономических и финансовых отношений с бандеровской Украиной — это и потеря лица, и укрепление позиций смертельного врага России и человечества.

Восьмое. Информационно-психологическая война. Мы должны создать такой системный информационно-психологический субъект, который всё разъяснит украинскому народу. Информационно-психологической монополии чуждых нам сил надо положить конец. И ей можно положить конец. Нельзя говорить, что они всесильны в информационном пространстве. Они должны быть и там разгромлены!

Девятое. Необходима политическая война, основанная на мощнейшей поддержке всех антибандеровских сил гражданского сопротивления.

В сложившихся условиях украинский народ имеет право на восстание, на восстановление украинского суверенитета и демократии. И мы видим, как это происходит в Харькове, где граждане штурмуют администрации и выгоняют бандеровскую сволочь.

Суверенитет, закон, порядок и демократия попраны столь нагло и столь очевидно, что все разговоры о недопустимости нашего вмешательства во внутренние дела Украины носят прямо-таки бредовый характер. Лучше потратить миллиарды долларов на поддержку настоящего гражданского сопротивления, на создание любой инфраструктуры, обеспечивающей развертывание этого сопротивления — чем получить бандеровский геноцид со всеми его последствиями.

Я уверен, что если Россия правильно и полномасштабно задействует все ресурсы неклассической войны, то бандеровский режим падет за несколько месяцев. Я не раскрываю весь набор технологий, который следует задействовать для этого. Я считаю такое раскрытие крайне несвоевременным, но если говорить о конечной задаче, то она такова.

Украинская Народно-освободительная армия возьмет Киев, входя в него несколькими колоннами, так, как антиваххабитские таджикские силы входили в Душанбе.

Восстановление законности и порядка должно сочетаться в этом случае с введением смертной казни за преступления против человечности. Бандеровские выродки должны испить ту же чашу, которую испили нацисты. Украинская Народно-освободительная армия, выполнив свой долг, должна немедленно провести максимально демократические выборы. А также референдум по глубочайшему равноправному союзу между Украиной и Россией.

Пусть приходят все международные наблюдатели. Пусть ставится любая техника на каждый участок. Мы хотим только демократии, только свободы. Но мы не допустим, чтобы свободный выбор украинского братского народа подменялся бандитским нацистским насилием и чтобы это были выборы под дулами автоматов, с угрозой уничтожения семей. Этого мы не допустим.

Нет никаких сомнений в том, что народ, озверевший от бандеровской исступленно-садистской несостоятельности, поддержит и такой союз, и приход к власти сил, осознающих, что судьба и величие Украины определяются прочностью и равноправностью ее союза с Россией.

Завершая анализ украинской ситуации, я возвращаюсь к тому, с чего начал.

Сейчас главное — дать надлежащий ответ на вызов. Не поджать хвост. Наивно ахать и охать, говоря человеку (все понимают, о чем я говорю), схватившему монтировку для того, чтобы защитить себя от бандитов: «Ну, почему вы не применяете утонченные приемы Тай-Чи?». Для нас намного важнее, чтобы человек не струхнул, взялся за монтировку, не пустился в бегство, не начал вымаливать у бандитов сохранение жизни и так далее. Ибо эти бандиты (да и любые бандиты вообще), убедившись в том, что их жертва сломлена, начнут добивать эту жертву с особым садистским удовольствием.

Но нам надо точно просчитать, на что рассчитывает противник. А еще нам нужна филигранная калькуляция наших ресурсов. Существующая российская система не выдержит большой тотальной войны. Хотя бы в связи с наличием в ней колоссальной пятой колонны. А также в связи с полным отсутствием мобилизационной идеологии, мобилизационной системы управления и так далее. Это не значит, что не надо воевать. Это значит, что надо в первую очередь задействовать ресурсы неклассической войны, этой самой soft power. В конце концов, поддержка национально-освободительных сил, например вьетнамцев, воевавших с США в 60-е годы, — это тоже был soft power, и он кончился разгромом американского агрессора.

И это значит, что коль скоро классическая война становится безальтернативной, — а я не сторонник мгновенных восторженных визгов по поводу задействования классического арсенала и таких вот исступленных «одобрям-с»... Коль скоро эта война станет безальтернативной, то нужно вести ее в определенных рамках и подкрепить ее системой политических действий, позволяющей создать нужную мобилизационную идеологию, нужную мобилизационную систему управления, нужную мобилизационнуюw социально-экономическую модель, нужную гибкую и правдивую модель масс-медиа и нужно покончить с пятой омайданенной колонной в России.

Без этого нельзя победить даже в классической войне, без которой, повторяю, лучше бы обойтись. Но если это единственный ответ на вызов, пусть будет ответ, а не поджимание хвоста. Потому что победа в мягкой войне обернется более глубоким крахом для противника, она даст нам более глубокие и системные результаты. Мы на столетия отобьем всё, что связано с погаными силами, разрывающими союз между великой Украиной и великой Россией.

В завершение этого доклада хочу сказать о ситуации в России.

Украинский майдан очевидным образом является репетицией майдана в Москве. Об этом открыто говорят и бандеровцы, и все наши оранжевые политики. В 2004 году на Украине произошел мягкий, почти умильный майдан, в результате которого была установлена мягкая полунацистская власть Ющенко. Было ясно, что майдан доберется до России. Он и добрался в 2011–2012 году. На переброску того майдана из Украины в Россию тогда понадобилось семь лет. Сейчас на это понадобится гораздо меньше. И в Россию придет другой майдан — жестокий, кровавый, бесовской.

Сломать его может только гражданское патриотическое сопротивление. Это сопротивление надо готовить. Украина оказалась не готова в гражданском смысле к такому майдану. К ответу на такой вызов. Учтем урок — и проявим настоящую гражданскую состоятельность в очередной раз перед лицом надвигающейся беды. На этот раз, эту гражданскую состоятельность надо будет проявлять по-новому. Это не вызывает восторга у меня лично, как не вызывало его в 2012 году создание Армии миротворцев.

Хочется заниматься другим. Но история не спрашивает нас, чем именно нам хочется заниматься. Мы будем делать то, что нужно для того, чтобы Россия оставалась Катехоном. Мы будем делать то, что нужно для того, чтобы Россия спасла мир и саму себя. И чтобы мы могли остановить наползающее на мир фундаментальное беззаконие. Этого ждут от нас наши предки, уже погибшие ради того, чтобы остановить беззаконие и остановившие его. Этого ждут от нас потомки, которых мы не имеем права бросить в пучину беззакония. Этого ждет от нас человечество. И этого ждет от нас та высшая реальность, которую мы можем по-разному понимать. Но которая взыскует нашего мужества. И мы найдем его, это гражданское, ответственное, покойное, неброское, законное, конституционное мужество.

Найдя его и дав отпор беззаконию, мы восстановим полноценный Катехон. Ибо союз Украины с Россией как равноправных государств — прочный, гармоничный союз — это лишь часть восстановления глобального Катехона. Глобальный Катехон — это глобальная российская держава. Она же — СССР 2.0.

До встречи в СССР!

Враг не пройдет!