Продолжение. Начало в № 467

«Староверы всех бы поубивали»?

Протодиакон В. Василик говорит в своем интервью: «Мы с вами очарованы старообрядческими гарями, самосожжением верующих, не желавших, как они считали, отдаваться Антихристу, но как-то забываем о том, что творили они. И что сотворили бы, что могло бы быть, если бы старообрядцы пришли к власти. В одном из писем царю Алексею Аввакум пишет: «А что, государь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия пророк, всех перепластал во един час. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю. Да воевода бы мне крепкой, умной — князь Юрья Алексеевич Долгорукой! Перво бы Никона, собаку, и рассекли начетверо, а потом бы никониян».

Но что же на самом деле, а не на словах «творили» староверы? Пытали и казнили никониан, как это было сделано с тысячами мучеников в XVII–XVIII веках? Сжигали живьем, как был сожжен протопоп Аввакум с тремя «соузниками»? Морили голодом до смерти в земляных ямах, как уморили боярыню Морозову с сестрой княгиней Евдокией Урусовой и Марьей Даниловой? Разоряли монастыри, убивая всех там находящихся, как был разорен Соловецкий монастырь? Мне, как историку старообрядчества, ни одного такого факта неизвестно. Староверы явили пример стойкости духа.

Аввакум протопоп, в отличие от Никона и царя Алексея, очень милосердно относился к людям, в том числе к своим обидчикам и гонителям веры. Когда воеводу Пашкова, мучившего Аввакума, его жену и детей в Даурской экспедиции, ждала смертная казнь, Аввакум выпросил обидчика у царя «головой». И не причинил ему никакого вреда, но помог постричься в монашество, что спасло его от казни. И другого своего мучителя, помощника Пашкова, он спас от казаков, искавших его для того, чтоб убить. И третьего своего мучителя, келаря в Пафнутьевом монастыре, исцелил молитвой от лютого недуга…

Для меня несомненно: если бы старообрядцев поддержала государственная власть, то никаких преследований на новообрядцев не было бы вовсе ― по той простой причине, что никониане сразу же бы покаялись «перед царем и церковью» и вернулись бы к «старым обрядам». Вот пример из истории. В правлении царевны Софии случился бунт стрельцов. Старообрядцы же одновременно подали челобитную о возврате к старой вере. «Челобитчиков поддержали 9 стрелецких полков, то есть до 9000 человек «служивых», а также многие посадские люди Москвы. Никониане были в испуге. Архиереи даже стали носить старые православные жезлы вместо никонианских (со змеями) и благословлять народ двумя перстами. Даже сам патриарх стал говорить, что хоть он и благословляет сейчас «по-новому», но скоро придет время благословлять «по-старому». (Род сей не прейдет. С. 142). Ясно, что в случае «победы старообрядцев» никониане мгновенно переметнулись бы на их сторону.

Старообрядцы за века вынужденного пребывания «пасынками Отечества» научились доброжелательно относиться к людям разных взглядов и конфессий. Показатель этого, например, ― принципиальное неучастие старообрядцев в погромах начала ХХ века. И с евреями, и с магометанами, и с протестантами старообрядцы мирно жили и живут бок о́ бок.

Рискуя жизнью и свободой, староверы тайно собрали около 50 000 подписей под прошением к царю о введении в России свободы вероисповедания (декабрь 1900 г.). Через 4 года манифест «О началах веротерпимости» был издан. Свободу веры получили все конфессии России. И ныне в Москве, в центре старообрядчества на Рогожском поселке, стоят рядом два памятника: высокий храм-колокольня Воскресения Христова (1912 г.) ― в честь дарования свободы вероисповедания ― и столп-часовня в память о протопопе Аввакуме и всех мучениках древлеправославия (2020 г.). Это символично: сохраняя свою веру, старообрядцы неизменно выступают за свободу веры для всех конфессий.

Мы призываем всех, в том числе и новообрядцев, к гражданскому миру на основе взаимного уважения всех социальных и конфессиональных групп. Мое письмо ставит целью не распрю, а исправление некоторой однобокости интервью уважаемого протодиакона В. Василика, ибо несправедливые упреки в сторону староверов не способствуют этому миру. А внутренний мир в России нам сейчас необходим как никогда, не будем об этом забывать.

Мои «старообрядческие» ответы на вопросы из интервью

Корр.: Какими были предпосылки случившегося раскола? Какие были расклады в церковной элите?

Коровин: Христианство ― религия восхождения человека к тому высокому идеалу, который явлен нам в Евангелии. Это религия подвига, ибо восхождение немыслимо без самоотречения ради любви к Богу и к людям. Огнем любви христианство осветило многие народы. Но этот огонь постепенно стал в людях угасать, и целые народы постепенно стали возвращаться к нехристианскому образу мыслей и жизни. Этот процесс мы называем апостасией (отступлением). Причиной церковной трагедии XVII века было это остывание христиан, затронувшее в конце концов и русский народ. Церковные же верхи на Руси ко времени Раскола самостоятельность всё больше теряли, трепетали перед царской властью. Никон был исполнителем воли элитного консенсуса: отыграв свою роль, он был выброшен за ненужностью (в этом ему уподобился Горбачев в «реформировании» СССР).

Корр: В чем состояла идеология старообрядцев?

Коровин: «Отдайте Божие Богу, а кесарево ― кесарю», но не Божие. «Душа ― не игрушка» (протопоп Аввакум). Государство не должно диктовать веру. Архиереи не должны казнить и мучить людей (ни лично, ни через повеление или «благословение»), ибо главная заповедь Христа ― любовь.

Как говорит С. Е. Кургинян, идеал мироощущения русского человека ― березовая роща, пронизанная светом, ― тварный мир, пронизанный Святым Духом, освящаемый Божественной энергией. Древнерусский христианин, а ныне ― старообрядец, в самом деле так и видит мир, строя свою повседневную жизнь. Весь его быт должен быть чист, освящен, очищен от всякой скверны. «Русский народ, ― говорит проф. А. В. Карташев в статье „Смысл старообрядчества“, ― увидел в христианстве откровение о пришествии на землю и создании силою церковного благочестия вместо этого грешного, нечистого мира, другого, сплошь святого, ритуально-святого, т. е. материально-святого, Иерусалима-Китежа, где вся жизнь была бы по благочинию, благообразию, благолепию, благосветлости, благоуханию, как бы сплошным богослужением в обширном граде-храме. Русская civitas Dei (Божий град, лат.), райское бытие, со всей полнотой жизненного разнообразия, но кроме греха!.. Как прообраз и предвосхищение этой праведной жизни русский народ любит ритуально-церковный быт и быт домашний и общественный в их церковном виде… Вот почему все святыни церковные и чины, и обряды богослужения русский человек ощущает как уже раз избранные и освященные сосуды благодати Божией, в их священности неприкосновенные, от благодати через канал, проливаемой в душу, ставшие „нерукотворными“… „Святую Троицу“ инока Андрея Рублева попробуйте разлагать на составляющие ее материалы: дерево, алебастр, краску. …Вы беззаконно касаетесь руками человеческими предметов, ставших уже „нерукотворными“. Профанирование нерукотворного и в обряде так же болезненно переживается, как святотатство над чудотворными иконами, мощами, евхаристией и св. миром…» Западный дух никоновой реформы покусился на святая святых православной русской души, и это привело к катастрофе.

Корр: Какие последствия для страны и общества возымел Раскол?

Коровин: Великий Раскол произошел, думается, не без Высшего промысла. Для Древлеправославной Христовой Церкви он стал периодом мученичества и испытаний, очищения от конформистов, временем нового взлета святости. Церковь численно уменьшилась, зато укрепилась духовно. Но ведь и Христос говорит о Своем «малом стаде».

Общество же после Раскола утратило доверие к официальной церкви: перестав быть нравственным ориентиром, она окончательно потеряла субъектность и превратилась в «ведомство православного исповедания». Это создало условия для абсолютизации царской власти, закрепощения народных низов и расчистило путь для вестернизации России. Начались в элите кутежи, разгул, «всешутейшие соборы» ― процесс карнавализации, сменившийся бироновщиной. Но народ это мало затронуло, так что и ныне постхристианская Россия ― альтернативный Запад ― сохраняет моральные ценности недевальвированными, в отличие от Запада.

Корр: Тогда был духовный и политический раскол общества, пытались понять, как спасти душу… Сейчас раскол социально-политический по признаку наличия прививки от коронавируса. Тогда обществу навязывался стереотип «непросвещенных старообрядцев», а сейчас — стереотип «безграмотных противников вакцинации, противников прогресса»…

Коровин: Те, кто «веровали, как велят начальники», не искали путей спасения души, а заботились о земном комфорте, им хотелось не религии духовного восхождения, подвига и самоотречения, а некоего «гуляш-православия»… Староверы были для них «православные, но другие». Потому церемониться с ними не стали.

Так и теперь те, кто громогласно «борются за здоровье народа», вряд ли заботятся о спасении людей, а не о своем личном и корпоративном интересе. Жрецы всемирной «ковидной перестройки» не дают права голоса выдающимся ученым ― вирусологам, иммунологам, пульмонологам, эпидемиологам, ― которые на подлинно научной основе опровергают «ковидную лжерелигию». Они объявляются «невеждами», «новыми старообрядцами», а сомнительные по научной обоснованности медицинские мероприятия провозглашаются единственно верными и прогрессивными.

Невозможно навязать человеку веру извне, вопреки его внутренним убеждениям. «Преодолеть старообрядчество» не удалось. Побежденными оказались его гонители: имея в руках мощный государственно-репрессивный и пропагандистский ресурс, не смогли ни уничтожить, ни распропагандировать древлеправославных христиан. То же будет и со сторонниками традиционного научного подхода к борьбе с ковидной инфекцией, которых ныне объявляют врагами народа. Сломить их не удастся, ибо они стоят за правду.

В заключение хочу согласиться с выводом протодиакона В. Василика: народ через колено ломать нельзя. Ничем хорошим это обернуться не может ни для народа, ни для тех, кто его «ломает».