Для кого-то «экология» уже стала ругательным словом. Как и в случае с «вакцинацией». Медиа, и не только они — постарались. Но в некоторых случаях экология действительно, означает жизнь. И даже жизнь целого региона. Статью, полную беспокойства за свой родной край, Магаданскую область, написала ученый секретарь Института биологических проблем Севера Елена Хаменкова.
=================================================
Несмотря на все происходящие в мире природные катаклизмы (засухи, наводнения и пр.), обусловленные изменением климата, мы всё еще не вполне серьезно относимся к вопросам охраны природы и следования принципам экологической безопасности. Основные законы экологической и экономической безопасности давным-давно сформированы, их основа заложена в принципах устойчивого развития и рационального природопользования. Они призваны сохранять баланс между экономической выгодой и экологическими последствиями, а также учитывать историко-культурную и природную ценность территорий, включаемых в экономическое освоение. Реальное, практическое решение всех этих вопросов находится в ведении государства и в части природопользования регулируется Министерством природных ресурсов и экологии РФ.
Одним из важнейших механизмов охраны природы и сохранения экологической безопасности является развитие системы (сети) особо охраняемых природных территорий (ООПТ). В соответствии с ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях», это «участки земли, водной поверхности и воздушного пространства над ними, где располагаются природные комплексы и объекты, которые имеют особое природоохранное, научное, культурное, эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение». Эти участки полностью или частично изъяты по решению властей из хозяйственного использования и относятся к объектам общенационального достояния. Кроме того, для этих участков установлен режим особой охраны.
В 1992 году Россия подписала международную Конвенцию о биологическом разнообразии, в 2010 году — «Стратегический план сохранения и устойчивого использования биоразнообразия». В соответствии с последним основной задачей правительств государств обозначено развитие сети особоохраняемых природных территорий, план предполагает доведение их доли до 17% в наземных ландшафтах, и до 10% в морских и прибрежных акваториях.
В 1995 году в России Федеральный закон об ООПТ наделил региональные власти правом резервирования и защиты природных участков высокой природоохранной ценности.
Субъекты РФ воспользовались предоставленными возможностями по-разному (рисунок 1). Вероятно, это связано с тем, как сильно в конкретном регионе пересекаются экономические и экологические интересы, и насколько региональные власти могут и готовы соблюдать принципы устойчивого развития и рационального природопользования. Динамика развития сети ООПТ в некоторых регионах ДФО отражает связь между историей региона и отношением его жителей к сохранению природного наследия, а также инициативностью и профессионализмом местных властей. После 1995 года доля ООПТ в Якутии, например, выросла до рекордных 37% (более 300 лет освоения), в Камчатском крае — до 7,3% (200 лет), в Хабаровском крае — до 9,1% (150 лет). В Магаданской области она не выросла, а сократилась до 4,3%, поскольку ряд местных ресурсных заказников были закрыты в связи с истреблением самих объектов охраны — крупных копытных (оленя и лося). Так Магаданская обл. сделалась лидером сразу в двух номинациях: деградация ландшафтов здесь наибольшая (регион — один из известнейших золотопромышленных центров и лидер по добыче россыпного золота в нашей стране), а сеть ООПТ наименьшая.
Казалось бы, всё логично, Магаданская область — крупнейшая золотопромышленная территория, очевидно, что интересы недропользователей здесь неизменно влияют на возможность и потенциал развития системы ООПТ, необходимой и поддерживаемой государством. Однако что в действительности? В действительности, несмотря на ресурсный потенциал, в области идет существенный отток населения. За последние 11 лет его численность сократилась на 13,4%. Современная численность населения сохраняется на уровне 136 тысяч человек только за счет притока трудовых мигрантов. В настоящий момент в Магадане каждый четвертый житель — это представитель трудовой миграции.
Важным фактором складывающихся социальных и экономических обстоятельств выступает колоссальный уклон всех сфер жизни в Магаданской области в сторону недропользования, которое в подавляющем большинстве случаев работает и развивается исключительно за счет приезжих вахтовиков.
Такой подход влечет за собой ряд негативных последствий. Во-первых, у жителей области не формируются ни чувство дома, ни чувство патриотизма, жизнь в регионе преимущественно воспринимается как временная, об истории территории, ее особенностях практически некому рассказывать, инфраструктура, которая позволила бы узнать регион, познакомиться с удивительной красотой его природы, не развита. Во-вторых, наносится невосполнимый ущерб окружающей среде, имеющий тяжелые последствия уже не только для нашего отдельно взятого региона.
Золотопромышленным центром Магаданской области выступает территория Верхнеколымского бассейна, ее индустриальное освоение насчитывает без малого сто лет. В настоящий момент пространство, пронизанное «метастазами» россыпной золотодобычи, занимает уже около 50 тыс. км2. В результате в истоках крупнейшей восточносибирской реки Колымы сложилась экологическая аномалия, хорошо видимая из космоса. В первые годы освоения (1930-е годы) «ураганное (пиковое, выдающееся) содержание драгметалла составляло в среднем 30 г/м3, на некоторых участках — до 130 г/м3, что позволило довести добычу золота до 79,2 т в 1940 году, в среднем же это значение в период с 1937 по 1945 годы составляло около 50 т в год. По мере отработки содержание золота в песках последовательно снижалось, а объем «хвостов» отработанной породы ускоренно возрастал (рисунок 2).
Однако с 2014 года добыча россыпного золота в регионе вновь увеличивается с 14,5 тонны в 2014 году до 19,8 тонны в 2021 году. Это означает, что увеличиваются объемы песков, необходимых для получения одного грамма металла, см. рисунок 2. А значит, растут масштабы аномалии Верхнеколымского бассейна, требующие сейчас уже экстренной реакции экологического сообщества.
Можно ли изменить ситуацию? Уверены, что можно. И ключевую роль в этом вопросе может сыграть развитие системы ООПТ. Ярким примером перспектив развития, связанных с ООПТ, можно считать архипелаг Шпицберген (Свальбард). Около 65% поверхности Шпицбергена отведено под охраняемые области, среди них 3 национальных парка (Южный Шпицберген, Форландет и Северо-Западный Шпицберген), 6 заповедников (Северо-Восточный и Юго-Восточный Свальбард, три флористических района и один морской заповедник), 15 специализированных птичьих заказников и 1 геологический заповедник. На всех этих территориях действует полный запрет на использование двигательных средств с мотором и на любую хозяйственную деятельность. Шпицберген — это арктические пустыни, но развитие системы ООПТ, их инфраструктуры и соблюдение строгих экологических норм позволили развить туризм на этой территории, ежегодно архипелаг посещает до 70 тыс. туристов.
Для того чтобы значение ООПТ ценилось так же высоко у нас, потребуется время. Однако учитывая, что рано или поздно полезные ископаемые, особенно золото, для которого указываются вполне конкретные и совсем непродолжительные сроки, исчерпаются, необходим альтернативный стратегический план. Его основа — это культурно-образовательные ценности, прививающие знания о территории и желание ее беречь и о ней заботиться.
В 2020 году учеными Института биологических проблем Севера ДВО РАН в сотрудничестве с коллегами из СВКНИИ ДВО РАН была проведена ревизия территории Магаданской области. Были определены районы с высокой, отличной от горнопромышленной, ценностью и обладающие потенциалом для развития туризма. Для организации работы по развитию системы ООПТ в Магаданской области с целью расширить классификационный перечень этих территорий (сделать его шире, чем в ФЗ об ООПТ № 33) и получить возможность включить их в туристическую деятельность мы предложили принять региональный закон об ООПТ и разработали его проект. Материалы ревизии и проект закона были направлены в правительство региона и региональное министерство природных ресурсов и экологии, возглавляемое тогда Косолаповым О. В., но никакой реакции от министерства не последовало. В своих официальных выступлениях действующий министр говорил тогда исключительно о наращивании добычи золота и перспективах добычи меди (несмотря на то, что эти полезные ископаемые даже не относятся к ведению регионального Министерства).
Единственный положительный пример последних лет, связанный с расширением сети ООПТ в области, продвигаемый практически исключительно усилиями Института биологических проблем Севера и отдельными неравнодушными к судьбе региона людьми, — это проект Национального парка «Черский» им. А. В. Андреева. Согласование создания этого ООПТ проводится с 2018 года, и парк «Черский» также включен в материалы проведенной ревизии, также его удалось включить в «Схему территориального развития Магаданской области». Главная задача инициативы — предложить реальные компенсационные мероприятия, которые помогли бы сохранить нетронутыми экосистемы и ландшафты в верховьях Колымы, сформировать своего рода ресурсный резерват растительного и животного мира этой обширной территории. Современная степень деградации этой части бассейна реки Колымы столь высока, что масштабную экологическую аномалию уже видно из космоса.
За последние 30 лет это первая попытка создать ООПТ на территории Магаданской области, региональный этап завершен, идет заключительный этап федерального согласования, и мы верим, что на уровне государства значение этих вопросов понимается. Высокая природоохранная и историко-культурная ценность территории, а также необходимость развития в регионе экологического просвещения и экологического туризма позволили претендовать именно на создание Национального парка — федерального ООПТ высокой значимости. Немаловажную роль в этом решении сыграли цели и задачи национальных парков, прописанные в федеральном законодательстве. В соответствии с ними парки обязаны развивать науку, образование, просвещение и туризм. А значит, именно такая форма ООПТ необходима в области. Кроме того, это удивительной красоты места крайнего Северо-Востока России, отражающие разнообразие ледниковых ландшафтов отдаленного и малоизвестного обывателю края.
Создание парка позволит не только сохранить уникальные ландшафты и историко-культурные памятники. Мы уверены, что этот пример послужит толчком к пониманию значения подобных инициатив и их перспектив. Такие вопросы должны входить в региональную повестку. Мы надеемся, что 56 уникальных природных объектов Магаданской области лягут в основу формирования перспективного плана развития региона и положительно повлияют на происходящие социально-экономические процессы там, где прячется золото.
Елена Хаменкова,
к. б. н., ученый секретарь Института биологических проблем Севера Дальневосточного отделения РАН