Который месяц мир кружится в смертельном вихре коронавируса. Статьи и новости о нем, так похожие на сводки с фронта, не сходят с первых страниц газет и новостных агентств, и мир, затаив дыхание, следит за числом погибших и выживших, пытаясь успокоить себя, сравнивает процент смертности с подобным же процентом при других болезнях.
Датские эксперты, принявшиеся наперебой доказывать каждый свою теорию, не разочаровывают и продолжают оправдывать существующее о них мнение: у трех экспертов четыре мнения. Если прислушиваться к мнениям всех датских исследователей, высказывающихся по данному вопросу, то быстро почувствуешь себя круче, чем на американских горках.
Одни специалисты утверждают, что препарат даже искать не надо и наперебой предлагают исследовать либо средство от малярии, либо от туберкулеза, которому буквально сто лет в обед, либо средство от эболы, либо от гепатита, либо, прости господи, средство от глистов. Поражает их неуемное желание разнообразить перечень препаратов, которые они готовы исследовать день и ночь, успешно осваивая выделенные государством немалые денежные средства.
Другие специалисты до небес превозносят препараты, производимые американскими фармакологическими компаниями, и с таким жаром уверяют мир, что именно это средство и есть панацея от коронавируса, что их мнения начинают подозрительно смахивать на банальную рекламу.
Третьи специалисты, начисто отрицая саму возможность создания такого универсального средства, всю вину возлагают на политиков, которые, по их словам, используют надежду людей на чудо-лекарство в своих грязных политических играх.
Но во время пандемии в Дании отличились не только эксперты с научными степенями. Коронавирус, нависнув над страной, обнажил ее проблемы: от способности общества временно отказаться от всех прав, оставляя в приоритете только одно право — право на жизнь, до способности Дании помочь другой стране. Вот об этой готовности и способности Дании помочь другой стране и хочется рассказать.
Известно, что первой на призыв Италии о помощи откликнулась Россия: на следующий же день первые самолеты РФ с гуманитарной помощью уже приземлялись на итальянских аэродромах. Дания тоже откликнулась на призыв так быстро, как только могла: всего неделя потребовалась властям, чтобы отправить в Италию письмо с вопросом, нужны ли итальянцам €1 миллион, 15–20 аппаратов ИВЛ и палаточный госпиталь. Получив утвердительный ответ из Италии, Дания начала собирать посылку.
Как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но по прошествии трех недель посылка все-таки была отправлена в нуждающуюся Италию. Вскоре для датских властей, как гром среди ясного неба, прозвучал вердикт их итальянских коллег, что аппараты ИВЛ и палатки «не пригодны для использования их по прямому назначению». Посылка, собранная с такой любовью к ближнему своему, вернулась к месту отправления, то есть в Данию.
Но Италия, как выяснилось позже, тогда еще не поняла, что Дания — маленькая страна с большими амбициями, и от нее так просто не отделаться — если уж страна взялась помогать, то она будет помогать, несмотря на все препоны, которые, по словам датских политиков, расставляет «итальянская бюрократия». И Дания, воодушевляясь тем, что Италия не отказалась от миллиона евро, снова отправляет те же аппараты ИВЛ и тот же палаточный госпиталь в Италию, но уже двумя разными рейсами.
Не успели датские политики с чувством выполненного долга спокойно выдохнуть, как теперь уже две посылки опять вернулись в Данию. Самое обидное, что к ним прилагалась просьба больше подобную помощь не высылать.
И тут началось самое интересное. Дело в том, что и аппараты ИВЛ, и палаточный госпиталь, которые Дания так настойчиво и безвозмездно посылала Италии в помощь, были взяты со складов доблестных защитников Датского королевства, то есть априори должны были отвечать всем вызовам современности.
Но оказалось, что аппараты ИВЛ относятся к серии Evita аж 1985 года выпуска, и они с бóльшим успехом могли бы экспонироваться в музее истории медицинской аппаратуры, если бы таковой существовал в Дании. Можно сказать, что Италии в каком-то смысле повезло, что на датском армейском складе не оказалось выпущенных Генрихом Дрегером в 1907 году аппаратов «Пульмотор» по реанимированию людей после газового отравления. Ведь с таким рвением помочь ближнему Дания могла бы послать и их.
Понять, почему вернули палаточный госпиталь, для датских политиков оказалось несколько сложнее. Ведь они даже не догадывались, что в словосочетании палаточный госпиталь основной смысл заключается в слове госпиталь, а не в слове палаточный. С палатками все было в порядке: они даже не протекали, были вместительными и, главное, выглядели совсем как новые. Точно такие же посылали в помощь Индонезии, Афганистану и Пакистану после случившихся там природных катаклизмов и никто ведь не жаловался, тем более не отсылал помощь обратно. Чем может быть недовольна Италия?
Получив ответ на отправленный в Италию запрос по поводу палаток, политики с удивлением узнали, что палаточный госпиталь предполагает не только палатки, но и наличие медицинской аппаратуры в них. Но даже и это не остановило политиков, которые, продолжая эпопею абсурда с гуманитарной помощью и приговаривая, что дареному коню в зубы не смотрят, уже собрались опять навязать свою помощь Италии под предлогом, что палатки хотя бы помогут освободить места в больницах для больных коронавирусом. И ведь послали бы, но Италия, уже понявшая, с кем имеет дело, выслала отдельный отказ от палаточного госпиталя. Таким образом, два месяца спустя, огорчившимся политикам осталось успокаивать себя только тем, что они очень старались.
За всей суматохой с гуманитарной помощью как-то совсем затерялся вопрос оснащения армии Датского королевства. Как так получилось, что на военных складах хранится то, от чего отказываются даже просящие о помощи? На что министерство доблестных защитников тратит щедрое государственное финансирование? И что-то мне подсказывает, что это далеко не последние проблемы, вскрытые коронакризисом в одной отдельно взятой европейской стране.