26 октября вступило в силу заключенное накануне в Вашингтоне третье по счету перемирие в карабахском конфликте. Несмотря на четкое указание в документах, что это не новое перемирие, а реализация самого первого соглашения от 10 октября, подписанного в Москве, его успех или провал будут оценивать с точки зрения дееспособности американской дипломатии. Так же, как результат первого перемирия, причем весьма плачевный, повлиял на репутацию дипломатии российской, причем не самым лучшим образом, а провал второго разделила с нами Франция.
Но откуда взялись все эти провалы? Неужели они случайны, неужели что-то не так сделал бессменный министр иностранных дел России Сергей Лавров, зачитавший глубокой ночью 10 октября 4 пункта договоренностей после десятичасового разговора с министрами Армении и Азербайджана?
Разумеется, нет. Политика — это искусство возможного, а дипломатия — тем паче. Усилия дипломатов могут что-то дать — или не дать — в том коридоре возможностей, который заранее обеспечен всей государственной машиной. И военная составляющая тут важная, но не единственная — уж это-то должны были мы усвоить на собственном печальном опыте перестройки, когда ни один самолет не взлетел, ни один танк не выстрелил, а страна потеряла территории, заплатила контрибуции (в виде вывезенных на Запад капиталов и распроданных иностранцам за копейки производственных мощностей) и оказалась в полуоккупированном состоянии, которое до сих пор полностью не преодолено. И хотя какая-то самостоятельность и какая-то дееспособность у России, разумеется, появилась, но, как показывает та же карабахская война, этого совершенно недостаточно.
Так в чем же новизна именно этой войны и ее подноготной? Попробуем разобраться.
Сегодняшний конфликт в Закавказье беспрецедентен по многим параметрам. И по длительности — с момента заключения первого перемирия в 1994 году боевые действия тут ни разу не продолжались более четырех дней, сейчас же с начала боевых действий прошел уже месяц. И по кровопролитности — жертвы Апрельской войны 2016 года, по самым смелым оценкам, исчислялись сотнями человек, а сейчас счет уже уверенно идет на тысячи. И по резкости заявлений — что бы там раньше себе ни думали власти с обеих сторон, на словах они говорили о приверженности дипломатическому урегулированию и отрицали военное решение, что давало, в конечном счете, какую-то почву для переговоров.
И все это порождено, разумеется, не просто открытой, а демонстративной поддержкой, которую оказывает Азербайджану Турция. А также той готовностью и демонстративностью, с которой в Баку эту поддержку принимают.
Все предыдущие заварухи как в Карабахе, так и непосредственно на армяно-азербайджанской границе, разрешались приблизительно одинаково, примерно как в детском мультфильме про кота Леопольда, в роли которого выступала Россия. «Леопольд» приходил, призывал «ребят» жить дружно. «Ребята» прикидывали, что «дружно» жить и выгоднее, и безопаснее, и расходились. Международное сообщество привычно аплодировало, местами кривясь от разочарования и держа фигу в кармане.
Да, порой миролюбивому «котику» приходилось для весомости своих призывов позвенеть монетами в кармане, а то и начать очередные плановые, «никак не связанные с конфликтом», учения на военной базе в армянском Гюмри. Да, ни о какой дружбе в реальности речь не шла, стороны все равно смотрели друг на друга не иначе, как сквозь прорезь прицела. Но эта традиционная роль России — вечного арбитра, способного заставить непримиримых противников хоть на время отложить оружие, казалась многим незыблемой. Как выяснилось — зря.
Военные действия начались 27 сентября, и сразу приобрели широкий масштаб. Волшебным образом подготовленное Азербайджаном за несколько часов «контрнаступление» шло сразу по всему фронту и с первого же дня — множество жертв с обеих сторон.
Первое перемирие, заключенное в Москве 10 октября, потерпело крах. 18 октября вступило в силу второе (то есть как бы вторая попытка опять запустить первое), заключенное при активном участии президента Франции Эммануэля Макрона. Оно также завершилось, особо не успев начаться.
Третье по счету перемирие заключено при посредничестве США в Вашингтоне 25 октября и вступило в силу утром 26-го. Не прошло и часа, как и оно было нарушено. На момент написания статьи неясно, как на это отреагируют США, ведь Трамп обещал избирателям с легкостью решить карабахскую проблему — «так же легко», как он решил недавно проблему Косово, а выборы на носу.
Стиль американской дипломатии с «гуманитарными бомбардировками» и «ограниченными контингентами» широко известен, и последствия могут быть самыми разными, вплоть до размещения во всех трех странах американских или, на худой конец, натовских баз или превращения всего региона в очаг постоянной напряженности наподобие ливийского.
Надо сказать, что такой очаг прямо между Россией и Ираном для наших «западных партнеров» был бы чем-то вроде манны небесной, потому что доставил бы проблем обеим сторонам. Но действовать открыто здесь и сейчас в этом вопросе кто-то вряд ли станет: все же Россия — ядерная держава, президент которой как-то заявил, что не видит смысла в существовании мира без России…
Почему же раньше мирные призывы России срабатывали, а сейчас перестали?
Надо сказать, что в мирных призывах и прочих воздействиях нуждался в основном Азербайджан — просто по причине сложившегося статус-кво, о крушении которого в результате боевых действий с таким сладострастием раз за разом говорит сейчас Алиев. Земля Карабаха, пусть хоть трижды непризнанного, осталась в руках у армян, которые все прошедшие десятилетия строили на ней свою жизнь — небогатую, зато — возможно, из-за близости реальной военной опасности — гораздо более чистую, чем во многих точках постсоветского пространства.
Азербайджан, разумеется, недовольный сложившимся положением, раз за разом внимал миротворцу. Слишком сильны экономические связи с Россией, налаженные еще в советские годы и не до конца разорванные до сих пор… Слишком много азербайджанцев живут постоянно в России, имеют там родственников или ездят на заработки… Слишком недвусмысленно молчит находящийся рядом Иран, в котором этнических азербайджанцев вдвое, а то и втрое больше, чем в самом Азербайджане… Слишком хищно смотрят на действующее руководство разного рода конкуренты, ожидающие, когда же «Акелла» промахнется — а затяжная, кровопролитная и безуспешная война вполне сойдет за подобный промах… Слишком беспокояще выглядит стоящая в Армении 102-я военная база России — между прочим, ядерной державы…
Нельзя сбрасывать со счетов и память об общем прошлом внутри великой страны… Хотя бы на уровне простейшей ностальгии: пионерское детство, студенческие стройотряды, фильмы о войне, рассказы о героях, которыми можно гордиться… Но поколения сменяются, да и воспоминания тускнеют с годами. К тому же героев в перестроечные и постперестроечные годы оплевали почти поголовно, а тех, кто сожалеет о прошлом, заклеймили ретроградами. И эти ментальные связи неуклонно рассыпались, тем более что данному процессу всячески способствовали извне.
Какое-то время многим, особенно в руководстве России, казалось, что удастся удержать бывшие советские окраины в орбите своего влияния на чистой прагматике, но время расставило всё по своим местам, в очередной раз показав, что миром правит невещественное.
Банальная, но верная истина — свято место пусто не бывает. На место советских идеалов с Запада начали усиленно, при живом и непосредственном участии как властей новых независимых государств, так и простых граждан (из песни слова не выкинешь), внедряться псевдоидеалы комфорта, потребления и вседозволенности. Тем, кого вседозволенность не устраивала, предлагались религиозные течения и секты разной степени маргинальности и другие суррогаты для удовлетворения духовной жажды. Причем суррогаты, подконтрольные тем или иным спецслужбам, в основном — иностранным.
Так обстоит дело в России, со скидкой на робкие попытки властей внедрить патриотическое воспитание граждан и некоторое опамятование самих граждан. То же самое происходит в Армении, где количество всевозможных финансируемых с запада НКО и фондов просто поражает воображение, если учесть, что население страны меньше 3 миллионов человек. Особенно активен здесь фонд «Открытое общество» (НКО, выполняющее функции иностранного агента) Джорджа Сороса и его сателлиты. Причем ноу-хау правительства премьер-министра Армении Никола Пашиняна — массовая расстановка «соросовцев» на посты во власти. Наряду с НКО и их «ЛГБТ-повесткой», которая, естественно, прикрывается «свободой слова», «демократией» и «борьбой с коррупцией», здесь довольно сильно развернулись евангелические и подобные им секты — известный актив «цветных революций» во всем мире.
С Азербайджаном всё обстоит несколько иначе. Помимо диффузных «чисто западных» мировоззренческих проектов, здесь, ввиду этнической и религиозной принадлежности населения, есть возможность внедрять сразу два специфически восточных (хотя и появившихся при значительном влиянии Запада) проекта: радикальный исламизм и пантюркизм. Правда, с радикальным исламизмом своя сложность: азербайджанцы — в основном шииты, а радикальные исламистские течения базируются в основном на суннитской почве. Зато для пантюркизма все предпосылки есть. И они используются по полной программе — благо, есть, кому.
В Турции существуют на данный момент три мировоззренческих течения, каждое из которых видит стратегическое развитие страны по-разному.
Долгое время стратегически здесь господствовал подход Мустафы Кемаля (Ататюрка), стратегической целью которого были построение национального государства, как в Европе, и вхождение в Евросоюз. В рамках этого стратегического подхода Турция входила в НАТО (рамки которой ей уже очевидным образом тесны), и проводила серьезные, многих затронувшие реформы внутри страны. Это единственный подход, не предусматривающий расширения географических границ Турции.
Второй проект, который можно считать «родным» для нынешнего президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, — это построение Османского халифата, то есть империи с существенной исламской религиозной составляющей.
И, наконец, третий турецкий проект — это пантюркизм. Основной движущей силой этого проекта является организация «Бозкурт» или «Серые волки», основанная в середине XX века ультраправым турецким националистом Апарсланом Тюркешем. Сами себя они еще называют «идеалистами».
Сама партия долгое время находилась в оппозиции к действующей власти Турции, хотя бы потому, что, не порывая демонстративно с исламом, идентифицирует себя через языческие представления древних тюрок. Однако ее идеи и риторика давно и с успехом эксплуатируются как Эрдоганом, так и его предшественниками, на внешнеполитической арене. А Партия националистического движения, молодежным крылом которой сейчас является «Бозкурт», с 2015 года вошла в коалицию с Партией справедливости и развития — партией Эрдогана.
Непосредственно после распада СССР Турция немедленно стала распространять свое влияние не только на ставшие независимыми бывшие республики СССР, но и на регионы Российской Федерации с соответствующим населением. Причем делалось это как по исламской линии — путем распространения религиозной литературы, обучения детей в религиозных учебных заведениях и т. п., так и по линии пантюркизма. На пантюркизме стоит остановиться немного подробнее, поскольку он имеет прямое и непосредственное отношение к идущему сейчас конфликту в Нагорном Карабахе.
Пытаясь распространить свое влияние, что является естественным желанием любой страны, власти Турции долгое время об империи, хоть исламской, хоть пантюркистской, всерьез не помышляли. Курс был взят на построение национального государства и вхождение в Европу, и он претворялся в жизнь. Однако в конце концов стало ясно, что в Европу Турцию не примут ни под каким видом. В отличие от российской постсоветской элиты, которая, несмотря на все шаги к обособлению, явно продолжает на что-то надеяться, турецкая элита в существенной своей части сориентировалась достаточно оперативно. Продолжая на словах периодически делать реверансы в сторону Евросоюза, она с удвоенным усердием продолжила формировать свой центр силы, благо после распада СССР материала для такого формирования осталось весьма и весьма много.
В 2009 году в Нахичевани был создан Тюркский совет, в который вместе с Турцией вошли Азербайджан, Казахстан, Киргизия и Узбекистан. Созданию Совета предшествовала длительная работа: с 1992 года проводились саммиты тюркоговорящих государств, шел активный культурный обмен, налаживались экономические связи. Во всех этих организациях все были, естественно, равны, но Турция — все-таки «равнее».
В 1993 году создана Международная организация тюркской культуры (TÜRKSOY), в 2008 году Парламентская ассамблея тюркоязычных стран (Türk PA). Причем в TÜRKSOY помимо членов Тюркосовета входит еще и Туркмения, а в числе наблюдателей организации значатся российские регионы: Республика Алтай, Башкортостан, Якутия, Татарстан, Тува. В 2009 году основана Международная Тюркская академия. И так далее…
Важно понимать, что данные тюркские организации, по крайней мере, большая их часть, — не косметические структуры, созданные для освоения средств, а реально работающие органы. Не важно, существуют ли там разного рода экономические злоупотребления — они существуют в той или иной мере везде. Важно, что под эгидой этих организаций действительно пишутся книги, корректируются учебные программы стран-участниц, снимаются «идейно выверенные» видеоматериалы и в целом ведется работа по воспитанию не только молодого, но и старшего поколения в духе пантюркизма.
Детям и взрослым рассказывают истории о мифической волчице, родившей в глубокой древности от хуннского принца первых тюрок, и о вполне реальных воинах с вышитыми золотом волчьими головами на знаменах, закованных в железную броню и сокрушавших все на своем пути к созданию Тюркского каганата. И о совсем уж исторических личностях, таких как легендарный полководец Атилла или Сулейман Великолепный, прошедшийся огнем и мечом по Балканам и обложивший данью четверть Европы. Историческая правда в произвольных соотношениях перемешивается с историческими мифами, но вывод из получившегося конгломерата выходит однозначный: в прошлом тюрки славились великими завоеваниями, и сейчас, объединившись, они еще и не то смогут.
Такая пропаганда, безусловно, приносит свои плоды во всех затронутых ею странах. В Азербайджане, который сейчас нас, по понятным причинам, интересует в первую очередь, еще со времен отца нынешнего президента, Гейдара Алиева, открыто провозглашается лозунг о единстве с Турцией: «одна нация — два государства». В июле, во время короткого армяно-азербайджанского обострения, в Баку на улице митинговали сторонники войны, причем некоторые из них показывали рукой характерный для «Серых волков» знак «волчьей морды».
Уже потерян счет заявлениям как глав обоих государств, так и высокопоставленных чиновников, о единстве двух народов. И начали уже поговаривать, пока не слишком громко, о возможности полного государственного объединения — «одна нация — одно государство» — то есть о первом шаге к созданию полноценного «Великого Турана».
Из этого пантюркистского проекта проистекает и дополнительная подоплека армяно-азербайджанского конфликта и вмешательства Турции в конфликт.
Формально Турция имеет общую границу с Азербайджаном. Но фактически это крохотный участок, чуть более 10 км по протяженности, где территория Турции вклинивается узеньким «язычком» шириной около трех километров между Ираном и Арменией, концом этого «язычка» доставая до Нахичевани.
Нахичевань — азербайджанский эксклав, то есть территория, отделенная от основной территории государства другими странами. В данном случае таких стран две — Армения и Иран. А на самом прямом пути в Нахичевань лежит еще и Нагорный Карабах.
На восток от Нахичевани расположены Сюникская и Вайоцдзорская области Армении, причем Сюникская южнее и граничит с Ираном. Восточнее Сюникской области расположен Нагорный Карабах, который Азербайджан хоть и считает своим, но по факту не контролирует, и далее на восток начинаются уже собственно азербайджанские территории. То есть более-менее полноценному объединению Азербайджана с Турцией, со скидкой на упомянутый узенький перешеек, мешают не только Карабах, но и приличный кусок Армении, как минимум — Сюникская область. Причем город Горис в этой области Азербайджан уже не раз обстреливал.
Азербайджан, в свою очередь, имеет прямой выход к Каспию, за которым — вся постсоветская Средняя Азия и полный простор для дальнейшего объединения. А дальше маячит и Китай с его уйгурскими северо-западными провинциями.
Облизываются пантюркисты и на существенный кусок Ирана — населенные этническими азербайджанцами четыре иранских провинции: Западный Азербайджан, Восточный Азербайджан, Ардебиль и Зенджан. Однако с Ираном пока не связываются. А вот о том, чтобы после завоевания Карабаха отщипнуть от Армении так называемый «мегринский коридор» протяженностью примерно в 30–40 километров от Азербайджана до Нахичевани, говорят давно и всерьез.
И что же противопоставляет совокупной западно-извращенческой, сектантской, пантюркистской, исламистской и прочей пропаганде Россия? По большому счету — ничего.
В одном из недавних интервью экс-президент Армении и Карабаха Роберт Кочарян с тревогой говорил о том, что в Армении сейчас растут прозападные настроения, а отношение к России постепенно ухудшается. Он сетовал на то, что у России не выстроена система продвижения собственных интересов хотя бы по ее периметру, отчего страдает не только сама Россия, но и эти постсоветские страны тоже. И с оценкой его нельзя не согласиться.
Пока с придыханием обсуждается рост числа азербайджанских школьников, изучающих русский язык, в школы Азербайджана внедряется учебник «Общей тюркской истории» — той самой, с золотыми волками и Сулейманом Великолепным. В Ереване с помпой и в присутствии лично посла РФ Сергея Копыркина открывается русский культурный центр при библиотеке — инициатива, безусловно, замечательная, но как-то бледно выглядящая на фоне действующих в Армении годами тысяч западных НКО.
Россия создает разного рода блоки — ЕАЭС, ОДКБ и т. п. — и правильно, надо их создавать. Вот только когда дело доходит до армяно-азербайджанского конфликта и обсуждения возможной помощи Армении по линии ОДКБ, «вдруг» выясняется, что половина членов ОДКБ входят еще и в Тюркский совет вместе с Азербайджаном, а Тюркский совет выпускает официальное заявление в поддержку Азербайджана.
И проблема, разумеется, не в «распилах» в структурах, которые должны заниматься продвижением российской повестки хотя бы на постсоветском пространстве. В Средней Азии «бакшиш» (взятка) считается не аморальным деянием, а естественным правом должностного лица, что бы там ни значилось в законодательстве, и их дают, а дело тем не менее движется. Да и «цивилизованные европейцы» вовсе не так безгрешны, как пытаются показать.
Проблема в той идейной и концептуальной неопределенности, в которой оказалась Россия. Если мы идем на Запад — так нам ничего своего вообще продвигать не надо, надо просто влиться окончательно в поток тех самых НКО, соросовских и прочих.
Не идем на Запад? Не нравится засилье ЛГБТ, циничные расправы над Ливией, Сирией и т. п., превращение людей в бездумных биороботов? Хорошо, тогда не идем. А куда идем? И — откуда?
Где наша опора в прошлом? Советский период опорочен, в нем каким-то странным островком величия выпирает Великая Отечественная война, в честь которой проводятся шествия «Бессмертного полка» и парады — рядом со стыдливо задрапированным Мавзолеем. Но как могла бы стать победа в этой войне величественной, если все остальное было так ужасно, как говорят? Опереться на досоветскую историю? Можно, ведь там было немало величественного — и победа над Наполеоном, и освоение Сибири, и деяния Петра I, и великая культура. Но как признать себя наследниками этого величия, если считать целых 70 лет советской истории «черной дырой»?
И к чему мы, собственно стремимся в будущем? У пантюркистов есть идеал Великого Турана, у исламистов — великой исламской империи. А чего хочет Россия? Ведь не скотского же благополучия, право слово…
Пока нет ответов на эти два взаимосвязанных вопроса — на что мы опираемся в прошлом и к чему стремимся в будущем, — можно укомплектовать Россотрудничество гениальными кристально честными управленцами и получить пшик. И наши очень и очень квалифицированные дипломаты, несмотря на весь свой профессионализм, будут все чаще терпеть фиаско в самых разных вопросах. И наши дети не будут понимать, кем они хотят стать, когда вырастут.
И карабахский конфликт не решится. Или решится самым убыточным и для Карабаха, и для Армении, и для России образом. В качестве одного из вариантов — превратится в новое «Косово», как посулил Трамп. США действительно могут, если захотят, признать Карабах, ввести туда войска и задушить конфликт. Вот только расплачиваться за такую помощь армянам придется своей самостоятельностью, своей национальной культурой, своей религией (что там будет с религиозными устоями при неукоснительном исполнении любых ЛГБТ-конвенций, две из которых, кстати, уже подписаны?), согласием на размещение военных баз и вообще всем, чего пожелает новоявленный миротворец.
России нужна, наконец, определенность. Без этой определенности все, что предпринимается в этом и во многих других вопросах, носит временный и сугубо косметический характер.