Я не в первый раз адресуюсь к творчеству Федора Михайловича Достоевского, обсуждая глобальную ситуацию и то, что можно назвать «что день грядущий нам готовит». Я уже апеллировал к Достоевскому или, точнее, к его «Братьям Карамазовым» и тому, что именно говорит в этом произведении придуманный Иваном Карамазовым Великий инквизитор. Что именно он говорит по поводу будущего мирового процесса, и как это соотносится с тем, что мы видим. И тогда же я сказал, что откуда-то у Достоевского должна же была быть не то чтобы информация, но какой-то материал для такой интерпретации Великого инквизитора.

Притом что очень близким способом (тут есть совсем очевидная перекличка) Великого инквизитора интерпретировал Шиллер, великий немецкий драматург, к которому Достоевский относился достаточно надрывно. С одной стороны, он осуждал шиллеровскую романтику с ее слишком большой верой в человека, ведь для него-то человек был гораздо более проблемной «конструкцией», чем для Шиллера. С другой стороны, он восхищался ясностью шиллеровских образов. Но вдобавок к этому, видимо, он каким-то особым образом прочел разговор Великого инквизитора с королем Филиппом в произведении Шиллера «Дон Карлос, инфант испанский».

И, повторяю, между Великим инквизитором у Шиллера и Великим инквизитором у Достоевского (точнее, вариантом монолога Великого инквизитора, который Достоевский вкладывает в уста Ивана Карамазова) — между этими двумя идеологиями, высказанными Великим инквизитором, есть поразительное сходство. И возникает много вопросов по поводу того, а что, собственно говоря, понимал Шиллер? Ясно, что очень многое. Но всё-таки ― что конкретно он понимал в проекте «Великий инквизитор», осуществлявшемся в его эпоху? И что конкретно понимал Достоевский?

Конечно, и Шиллер, и Достоевский ― гении. И они руководствовались во многом своей творческой интуицией. Но тут либо ― либо.

Либо их творческая интуиция проникала в то, что сейчас назвали бы информационным полем, и там считывала какое-то будущее. В этом содержался элемент ясновидения. Что-то такое есть в природе человека, что позволяет апеллировать и к такой категории ― очень осторожно, но апеллировать.

Либо они вдобавок что-то понимали. Они же входили в какие-то круги, сами были не чуждыми философии, рядом находились философы. Эти философы, возможно, обсуждали будущее на каких-то своих частных мозговых штурмах совсем не так, как публично.

В любом случае в дальнейшем проект «Великий инквизитор» стал уже не выдумкой Ивана Карамазова или Шиллера. Так начал называться закрытый проект, который ― из песни слов не выкинешь ― проводила и продолжает проводить определенная часть элиты ЦРУ.

Когда некоторые американисты утверждают, что есть один значимый субъект ― англосаксонские протестанты, и других нет, что именно они отвечают как минимум за консервативную Америку, а вообще-то за всю Америку, то это не совсем точно. Потому что существуют и абсолютно иезуитские центры исследовательской, образовательной и элитно-регулирующей деятельности, и центры, более-менее к ним близкие. И всё это не чужое определенной части элиты ЦРУ. Поэтому словосочетание «проект «Великий инквизитор» стало нарицательным. Это попытка осуществить нечто из разряда того, что (опять-таки случайно ли?) напоминает описанное Достоевским и Шиллером. Или в научной фантастике у того же Ефремова ― «короткоживущие», «долгоживущие», «кжи», «джи» и так далее. Это же тоже откуда-то взято. Какие-то идеи носятся в воздухе, где-то обсуждаются, творческие люди их впитывают, как губка, а потом начинают что-то в художественной форме излагать.

Я никоим образом не приравниваю творчество Ефремова к творчеству Достоевского и Шиллера. Достоевский и Шиллер ― гении, настоящие гении, редко существующие в истории человечества. Но сейчас-то нас не это интересует, а то, как нечто вращается вокруг определенной темы. И явным образом связано с творимым сейчас трансформационным процессом, который должен в итоге привести к какому-то результату.

Мне кажется, что никогда в истории человечества не проводился один закрытый проект. Заговоры никогда не бывают поодиночке, они, как «мизера», «ходят парами», и не только парами, а и гораздо более серьезными группами. Тупость начинается там, где всё сводится к какому-нибудь одному заговору «злых сил». Иногда это инопланетяне, иногда ― представители какого-нибудь народа или конфессии. И вот, мол, они всё крутят и крутят какую-то машинку, а мы все как подопытные кролики, как жертвы этого кручения, барахтаемся и принимаем то, что нам ими предписано.

Мир так не устроен и никогда не был так устроен. Это не значит, что у элиты нет проектов. Но их ― несколько, и они сталкиваются. Главная задача человека, который взял на себя не какое-то относительно легкое и популярное дело ― «разъяснять» обществу, жертвой какого именно заговора оно является (имеется в виду, одного заговора), ―, а хочет всё-таки что-то понять в реальности (тогда это следует называть не конспирологией, а субъектологией, теорией элит, теорией игр), гораздо сложнее. Потому что такая сложная конструкция предполагает наличие вариаций, траекторий, уклонений, «срывов резьбы» и так далее.

Так вот, конечно же, у проекта «Великий инквизитор», который существует, есть субъект в виде определенной части американских и международных спецслужб, наиболее близких иезуитским или околоиезуитским кругам. Тут всё может быть очень по-разному (иезуиты не однородны) и вместе с тем иногда выходить на какие-то сопредельные элитные образования.

У этого проекта есть антагонист ― консервативный проект, его часто называют «Омега», и он предполагает не «кжи ― джи», а достаточно авторитарную модель.

И в этом смысле я бы предложил тем, кого это интересует, прислушаться к тому, что говорит Байден по поводу авторитаризма и демократии. Называются эти слова, а имеется в виду ― что? Не имеются ли в виду какие-нибудь два проекта, у одного из которых очень относительная консервативная прописка, а у другого ― опять же очень относительная ― либеральная прописка?

Как бы то ни было, я не в первый раз апеллирую к этому самому монологу Великого инквизитора, которого Иван Карамазов придумал, решил художественно воплотить и с этим воплощением знакомит своего брата Алешу. И, конечно, это же не художественное только воплощение, это что-то совсем другое, это какой-то Символ веры, какое-то представление о добре и зле. Там же начинается всё с этого монолога, а кончается-то тем, что Иван Карамазов объявляет, что он сам и есть виновный в произошедшем (убийство отца и так далее), но только очень трудно предъявить того, кто является одновременно и свидетелем, и организатором всего этого. Судья спрашивает Ивана Карамазова, почему это так трудно. И тот ― цитирую по памяти ― отвечает: «С хвостом-с, ваше благородие, не по форме будет! Не отклоняйте сразу мою версию, просто обычный заурядный черт, да он сейчас где-нибудь тут под столом сидит», ― и дальше лезет под стол, и его признают сумасшедшим.

Но там же всё у Достоевского не к банальному сумасшествию сводится, а к таким больным прозрениям, в которых всегда, с одной стороны, вроде как налицо нечто патологическое, с другой же ― внутри этой патологии иногда проглядывают элементы истины. Так это обстоит в «Братьях Карамазовых», где описано движение от Великого инквизитора к некоей «фигуре с хвостом-с» и диалоги с ней. Конечно, тут уместно вспомнить и «Доктора Фаустуса» Томаса Манна, где опять-таки герой ведет диалоги с чертом, и Гёте, и многое другое.

Короче, этот проект «Великий инквизитор» совсем не такой простой. Ибо там же, у Достоевского, Великий инквизитор говорит Христу, что «мы уже давно не с тобой, а с твоим антагонистом», и это потому, что люди ничтожны, и мы не имеем права предъявлять к ним избыточные претензии, а когда мы перестаем их предъявлять, то мы должны построить всё на «чуде, тайне и авторитете». (То есть так, как предлагал Христу Сатана, от чего Христос отказался.)

Эти адресации к чему-то художественному, да еще и не просто художественному, а параполитическому и сложному, мне представляются обязательными в случае, когда мы имеем дело с достаточно загадочными процессами. Потому что ― и я это покажу в данной передаче ― всё менее понятно, а чего, собственно говоря, так прут-то рогом вакцинизаторы, когда уж слишком очевидно, что надо бы попридержать гнедых и отработать назад, а кто-то уже начинает отрабатывать. Но почему прут-то?!

В таком сложном вопросе совсем простые, ясные факты и высказывания неминуемо должны сочетаться с чем-то художественно-пророческим, а то и другое ― с какими-то научными достижениями. Чем я и предполагаю заняться в этой и последующих передачах, да, собственно, занимался и в предыдущих.

Итак, сейчас, в начале этой передачи, я кого-то ознакомлю с художественным текстом, а кому-то предложу еще раз задуматься над хорошо ему знакомым текстом.

Я имею в виду сон Раскольникова из произведения Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание». Давайте мы в это пророчество вчитаемся. И не надо в момент вчитывания совсем уж сразу махать руками, говорить, что пророчество случайное, что это чисто художественный вымысел и т. д.

Итак, я просто знакомлю с текстом.

Раскольников спит.

«Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, — но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса».

Написаны эти строки были в далекие шестидесятые годы XIX века. И мне бы хотелось, чтобы перед рассмотрением разного рода частностей, сколь бы существенны они ни были, каждый из тех, кто смотрит эту передачу, дал себе свой ответ на вопрос о природе совпадений процесса, описанного Достоевским 155 лет назад, с тем, что мы сейчас лицезрим и что является всего лишь ― я хочу подчеркнуть это ― самой-самой начальной стадией так называемой трансформации. Мне лично кажется очевидным, что источник данного прогноза Достоевского и источник, ориентируясь на который Достоевский поведал о Великом инквизиторе, ― это одно и то же. Это тот же источник, это какой-то круг людей, внутри которого спорят, беседуют, высказываются определенные мысли. Что-то впитывается, что-то рождается и так далее. И не надо, повторяю, тут забывать о традиции, идущей к Достоевскому от Шиллера.

Ну, а теперь по поводу ковидной злобы дня. Вначале короткая справка.

В 1981 году в результате слияния двух компаний ― Salomon Brothers и Phibro ― потерял работу Майкл Блумберг, будущий создатель компании Bloomberg. Получив при этом выходное пособие в десять миллионов долларов, Майкл Блумберг стал создателем самостоятельного начинания, позволяющего, по его словам, предоставить пользователю дополнительную услугу, отсутствовавшую на рынке в текущий момент. Этой отсутствовавшей услугой, найденной Блумбергом, стал сбор данных по ценным бумагам и предоставление клиенту программного обеспечения, позволяющего обычным людям провести анализ получаемой информации. По словам основателя этого нового начинания, такой возможности ― к моменту, когда он стал его создавать, ― мучительно не хватало на рынке.

В 1982 году у Блумберга появился первый клиент ― огромный инвестиционный банк Merrill Lynch. Он установил 22 терминала и вложил в блумберговское начинание 30 миллионов долларов.

А в 1988 году детище Блумберга имело уже 5 тысяч терминалов и с той поры стремительно развивалось. На сегодняшний день компания Bloomberg является одним из двух ведущих американских поставщиков финансовой информации для профессиональных участников финансовых рынков (кто владеет информацией ― владеет миром).

С 2002 по 2013 год Майкл Рубенс Блумберг, внук эмигранта из России, был мэром Нью-Йорка с официальной зарплатой (это была его идея) один доллар в год. В рейтинге Forbes Блумберг на 5 сентября 2020 года занимал двадцатое место с состоянием в 59 миллиардов долларов.

В 2020 году Блумберг пытался стать кандидатом в президенты США от Демократической партии (он демократ), но 4 марта 2020 года вышел из гонки и поддержал Джо Байдена ― так что Джо ему должен.

Компании Блумберга принадлежит телеканал, несколько радиостанций и одно из популярнейших и крупнейших мировых агентств финансовых новостей.

На сегодняшний день в мире функционирует свыше 325 тысяч терминалов Блумберга. В последние годы компания цены не афиширует, но, по данным на 2013 год, каждый из таких терминалов обходился пользователю в 2 тысячи долларов в месяц. Это же всё финансовая информация плюс методы ее обработки. Элементарная арифметика показывает, что совокупный пользователь платит компании Блумберга 650 млн долларов в месяц или 7,8 млрд долларов в год.

В числе потребителей продукции компании Блумберга мировые центральные банки, инвестиционные институты, частные крупнейшие банки, правительственные учреждения, юридические компании, информационные агентства.

В компании Блумберга более 19 тысяч человек, работающих в 69 странах мира.

Надеюсь, что приведенной мною информации достаточно для того, чтобы стало ясно несколько обстоятельств, без которых я не могу обсуждать определенные высказывания.

Первое обстоятельство состоит в том, что Блумберг ну уж никак не изгой.

Второе ― что он вдобавок не радикальный консерватор, пытающийся разыгрывать скандальные темы для того, чтобы подложить свинью демократам. Блумберг вовсе не консерватор, он патентованный демократ. А Байден, еще раз подчеркну, это лицо, которое обязано Блумбергу.

21 августа 2021 года на сайте Bloomberg вышла новостная статья. Ее авторы ― Кристен Браун и Ребекка Торренс. Статья называется: «Привитые обеспокоены, а у ученых нет ответов». Статья начинается так: «Слухи и разговоры на дискуссионных площадках говорят нам о том, что не могут сказать официальные лица». Хороший зачин? «Вакцинированные люди, похоже, заражаются коронавирусом с удивительно высокой скоростью…» ― Bloomberg это говорит. Тут не сказано, что с более высокой скоростью, чем невакцинированные, но сказано: «с удивительно высокой скоростью». «…но точно не известно, как часто они передают вирус другим».

Далее следует короткий реверанс в сторону вакцин, а потом мощный удар по вакцинации. Это осуществляется так, цитирую Bloomberg: «Хотя очевидно, что вакцинация по-прежнему обеспечивает мощную защиту от вируса… ― реверанс, далее следует удар ― …растет беспокойство по поводу того, что вакцинированные люди могут быть более уязвимыми к серьезным заболеваниям, чем считалось ранее». Осталось еще сказать: и более уязвимыми, чем невакцинированные, например, переболевшие.

Обращаю ваше внимание на то, что всё это говорится в Bloomberg и что господин Блумберг ну уж никак не менее влиятельный игрок, чем господин Цукерберг.

И в тот же день, что и Bloomberg, BBC, финансируемая правительством Великобритании, публикует статью Джеймса Галлахера. Статья называется: «Ковид. Как лучше всего повысить иммунитет». Автор обращает внимание на то, что в иммунной системе человека после вакцинации и после естественного заражения коронавирусом протекают разные процессы. Констатируя это, автор задается вопросом о том, какие же из этих процессов более благотворные.

Понимаете, дело заключается не в том, что кто-то начинает резко «отрабатывать назад» и кричать: «Нет, нет, нет, не надо вакцинироваться!» Начинает меняться вся методология. Вначале говорится: «Вы только не думайте, пожалуйста, что если вас укололи вакцинами, то в вашем организме происходит тот же процесс развертывания иммунитета, который происходит, если вы заболели естественным путем. Это два совершенно разных процесса!»

Вы понимаете степень несоответствия такого утверждения всему, что говорилось раньше? Антитела-де и есть антитела, всё.

Нет, говорит Галлахер, всё иначе. Давайте будем объективны и посмотрим, просто посмотрим честно. Раз так, и это разные процессы, то их надо сопоставить. А вдруг мы увидим, что процесс вакцинации лучше, что он более благотворен ― или менее благотворен, или они по-разному соотносятся.

Но как только вы сказали, что это два разных процесса, открыта новая парадигма, новый тип обсуждения, новый формат обсуждения ковида и вакцинации. А это намного важнее того, что конкретно говорится, хотя то, что говорится, тоже далеко не маловажно.

Далее автор отмечает, что еще год назад сама такая постановка вопроса граничила с ересью (а мы понимаем, что слова «ересь», «еретики» адресуют к эпохе инквизиции, а не к XXI веку). Теперь же, говорит автор, всё обстоит иначе. Люди, которые думают не то, что полагается думать экстазным вакцинаторам, они уже не еретики, они участники дискуссии.

Сделав необходимый реверанс в сторону вакцин и сообщив читателю о том, что теперь имеется два слагаемых в рассматриваемой системе, два кластера: вакцинированные — и переболевшие, но не вакцинированные (и потому теперь нельзя говорить о нулевом иммунитете, о котором мы говорили вначале), автор далее обсуждает то, что, видимо, уже не является ересью, раз он это обсуждает.

Так что же теперь не является ересью?

Первоочередное значение, по мнению автора, имеют сегодня два вопроса: нужно ли когда-нибудь вакцинировать детей? Это первый вопрос. И второй: нужны ли бустерные вакцины для повышения иммунитета у взрослых?

Никто не говорит: детей не надо вакцинировать, бустерные вакцины не нужны. Говорится: давайте дискутировать! А почему мы раньше-то не дискутировали, а? А потому мы раньше не дискутировали, а теперь готовы дискутировать, что накопился фантастический негативный фактический материал, и его уже нельзя просто так игнорировать в современном мире. Его всё равно будут обсуждать. А он вопиет! Поэтому мы начинаем дискутировать, а не осуждать еретиков.

Как именно ведется дискуссия? Это тоже интересно.

Поставив два вопроса: нужно ли будет когда-нибудь вакцинировать детей (притом что уже буквально «прут рогом» и вакцинируют) и нужны ли бустерные вакцины для повышения иммунитета, автор начинает искать ответы, не чураясь серьезной иммунологической проблематики… Еще раз подчеркну: если мы будем всё рассматривать вне художественно-философских пророчеств и вне фактов ― и не сочетая одно с другим, ― мы ничего не поймем. Но если мы всё это будем сочетать, а при этом серьезную научную проблематику обсуждать не будем, мы тоже ничего не поймем. Серьезную научную проблематику ― ту, которую не обсуждает медицинский официоз ни на Западе, ни тем более у нас.

Так вот, серьезная проблема, которую обсуждает уважаемый автор, это проблема состава иммунитета, то есть наличия в иммунной системе неких, как говорит автор, ключевых строительных блоков, атакующих вирус. Автор прежде всего обсуждает два блока: антитела и Т-клетки.

Вопрос об этих строительных блоках я уже поднимал в одной из передач, но тем не менее немаловажно, что в конце августа 2021 года сообщает по этому поводу аж ВВС. Меня же пытались, когда это всё обсуждалось, зачислить чуть ли не в ковид-диссиденты. ВВС сейчас тоже ковид-диссидент? И Блумберг? И кто следующий?

Итак, автор говорит об основной силовой паре иммунной системы. И эта силовая пара, как он говорит, очищает организм от инфекций.

Что это за пара? Это антитела и Т-клетки.

Обращаю внимание: экстазы неумных и не слишком компетентных вакцинаторов привели к сведéнию всех очистителей организма от инфекций к одним лишь антителам. Может быть, так прямо и не говорили, но с этими антителами гнали, гнали и гнали пургу. Как бы всё остальное ― в сторону. Дело дошло до того, что люди, не имеющие высшего образования, весьма простые, но обеспокоенные происходящим, нормальные, заинтересованные люди спрашивали друг друга: «А какой у тебя титр? А у тебя?» Медицинские термины уже входили в оборот. У тебя больше антител ― тебе лучше, еще больше ― еще лучше.

Это был абсолютный научный идиотизм! Но он же был навязан людям, которые имеют право вообще всем этим не интересоваться, которые вынуждены были интересоваться и заглатывали эту полунаучную информацию, которую гнали, гнали и гнали те, кто выступал как бы от лица переднего края науки. Если бы кто-нибудь мог их спросить: «Так вы всерьез считаете, что очистительная сила ― только антитела?» ― они, наверное, что-нибудь пробормотали бы, что не вполне… Но их же не спрашивали! Они были монополистами от лица науки, и они устроили так, как будто эти антитела есть всё.

А теперь ВВС говорит о том, что силы-то две: антитела и Т-клетки. И что это является важнейшим.

Понятно, почему раньше об этом не говорилось. Я не утверждаю, что вообще молчали в тряпочку. Но скользили как-то так, чтобы обойти всё это или коснуться чуть-чуть. И понятно, почему. Потому что, если спасительный состав иммунитета низведен к одним антителам, то ничего другого, кроме экстатического вакцинирования, быть не может. А нужно было оно! «Мы вас спасаем, повышая титры, делая так, что у вас больше антител! А антител сделать можно больше только вакцинами, поэтому мы будем вас вакцинировать и вакцинировать, и подымать и подымать вам этот уровень антител».

А если спасительных, очистительных сил две, то тогда надо спросить, во-первых, как они соотносятся, а во-вторых, почему всё время говорят только об одной очистительной силе ― антителах? Если всё сводится к одной, понятно почему: только вакцины могут спасать. А если их две, так может, что-нибудь еще существует?

BBC, наконец-то, начинает говорить не об одном спасителе, имя которому антитела, а о двух спасителях, вторым из которых, подчеркну еще раз, являются Т-клетки.

Перехожу к рассмотрению того, как именно автор использует понятие о силовой иммунной паре (запомните это ― силовой иммунной паре) для обсуждения вопросов, которые, по его мнению, ранее были бы еретическими. Хочу еще раз подчеркнуть, что и сведение к силовой паре ― это отнюдь не последнее слово иммунологии. Но все-таки это на порядки лучше, чем тупо камлать только об антителах.

Значит, автор спокойно говорит, что раньше это называлось ересью. Он употребляет слово «ересь» и никак не объясняет тем, к кому обращается, откуда берется понятие «ересь» в обществе предельной информационной свободы. Потому что там, где есть ересь, не может быть информационной свободы. Еретичество никак не совместимо с понятием информационной свободы, права на дискуссию, приоритета рационального подхода. «Верую, потому что абсурдно».

Когда так веруют в высшие трансцендентальные силы, которые не могут быть постигнуты научным путем, то в этом есть своя логика, высшая.

Но когда так надо верить в то, что обязано быть постигнуто рациональным научным путем, когда так надо верить в науку, превращаемую в некий суррогат, то это в миллиарды, триллионы раз страшнее. Потому что нельзя верить в то, что находится за рамками веры. Как только вы вводите эту веру в сферу научных вещей, вы совершаете катастрофическое деяние. Катастрофическое!

Поппер упрекал Маркса за то, что тот ввел ценности в науку. Но он ценности ввел. Теперь вы вводите категорию веры ― «еретики» ― куда? В науку. Зачем? Чтобы что-то пропихнуть. А когда оказывается, что пропихнуть не удается ― отрабатываем назад?

Я хочу, чтобы те, кто меня слушает, поняли: это намного важнее конкретных фактов, вот эта методология страшнее фактов, она ближе к тому, что я говорил насчет Раскольникова и его сна. Потому что для того, чтобы так себя вести, надо сойти с ума.

Сообщив читателю о том, что «антитела прилипают к поверхности вируса и маркируют его для разрушения, а Т-клетки могут определить, какие из наших собственных клеток были захвачены вирусом, и уничтожить эти захваченные клетки», автор далее обсуждает «знаменитый белок-шип, который является ключом, используемым вирусом, чтобы открыть дверь клетки нашего тела».

Кто только не говорил про этот белок-шип! Он уже всем снится, он уже на рисунках гуляет по интернету основным персонажем современности. Если бы автор сказал только об этом, вообще бы нечего было обсуждать, но он дальше ставит «и»: «и двадцать восемь других белков, которые необходимы вирусу для захвата наших клеток и создания тысяч собственных копий». Автор сообщает, что для работы человеческого тела требуется около двадцати тысяч белков.

Завершив этот краткий донельзя иммунологический конспект, автор начинает сравнивать воздействие вакцины и результаты преодоления организмом естественной инфекции в условиях отсутствия вакцинации. Он это начинает сравнивать: вот воздействие вакцин, и я могу его анализировать, а вот преодоление организмом естественной инфекции в условиях отсутствия вакцинации. Давайте сравним, в чем результат.

Как только автор начинает сравнивать, он не просто воспевает благое воздействие вакцин и ущербность естественного процесса преодоления болезни. Он вводит определенные параметры, по которым можно объективно сравнить, что лучше: иммунитет, полученный при вакцинации, или иммунитет, полученный за счет победы организма над вирусом в условиях отсутствия вакцинации.

Понимаете, что началось? Новая эра обсуждения началась! В которой есть не только сравнительность, но и конкретные параметры. Аналитика началась на месте пропаганды и нестерпимого воя «вакцины или смерть».

Первый параметр, по которому автор сравнивает эффект вакцинации с эффектом победы организма над вирусом в условиях отсутствия вакцинации, называется «ширина». Автор утверждает, что, в случае естественной победы организма над вирусом, иммунный ответ будет шире, чем тот ответ, который порождает вакцинация. Автор пишет следующее: «Вне зависимости от того, принимали ли вы Moderna, Pfizer или Oxford/AstraZeneca, ваше тело учится замечать только одно ― протеиновый шип».

Да, оговаривает автор, протеиновый шип ― это критически важная часть вируса, к которой необходимо выработать антитела, но как быть с остальными, с этими двадцатью восьмью белками? Вот с ними-то, говорит автор, лучше разбираются Т-клетки. То есть он говорит о том, о чем я уже говорил и что вынужден повторить. Когда вы вакцинируетесь, считывается эпитоп, не весь возбудитель, а кусочек ― эпитоп. Если у вас возникает потом нечто, где эпитоп такой же, а всё остальное совсем другое, то считывающее устройство не будет делать разницы между первым и вторым ― другим ― случаем. В порядке юмора говорю ― между круглым и эллиптическим. Вот не будет то, что создано в результате вакцинации, делать разницу между круглым и эллиптическим. Оно будет считывать маленький кусочек, на котором это одно и то же, и действовать по отношению к эллиптическому так, как оно бы действовало по отношению к круглому. Если это будет нечто даже не эллиптическое, а извивающееся, неизвестно какое, всё равно считывающее устройство будет действовать так же.

А вот если у вас естественный иммунитет, то Т-клетки будут сканировать всё (я упрощаю), всю поверхность, весь вирус. Их так не обманешь, им нельзя продать одно за другое. Они видят эллипс и говорят: «Это не круг, это не шар, это эллипсоид». Это же принципиально важно!

И вот всё это начинает обсуждать автор не какого-нибудь полуподпольного издания, в котором тайно надо обсуждать серьезные иммунологические вопросы, а BBC, которая в предыдущий период гнала пургу так же, как все остальные. И этот автор называет обсуждаемое «шириной иммунитета». Он говорит: «Естественный иммунитет шире, гораздо шире».

А вот теперь скажите мне, если всё время идет разговор об этих самых мутациях, то есть (опять говорю фигурально) о том, что сегодня это шар, завтра это эллипсоид, потом это неизвестно что ― самые разные конструкции, у которых только кусочек одинаковый ― то что важнее всего? Важнее всего ширина! То есть способность иммунитета отличать одно от другого, не подставляться на эту обманку, на то, что эпитоп один и тот же. Это же важнее всего!

Итак, автор говорит, что, с точки зрения ширины иммунитета, естественный иммунитет, полученный в результате того, что организм переболел без вакцинации, гораздо лучше искусственного, полученного за счет вакцинации. И это связано с Т-клетками. Это означает, как пишет автор, что если у вас действительно возникла инфекция, и вы преодолели ее естественным путем, то у вас будет лучший иммунитет к любым новым штаммам, которые могут появиться. А вокруг чего паника-то идет? Вокруг этих штаммов, да?

Я не свое мнение излагаю, я излагаю мнение уважаемого автора, являющегося экспертом по данной тематике не где-нибудь, а в BBC, которая финансируется правительством Великобритании.

Позволяя себе публиковать такую «ересь», согласно которой естественный иммунитет, полученный без вакцинации, хоть в чем-то лучше, чем иммунитет, получаемый при вакцинации, автор ссылается на авторитетного иммунолога из Эдинбургского университета ― профессора Элеонору Райли. Из Эдинбургского университета ― одной из крепостей этого самого «вакцинация или смерть!».

Я, конечно, могу спросить, где этот профессор была раньше, но я не буду об этом спрашивать. Потому что моя задача ― отследить тенденцию, а не заниматься моральной критикой в собственном соку. Как мы понимаем, дело не в Райли (можно всегда найти одну профессоршу или другую, из Эдинбургского университета или откуда-то, хотя в Британии как нигде всё консолидировано и найти не так просто, но можно), а в BBC, которой вместо пропаганды надо теперь заниматься аж анатомией иммунитета и не орать о том, что вакцины лучше всего ― «über alles!», а сравнивать искусственный иммунитет с естественным. И далеко не обязательно в пользу искусственного. Вот уж ересь так ересь!

Элеонора Райли фактически подтверждает мнение автора. Он говорит: «Насчет ширины иммунитета всё правильно?» Она говорит: «Правильно, правильно! Эдинбургский университет Вас поддерживает!»

Но ведь автор на этом не останавливается! Сравнение осуществляется не только по ширине, но и по силе. Признав, что «были случаи, когда люди заразились вирусом дважды, а также были случаи, когда люди заразились после вакцинирования» (чувствуете, какая интонация?), и что «ни то, ни другое не дает полной защиты от инфекции», автор констатирует, «что у бессимптомников антител меньше, чем у тех, кто перенес ковид в тяжелой форме». Это, можно сказать, ломиться в отрытую дверь, это понятно: чем тяжелее переболел, тем больше антител. Понятно также, что у людей, которые сначала заразились ковидом, а потом были вакцинированы, иммунный ответ еще больше.

Завершая этот раздел, автор опять делает некие реверансы при очевидном продавливании нового подхода, он пишет: «Мы всё еще ждем данных о том, что происходит в обратном случае». То есть пока что мы в этой анатомии иммунитета при естественном процессе (когда человек переболел без вакцинации) и при искусственном процессе (при активном воздействии с помощью вакцин) не имеем данных, которые достаточны для того, чтобы мы могли однозначно сказать что-нибудь по поводу силы.

И тут видно, как автор вместо того, чтобы брать быка за рога, начинает говорить о том, что если переболели слабо или если переболели сильно, то есть такая разница, другая разница… То есть он напускает определенное количество тумана, но ему так и полагается. Он не может превратиться из главного куратора данной темы «в самой BBC» в какого-нибудь ковид-диссидента. Он должен как-то смягчать это всё, но в какую сторону смягчает — понятно.

Сделав эту отписку, автор переходит к рассмотрению третьего параметра иммунитета ― продолжительности. И признает, что тут нет данных, позволяющих утверждать о превосходстве одного иммунитета над другим. Но при этом вновь вспоминает о Т-клетках памяти и Б-клетках, настроенных на производство нового потока антител «по требованию». То есть по предъявлению именно белка-шипа, от которого только и вакцинируют.

Он всё время говорит об одном ― о том, что если переболел и получил иммунитет естественным путем, то этот иммунитет по многим параметрам не просто сопоставим, а предпочтителен. Естественным путем, без вакцин. Представить себе, что это будет сказано в BBC еще три месяца назад, было невозможно.

И, наконец, автор рассматривает вопрос о местонахождении иммунитета. Он приводит мнение профессора Пола Кленермана, изучающего Т-клетки в Оксфордском университете. Этот эксперт настаивает на том, что мы можем ожидать существенного различия в вопросе о местонахождении иммунитета между теми, кто вакцинирован, и теми, кто болел без вакцинации. Оксфордский университет… Цитадель продавливания вакцинации ― «вакцинация или смерть!».

Я мог бы привести гораздо более скандальные, яркие и впечатляющие оценки, но они не были бы оценками BBC. Я по своей первой профессии занимался теорией риска. Было понятно, что важна не сама вероятность события, а угрожающий эффект этого события, помноженный на вероятность. Если у вас тяжелая ракета может уничтожить Москву, прорвав ПВО, то оттого, что вероятность этого одна тысячная… Нужно на эффект помножить эту вероятность, и тогда получится, что эта издержечность очень даже ощутима.

Вы помножьте высказывание на статус того средства массовой информации, в котором это говорится. И вот тогда вы получите настоящую функцию. Тогда вы оцените по-настоящему значение слов, произнесенных BBC, о том, что надо проявлять сдержанность в вопросах о повторных вакцинациях, а также по вопросу о негативном отношении к тому иммунитету, который получили невакцинированные люди, переболевшие ковидом.

Автор ссылается на профессора Адама Финна, правительственного советника по вакцинам, который предупреждает об опасности «замкнуться в цикле усиления». Слышите меня? Замкнуться в цикле усиления! Я не обычным слушателям это адресую, а так называемым ученым, официозу.

Адам Финн, правительственный советник по этим вопросам в Великобритании, откуда все это началось в экстазном варианте, говорит о том, что нет ничего опаснее «замкнуться в цикле усиления». То есть бустировать бустированных. Потом — бустировать бустированных бустированных и так далее.

Но мы же понимаем, что это замыкание уже началось. Нужно набить мошну и еще вдобавок сделать какую-то гадость. «Вы знаете, вакцины не помогают». — «Бустируйте… Мало? Еще раз! Мало? Каждый месяц! Мало? Тройную дозу! И за всё нам заплатите». И получите этот негативный эффект. Это называется «цикл усиления». Так вот, уже британский правительственный советник говорит: не-не, ребята, так нельзя. А он профессор, занимающийся именно этим.

А еще автор ссылается на профессора Райли, сказавшую: «Нам действительно нужно подумать». Как хорошо… но лучше поздно, чем никогда. «Нужно подумать. Неужели мы просто пугаем людей, вместо того чтобы вселять в них уверенность, чтобы они могли жить своей жизнью? Сейчас мы близки к тому, чтобы просто вызывать у людей беспокойство».

Как поздно пришли в голову этой госпожи такие мудрые мысли! Хорошая мысля приходит опосля. А скольких уже свели с ума? Скольким поломали психику, если не сумасшествие, то какое-нибудь еще пограничное состояние вызвали? В скольких случаях эти пограничные состояния воздействовали на сердечные или другие болезни? Изменение состояния нервной системы, как мы знаем, очень многое может активизировать из нехорошего.

Конечно, прежде всего в человеческом плане возникают вопросы: а нельзя было об этом подумать раньше? Но, повторяю, самое главное состоит в том, что подобным образом начинают лавировать очень серьезные издания. И, конечно, они пока только лавируют.

Когда кто-нибудь по этому поводу ликует, то это очень наивное ликование. Ликовать по этому поводу и считать, что элита просто дала обратный ход, было бы очень опрометчиво. Но испуг в вопросе о том, не перебрали ли, и не придется ли за это отвечать, уже налицо. Железная консолидация элиты с объявлением еретиком каждого, кто сомневается в спасительности вакцин и только вакцин, уже позади. Но это не значит, что процесс переломлен окончательно.

Дополнительно обращу внимание на то, что если коронавирус быстро мутирует (а речь сейчас идет только об этом, букв скоро не хватит для того, чтобы эти мутации зафиксировать), то решающее значение имеет ширина иммунитета. А по этому поводу в материале BBC нет даже какой-либо уклончивости. Тут всё понятно и было понятно всегда. Почему же говорилось, что люди, которые естественным образом переболели, вообще не в счет? А потому что нужно было колоть, колоть и колоть. Кому и зачем? Что в этом есть, кроме денег? Тупость, истерика или что-нибудь из разряда, косвенно напоминающего процитированное мною вначале ― сон Раскольникова, а также всё остальное? Где тут одно отличается от другого? Это же главное.

Так обстоит дело с позицией двух очень авторитетных и очень элитных средств массовой информации: Bloomberg’а и BBC.

А теперь несколько слов об исследовании, проведенном в Израиле.

(Продолжение следует.)