3 октября 2018 года в России приняли пенсионную реформу, включающую поэтапное повышение на пять лет срока выхода на пенсию. По утверждениям власти и околовластных экспертов, это — «горькое лекарство», которое нужно принять. Они подчеркивали, что у пенсионной реформы не было альтернатив ввиду недопустимого роста «пенсионных расходов» бюджета.

Уже на момент принятия реформы было ясно, что предложенная народу пилюля на деле является вовсе не лекарством, а чем-то совсем иным. Причин тому несколько.

Во-первых, бездоказательными являются доводы, что за последние годы существенно выросла продолжительность жизни людей в России и что повышается здоровье граждан, которое бы позволило всем беспрепятственно тянуть дополнительные трудовые годы. А ведь до принятия реформы в этом плане было всё разумно: кому позволяло здоровье и кто имел возможность и желание работать за пределами пенсионного возраста — тот и работал. Никаких особых препятствий не было.

Во-вторых, очевидно, что пенсионная реформа серьезно ударяет по демографии, с которой у нас в стране и так далеко не благополучно. Когда бабушки и дедушки вынуждены работать вместо того, чтобы помогать с воспитанием внуков, как это было традиционно, то это демотивирует молодые семьи рожать больше детей.

Ну и, в-третьих, само представление реформы как безальтернативной в экономическом плане изначально не выдерживало никакой критики. А со временем всё стало совсем очевидно. Так, один из сторонников реформы — глава Счетной палаты России Алексей Кудрин уже в 2019 году дал понять, что пенсионная реформа не дала той экономии и сама по себе не даст никакого долгосрочного прироста доходов пенсионеров. Все равно любые повышения упираются — ну надо же, эврика! — в экономический рост. Кудрин заявил: «В следующие 2020–2021 годы, нужно, чтобы проходила более высокая индексация базовой пенсии, и насколько правительство будет выше инфляции пенсии индексировать, это, мне кажется, остается вопросом. Для этого нужны более высокие темпы экономического роста. Если нет, надо будет более жесткие меры принимать, определяться, откуда брать деньги: перераспределять доходы или расходы бюджета в пользу пенсионной системы или часть суверенного фонда на это тратить». То есть если нет роста — а его, было ясно, ждать особенно неоткуда, то жесткие пенсионные меры придется проводить в режиме нон-стоп.

Но главное, реформу не принял народ. В 2019 году социологическое агентство АКСИО провело масштабный соцопрос, который показал, что 83% граждан России негативно отнеслись к пенсионной реформе. Причем даже среди пенсионеров, которых должна была «облагодетельствовать» эта реформа, 74% оказались против.

Хотя резких народных выступлений при принятии реформы не было, но, как верно отмечали некоторые социологи, пенсионная реформа — это как пуля со смещенным центром тяжести, которая вошла в социальную ткань, а где выйдет и какими негативными последствиями это аукнется, трудно предсказать.

По прошествии двух лет стало ясно, что негативные социальные, экономические и политические последствия пенсионной реформы лишь усугубились. Так, в 2019 году и в первом квартале 2020 года были зафиксированы рекордно низкие уровни безработицы в истории современной России. В условиях сжатия рынка труда оставшиеся работать «новые предпенсионеры» по факту заняли места, на которые могли претендовать более молодые специалисты. Власть начала вынужденно компенсировать резкую потерю гражданами рабочих мест. Теперь расчет показал, что вариант возврата к прежнему пенсионному возрасту с экономической точки зрения оказался как минимум сопоставим с вариантами обеспечения безработных и значительно выгоднее вариантов, при которых государство берет на себя обязательства по выплате средней заработной платы или по созданию новых рабочих мест. То есть было-то лучше. А народ уже напрасно разозлили.

Но вернемся на шаг назад, к вопросу, почему устроенная пенсионная реформа не могла подействовать? Какие принципиальные, упорно не решаемые властями проблемы она пыталась прикрыть, но, естественно, не могла этого сделать?

Ряд экспертов еще при обсуждении реформы обратили внимание на высокую «теневую» занятость в России и доказывали, что решение этой проблемы могло бы заменить повышение пенсионного возраста. Кроме того, и противники, и сторонники реформы отмечали, что существенную часть доходов Пенсионного фонда России (ПФР) составляет федеральный трансфер, размер которого доходит до 40% от всех доходов.

Возник естественный вопрос, почему фактические страховые взносы в ПФР недостаточны?

Теоретический размер страховых взносов в Пенсионный фонд

Для подсчетов взносов в ПФР будем использовать официальные данные Росстата, ПФР и налоговой службы (ФНС). Последние опубликованные данные Росстата, необходимые для расчета, относятся к 2018 году. Поэтому все расчеты будем проводить для 2018 года.

Для начала сделаем оценочный расчет суммы поступлений (П) в ПФР при идеальных условиях: когда все 100% всех занятых платят налоги:

П = ЧЗ * ЗП * С,

Где ЧЗ — число занятых в России, составлявшее в 2018 году (по данным сборника Росстата «Российский статистический ежегодник» за 2019 год) 71,56 млн человек,

ЗП — средняя зарплата за год: 43,7 тысячи рублей/мес. (по данным того же сборника) *12 месяцев,

С — основная ставка страхового взноса, составляющая 22%.

В итоге получим «идеальный» объем, составляющий 8,26 трлн рублей.

При этом, по данным ПФР, поступления от страховых взносов на обязательное пенсионное страхование (ОПС) составили в 2018 году 4,95 трлн рублей. То есть эти поступления составляют всего 60% от того, что должно быть. В чем же причины такого расхождения?

Во-первых, в приведенном оценочном расчете не учтены реальные ставки страховых взносов и льготы для разных категорий плательщиков: в реальности поступления меньше.

Во-вторых, высокий уровень теневых зарплат приводит к тому, что ПФР не получает существенную часть страховых взносов. При этом есть как «черные» зарплаты, когда она полностью платится в конверте и человек официально не трудоустроен, так и «серые», когда человек трудоустроен официально, но часть зарплаты получает в конверте.

Реальная ставка по взносам

Согласно тарифам, работодатели должны платить 22% с зарплаты в ПФР в виде страховых взносов. Однако, во-первых, есть граница, выше которой ставка снижается до 10%. Эта граница называется предельной величиной базы. В 2018 году она составляла 1 021 000 рублей в год. В переводе на месячную зарплату это составляет примерно 85,1 тысяч рублей.

Далее, в расчетах нужно было бы учесть отчисления на накопительную часть пенсии, которая шла бы на накопление для конкретного человека, если бы не было «заморозки». Накопительная часть пенсии заморожена с 2014 года, а в декабре 2020 года ее продлили до конца 2023 года. Это значит, что всё, что должно было уходить на накопительную часть пенсии с 2014 года, уходит на страховую часть, и эти деньги получает ПФР. Поэтому будем просто считать, что все 22% идут на страховую часть.

Во-вторых, есть льготные категории как для граждан, так и для целых секторов экономики, когда отчисления осуществляются по пониженной ставке. По ним государство компенсирует ПФР разницу и переводит ее отдельным траншем.

В-третьих, есть самозанятые, которые должны сами платить взносы в Пенсионный фонд России. Они, в отличие от индивидуальных предпринимателей (ИП), самостоятельно решают, платить пенсионные взносы или нет. От этого зависит размер их будущих пенсий. Так как в России на конец 2018 года их число еще было менее 1300 человек, то для целей расчета за 2018 год этим можно пренебречь.

Отметим сложность в расчете реальных взносов от ИП. Для взносов в ПФР от ИП берется другая ставка, и в качестве базы используется не размер зарплаты, а доход. В 2018 года по данным Росстата (сборник «Российский статистический ежегодник» за 2019 год) в России было 2,63 млн ИП. Поскольку их число составляет менее 4% от общего числа занятых, то сделаем предположение, что взносы от ИП примерно равны взносам от средней зарплаты занятого человека.

Корректировка заработной платы

Для точного расчета одной средней зарплаты за 2018 год будет уже недостаточно, нужно правильно учитывать, с какой части платится ставка 22%, а с какой 10%.

Росстат предоставляет разбивку по зарплате. Наиболее близкие данные предоставлены за апрель 2019 года, а на 2018 год таких данных нет.

Так как зарплаты за данные периоды отличаются, то их необходимо скорректировать. Поскольку, по данным Росстата, в 2018 году средняя зарплата составила 43,7 тысячи рублей, то скорректируем разбивку по зарплате пропорционально — так, чтобы средняя зарплата стала равной этой величине.

Из полученной разбивки выделим все зарплаты и долю людей, которые получают в месяц меньше предельной величины базы (85,1 тысячи рублей), и тех, кто получает выше. Для каждой из этих двух категорий посчитаем среднюю зарплату и долю людей, ее получающих. Согласно расчетам, 91% людей в среднем получают 33,1 тысячи рублей, а 9% — 151,5 тысяч рублей.

Расчет взносов в Пенсионный фонд

По данным Росстата, среднегодовая численность занятых в России составляет 71,6 млн человек. Тогда сумма взносов от занятых с зарплатой ниже предельной величины базы составит 5,68 трлн рублей.

Аналогично посчитаем для занятых, чья зарплата выше предельной величины базы. В расчете учтено, что до предельной величины базы платятся 22%, а свыше — 10%. Получим 1,96 трлн рублей.

Сумма первых и вторых взносов составляет 7,64 трлн рублей. Стоит отметить, что при более точном учете ставки сумма взносов уменьшилась на 8% по сравнению с первоначальной оценкой.

Различные льготы по уплате страховых взносов государство компенсирует особой частью трансфера под названием «Компенсация выпадающих доходов бюджета ПФР в связи с установлением пониженных тарифов страховых взносов на обязательное пенсионное страхование». В 2018 году он составил 0,5 трлн рублей. Если эту часть добавить к сборам ПФР, то можно сказать, что здесь учтены почти все льготы. Таким образом, в ПФР поступило: 4,95 трлн (страховые взносы) + 0,50 трлн (компенсация) = 5,45 трлн рублей.

Разница между рассчитываемыми и реальными взносами в ПФР составляют: 7,64 трлн (расчетные взносы) — 5,45 трлн (фактические взносы в ПФР с учетом компенсации) = 2,17 трлн рублей. Это показывает, что доходы ПФР могли бы быть на 40% выше текущих, если бы все зарплаты вывели из тени.

Сколько «серых» зарплат в России?

В России зарплату можно разделить на три вида: «белую», «серую» и «черную». Назовем ситуацию «крайней», когда человек либо получает в «белую», либо в «черную», то есть нет «серых» зарплат. Если бы всем 100% занятых в России платили «в белую», то ПФР бы получил 7,64 трлн рублей взносов. Однако поступления в ПФР с учетом компенсации составили 5,45 трлн рублей, так как часть зарплат выплачивается неофициально. Получается, что официально уплачивают взносы в ПФР 51,0 млн человек, а не платят — 20,6 млн или 29% от всех занятых в «крайней» ситуации.

В действительности ситуация сложнее: имеется часть зарплат, которые платятся «в серую», а часть «в черную». Оценки разных экспертов и Росстата по объему «теневых» зарплат расходятся. Подчеркнем, что ряд экспертов называют «серыми» зарплатами все платежи, которые работник получает неофициально, то есть в них попадают и «черные» зарплаты.

Поясним, почему для нашего анализа нельзя использовать данные Росстата о неформальной занятости. Так, в справочнике Росстата «Труд и занятость в России» за 2019 год о неформальной занятости сказано:

«К занятым в неформальном секторе относятся лица, которые в течение обследуемого периода были заняты, по меньшей мере, в одной из производственных единиц неформального сектора, независимо от их статуса занятости и от того, являлась ли данная работа для них основной или дополнительной.

В качестве критерия определения единиц неформального сектора принят критерий отсутствия государственной регистрации в качестве юридического лица. К занятым в неформальном секторе относятся:

• индивидуальные предприниматели;

• лица, работающие по найму у индивидуальных предпринимателей и физических лиц;

• помогающие члены семьи в собственном деле, принадлежащем кому-либо из родственников;

• работающие на индивидуальной основе, без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя;

• занятые в собственном домашнем хозяйстве по производству продукции сельского, лесного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или обмена».

Таким образом, под определение неформальной занятости могли не попасть граждане, которые получают «серую» или «черную» зарплату, но которые работают в официальных компаниях. А таких людей немало. То есть в это определение попали добросовестные предприниматели и их работники, которые могли честно выплачивать налоги.

Поэтому для расчета «теневой» зарплаты нельзя пользоваться данными по неформальной занятости. Посмотрим на различные оценки экспертов.

Директор Центра социально-политического мониторинга РАНХиГС Андрей Покида в августе 2019 года заявил: «Сейчас доля тех, кто так или иначе получает доход в „серой“ зоне, сократилась до 30%».

Глава комитета по бюджету и финансовым рынкам Совета Федерации Анатолий Артамонов в ноябре 2020 года подчеркнул: «По данным Министерства финансов России, в настоящее время примерно 30–40% россиян получают неофициальную „серую“ зарплату. Объем „серого“ фонда зарплат в России превышает 10 триллионов рублей ежегодно».

По данным Росстата, доля «серых» доходов граждан России за 2018 год составила 13,07 трлн рублей (газета «Известия», статья «Теневой вектор: объем серых зарплат в России превысил 13 трлн»). «При оценке доходов населения Росстат использует балансовый метод. Он подразумевает, что, с одной стороны, „собираются“ все расходы и сбережения, а с другой — все „легальные“ доходы россиян», — говорится в статье.

Исходя из методики Росстата, в этих «серых» доходах есть три категории доходов:

• «теневые» зарплаты (как «серые», так и полностью «черные»);

• серые легальные доходы, отличные от зарплаты (сдача недвижимости в аренду и т. п.);

• нелегальные доходы (взятки, незаконная деятельность и т. п.).

Если бы все «серые» доходы, посчитанные Росстатом, приходились на заработную плату, то в «крайней» ситуации не платили бы налоги 24,9 млн человек (13,07 трлн рублей / 43,7 тысячи рублей / 12 месяцев) или 35% от занятых.

Таким образом, наша оценка, что 29% фонда оплаты труда (ФОТ) от его общего объема составляют «серые» и «черные» зарплаты, находится в указанных экспертами рамках.

Расчет поступлений в ПФР на основе данных от налоговой службы

Сделаем расчет по данным от ФНС, а из Росстата возьмем только среднюю зарплату. Сравним этот расчет с предыдущим, и если результат будет близким, то это станет дополнительным аргументом, что расчет верен.

По данным налоговой, за 2018 год НДФЛ (в размере 13%) было собрано 3,65 трлн рублей (Отчет Счетной палаты о результатах экспертно-аналитического мероприятия «Анализ администрирования налоговыми органами налога на доходы физических лиц в 2016–2018 годах, включая результаты деятельности межведомственных комиссий по легализации налоговой базы по НДФЛ с целью поступления дополнительных доходов в консолидированные бюджеты субъектов Российской Федерации (в рамках реализации Стратегической карты ФНС России»)). Из этого следует, что вся налоговая база для НДФЛ составила 28,1 трлн рублей.

В эту базу попал не только ФОТ, но и остальная часть, включая прибыль от продажи недвижимости и сдачу ее в аренду. Однако самая существенная часть — это ФОТ, поэтому сделаем предположение, что скорректированный ФОТ составляет 95% из всей базы НДФЛ, то есть — 26,7 трлн рублей.

Рассмотрим «крайнюю» ситуацию. Тогда число «белых» налогоплательщиков НДФЛ составит 50,9 млн человек (скорректированный ФОТ 26,7 трлн рублей / среднюю зарплату в 43,7 тысячи рублей / 12 месяцев). Так как это почти соответствует расчету выше, где получилось, что официально платят страховые взносы 51 млн человек, то это еще раз подчеркивает верность расчетов и предположений.

Так как значения официально занятых близки друг к другу, то это означает, что расчет пенсионных вносов с ФОТ, используя скорректированный ФОТ в размере 26,7 трлн рублей, будет близок к фактическим поступлениям в ПФР.

Учитывая распределение зарплат, которое посчитано ранее, и разные ставки, расчетные поступления в ПФР составят 5,44 трлн рублей. Если сравнить это с реальными поступлениями с учетом компенсации 5,45 трлн рублей, то видно, что значения очень близки.

Таким образом, двумя различными способами посчитано, что число людей, получающих «белую» зарплату, в «крайней» ситуации составляет 51,0 млн из 71,6 млн. В этой ситуации примерно 26,7 трлн рублей ФОТ по зарплате является «официальными», а «в тени» находятся еще 10,8 трлн рублей, что близко к оценкам Артамонова.

Потенциал увеличения взносов в ПФР

Расчет показал, что главная причина низких взносов в ПФР состоит именно в большом числе работников, находящихся в «тени». Из всех зарплатных выплат 29% находятся в тени и только 71% платятся официально. Устранение этой причины позволило бы увеличить взносы от текущего уровня на 40%.

Из-за того, что в России регрессивная ставка по отчислениям в ПФР (ставка 10% для части зарплаты выше уровня предельной величины базы), то ПФР недополучает еще около 8% от текущих взносов. Это, конечно, немало, но существенно меньше, чем потери из-за теневых зарплат. Отметим, однако, что при повышении ставок налога часть зарплат может уйти в тень и ситуация может усугубиться.

Как мы видим, правительство, вместо того чтобы заниматься главной проблемой — выводом зарплат из тени, решило провести пенсионную реформу и повысить пенсионный возраст. А ведь полное решение указанной проблемы могло бы дать ПФР дополнительные 2,17 трлн рублей. И даже ее частичное решение — снижение «серых» зарплат наполовину — даст прирост пенсионных взносов более чем на 1 трлн рублей в год. А это, подчеркнем, не меньше, чем «проектная экономия» от повышения пенсионного возраста.

Вывод

Итак, пенсионная реформа самым негативным образом повлияла на вывод зарплат из тени и только усугубила эту проблему. Повышение пенсионного возраста будет мотивировать людей еще больше уходить в «серую» зону — поскольку нет смысла отдавать деньги на пенсию, до которой «не доживешь».

Отметим, что отсутствие индексации пенсии для работающих пенсионеров побуждает их не устраиваться официально, а работать «в черную». Что, конечно, дополнительно снижает поступления по страховым взносам и уменьшает доходы ПФР.

Это означает, что государство такими реформами все больше загоняет себя в тупик вместо реального решения проблемы по существу. А значит, что дальше придется проводить новую «оптимизацию расходов» или новые пенсионные реформы.

В любом случае уже состоявшееся «пенсионное реформирование» очень серьезно подорвало доверие граждан к государству. Дальнейшие — как показывают наши расчеты, неизбежные, — «реформы» грозят окончательной утратой этого доверия граждан к государству. То есть, по сути, полным обрушением общественного договора. С катастрофическими социально-экономическими и политическими последствиями.