Я жил в Томске, работал в фирме по переработке вторсырья. Когда на Украине начался конфликт, долгое время наблюдал за происходящим по телевизору, но потом понял, что хватит сидеть и отправился в Донбасс.

Один из основных факторов, приведших меня в Донецк, — это память: у меня дед в 1943-м Саур-Могилу освобождал. Я должен был продолжить путь, начатый дедом. Мы продолжаем писать историю и мы в ответе за все наши дела. У нас есть долг и ответственность и перед живыми, и перед мертвыми. Конечно, события на Украине очень напоминают то, что творили фашисты в далеких сороковых, поэтому бездействовать я не смог.

Из дома я выехал 22 февраля 2015 года. С того дня моя жизнь стала совсем другой. Да, другой, в прямом смысле этого слова. Уже с самого начала моего путешествия я встрял в дивную историю. Проворонил свой поезд, пришлось из Екатеринбурга до Уфы ехать автостопом. Подобрал меня на дороге хороший парень, мой ровесник, Женя. Я и сейчас с ним поддерживаю связь. Тогда на прощание я ему пожелал счастья, а он меня назвал психом.

Приехал в Ростов 27 февраля в четыре часа утра. Оттуда купил билет на рейсовый автобус в Донецк и во второй половине дня прибыл на остановку «Мотель». Сразу по прибытии связался с Газетчиком.

Сначала мне было не по себе: я приехал в город, где идет война.

За мной приехал серебристый бусик, в котором сидели два небритых вооруженных бойца (как выяснилось позже, это были Хобот и Газетчик), которые с ходу сказали: «Не торопись, садись аккуратно». Я сел в машину и мы помчались на базу в Ясиноватую. По дороге мне Гена-Газетчик и Хобот устроили допрос с пристрастием: зачем приехал, что умею и т. д. Я сказал, что умею управлять рулем. Они мне ответили: «Как пройдешь КМБ (курс молодого бойца), дальше видно будет. Работы много!» Так я и познакомился с ребятами из «Сути времени».

Когда прибыли на базу, то первым, кого я увидел, был Йода — крымчанин, прокурор в отставке. Когда он узнал, что я Узбек, он сразу сказал, что очень хочет плов... Потом меня привели к Петьке. Тот меня одел, а вот с обувью тогда всё было сложно: все сапоги были больших размеров, мне достался 45-й. Я надел сапоги на портянки, но на первой же пробежке, когда я рванул, они остались на месте... В итоге я ходил в той обуви, в которой приехал.

Обстановка с первой минуты на базе мне понравилась. В первый же вечер я познакомился со всеми ребятами. Помню свой первый поход в столовую — было много людей и мало места. Кормили по-военному супом и кашей, но всегда выручала атмосфера в коллективе.

Первое мое утро на базе началось с зарядки. После нее я познакомился с Альпинистом и Сухарем (Царство им Небесное), Немо, Мамлеем, Орионом. Так как они тоже были новенькие, мы решили вместе держаться. Я влился в коллектив очень легко и спокойно.

Второй и третий день я проходил КМБ. Инструктором был Сухарь, он нам много рассказывал, многому учил. Мне было очень интересно. Узнал, что Сухарь служил в Чечне, был морпехом, пулеметчиком. Через некоторое время Сухаря забрали на позиции, и к нам пришел Колючий, верувшийся из госпиталя после ранения. Колючий — очень классный мужик. Сразу, с первого дня, почувствовал, что он коренной дончанин, серьезный, надежный, строгий. Служба моя продолжалась дальше, многому еще нужно было научиться.

Помню свой первый выезд на Блесну. Я ехал в «Урале», дорогу не знал, но мне говорили, куда ехать, показывали дорогу. Мы приехали ночью, шел дождь. Машину поставил в ангар. Вышел из кабины и вижу «картину маслом»: стоит Техас в трусах, но в бронике, и сушит над костром штаны. На английском что-то бормочет с эмоциями, однако понятно, чем он недоволен. Потом он поворачивается ко мне и говорит на ломаном русском: «Целый день дождь... штаны мокрый, я мокрый...»

Много было еще моментов, о которых помню.

Помню свою первую поездку в аэропорт в марте 2015 года. Это было незабываемо. В это же время погибли наши товарищи Сухарь и Альпинист — Леха... Жалко, очень хорошие были ребята. Что остается после них? Память. Иногда такой ком в горле и сердце рвется на части от того, что ты бессилен, что уже нет возможности вернуть всех. Надо жить. Так жить, чтобы земля дрожала. За них, за их не родившихся детей, внуков. Жить, драться насмерть с врагом и побеждать. Только так мы оправдаем смерти ушедших товарищей.

Домой пока не собираюсь. Нужно доделать дело до конца. На полпути же все не бросишь. Хочу дойти до победы, чтобы ребятам ушедшим спокойно спалось. Всем тем ребятам, которых я знал. Не забуду и не предам их труд. Взял в руки оружие и доведу дело до конца. Пока дышу, живы и они.

На мир смотрю уже другими глазами, более взрослыми. Понимание иное, могу себя считать уже взрослым и ответственным человеком. У меня есть товарищи, которые всегда поддержат. Я без них, как без рук. Порой я беспомощен, как ребенок, а они уже рядом. Да как подбодрят. Могут еще и дать уверенного пинка неуверенно идущему.

Нужно уметь побеждать и страх, и боль. Порой так хочется всё бросить и уехать домой, прям зубы скрипят, но меня всегда тормозит осознание того, зачем я все начал. В каждом из нас огромная сила, которую никто не может сломать. Всё только в наших руках.