Австрия — небольшая живописная страна, 70% территории которой занимают альпийские горы — стала первой жертвой захватнической политики Гитлера. Впрочем, живут в Австрии немцы, говорят австрийцы по-немецки, вся история страны связана с Германией, австрийский эрцгерцог одно время был императором Священной Римской империи германской нации — так что Гитлер в каком-то смысле был прав, называя захват «аншлюсом», т. е. присоединением.

Австрия, как когда-то Индия для Британии, стала бриллиантом в короне рейха — благодаря австрийской промышленности добыча железной руды и выплавка стали увеличились в 2 раза, производство чугуна — в 3 раза, добыча нефти — в 18 раз. Военная промышленность Австрии бесперебойно снабжала вермахт танками, самолетами, артиллерийскими орудиями. Практически все мужчины от 18 до 60 лет служили в немецкой армии, остальное население в подавляющей массе свято верило в фашистские лозунги. И даже в конце войны австрийцы все еще верили в непобедимость немецкого оружия или в чудо, которое принесет Германии победу.

Правда, воевать против Красной Армии австрийцы не стали, да и во время взятия Вены «патриотично» сидели по домам, не помогая немцам оборонять город.

То, что в истории Великой Отечественной войны называется Венской наступательной операцией, на самом деле имеет гораздо большие масштабы, а взятие столицы — Вены — было лишь закономерным финальным аккордом.

Операция продолжалась фактически месяц — с 16 марта по 15 апреля 1945 года. Она оказала значительное влияние на положение соседних советских фронтов в Венгрии и Словакии, заставила немцев (из страха оказаться в окружении) прекратить оборону Балкан, бросить так и не использованными множество подготовленных укреплений — и отступать, отступать к Берлину.

Тут надо учитывать, что советские операции планировались, невзирая ни на какие европейские границы, и могли развиваться одновременно на территориях двух-трех стран. Да и вообще, надо сказать, Европа оказалась мелковата для миллионных советских фронтов.

Венская наступательная заслуженно считается одной из самых блестящих операций конца войны. Однако прежде чем началась эта стремительная и красивая «зачистка» Венгрии и Австрии, 3-му Украинскому фронту под командованием маршала Федора Толбухина пришлось остановить мощное контрнаступление вермахта у Балатона, непобедимой (как считалось немцами) ударной силой которого была знаменитая 6-я танковая армия СС.

Мы уже рассказывали об этой операции в одной из статей, теперь же чуть подробнее расскажем о самой 6-й армии. Эта элитная танковая армия СС до февраля 1945 года находилась на Западном фронте, где разгромила англо-американских союзников под Арденнами, а затем очень быстро была переброшена в Венгрию. Она должна была окружить и уничтожить советские войска на западном дунайском берегу и установить фронт по Дунаю, что позволило бы удерживать его относительно небольшими силами, при этом обезопасив Австрию и венгерские нефтеперерабатывающие заводы. Выполнив эту задачу, этот мощный танковый кулак Третьего рейха должен был отправиться оборонять Берлин.

Но в узком створе между озерами Балатон и Веленце 6-я армия застряла, не сумев прорвать многослойную оборону толбухинского 3-го Украинского фронта и не выполнив поставленную командованием задачу.

Взбешенный Гитлер потребовал от не оправдавших надежд эсэсовцев снять с формы нарукавные ленты с названиями их дивизий. Однако штаб 6-й армии проигнорировал позорящий армию приказ фюрера и вообще не стал доводить его до личного состава. Сделали иначе — ленты спороли с мундиров погибших, добавили к ним ордена и отправили в Берлин. Уже после войны участники этой истории заявляли, что, мол, отосланы были все эти эмблемы в ночном горшке. Да уж, надо признать, что у эсэсовцев были совсем особые представления о дисциплине и субординации.

Еще одно проявление эсэсовской амбициозности произошло с началом советского наступления на Вену. 15 марта, буквально за день до начала советского наступления, Гудериан сумел убедить Гитлера, что пора останавливать наступление 6-й ТА СС к Дунаю, иначе армия не вырвется из практически сформировавшегося котла. О разрешении фюрера на отход немедленно было сообщено в штаб эсэсовской группировки.

Штаб 6-й армии ответил так: «Сейчас уже вечер, передавать приказ в части неудобно. Мы это сделаем завтра с утра, а отход начнем, когда стемнеет». То есть на целые сутки позже, чем это можно было сделать.

В критической ситуации, когда каждый час был на счету, эсэсовцы показывали свой весьма специфический гонор!

Впрочем, очень скоро им стало не до демонстраций своей крутости.

Несмотря на тяжелейшие оборонительные бои у Балатона, Толбухин сумел сохранить приданный ему для наступления на Австрию резерв — свежую 9-ю гвардейскую армию генерал-полковника Василия Глаголева, сформированную из воздушно-десантных соединений, реорганизованных по новым штатам стрелковых дивизий с усиленной артиллерией. Эта армия представляла собой грозную силу. Ее дивизии были полностью укомплектованы личным составом и насчитывали по 10 тысяч человек — когда большинство советских стрелковых дивизий, сражавшихся в Венгрии, к весне 1945-го не дотягивали и до 5–6 тысяч.

Так что маршал Толбухин не только остановил немецкое наступление, но и сберег основную ударную силу будущего наступления. Это действительно был высший пилотаж! Пока вражеские танковые клинья несли тяжелые потери в попытках вырваться на оперативный простор, войска Глаголева вместе с 4-й гвардейской армией концентрировались севернее Секешфехервара в единый ударный кулак.

Для завершения разгрома немецких войск в западной части Венгрии и для овладения Веной советское командование выделило войска двух фронтов — 3-го Украинского под командованием Федора Толбухина и 2-го Украинского под командованием Родиона Малиновского.

Всего группировка двух фронтов насчитывала 639 тысяч человек, свыше 12 тысяч орудий и минометов, более 1,3 тысячи танков и самоходных артиллерийских установок, около одной тысячи самолетов и около 50 речных кораблей Дунайской флотилии (командующий контр-адмирал Георгий Холостяков). Им противостояли войска немецкой группы армий «Юг» и часть сил группы армий «Ф» — всего 410 тысяч человек, 5,9 тысячи орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий, 700 самолетов.

16 марта, то есть всего на день позднее запланированного, началось наступление 3-го Украинского фронта — последовал удар на Секешфехервар, расположенный почти в тылу армии СС. Здесь держали оборону венгры, которые к марту 1945 года уже были готовы сдаваться в плен десятками тысяч. Эсэсовцы создали за их боевыми порядками заградотряды и расстреливали венгров без жалости, но остановить бегство было уже невозможно. Боеспособность венгров стремительно убывала вместе с уменьшавшейся территорией, еще занятой немцами.

С 17 марта группа немецких армий «Юг», ядром которой и была 6-я танковая армия СС, судорожно пыталась вытащить свои войска из «котла», который они сами же и продавили в ходе своего предыдущего наступления. Многотонные бронированные машины зарывались в жидкую мартовскую грязь по самые гусеницы. Приходилось придерживаться дорог, на которых скапливались по 50–60 машин одновременно. Но и там их поджидали советские саперы, которые очень быстро минировали дороги. Или их блокировали огнем самоходок СУ-100, имевших большую дальность стрельбы. Прилетавший непонятно откуда 100-мм бронебойный снаряд выводил из строя даже «Королевские тигры», не говоря уж о более мелких «зверьках».

Немцы бросали танки и самоходки, застрявшие в грязи или имевшие лишь незначительные повреждения. Часть драгоценной бронетехники пришлось просто сжечь своими руками. Всё же отступающим удалось выскочить из потенциального котла через узкий коридор между озером Балатон и городом Секешфехервар. Горно-лесистая местность облегчила им задачу, позволив на некоторое время задержать советские войска в этой горловине.

Тем не менее оба советских фронта прорвали венгерско-немецкую оборону и перешли к преследованию отступающего противника. Советские передовые отряды зачастую просто обгоняли немцев и венгров и занимали те рубежи, на которых противник планировал организовать оборону. Отходившие эсэсовцы даже не успели занять укрепления на границе Венгрии и Австрии, так как стоявших там фольксштурмистов передовые советские отряды уже взяли в плен или просто разогнали по домам.

В попытках задержать советское наступление гитлеровцы на разных участках фронта проводили многочисленные отчаянные контратаки. В бой посылали курсантов офицерских и унтер-офицерских школ, полицейских, подростков из гитлерюгенда, стариков из батальонов фольксштурма. Кое-где передовым советским подразделениям приходилось задерживаться, но в целом наступление Красной Армии продолжалось безостановочно.

Главная ударная группировка 3-го Украинского фронта, пройдя вдоль южного берега озера Нойзидлер-Зее, свернула на север и двинулась в сторону Вены. Непосредственно на австрийскую столицу наступала 4-я гвардейская армия, в то время как 6-я гвардейская танковая и 9-я гвардейская армии должны были охватить ее с запада.

Севернее Нойзидлер-Зее наступала 46-я армия 2-го Украинского фронта, задача которой состояла в охвате Вены с востока и последующем замыкании кольца окружения. Для этого армия должна была форсировать Дунай, к которому ее части вышли 6 апреля. Тяжелая работа выпала на долю Дунайской флотилии, суда которой всего за трое суток переправили свыше 46 тысяч человек с десятками танков и самоходок, сотнями автомашин, лошадей, повозок.

К исходу марта передовые части Красной Армии достигли австрийской границы, а 4 апреля начались боевые действия на территории Австрии.

Гитлер снял с должности командующего группой армий «Юг» генерала Велера, заменив его на Рендулича, который до этого относительно неплохо оборонялся в Курляндии. Вену объявили городом-крепостью, для организации ее обороны прислали генерала Бенау. Командиры 6-й танковой армии СС тут же предложили ему, не теряя времени, отступать туда, где можно будет сдаться американцам или англичанам. О долге и чести эсэсовцы уже не думали…

Впрочем, в германском генштабе понимали, что одной заменой командующих делу помочь нельзя. Из-под Берлина к Вене была отправлена дивизия «Гренадеры фюрера», которая замедлила полное окружение города, оставив эсэсовцам лазейку для дальнейшего бегства на северо-запад, в вожделенный американский плен.

Между тем войска 3-го Украинского фронта уже прорвались к Вене.

Столица Австрии хорошо укреплена уже самой природой. С запада город прикрывает гряда гор, а с севера и востока — широкий и многоводный Дунай. На южных подступах к городу немцы построили мощный укрепленный район из противотанковых рвов, дотов и дзотов, широко развитой системы окопов и траншей. Большинство своих пушек противник установил для стрельбы прямой наводкой. Огневые позиции артиллерии размещались в парках, садах, скверах и на площадях. В разрушенных домах были замаскированы орудия и танки, предназначенные для ведения огня из засады. Вена по замыслу гитлеровского командования должна была стать непреодолимой преградой на пути советских войск.

Но советское командование вовсе не собиралось таранить город в лоб, теряя людей и технику. Вену предполагалось взять обходом. Главный удар был нанесен строго с запада частями обошедшей город 6-й гвардейской танковой армии.

Перед началом штурма до жителей австрийской столицы с помощью листовок и громкоговорителей было доведено воззвание Толбухина. Маршал призвал венцев содействовать Красной Армии, мешать германским саперам минировать городские объекты и другими действиями предотвратить разрушение культурных памятников австрийской столицы.

Венцы вовсе не горели желанием погибнуть в борьбе за очевидно потерпевшую поражение Германию, но и никаких симпатий к Красной Армии не питали. Они были в массе своей более всего обеспокоены сохранением собственной жизни. Нельзя сказать, что антифашистского подполья в Вене не было вообще, но все, что оно могло сделать — передать кое-какую информацию да побудить отдельных солдат из числа местных к дезертирству.

В полную силу штурм Вены начался 7–8 апреля, когда советские войска, овладев южными пригородами, завязали бои в кварталах на юге и западе города. Стремясь сохранить многочисленные венские культурные и исторические памятники, Толбухин приказал ограничить использование артиллерии.

Среди многочисленных памятников и старинных зданий, почти каждое из которых было произведением искусства, завязались уличные бои.

Брать хорошо укрепленный город, где на каждой улице танковые засады, на каждом перекрестке баррикады с огневыми точками, — не просто сложно, а убийственно. Но выручал приобретенный за время войны опыт городских боев. Советские штурмовые группы часто двигались не по улицам, а… сквозь здания, при помощи взрывчатки проделывая проходы в стенах между ними. Причем каждый боец, кроме штатного оружия, носил с собой ломик, кирку или топор.

Можно привести массу приемов, использованных нашими штурмовыми группами в городских боях.

На втором этаже одного из домов засел вражеский пулеметчик. Расчет противотанкового ружья никак не мог достать его. Два бойца, Тарасюк и Абдулов, забрались на крышу этого дома. Абдулов закрепил за дымовую трубу длинную веревку и страховал товарища, а Тарасов, как альпинист, спустился по веревке к окну, откуда бил пулеметчик, и швырнул внутрь противотанковую гранату. Всё было кончено.

Вот эпизод из воспоминаний Героя Советского Союза Д. Лозы.

Командующий 6-й гвардейской танковой армии А. Г. Кравченко выслал в Вену передовой отряд из 18 танков «Шерман», 3 мощных самоходных орудий ИСУ-152 и 80 пехотинцев. Задачей отряда было, не ввязываясь в бои, войти в Вену с юга, овладеть центром города и удерживать его до подхода главных сил 9-го гвардейского мехкорпуса.

Утром 9 апреля отряд вошел в брешь, прорванную пехотой. Каждый командир танка и САУ имел план города. К 23:00 того же дня командир отряда Д. Лоза доложил: «Вышли в центр Вены!»

К ночи противник понял, что центр города захвачен советским передовым отрядом. Всю ночь немцы пытались обстреливать отряд с крыш и верхних этажей, а к утру начали обстреливать танки из противотанковой пушки, которую затащили на верхний этаж одного из домов.

Эту вредную пушку надо было уничтожить, что и было поручено экипажу ИСУ-152. На зрелище выстрела мощного орудия самоходки собрались «полюбоваться» все свободные танкисты и стрелки отряда.

«Грохнул выстрел крупнокалиберной пушки самоходки, — рассказывал позднее Д. Лоза, — резко колыхнулся воздух. Полтора этажа дома вместе с вражеским противотанковым орудием и его прислугой рухнуло на землю. А в нашем расположении от мощной воздушной волны выстрела с треском лопнули толстые стекла в домах, находившихся рядом с самоходной установкой. Их тяжелые осколки посыпались на головы „зрителей“, в результате были ранены руки и спины у десяти человек, а у двоих сломаны ключицы. Благо танкисты были в шлемах, десантники — в касках, и головы остались целы!»

Но немцы не успокоились. По узким улочкам в атаку пошли немецкая пехота и «Пантеры». Их лобовую броню «Шерманы» отряда пробить не могли. Поэтому действовали так: выскочивший из подворотни или из пролома забора танк разбивал «Пантере» гусеницу и, поставив дымовую завесу, быстро уходил обратно в укрытие. А уж затем вступал в дело тяжелый аргумент орудия ИСУ-152, одним попаданием разносивший обездвиженную «Пантеру» на куски.

Попытки атаковать отряд с других направлений также были отражены. К вечеру 10 апреля к центру Вены прорвались наступающие части 9-го гвардейского мехкорпуса.

Весь личный состав рейдового отряда был представлен к наградам, а его командир получил звезду Героя Советского Союза.

К 10 апреля под контролем противника оставалось лишь несколько районов в центре и на северных окраинах Вены. Главной целью советских войск стали несколько мостов через Венский канал с крутыми гранитными берегами. Отходящие эсэсовцы, конечно, стремились мосты уничтожить. Советские войска, напротив, хотели получить их не поврежденными.

Все основные мосты в черте города, как и железнодорожный мост, немцы успели взорвать, за исключением Имперского моста — его планировалось взорвать лишь в случае отступления из Вены. Советское командование приняло решение захватить и разминировать эту последнюю городскую переправу.

Первые попытки прорваться к Имперскому мосту с суши, предпринятые 9–10 апреля, успехом не увенчались — немцы бросили все силы на оборону моста. Поэтому было решено высадить у самого моста речной десант. 11 апреля пять бронекатеров Дунайской флотилии под командованием капитана 2-го ранга Александра Аржавкина при свете дня под перекрестным огнем двинулись по частично перегороженному затопленными баржами фарватеру. В ста метрах от Имперского моста они высадили десант из 103 бойцов 80-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием старшего лейтенанта Егена Пилосьяна на оба конца Имперского моста.

Все вооружение десанта ограничивалось ручным стрелковым оружием, четырьмя станковыми пулеметами и одной 45-мм пушкой. Неожиданной атакой десантники захватили мост и обезвредили установленные на нем мины, а затем в течение полутора суток отражали вражеские контратаки. Лишь после исчерпания боеприпасов Пилосьян отвел своих бойцов, но к тому времени подтянулись части 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, которые окончательно овладели мостом.

Этот мост стал единственным уцелевшим в Вене. Без его захвата канал с отвесными гранитными стенами стал бы серьезным препятствием. Кстати, будущий народный артист СССР Георгий Юматов участвовал в этой дерзкой операции и был награжден медалью Ушакова.

Захват Имперского моста советскими войсками фактически стал сигналом для окончательного бегства из Вены остатков дивизий 6-й танковой армии СС. 13 апреля ее командующий генерал-полковник Йозеф Дитрих приказал своим войскам оставить Вену — переправившаяся через Дунай к востоку от города советская 46-я армия настойчиво сужала коридор, соединявший гарнизон с основными силами вермахта. В ночь на 14 апреля город полностью перешел под контроль Красной Армии.

3-й Украинский фронт перешел к преследованию германских войск, отходивших на запад с намерением сдаться союзникам. А 2-й Украинский фронт с вернувшейся в его подчинение 6-й гвардейской танковой армией развернул наступление в глубь Чехословакии, во фланг германской группы войск «Центр».

Потеря Вены стала еще одним тяжелым ударом для разваливающейся нацистской Германии. Германские войска на территории Австрии еще продолжали сопротивление, но сколь-нибудь существенно изменить ход боевых действий уже не могли.

Промышленный потенциал Австрии был вырван из-под контроля Третьего рейха. Было разгромлено 32 дивизии противника, в плен было взято свыше 130 тысяч человек. Советские войска продвинулись на запад на 150–250 километров, создали угрозу изоляции балканской группировки врага, полностью очистили территорию Венгрии, восточной части Австрии и самой Вены. Наконец, в этих боях перестала существовать как боевая единица 6-я танковая армия СС.

Венская наступательная операция не получила известности, сопоставимой с взятием Кенигсберга или Берлина. Здесь не было взлома долговременных укреплений или штурма монструозных крепостных фортов. Но ее смело можно назвать красивой в профессиональном смысле слова — по четкости взаимодействия всех родов войск, по маневренности, наконец, по бережности военных действий в городе-музее Вене.

Но эта красота далась тяжелой ценой — общие потери наших войск в этой операции составили 168 тысяч человек, из них погибших — более 38 тысяч человек.

И в завершение — одно наблюдение.

По Указу Советского правительства все участники боев за столицу Австрии были награждены медалью «За взятие Вены». Подчеркнем — не за «освобождение», а за «взятие».

В этом видится глубокий смысл. Сражение за Вену было коротким (уж воевать-то научились хорошо!), но очень кровавым. По воспоминаниям, в бою лишь за один из венских мостов, который так и не сумели захватить, погибло почти 700 советских бойцов.

Так что именно «взятие», а никакое не «освобождение».

Как и во всей, почти без исключений, Европе…