С момента Переяславской рады прошло 363 года, но складывается впечатление, что история, предшествовавшая воссоединению левобережной Украины с Русским царством, в XXI веке во многом повторяется.

Во-первых и прежде всего, как и в XVII веке, современные граждане востока бывшей советской республики взяли в руки оружие, стремясь отстоять свою русскую идентичность. Если несколько веков назад польские паны и римско-католическая церковь стремились искоренить православную веру, то нынешние неонацистские жолнеры, по устоявшемуся позднее обычаю, отнимают у народа его язык — попытка еще более страшная, поскольку где, как не в живой речи, хранятся все коды человеческой идентичности.

Во-вторых, современное положение России также обусловлено рядом негативных факторов, которые не позволяют оказать прямую военную помощь Донбассу. К середине XVII века Русское государство все еще не могло преодолеть последствий Смутного времени. Сегодняшняя ситуация во многом хуже. Сравнивать Смуту начала XVII века и крах СССР невозможно: масштаб произошедшей катастрофы абсолютно несопоставим.

В-третьих, если проводить параллели между днем сегодняшним и серединой XVII века, то нужно с сожалением признать, что в Новороссии нет фигуры, сопоставимой по своему масштабу с Богданом Хмельницким.

Возможна ли, тем не менее, в наше время Переяславская рада?

Для этого для начала, безусловно, необходима победа ЛНР и ДНР над бандеровцами.

Присоединение всей Украины к России также теоретически возможно — но только после краха неонацистского режима в Киеве.

Однако даже после провала бандеровцев Россия не сможет просто взять и присоединить Украину, даже в случае демократического волеизъявления 100 % ее граждан. Такое присоединение равнозначно предельному обострению текущей холодной войны с Западом с риском ее перехода в горячую фазу. Впрочем, последний сценарий возможен и без присоединения Украины.

Что Россия готова противопоставить этой угрозе? Безусловно, при таком ходе развития событий необходимы военная мощь и полная экономическая независимость России от Запада.

Однако главное — не ракеты и не танки, а предъявление себе и миру новой, альтернативной модели развития.

В XVII веке и позднее Русское царство собиралось и заявляло о себе как о православной империи, освобождавшей закабаленные иноверцами народы и стремящейся вновь водрузить крест над Святой Софией. Позже наша страна выдвинула коммунистический проект нового, справедливого устройства человечества, во многом преемственный православной традиции. Однако затем, с крахом СССР, от проектного существования надолго отказались.

В XXI веке невозможно освободить мир от искусственно сконструированного радикального исламизма, украинства, надвигающегося неонацизма, лишь потрясая ядерным чемоданчиком или проводя успешные антитеррористические операции на Ближнем Востоке. Приходится констатировать, что враг обладает концептуальным и идеологическим оружием, а нынешняя российская элита — нет. И что именно в этой слабости заключается новизна ситуации, которой не было в XVII веке. Только если русские смогут предложить другим народам проект подлинного человеческого мироустройства, альтернативный сегодняшнему западному, они смогут победить в глобальной войне за человека, и Переяславская рада XXI века вновь может стать реальностью.