К началу сентября 1944 года в результате успешно проведенных операций в Румынии и на Западной Украине Красная армия вышла на границы Чехословакии. Ставкой ВГК была поставлена задача разгромить войска вермахта и вывести эту страну из войны.

Однако решить эту задачу было крайне сложно. Нашим войскам, чтобы очистить территорию Чехословакии от германских и венгерских войск, пришлось провести четыре (!) стратегические операции, следовавших друг за другом: Восточно-Карпатскую (продолжалась с 8 сентября по 28 октября 1944 года), Западно-Карпатскую (с 12 января по 18 февраля 1945 года), Моравско-Остравскую (с 10 марта по 5 мая 1945 года) и, наконец, Пражскую наступательную операцию (с 6 по 11 мая 1945 года). Причем, Пражская операция стала последней операцией Великой Отечественной войны и закончилась уже после подписания Германией безоговорочной капитуляции.

Причинами столь длительной (в общей сложности 246 дней) и кровавой (наши потери убитыми и ранеными составили около 500 тысяч человек) борьбы стали наличие мощных оборонительных сооружений противника, отчаянное сопротивление немецких и венгерских войск, очень сложный горно-лесистый рельеф местности и, главное, необходимость вести лобовое, принесшее множество жертв наступление для оказания помощи словацкому восстанию.

В этой статье мы расскажем о первой и самой трудной Восточно-Карпатской операции, ставшей началом долгого сражения за Чехословакию. Но прежде чем перейти к описанию военных действий, следует кратко описать политическую историю страны в то время.

Еще со времен существования в составе Австро-Венгерской империи чехи и словаки добивались независимости. Однако для чехов было важно создание единого со словаками государства, причем с ведущей ролью своей нации, словаки же хотели независимости вообще, и совсем не обязательно в составе единой Чехословакии.

В 1939 году такой страны как Чехословакия на карте мира не стало — после Мюнхенского сговора европейских стран Германия поняла, что защищать чехов и словаков никто не будет и аннексировала промышленно развитую Чехию, создав «протекторат Чехии и Моравии». Отсталой аграрной Словакии была дарована якобы независимость. Жестко подавлять симпатизировавших соседним славянским народам словаков немцы не хотели, иначе из удобного перевалочного лагеря Словакия могла превратиться в проблемную территорию со сложным горным рельефом и враждебным населением.

Однако независимость Словакии, как и следовало ожидать, была только на бумаге. По соглашению с Германией Словакия передавала в ее распоряжение все промышленные объекты для производства вооружения, а также свою армию, которую обязывалась перестроить по германскому образцу. Словацкая внешняя политика строилась в соответствии с внешней политикой Германии. Соглашение вызвало волну негодования в словацком народе, которое, впрочем, быстро сошло на нет.

С августа 1940 года в Словакии развернулось строительство немецких военных аэродромов. Немцы также привели в порядок и построили новые авто- и железные дороги. Активно шел перевод словацкой промышленности на военные рельсы. Советский дипломат Г. М. Пушкин сообщал из Братиславы в Москву: «Осенью 1940 года Словакия напоминала собой строительный лагерь. Расширялись военные заводы фирмы «Шкода» и фирмы «Зброевка». Понятно, что все это строилось для нужд германской армии, готовившейся к крупной военной кампании на Востоке.

Власть была в руках центристского правительства Йозефа Тисо, но фактически заправляли в стране правые радикалы организации «Родобрана». На ключевые посты были назначены словацкие нацисты, которые запретили компартию и пошли на радикальное решение еврейского вопроса.

Словацкие послевоенные историки утверждают, что немецкие фашисты вынудили Словакию проводить жесткие антиеврейские акции, кульминацией которых стало массовое уничтожение евреев в 1942 и 1944 годах.

Но нельзя отрицать, что словаки фактически не сопротивлялись ни немецкой «мирной оккупации», ни гонениям на евреев и цыган. Словацкая армия, пусть и в тыловых войсках, участвовала в нападении на Польшу и в войне против СССР. До 1942 года никакой борьбы и партизанской деятельности в стране не было. А общенациональное восстание, в котором, по некоторым данным, участвовало только 3% населения, поднялось только в августе 1944 года.

Первые партизаны в Словакии — это советские военнопленные, бежавшие из концентрационных лагерей, и беглые «остарбайтеры», гражданское население СССР, угнанное на принудительные работы в Германию. В Словакии они находят пищу, кров и, по выражению самих участников партизанского движения, «в первую очередь, возможность воевать с оружием в руках против нашего врага».

Большинство из них, отказавшись от первоначальных планов выхода к частям Красной Армии, решают продолжить свою борьбу с фашизмом на территории Словакии. На северо-западе и в центральной части Словакии при поддержке словацкого сопротивления, организованного Коммунистической партией Чехословакии (КПЧ), ими создается сеть лесных партизанских баз. Еще раз подчеркнем — первые партизанские отряды на 50–60% состояли из советских военных, а во множестве партизанских отрядов и объединений на командных должностях находились офицеры Красной Армии.

К середине 1944 года в рядах партизанского движения насчитывалось уже около 15000 человек. Летом 1944 года с приближением советских войск к границам Словакии Москва решает активизировать партизанское движение в этой стране. Начинается активная заброска партизанских групп, состоящих из офицеров, сержантов и солдат Красной Армии, имеющих богатый опыт ведения партизанской борьбы на оккупированных территориях СССР, а также из чехов, словаков и русинов, прошедших подготовку в специализированных центрах Украинского штаба партизанского движения.

Расчет был на то, что при наступлении Красной Армии партизаны ударят немецким и венгерским войскам в тыл, будут разрушать коммуникации, внесут хаос и дезорганизацию в автомобильное и железнодорожное сообщение. Большой опыт партизанской борьбы на территории СССР показывал, что действия партизан в строгом согласовании с задачами действующей армии — весомый фактор в борьбе с захватчиками.

Однако все сложилось иначе. Вместо получения реальной помощи со стороны партизан (причем, в основном, руководимых советскими офицерами) Красной Армии пришлось самой оказывать помощь плохо подготовленному, слишком рано начатому и несогласованному с нашим наступлением восстанию частей словацкой армии.

Дело в том, что антигитлеровской борьбой в Чехословакии руководило правительство в изгнании под руководством Эдварда Бенеша, видного европейского политика и второго президента Чехословакии. Если Москва и КПЧ делали ставку на народы Чехословакии и вовлечение их в широкое партизанское движение, то чехословацкое правительство, сидевшее в Лондоне (и, естественно, выполнявшее его указания), основную силу вооруженного восстания видело в словацкой армии.

Бенеш, как президент, руководил всеми чешскими вооруженными подразделениями в рядах союзных войск, включая и 1-й Чехословацкий армейский корпус, сражавшийся в рядах Красной Армии. В начале 1944 года правительство Бенеша через свою миссию в Москве сообщило советскому руководству о возможности вооруженного восстания в Словакии и обратилось к нему с просьбой поддержать восстание.

Генеральный штаб Красной Армии был, мягко говоря, не в восторге от такого поворота событий, поскольку лобовой штурм Восточных Карпат изначально вообще не предполагался. По плану Ставки ВГК части Красной Армии, не вступая в активные бои с обороняющими Восточные Карпаты немецкими дивизиями, должны были охватить весь карпатский горный массив с севера и с юга, и, образовав тем самым еще один котел окружения, вынудить немецкие группировки в Венгрии и Словакии покинуть эти территории.

Но настойчивые просьбы правительства Бенеша, а также обязательства по новому союзному договору с Чехословакией, подписанному в 1943 году, напрямую ставили вопрос о прорыве частей Красной Армии через Восточные Карпаты на помощь будущему восстанию. Скрепя сердце (и, хочется сказать — скрежеща зубами), Генеральный штаб занялся разработкой операции.

Повторим, фактически речь шла о лобовом штурме Восточных Карпат, который (в этом не было сомнений) должен был оказаться неоправданно затратным. Местность была сложной в тактическом плане и хорошо подготовленной немцами к обороне в инженерном отношении. Состояла она из поперечных гряд невысоких гор, расчлененных небольшими долинами, со слаборазвитой сетью дорог, в основном грунтовых. На основных направлениях возможных ударов, по главному водоразделу Восточных Карпат путь преграждала так называемая линия «Арпада» — сеть укрепрайонов с долговременными бетонными сооружениями опорных пунктов, ДОТов, открытых огневых рубежей и противотанковых укреплений на танкоопасных направлениях. Линия тянулась на 600 км по фронту и до 60 км в глубину. Она создавала очень серьезное препятствие для наступавших войск, которые были измотаны после сражений с противником под Яссами и Кишинёвом, имели некомплект личного состава, вооружения, нуждались в отдыхе и пополнении. К тому же, войска до этого никогда не воевали в горах.

По расчетам ГШ, на тот момент обладавшего огромным опытом проведения стратегических операций, рассчитывать на поддержку частей восставшей словацкой армии и отрядов Сопротивления, как обещало правительство Бенеша (в том числе на захват и удержание перевалов на севере и востоке), было, мягко говоря, недальновидно. Как по причине слабой боеспособности частей словацкой армии, так и по причине недостатка людей, техники и вооружения в рядах Сопротивления.

Поэтому Генштаб запланировал высадку парашютно-десантных бригад для действий совместно с партизанскими отрядами на территории Словакии.

Однако в конце августа 1944 года события стали развиваться стремительно. Тайну подготовки восстания удержать не удалось. 23 августа словацкое правительство Тисо, получив сведения о готовящемся восстании, тут же обратилось к Гитлеру с просьбой помочь в борьбе с партизанами.

Через два дня партизанами был взят город Мартин, солдаты словацкого гарнизона перешли на сторону восставших. Еще через два дня был взят город Ружомберок на севере страны. 28 августа солдатами гарнизона города Мартин была расстреляна немецкая военная миссия, которая возвращалась из Румынии в Германию.

В тот же день вермахт начал вторжение на территорию Словакии — сюда было брошено восемь дивизий, танки и самолеты. И это дополнительно к входящим в группу армий «Хейнрици» и группу армий «Северная Украина» силам, насчитывавшим около 300 тысяч солдат, 3250 орудий, 100 танков и 450 боевых самолетов.

Начавшееся раньше времени словацкое восстание несло большие потери и истекало кровью. Чтобы спасти его, пришлось вернуться к планам лобового удара через главный Карпатский хребет.

2 сентября 1944 года Ставка ВГК приказала войскам 1-го Украинского фронта (командующий маршал И. С. Конев) и 4-го Украинского фронта (командующий генерал И. Е. Петров) провести Восточно-Карпатскую операцию, прорвав оборону противника в Восточных Карпатах и соединившись с восставшими частями словацкой армии и партизанами. Начало наступления планировалось на 8 сентября.

Таким образом, на подготовку операции давалось всего 6 дней. И это притом что наши войска лишь 29 августа завершили Львовско-Сандомирскую наступательную операцию, продолжавшуюся полтора месяца!

Тем не менее в кратчайшие сроки подготовка была проведена и передовые соединения 38-й армии 8 сентября мощным ударом прорвали главную полосу обороны противника. Командарм 38-й армии К.С Москаленко для развития успеха ввел в прорыв 1-й Чехословацкий армейский корпус генерала Людвига Свободы. Однако затем сопротивление противника резко возросло. Немцы усилили вторую полосу обороны, находящуюся от прорванной в 12-ти километрах. Маршал Конев передал Москаленко из резерва пехотный и танковый корпуса, в результате и вторая полоса обороны противника была прорвана. К 14 сентября армия продвинулась на 23 километра, приблизившись к сильно укрепленному Дукельскому перевалу.

Но сходу взять его не удалось. Десять дней соединения армии Москаленко вели тяжелейшие бои, но продвинулись всего на 20 километров.

Здесь надо сказать несколько слов о специфике горной войны вообще и в Карпатах, в частности. Карпатский хребет тянется дугой в полторы тысячи километров, закрывая проход в Румынию, Венгрию, Словакию, частично в Польшу. Средняя высота этих гор около 1000 метров, хотя есть вершины более 2500 метров высотой.

Человеку воевать в горах трудно: частые дожди и туманы, много опасных участков (льды, камнепады, оползни), крутые подъемы и спуски.

Технике приходится еще труднее — здесь практически нет дорог. Танки в горах почти бесполезны. Артиллерия в горах может действовать, но для начала она должна быть поднята на господствующие высоты. И, добавим, поднимают пушки наверх люди или (если они есть) вьючные животные.

В горах действует закон: кто занял высоту — тот победил. У занявшего высоту хороший обзор, отлично подготовленные позиции, он пристрелял все возможные направления наступления.

Так вот, при продуманной обороне (а в Карпатах она была именно такой), немцами были заняты все высоты, все дороги, мосты, переправы, перевалы, там были установлены артиллерийские батареи, построены долговременные огневые точки, заминированы все подходы, простреливались все направления.

И еще одно: в горах невозможно действовать большими массами войск — узкие долины, ущелья, тропы, а не дороги — все это требует вести боевые действия небольшими подразделениями, максимум до роты. А как взламывать укрепленные противотанковые бетонные заграждения малыми силами?

Думается, теперь понятно, чем командующий 1-м Украинским фронтом И. Конев в донесении в Ставку объяснял, почему бои приняли затяжной характер. Он сообщал, что сложный горный характер местности не позволил использовать танковые и кавалерийские части, что пехота не имела навыков ведения боевых действий в горах, что не хватало вооружения и снарядов, что противник усилил свои войска свежими и хорошо подготовленными горно-егерскими частями.

И Ставка приняла эти объяснения Конева.

Тем не менее операция была продолжена, и, преодолев сильнейшее сопротивление противника, части фронта 6 октября овладели Дукельским перевалом и вступили на территорию Словакии.

Однако тяжесть боев только продолжала нарастать. Мощные оборонительные сооружения позволяли немцам сдерживать наступление войск 1-го Украинского фронта, наступательные возможности которых все более снижались. В итоге к 22-му дню операции наши части продвинулись от перевала на 15–20 километров и на подступах к реке Ондава остановились.

Левее от частей 1-го Украинского фронта с такими же напряженными боями продвигались войска 4-го Украинского. На острие наступления двигалась 1-я гвардейская армия генерала А. А. Гречко, в 1943 году воевавшего на Кавказе и хорошо понимавшего специфику горной войны. Каждую высоту, каждый пункт приходилось брать большой кровью. К концу сентября 1-я армия перешла польско-чехословацкую границу и вышла к перевалам, захват которых дал бы возможность выйти в равнинные части Словакии и двинуться во фланг противника.

Немцы прекрасно понимали эту опасность, поэтому тут же перебросили на защиту перевалов пять пехотных дивизий, до этого державших фронт перед советской 18-й армией. Боевые действия в трудных условиях горно-лесистой местности, при плохих погодных условиях (полили сильные дожди, что исключило действия авиации) оказались для наших войск неудачными. 1-я гвардейская армия вклинилась на 23 километра в оборону противника, но соединиться со словацкими повстанцами и партизанами так и не смогла.

Однако 18 сентября в наступление перешла 18-я армия — та самая, с фронта которой немцы сняли пять дивизий. Используя ослабление войск противника, она в тот же день преодолела Главный Карпатский хребет, овладев городами Рахов и Сигет.

28 октября на рубеже реки Тиса советское наступление остановилось. Восточно-Карпатская операция была закончена.

В тяжелейших боях советские войска освободили западные области Украины и часть Восточной Словакии, захватили важный стратегический рубеж — Восточные Карпаты, разгромили шесть дивизий противника, взяли в плен более 30 тысяч вражеских солдат и офицеров (включая командующего 1-й венгерской армии).

Одним из важных достижений операции было то, что впервые в истории войн большие массы войск преодолели такое мощное препятствие, как Карпатские горы.

Но и потери были велики — 126 тысяч человек, т. е. 34% личного состава, имевшегося к началу операции.

А теперь вернемся к словацкому восстанию, в разгроме которого словаки теперь обвиняют Красную Армию.

Претензий много. И, мол, недостаточно приложили сил для наступления, и не перебросили, как просило правительство Бенеша, две советские дивизии для помощи восставшим, и, самое главное, не оказали максимально возможную помощь оружием, которое помогло бы восстанию продержаться.

Ну, что тут сказать?

Оправдываться по поводу того, что мало отдали жизней в лобовом штурме карпатских перевалов?

Или доказывать, что имевшиеся тогда у Красной Армии силы транспортной авиации объективно не могли ни перебросить требуемые словаками две дивизии, ни доставить такое количество тяжелого вооружения, которое они запросили?

Да еще при том, что на занятой восставшими территории необходимо было в кратчайшие сроки построить и оборудовать не меньше пяти аэродромов для приземления наших транспортников. А построить их чехословацкое Сопротивление никак не могло.

Вместо этого приведем телеграмму посла Чехословацкой республики в СССР З. Фирлингера министру иностранных дел правительства Бенеша. Вот что он писал:

«Советы сделали для Словакии все, что было в их силах. Наступление на Карпаты было предпринято по нашей просьбе и означает тяжелые потери для Красной Армии… Поставки оружия в Словакию продолжаются. Были переброшены также наш первый авиационный полк и уже вся наша вторая бригада. При тех средствах транспорта, которыми располагали Советы, это является значительным достижением…»

То, что в те годы было признанием жертвенного подвига советских бойцов, стремившихся спасти словаков, сегодня обернулось черной неблагодарностью.

Короткой оказалась память словацких братьев…

(Продолжение следует.)