Гендерная идеология на наших глазах меняет ценности и уклад жизни всего цивилизованного мира. Идеология эта имеет привычную красивую и яркую гуманистическую упаковку, однако внутреннее ее содержание обладает новыми, весьма зловещими чертами — фактически она заставляет всё западное общество отказаться от таких фундаментальных гуманистических завоеваний, как демократия, права человека, равенство всех перед законом.

В этой статье мы лишь бегло коснемся того, как гендерная идеология оформляет перевод взаимодействия власти и личности на тоталитарные рельсы. В основном данная статья будет посвящена рассказу о том, как именно будет осуществляться этот перевод, и как в конце концов будет выглядеть субъект отправления этой самой власти.

Крупнейшие международные организации (ООН, Совет Европы, ОБСЕ и другие), продвигающие гендерные подходы, настаивают на их внедрении во все ключевые государственные институты.

Согласно международным документам, регулирующим внедрение гендерных подходов, тотальному реформированию должны подвергнуться все ветви власти (исполнительная, законодательная, судебная), все уровни власти (фундаментально пересмотреть свои взгляды и способы принятия решений должны как представители высшей федеральной власти, так и чиновники на уровне регионов и муниципалитетов).

Фундаментальному реструктурированию должны подвергнуться семейное законодательство, культурная, образовательная и финансовая политика, социальные службы, службы государственной безопасности. Приглядимся к тому, как, согласно новым гендерным законодательным нормам и подходам, власти той или иной страны должны переформатировать свои службы безопасности, и к каким последствиям для государства и общества могут привести данные изменения.

Одним из важных документов ОБСЕ, посвященных реформированию служб безопасности, является методическое справочное пособие «Гендер и реформирование сектора безопасности» (2008), изданное Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ).

Согласно этому документу, реформирование сектора безопасности означает преобразование сектора безопасности, «охватывающее все субъекты, их роли, обязанности и ответственность, а также их деятельность». При этом одной из главных целей является «обеспечение демократического и гражданского контроля» за всеми службами безопасности. Каким же образом и кем будет осуществляться контроль? Об этом мы скажем ниже. Отметим, что о необходимости гражданского контроля за службами безопасности в этом документе сказано множество раз. Похоже, эта цель действительно является приоритетной для международных институтов, продвигающих гендерные подходы.

Какие же основные идеи и принципы исповедует гендерный подход по отношению к сектору государственной безопасности?

1. Права отдельного человека должны быть поставлены выше интересов национальной безопасности. Так, например, в справочном пособии «Гендер и контроль над сектором безопасности со стороны гражданского общества» среди препятствий, мешающих контролю гражданского общества над органами безопасности, наличествует «система приоритетов в стране, когда интересы национальной безопасности ставятся выше гражданских свобод и прав человека». Очевидно, для лучшего контроля над службами безопасности со стороны гражданского общества, власти должны меньше печься о безопасности государства.

2. Органы государственной безопасности рассматриваются как неблагонадежные, способные стать врагом для собственного населения. Эти идеи можно встретить не в одном документе, регламентирующем внедрение гендерных подходов. Цитата: «Институты и отдельные лица, в чьи обязанности входит обеспечение безопасности, иногда также могут становиться источником опасности для населения, в особенности для женщин и маргинализованных групп, которым может угрожать насилие со стороны сил безопасности» (см. Гендер и контроль над сектором безопасности со стороны гражданского общества, 2008 г.). Каким образом предлагается бороться с неблагонадежными службами безопасности? Об этом гласит следующий принцип.

3. Органы государственной безопасности нуждаются в контроле со стороны НКО, такой контроль будет наиболее эффективным, если он будет осуществляться совместно с международными НКО, особенно женскими организациями. (Гендер и контроль над сектором безопасности со стороны гражданского общества).

Но одного контроля над службами безопасности со стороны женских и международных организаций недостаточно. В документах по внедрению гендерных подходов в службы безопасности говорится также о том, что...

4. НКО могут заменить собой органы государственной безопасности. Так, среди основных видов участия организации гражданского общества (ОГО) в контроле на сектором безопасности описывается «Предоставление альтернативных источников безопасности и правосудия в случаях, когда государство не может и (или) не хочет этого делать, или когда у гражданского общества имеется больше соответствующих возможностей» (стр 2. Гендер и контроль над сектором безопасности со стороны гражданского общества).

Теперь рассмотрим, как именно реализуются эти принципы на практике.

Инструменты переформатирования институтов государственной безопасности на гендерный лад

1. Идеологическое и культурное воздействие

Одним из важнейших факторов является перевоспитание сотрудников органов безопасности в духе верности гендерным подходам. Для этого разработано множество программ по обучению гендерным подходам полицейских, военнослужащих, судей. В документе «Гендер и реформирование сектора безопасности» критике подвергается восприятие образа солдата как «настоящего мужчины». Негативными характеристиками солдата, по мнению авторов документа, являются мужественность, преданность и коллективизм. Воспитание таких качеств у служащих в вооруженных силах, «носит глубоко гендерный характер», написано в документе.

Если все перечисленные выше качества солдата являются негативными, то каковы тогда положительные качества, с точки зрения «правильного» гендерного подхода? Очевидно, что «правильный» солдат — это немужественный, непреданный (т. е. способный предать) и не способный работать в команде человек.

Способен ли такой солдат защитить свою страну в условиях опасности — вопрос риторический.

Кроме того, среди технологий внедрения гендерных подходов важными являются трансляция идеологических позиций через СМИ. Важное значение в международных методических пособиях по внедрению гендерного подхода отдается созданию международных профессиональных сообществ (например, сообществ судей), цель которых — менять убеждения и сложившуюся практику принятия решений в соответствии с нужной идеологией.

2. Участие некоммерческих организаций

Внедрение механизмов гендерного равенства предполагает активное участие в процессе некоммерческих организаций. Гендерные идеологи советуют создавать обширные сети женских НКО (как местного, так и международного значения), специализирующихся на различных областях жизни общества и государства. На ключевой роли НКО в продвижении механизмов гендерного равенства настаивают почти все важнейшие документы, регулирующие данную тематику.

Практическое руководство по внедрению гендерного подхода (издание Регионального центра ПРООН для Европы и СНГ, 2007) считает, что НКО должны «изменять структуры и институты (социальные, политические, экономические, культурные и прочие) для того, чтобы быстрее достигнуть гендерного равенства...».

Эти НКО становятся одним из основных инструментов влияния, основным фактором переформатирования государственных институтов. Какие же именно функции должны выполнять НКО для внедрения гендерных подходов?

1). Осуществлять сбор данных о гражданах государства, о работе служб безопасности, распределении ресурсов и так далее. Список открытый и ничем не ограниченный. В методических пособиях для внедрения гендерного равенства рекомендуется внимательно следить и собирать данные о том, насколько справедливо распределяются ресурсы, проводить «мониторинг и оценку нормативных документов и программ в области безопасности с точки зрения их конкретных последствий для мужчин, женщин, девушек и юношей».

2). Осуществлять изменения в национальном законодательстве. В методических пособиях по продвижению гендерных подходов активистам женских НКО рекомендуется становиться экспертами и влиять на изменения законодательства через предоставление экспертных мнений и консультаций политическим деятелям, правительству, законодателям и чиновникам. Рекомендуется также создание и лоббирование законов, регламентирующих внедрение гендерных подходов.

3). Быть посредником между властью и обществом.

В пособии «Гендер и реформирование сектора безопасности» сказано, что одним из основных институтов гражданского контроля являются местные женские НКО. «Сами по себе женские организации могут служить важным «мостом» между группами населения и лицами, ответственными за формирование политики в области безопасности, укрепляя таким образом местную инициативу и ответственность», написано в пособии.

Однако по факту оказывается, что часто эти женские НКО

• финансируются внешними структурами и фондами;

• проводят политику заинтересованных лиц — доноров;

• вмешиваются в политическую жизнь страны, никак не связанную с гендерной проблематикой;

• способствуют не наведению мостов между властью и группами населения, а повышением градуса конфликтности между ними и

• пытаются подменить собой власть.

Приведем пример. Сеть женских НКО в России Консорциум женских неправительственных организаций (КЖНО), среди которых такие, как Московский центр гендерных исследований (МЦГИ), создавалась и финансировалась иностранными фондами, включая Агентство США по международному развитию (USAID). Активисты этих женских НКО, начинавшие свою общественную деятельность как защитницы прав женщин, стали активными участницами массовых беспорядков, участвовали в незаконных акциях с требованиями свержения власти.

4). Осуществлять контроль над государственными институтами.

Приведем пример того, как в России была осуществлена попытка установления такого контроля. В российский парламент был представлен федеральный закон «О государственных гарантиях равноправия женщин и мужчин (О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации, проект № 284965–3), получивший в прессе название «закона о гендерном равенстве». Он предусматривал внедрение гендерных экспертиз всех законодательных актов, выпускаемых в стране, а также «поддержку исследований по вопросам гендерной дискриминации, обеспечения гендерного равноправия». Законопроект также предусматривал широкую поддержку НКО, занимающихся вопросами гендерного равенства. Вероятно, авторы закона выполнили рекомендации, содержащиеся в международных документах. Согласно этим документам проведение так называемых гендерных экспертиз должно касаться любых законодательных актов, любых инициатив и проектов, осуществляемых во всех ветвях и уровнях власти. По сути, подобные требования содержат в себе обеспечение контроля гендерными идеологами всего национального законодательства и приведение его в соответствие с гендерными подходами. На данный момент законопроект снят с рассмотрения, но мы не сомневаемся в том, что попытки протолкнуть подобные законы будут продолжаться.

Необходимость подвергать анализу все инициативы и проекты дает доступ этим гендерным экспертам к любой нужной им информации. Так, например, в Пособии по продвижению гендерного равенства рассказывается о том, как при помощи гендерного анализа осуществлять сбор информации о деятельности правоохранительных органов, тестировать и переобучать сотрудников, а также контролировать процесс принятия ими решений на предмет соблюдения гендерного равенства. Необходимость проведения экспертиз и исследований принуждает чиновников отчитываться перед гендерными НКО. Это, по мнению международных экспертов, «усилит позицию муниципалитетов при защите проектов перед крупными донорами, такими как органы ООН или Европейский союз, которые при рассмотрении заявок обращают особое внимание на наличие в проекте компонента, связанного с внедрением гендерного подхода». По сути, мы видим, как через продвижение гендерных подходов внедряется мониторинг и контроль международных структур над всеми институтами власти государства.

Контролировать государственные службы и, в частности, сектор безопасности также предлагается через создание специальных комиссий при ведомствах. Комиссии, в которые должны входить гендерные эксперты, должны контролировать правильное распределение военного бюджета и обеспечение других военных нужд. Важно отметить, что одной из проблем, стоящих на пути продвижения гендерных подходов, по мнению авторов по продвижению гендерного равенства в службы безопасности, являются «перегруженные ресурсами вооруженные силы». Очевидно, освобождать вооруженные силы от вооружений — одна из задач гендерных экспертов.

5) Заменять собой государственные институты.

В России процесс замены институтов власти ОГО только начался. Он заключается в создании широкого спектра так называемых социально ориентированных НКО, которые уже начали выполнять функции социальных служб. Эти НКО часто имеют иностранное финансирование, или они созданы по инициативе иностранных граждан и получают теперь уже государственное финансирование, но курируются международными структурами. Они выполняют функции по созданию центров содержания детей, отнятых у родителей. Такие центры по своей инфраструктуре очень напоминают тюрьмы для детей. Закрытые на замки двери, решетки на окнах, охрана. Эти же женские НКО заняты подбором опекунов для детей-сирот. На данный момент в России при помощи женских НКО создается сеть убежищ для женщин. Создание кризисных центров для женщин при этом сопровождается странной пиар-кампанией. Ряд женских НКО предоставляет в СМИ, представителям власти и депутатам данные о семейном насилии в 1000 раз превышающие цифры реальной статистики, и, соответственно, создают картину крайнего неблагополучия российских семей, не имеющую никакого отношения к действительности. При этом под лозунги о защите прав женщин создаются инструменты и подходы, которые на самом деле жестко подавляют женщин. Статья 18 Стамбульской конвенции гласит, что помощь женщине может быть оказана против ее воли. В качестве одной из важнейших мер помощи женщинам в документах о гендерном равенстве предлагается создание убежищ для женщин. Во что же превратятся эти убежища, если женщины могут быть туда помещены против их воли? В частные тюрьмы под руководством НПО?

В Стамбульской конвенции (статья 33) описывается так называемое угрожающее поведение человека, за которое он должен подвергнуться уголовному преследованию. Отметим, речь идет не о совершенном преступлении, не о факте действия, а о поведении, которое кто-то по весьма размытым критериям сочтет угрожающим. Такие крайне размытые и широкие понятия (и не менее размытым является понятие «психологическое насилие») позволяют подвергнуть уголовному преследованию практически любого человека. Означает ли это, что согласно Стамбульской конвенции человек должен вести себя тихо, покорно, все время улыбаться — а иначе, если он станет возмущаться какой-либо несправедливостью, то его поведение можно квалифицировать угрожающим? Эти люди тоже будут помещены в частные тюрьмы?

На примере других стран мы видим, как создаются параллельные судебные системы, альтернативные государственным и подконтрольные международным структурам. Появляются и НПО, выполняющие функции других служб безопасности. Так, в качестве хорошего примера работы подобной НПО, в пособии «Гендер и реформирование служб безопасности» рассказывается о деятельности бразильской организации «Вива Рио», которая занимается разоружением уличных банд и хранением оружия. Организация занимается обучением женщин боевым искусствам и гражданскому активизму. Таким образом, мы видим, что поощряется создание НКО, имеющих доступ к криминальным элементам, оружию и воспитывающих боевые навыки у определенных групп населения. В какую сторону может быть направлена «гражданская» активность подобных организаций — вопрос открытый.

3. Внедрение идеологически подготовленных активистов во все институты власти

Как правило, этот процесс происходит по следующей схеме. НПО или благотворительные фонды предлагают властям для реализации некие проекты, направленные на решение социальной проблемы в ее гендерном аспекте. Финансирование на первом этапе осуществляют НПО при организационной помощи властей. Таким образом происходит сращивание местной власти с НКО. Далее координаторы и обращенные ими в гендерную идеологию чиновники начинают лоббировать дальнейшие проекты, предложенные НКО, и получать на них уже государственное финансирование. Важнейшей задачей является внедрение «координаторов по гендерному вопросу» в государственные структуры.

Приведем яркий пример успешной работы по описанной схеме: несколько лет назад комитет по социальной политике Санкт-Петербурга вместе с Комитетом по работе с исполнительными органами государственной власти и взаимодействию с органами местного самоуправления провел для социальных работников Петербурга семинар, посвященный гендерной тематике. В мероприятии участвовали также граждане Финляндии. Проходил семинар при поддержке иностранных женских НПО и Совета министров северных стран. После признания представительств Совета министров северных стран иностранными агентами сотрудники этих региональных представительств стали государственными чиновниками и устроились на работу в Комитет по социальной политике Петербурга. В городе появилась гендерная комиссия, которая возглавляется представителем этого Совета министров.

Вывод:

Итак, мы видим, что внедрение гендерной политики может быть использовано как весьма эффективный инструмент для вмешательства в дела государства. Среди последствий такого вмешательства, в частности, для сектора безопасности (но совсем не только для него): разрушение военного потенциала государства путем ослабления ВПК, фундаментальное разрушение кадровой политики в вооруженных силах и других службах безопасности. Внедрение механизмов и институтов гендерного равенства может привести к утере существенной части или полной потере суверенитета государства. По сути, полноценное и всестороннее внедрение гендерной политики означает передачу всех институтов власти (и в частности — службы безопасности) под внешний иностранный контроль.