Мария Мамиконян:

Мы все надеемся на то, что мы это вернем, но мы понимаем уже, что для того, чтобы вернуть, общество должно приложить огромные усилия, несоразмерные тому, что оно сейчас делает. Нельзя сказать, что общество не сопротивляется: оно сопротивляется. Но совершенно недостаточно для той степени угрозы, того напора, с которым на это общество движется каток. Это каток! Надо это понимать.

Также мы считаем, что наши чиновники, даже они — тоже ведь люди, а не только функции, наши законодатели и члены правительства, работники всяческих учреждений должны все-таки, например, услышать то, что было сказано — что граждане-то считают, что существенные перемены, касающиеся института семьи, можно и нужно только всенародно, референдумом принимать. А не вот так вот тихой сапой…

А еще хотелось бы, чтобы те, кто проводят опросы, все-таки осознали, что в таком вопросе, как вот этот — секспросвет в школе, да и вообще всё, что касается семьи и воспитания детей, — ну наверное, надо, с учетом, что люди у нас во многом наивные, а тема формулируется не вполне понятно, делать более обширные опросы. Чтобы перекрестными ответами, может быть, заполнить все же ту лакуну, то недоумение, возникающее, когда смотришь вот на эти нынешние цифры. Я не могу сказать, что ВЦИОМ сделал плохой опрос. Так же как я не буду настаивать на том, что больше 40 тысяч опрошенных — это другой уровень социологии, чем 1600 по телефону. Ну, в конце концов, они привыкли работать так. Но мы же реально не можем понять по ВЦИОМовскому опросу, что на самом деле думает общество, когда его взгляд обращают на эту тематику. Это большая, очень ответственная работа.

Для того чтобы понять, заодно ли власть с обществом, а общество с властью, всем нужно взять голову в руки — и той, и другой стороне. И тем, кто являются медиаторами в деле толкования, социологам. То есть подойти очень серьезно, потому что кончиться может, действительно, очень большой бедой для будущего поколения, для общества и для страны в целом.

Мне кажется, что всё, что сегодня здесь говорилось, показывает, насколько это серьезная проблематика, и насколько нужно, наконец, взять голову в руки всем.

Надежда Храмова:

Вы знаете, я думаю, что если бы родители были знакомы с теми программами, по которым предполагается сексуальное просвещение, они бы отвечали по-другому.

Потому что они думают… как они думают, что секспросвет — это просто чтобы было ответственно, чтобы все было правильно, чтобы это было безопасно, чтобы это было вовремя, а там ведь на самом деле совсем другое. Вот тема урока — 9-й класс: Любовь. Любовь бывает анальной, оральной, вагинальной. Вот ведь какие темы! То есть если бы родители увидели содержание секспросвета или «профилактики ВИЧ/СПИДа», то они бы ужаснулись, и ответы были бы совсем другие.

Этим и пользуются, когда внедряют. «Вы против? Против такого хорошего дела?»… А на самом деле идет вот такая подмена, и вот поэтому часто ответы бывают как бы «да, я за секспросвет», но вкладывается совсем другое в этот ответ!

Мария Мамиконян:

Конечно! Конечно, Надежда Григорьевна, ведь мы все прекрасно понимаем, что родители просто не информированы.

Даже вот в том большом опросе АКСИО, который мы проводили, там был такой нюанс, что самая младшая возрастная группа из опрошенных, до 18 лет, если я верно помню, с 14 до 18, эта группа была наиболее радикально против по вопросу, можно ли с детьми младшего школьного возраста говорить на эти темы. Почему? Потому что, в отличие от своих родителей, они уже знают, как это преподносится в школе. Они-то уже понимают, что этого их младшим братьям и сестренкам не надо.

Вот когда я сказала про опрос социологов, я хотела именно обратить внимание на то, что прежде, чем социологам проводить эти опросы, а СМИ трубить об их результатах, надо все-таки провести просвещение — не сексуальное детей, а просвещение родителей по поводу предлагаемых программ секспросвета. В какой-то степени, мне кажется, мы эту функцию сегодня с вами выполнили.

Всем огромное спасибо!