Интервью с композитором Елизаветой Панченко

Известная история с участием российских поп-звезд в «голой вечеринке» очередной раз ставит вопрос: а есть ли альтернатива? Есть ли люди, которые готовы предложить что-то подлинно культурное и настоящее? Если да, то в какой степени они объединены, могут ли выступить неким фронтом? Петербургский композитор Елизавета Панченко попыталась создать что-то подобное.

Корр.: Вспомните, пожалуйста, момент, когда пришла идея программы «Россия, не бойся, мы с тобой!», посвященной ситуации на Украине.

Елизавета Панченко: Композиция появилась в 2017 году, это был спектакль-диалог двух актеров, основанный на поэзии блокадного Ленинграда (Ольга Берггольц, Анна Ахматова, Вадим Шефнер) и текстах современных авторов Донбасса (Дмитрий Трибушный, Владимир Скобцов, Анна Долгарева, Александра Хайруллина, Арсений Александров, Егор Воронов, Тимур Хайруллин). Автор идеи и сценария — выдающаяся, на мой взгляд, современная актриса Александра Куликова. Вместе со своим единомышленником, замечательным актером Борисом Драгилевым, они сделали этот спектакль, показали его уже в 2017 году и в Донбассе в нескольких городах, и в России. И тогда же, в 2017 году, на один из петербургских показов мне посчастливилось попасть по рекомендации своего консерваторского профессора. Это был своего рода водораздел, после которого жить «как раньше» уже не пришлось — слишком сильное было душевное потрясение, художественное и человеческое. Решила написать музыку, Александра согласилась на эксперимент, и так в 2018 году композиция стала литературно-музыкальной. Премьера состоялась в октябре 2018 года в Донецкой филармонии. Необходимо отметить, что все современные тексты написаны дончанами в 2014–2017 годах, и наша композиция стала своего рода документом времени.

Корр.: Какие моменты программы Вам наиболее дороги?

Елизавета Панченко: По музыке мне сложно выделить какие-то определенные темы. А вот по сюжетам… Знаю точно, что текст Егора Воронова Rubiconem цепляет даже зрителей-скептиков (на каждом показе есть такие).

«Такого количества людей с отсутствующими конечностями, как за последние несколько месяцев, в Горловке я никогда прежде не видел. Они везде — в магазинах, автобусах, на скамейках и социальных учреждениях. Их не сотни, может, десятки, но они постоянно на виду. И, наверное, им не хочется, чтобы прохожие глазели на их культи, с жалостью уступая место и пропуская вперед в очередях. Военные? Нет, они гражданские. Война отняла у них руки и ноги, вырвав из повседневной рутины. Взяла свою плату за право жить в военном городе. На мой взгляд, именно эти люди символизируют наш город сегодня, спустя год после горловского „Кровавого Воскресенья“».

Егор Воронов, Rubiconem

У меня лично только один раз получилось удержаться, не «рассыпаться» на стихотворении Анны Долгаревой о боевой машине пехоты:

Завернувшись в чехол от дождя,
спит боевая машина пехоты,
посапывает дулом
крупнокалиберного пулемета,
выдыхает запах пороха, дыма — и что-то
ласковое еще, практически как конфета.
Спит она, спрятанная от света,
капля масла катится по железке:
снится ей, что она паровозик детский,
возит в парке детей по кругу,
и страшно ей, что смерть наступает с юга,
и скоро играть будет не с кем.
И холодный парк, и тепла всё меньше.
Спит боевая машина,
многотонная усталая женщина,
и вокруг никаких детей, никакого парка,
никакой сладкой ваты и никаких подарков,
только степь и снег.
На смерть похожа дремота.
Спит боевая машина пехоты.

Некоторые ключевые идеи очень важно проговаривать, в том числе и в искусстве. «Почему у нас болит там, где мы никогда не были?» — и главное: «Такое чувство, что это происходит не с ними, а с нами со всеми». Я лично глубоко убеждена, что если бы люди, граждане России, массово «проснулись» в 2014 году, то сегодняшних потерь можно было бы избежать. И происходящее сегодня — это расплата за «головы, засунутые в песок» тогда, в 2014–2015 годах.

Корр.: Расскажите, пожалуйста, отдельно об участии в Ваших концертах артистов из Донбасса и освобожденных территорий.

Елизавета Панченко: Показов было много, и особенно дороги те, в которых принимали участие артисты блестящего камерного оркестра Донецкой филармонии «Виола». Это были мероприятия в 2018 году в Донецкой филармонии, а позже, в 2019-м, также в Горловке и Ясиноватой. Потом — уже в 2022 году в Москве на Красной площади (в рамках книжного фестиваля «Красная площадь») и в Санкт-Петербурге на Марсовом поле (проект «Ночь перед блокадой»). Большая честь и особая ответственность — исполнять эту программу вместе с музыкантами, которые знают и чувствуют сюжеты и тексты совершенно на другом уровне, чем мы все, кто живет не на передовой. Вообще, по моему опыту работы с региональным филармониями, любой творческий коллектив мог бы справедливо гордиться камерным оркестром такого уровня, каким была «Виола»! «Была», потому что коллектив стал жертвой оптимизации (!). Об этом мне рассказала художественный руководитель и дирижер Валерия Путря, заслуженный деятель искусств Донецкой Народной Республики:

«Сейчас, когда Донбасс переживает тяжелейший период своей истории, когда человеческая жизнь ежеминутно подвергается опасности, мы — музыканты Донецкой государственной академической филармонии — не можем вести полноценную концертную деятельность в родных стенах.

Многие музыканты Донецкой филармонии были мобилизованы, часть уехала в эвакуацию, несколько наших коллег погибли, защищая Родину.

Музыканты камерного оркестра «Виола» были приглашены в состав симфонического оркестра с целью сохранения и укрепления старейшего коллектива Донецкой филармонии.

В связи с этими событиями камерный оркестр «Виола» перестал существовать».

В ноябре 2022 года, фактически уже после «оптимизации» камерного оркестра, в Санкт-Петербургском политехническом университете состоялся цикл показов «Россия, не бойся, мы с тобой!», предназначенный для студентов и курсантов ряда вузов города.

Дирижером и музыкальным руководителем проекта выступила Валерия Путря, и это был очень важный творческий опыт и для зрителей, и для молодых петербургских оркестрантов.

Корр.: По Вашей странице «ВКонтакте» видно, что Вы работаете (имею в виду и творчество, и организационную работу) не одна, а в довольно тесном сообществе петербургских композиторов. Расскажите об этом.

Елизавета Панченко: В Санкт-Петербурге есть несколько композиторских организаций. Главная, ключевая — это Союз композиторов, тесно связанный с Союзом композиторов России. Лично я счастлива, что есть возможность учиться у старших коллег в формате общения на секциях и участия в фестивалях. Что есть обратная связь и с совсем молодыми авторами. И, опять же, мое субъективное мнение: сегодня у Союза композиторов России и петербургского отделения в частности, есть возможности показывать широкой аудитории новую музыку, сохраняя прекрасные традиции этой организации и этой профессии.

Также в Петербурге начинает работать отделение Союза композиторов Евразии, эта организация моложе и намного малочисленнее, однако и у нее, думаю, есть хороший потенциал для выхода к своему слушателю и в России, и за ее пределами.

Не могу не сказать также о том, что команда бессменных участников проекта «Россия, не бойся, мы с тобой!» в лице Александры Куликовой, Бориса Драгилева, Валерии Путри (ДНР), а также примкнувших к ним композитора и бессменных солистов-исполнителей, основали в конце 2022 года творческое объединение «Музыка и слово». Наша задача — донесение до максимально широкой аудитории материала самой композиции и ряда смежных проектов, созданных участниками объединения.

Корр.: В чем состоит вызов для классической музыки сегодня?

Елизавета Панченко: Вызов, на мой взгляд, в том, чтобы музыка выжила в сложных формах, требующих интеллектуальной и душевной работы. Чтоб сохранился и преумножился чистый звук симфонического оркестра, оркестра русских народных инструментов и их модификации. А для этого, в свою очередь, нужно встречное движение. С одной стороны, композиторам жизненно необходимо работать «вглубь» со смыслами, и не с умозрительными конструкциями, а с теми сюжетами, которые способны затронуть за живое. С другой стороны, необходимо также обеспечить поворот в медиапространстве в сторону живого — без кавычек — звука. Перестать оперировать англоязычным «музыкальным фоном» разных жанров, вернуть в радио- и телеэфиры современную академическую музыку, а также русскую и зарубежную классику, и фольклор народов России (как минимум). И параллельно с этим формируя новую культуру «музыкального фона», который содержит наши национальные культурные коды. И здесь, как верно подмечает политолог Сергей Михеев, вопрос не в том, «где взять новых», а в том, «куда деть старых». Продюсеры еще не поняли, не осознали необходимость такого поворота в информационном поле.

Корр.: Какое влияние своей работы на людей Вы видите?

Елизавета Панченко: Время покажет, было ли какое-то влияние именно в художественном плане. А вот что стало для меня открытием — это признание ряда уважаемых мною коллег в приватных беседах, что они в душе стоят на патриотических позициях и уважают тех, кто не боится о своих убеждениях заявлять в жизни и творчестве открыто и ясно. Таковы реалии сегодня: в нашей среде много лет было хорошим тоном на публику выражать нелюбовь к России, мягко говоря. За это мы сегодня расплачиваемся — в частности, отсутствием понимания между широкой аудиторией зрителей и слушателей и узким кругом творцов культуры (кино- и театральных режиссеров, продюсеров, постановщиков).

Корр.: Кто в творческом мире, в интеллигенции Вам созвучен, а кто — нет?

Елизавета Панченко: Мне по пути с теми, кто строит Россию настоящего и будущего, которая сможет выстоять и создать себя заново в «эпоху перемен» и после нее. На мой взгляд, эта эпоха сейчас только начинается. А настанет ли после переходного периода ЭВР — «Эра Встретившихся Рук» по Ивану Ефремову — зависит в том числе и от каждого из нас. От того, насколько все мы — человеки.