При подготовке к конференции 3 февраля мы решили, что в ней непременно должны принять участие в качестве народных экспертов люди из брянской глубинки. С этой целью я направился в те места, где мы помогали местным жителям отстаивать свои школы, чтобы узнать у местных жителей, что они думают о пенсионной реформе. То, что они говорили, можно посмотреть в опубликованном нами видеоролике. Здесь же мне хочется рассказать, что я там увидел.
Школа в поселке Лесное по-прежнему работает. Люди, которые не позволили местным властям ее закрыть, совершенно не рассыпались и сохранили боевой настрой. В начале этого учебного года местные власти вновь предприняли попытку закрыть школу, применив новую тактику воздействия на учителей и родителей. Но жители Лесного уже опытные и не повелись на это. Вероятнее всего, власти и дальше будут делать все, чтобы закрыть школу в Лесном. Надеюсь, жители поселка и дальше смогут удерживать оборону. Взяв здесь два интервью, я поехал в деревню Глуховка.
Здесь оборону школы возглавляла Елена Лобачева — мать пятерых детей и очень отважный человек. В последний раз я видел Елену в неважном состоянии здоровья — она с трудом передвигалась. Я очень переживал о том, что ее надломило это противостояние, в котором ей из односельчан почти никто не помогал. Я въезжал в деревню, не зная, в каком положении ее увижу, когда зайду к ней домой. У меня сжималось сердце.
И что вы думаете? Я встретил ее не сидящей на диване, а буквально бегающей посреди деревни вокруг застрявшего мусоровоза и деловито дающей кому-то указания по телефону. Я не верил своим глазам, и мне трудно было представить более отрадную картину.
Оказывается, Елену недавно выбрали старостой деревни, и сейчас она решала вопрос о том, чтобы местные власти прислали трактор, который вытащил бы из сугроба грузовик и почистил в деревне снег. Часа через полтора снег в деревне был почищен. Только очень сильный человек может, едва восстановившись, взять себя в руки и снова заняться общественной деятельностью. Кажется, что именно возможность быть полезной для окружающих придает ей силы.
Школа, за которую Елена билась, за два года внешне нисколько не разрушилась, несмотря на то, что стояла без отопления. Хотя местные власти, когда закрывали ее, давили на то, что здание чуть ли не рассыпается. Сейчас они выставили здание школы на продажу. Есть даже бизнесмены, желающие купить его, чтобы открыть в нем придорожное кафе, но они не решаются сделать это, опасаясь реакции жителей деревни, не простивших закрытия школы. Школа людям здесь очень нужна, но никто не может себе представить, чтобы это здание кто-то купил, чтобы снова открыть здесь школу. А ведь детей в деревне по-прежнему немало, их возят в соседние учебные заведения с большими нарушениями.
Взяв интервью у Елены, я направился в библиотеку. Уже немолодая женщина каждый день ходит на работу в неотапливаемое здание библиотеки, которую содержит в чистоте и порядке. Я не в первый раз ее слушал. Она всегда очень образно и содержательно говорит. Очень интересный человек. По уровню своих знаний она должна бы работать как минимум в областной библиотеке. Пока мы с ней общались, пришла ее дочка. Я с ней прежде не был знаком. Я предложил ей тоже на камеру рассказать, что она думает о пенсионной реформе и начал сперва задавать вопросы, но тут она словно отодвинула меня, начав говорить так, что я был просто ошарашен. Она рассказала, что стоит по 12 часов возле станка и ей уже в 30 лет это очень тяжело, что она с ужасом думает, как она будет работать еще 30 лет. Меня потрясла ее речь, очень складная и очень гневная. Потом выступила еще одна посетительница библиотеки, работавшая раньше учителем.
Когда мы брали интервью в городе, то порой приходилось из людей их мысли буквально вытягивать, а потом монтировать чуть ли не по словам. А здесь у людей речь льется, словно песня. Вот где я увидел по-настоящему интеллигентных людей. Может возникнуть вопрос, что в этой глуши делают такие люди, зачем терпят издевательства властей, мерзнут в неотапливаемом здании и продолжают здесь работать за копейки? Почему они «как и все» не бегут отсюда в областной центр или в Москву? На мой взгляд, это совершенно глупый вопрос. Но в этот раз я точно понял ответ на него. Вновь пообщавшись с этими прекрасными людьми, увидев перед библиотекой сугробы квадратной формы, почти как в воинской части, я точно понял, что они тут делают. Они тут держат оборону. Я увидел Глуховку как некую дальнюю заставу в тылу белых, где засел небольшой отряд, который обороняется и ждет, пока придет Красная Армия.
Я очень рад тому, что нам удалось наладить связь с этим отрядом. Наши товарищи здесь говорят, что это помогает им держаться. Они очень воодушевились, когда мы выпустили видео нашей конференции с их участием в качестве народных экспертов. Они дружно распространяли это видео. Очень жаль, что большего нам для них пока не удалось сделать. Мы не бросим их. Мы будем бороться вместе столько, сколько они сами будут бороться.
Таких дальних застав по стране, полагаю, немало. Многие из них уже оказались подавлены врагом и погибли. Необходимо налаживать связь с выстоявшими заставами.