Когда читаешь новости или смотришь видеорепортажи из сопротивляющегося украинскому нацизму Донбасса — это одно. А когда едешь в эти места, где еще несколько лет назад шли боевые действия, где продолжают жить люди, которых не понаслышке коснулась война и бандеровщина со всей их подлостью и звериным отношением ко всему людскому, то это совсем другое.

В чем другое? В том, что ты не читаешь об этом, не смотришь на экране компьютера, а реально видишь по дороге из окна машины дырки от снарядов и пуль в жилых и многоквартирных домах, водонапорных башнях, встречаешь небольшой мемориал, сделанный местными жителями из уничтоженного прямым попаданием БМП ополченцев, у которой не осталось не только башни, но и всей верхней части боевой машины, где находился экипаж и боекомплект. Видишь не только все это, но и жилые кварталы, ощущение от которых такое, что комендантский час наступает не в 22:00, а действует круглосуточно.

А еще беседуешь с таксистом, который на старенькой «четверке» везет нас по разбитой в хлам дороге, которую не латали, видимо, со времен обретения украинской «незалежности». После незатейливой завязки беседы он расскажет то, что, пожалуй, не поведают так просто, точно и без политической окраски ни СМИ, ни паблики в интернете, ни российские патриотические пропагандисты.

Он расскажет про закрытые шахты и заводы (помимо шахт, крупных предприятий только в городе Красный Луч было около десятка), про прошлую жизнь в составе СССР, когда город был тем самым «городом-садом», как в стихах Владимира Маяковского.

И это не просто слова. Город в советское время утопал в зелени и цветах. Повсюду, еще в 30-х и 50-х годах прошлого века (почти 100 лет назад!), были отстроены огромные красивейшие и монументальные дворцы культуры, общественные здания и школы, так сказать, «на вырост» шахтерскому городку.

Еще местный таксист расскажет про здешнюю жизнь, которую можно в целом назвать даже не как выживание, а как «доживание». Однако во всем этом доживании, видя разлитую в этих местах реальность, как материальную, так и социальную, казалось бы, совсем безнадежную, есть еще кое-что. Это очень слабое, но еще теплящееся ощущение надежды. Она еще сохранилась у людей где-то глубоко в душе. Что, может быть, не очень скоро, но когда-то этот кошмарный сон, который совсем не является таковым, закончится и начнут происходить изменения в лучшую сторону. У людей, живущих, по крайней мере в Красном Луче, как мне показалось, эта надежда связана даже не столько с местными властями или ими самими, сколько с тем, что Россия, как говорят местные, «придет» в эти места.

А меня как архитектора, не покидало странное ощущение, что «чего-то ждут» не только эти люди, а сами заводы, здания и даже неухоженные деревья, и разбитые дороги.

Брошенные, полузаброшенные или те, что выглядят давно покинутыми. При внимательном взгляде оказывается, что эти дома и величественные когда-то дворцы культуры еще работают и внутри них еще теплится жизнь… Она держится именно на этой очень слабой, угасающей с каждым месяцем надежде. И все эти здания, деревья и даже каждая выбоина на дороге — все они чего-то молчаливо и угрюмо ждут. Ждут, когда те, кто видят их каждый день, смогут заново начать строить город-сад, которым некогда и был Красный Луч. Даже небольшие магазинчики «из начала 90-х», ларьки и валютные «обменки», словно сорняки на заброшенном поле, как бы понимают, что они именно сорняки. И смотрят на тебя своими страшненькими, наскоро и кое-как состряпанными фасадами и вывесками. И тоже, в каком-то смысле стесняясь и стыдясь самих себя, ждут.

Дом хозяйки, у которой мы остановились, находится на окраине города. Эта молодая женщина живет вопреки всему тому, что диктовала и диктует реальность последние 30 лет и особенно последние пять. Она очень сильный человек во всех смыслах. Не стала уезжать из поселка, тащит на себе хозяйство. Последние годы подбирала чуть ли не всех кошек, котят и собак в округе, которые были брошены на произвол судьбы уехавшими соседями. Всего у нее «на попечении» примерно двадцать кошек и котят и несколько собак. Благо, профессия кинолога позволяет хозяйке за всем этим следить без острого медицинского риска для семьи и самих питомцев.

Говорят, что лучшие человеческие качества ярко проявляются, когда наступает большая беда. Справедливость таких утверждений мы увидели на примере хозяйки, которая вовсе не намерена сдаваться в этой жизни. Она живет скорее наступательно, чем даже оборонительно. Пока мы у нее гостили, она нас практически закормила, хотя не брала никакой платы ни за проживание, ни за питание. Ей было достаточно того, что мы приехали из Краснодара с подарками и уроками мужества для детей двух школ Красного Луча. Более того, она и сама не раз участвовала в организации и проведении подобных мероприятий для детей.

Дети… В первый день нам нужно было провести урок для школы, в которой учится всего восемьдесят детей. К нашему приезду их всех собрали на втором этаже, в рекреационном зале, установили проектор. Стулья для школьников расставили в форме «подковы», что задало дополнительную доверительную атмосферу.

Перед поездкой мы быстро определились с темой уроков. Нам хотелось рассказать о значении культуры во время войны. Было решено рассказать про фронтовые песни и историю Седьмой симфонии Шостаковича. А именно: как она появилась и как готовился и проводился тот знаменитый концерт сначала в Куйбышеве, затем в Москве и, наконец, в блокадном Ленинграде.

В ходе урока выяснилось, что названия самих песен некоторые дети не знают, но как только заиграет «Землянка», «Темная ночь», «Синий платочек», «Три танкиста» или «Смуглянка», то видно, что дети их раньше слышали и тут же узнают. Ну, а когда заиграла «Катюша», то ребята и учителя сразу стали подпевать, а полукруг из восьмидесяти детей стал походить на вечернюю посиделку в походе у костра. Только вместо него был экран проектора и слайды, сопровождающие звучавшие песни.

После уроков дети получили привезенные нами подарки, которые были собраны неравнодушными краснодарцами. Это были тетрадки, ручки, мячи разного типа и так далее. Отдельно дети очень оживились, когда им показали подарок — игру дартс, а чуть позже — шоколадки для каждого. После этого детский радостный и волнительный гул уже не смог успокоить весь учительский состав. Сами же учителя испытали огромную радость и удивление, когда для нужд школ были переданы несколько ноутбуков. Одна школа, та, что поменьше, получила два, а другая — один ноутбук.

Нужно еще сказать, что преподавательский состав школ за пять лет после начала боевых действий в Донбассе остался неизменным. Никто из учителей не уехал и не оставил свое рабочее место.

Когда наблюдал за преподавателями, не покидало ощущение скрытого удивления на их лицах — мол, что вы тут делаете, зачем это вам? Более того, в той маленькой школе, где мы провели урок для 80 детей, когда я уже спускался вниз, чтобы перекурить, меня остановил мальчик и спросил: «Скажите, а что, правда, что вы из Краснодара к нам приехали?» Я ответил: «Конечно, правда», — и сказал, что еще обязательно приедем. Этот его вопрос, наверное, запомнится мне на всю оставшуюся жизнь.