В середине октября этого года я принял участие в гуманитарной поездке в ЛНР, организованной Родительским Всероссийским Сопротивлением. Мы посетили несколько школ, провели в них уроки и беседы с учениками, привезли гуманитарную помощь беженцам и раненым. Хочу поделиться заметками из этой поездки. Итак.

Сразу после въезда в ЛНР — свежая ровная трасса, асфальт кладут дорожники из Ставропольского края. Смуглые от южного солнца рабочие. Вдоль дороги кучи вывернутого из земли бурелома — это тоже их рук дело, раньше местная флора подступала прямо к асфальту. Местность холмистая, трасса пологими волнами уходит то вверх, то вниз. Оказались на высоте — открылся широкий раздольный вид. Невдалеке видна среди желтеющих крон маковка церкви. То тут, то там терриконы — признак шахтерского края. Какие-то из них старые, уже поросли травой и деревьями — они напоминают сопки странно правильной формы. Другие свежие, красно-коричневого цвета.

Вскоре ровная новая дорога кончилась и началась местная исконная — изъеденный дырами асфальт. Местами прогалы такие, что кажется, сюда прилетела мина или метеорит. Водители активно рулят, маневрируют, чтоб не оставить колеса в ямах. Вот где проявляется искусство вождения, а не на гладеньких скоростных трассах. Впрочем, мы с товарищем едем на непобедимой «буханке», нам всё нипочем. Но трясет местами очень солидно.

Нужно сказать о чувстве. Это странное ощущение долгожданного реального знакомства с землей, за которую болел душой, о которой столько слышал рассказов и видел сюжетов. С чем это можно сравнить? У меня нет подходящей метафоры. Но есть пример из жизни. Когда я впервые посещал Москву, на Красной площади меня охватил внутренний трепет. Красная площадь — это центр Русского мира. Мы видим ее в фильмах, на парадах, Спасская башня и Собор Василия Блаженного крепко и глубоко встроены в сознание русского человека. И когда ты впервые видишь всё это вживую, когда ногами проходишь по брусчатке, знавшей шаги победоносных полков 1945 года… Ты прикасаешься живым собой к легенде. Что-то замыкается внутри, и сущность, существовавшая ранее лишь в сознании, обретает бытийную плоть.

То же и с Донбассом. Он — наша новейшая легенда. Его страдание, борьба, выстаивание находятся внутри каждого русского человека, если он не отказался от своей идентичности. Это знание спит или разбужено, но оно есть, как знание о святыне Красной площади. Так вот, при первом посещении Донбасса меня так же охватил трепет. Я смотрел в окно нашего уазика, жадно вбирая в себя всё, что видел: желтеющие деревья, поля, терриконы, маячившие на горизонте. Что-то во мне замыкалось — существовавшее до того лишь в сознании обретало плоть.

Нашей целью был небольшой городок примерно посередине между Донецком и Луганском — Красный Луч. Шахты в нем больше не работают, и город живет по инерции. Кстати, одна из надежд местных жителей в связи с вхождением в Россию — что нечто в этом отношении изменится. Несколько раз слышал эту фразу — «теперь, надеемся, будет иначе». Хочется гнать от себя плохие мысли, но как бы не постигло местных разочарование. Сколько таких «Красных Лучей» в самой России…

О войне в городе напоминали лишь темно-зеленые армейские машины с Z и V, снующие по дорогам, да покореженная, сгоревшая гостиница в центре города — судя по рассказам, в здание, ранее занятое военными, прилетели ракеты «Хаймарс». К счастью, в это время в нем уже никого не было. Это случилось летом, когда еще шли бои за освобождение территории ЛНР. Сейчас же было тихо.

О работе в школах. Одна учительница из тех, кто организовывал уроки, еще загодя посоветовала мне важную вещь. Нужно заинтересовать детей не только темой, содержанием, но и самой личностью выступающего. Ведь для них всё изначально выглядит интригующе — приехал издалека проводить урок по истории, да еще молодой, на профессора не похож. Я воспользовался этим советом и в начале каждого урока немного рассказывал о себе — кто я и чем занимаюсь, почему. Многих, думаю, удивило, что по профессии я вовсе не историк, а заводской рабочий, кручу болты, бегаю в противогазе. Что история — это мое увлечение, вполне серьезное, однако слабо связанное с заморским словом «хобби».

Вторым важным условием каждого урока я считал разрядку атмосферы. Ибо дети были немного напряжены и скованы — ведь какое-то особое мероприятие проходит, а не рядовое занятие. Я прямо говорил, что буду задавать много вопросов и очень надеюсь на активные ответы. Что некоторые вопросы требуют не фактического знания, а мышления, что оценки тут никто не ставит, можно и нужно выдвигать версии. Призывал учеников также задавать вопросы, если таковые возникнут (а они возникали, и не только по теме урока).

Задав стиль, нужно было как-то зацепить детей темой (я привез с собой тему Сталинградской битвы — ибо сам из героического города и эти события исследую давно и глубоко). Тут подсказку дала сама жизнь. Проезжая по улицам города, я натыкался глазами на плакаты, посвященные истории «Молодой гвардии». Ей ведь тоже, как и сражению на Волге, исполняется в этом боевом году 80 лет. Историю «Молодой гвардии» в ЛНР знают хорошо, и воспринимается она близко. Я начинал с нее и лишь затем шел на условную «сталинградскую территорию». Думаю, это был удачный ход.

О самой подаче материала. Преподносить историю так, чтобы она была действительно интересной для слушателя, чтобы «оживала» в голове — задача непростая, но выполнимая. Главное — соблюсти некий баланс.

• История должна быть именно историей, простите за тавтологию. То есть сюжетом, захватывающим слушателя своим драматизмом.

• История должна быть населена не абстрактными фамилиями, а живыми людьми, о которых нужно хоть немного развернуто рассказать. Какими они были? Откуда родом? Как думали, чем жили?

• Обстоятельства должны быть поданы с использованием образов и метафор. Донская степь, волжские берега, массовая бомбардировка, разрушенный город, зимнее наступление, изможденный поверженный враг — всё это надо не только назвать, но и передать в ярких образах.

• Упор нужно делать на логику происходившего, причинно-следственные связи, не забывая, конечно, про даты, цифры и фамилии. Однако именно логика развития событий создает структуру в сознании слушающего, в которую «монтируются» конкретные сведения. Желательно также, чтобы слушающие сами пришли к пониманию логики событий. Нужно задавать об этом вопросы и подкидывать ниточки для ответов. Решение, к которому пришел самостоятельно, пусть и с подсказками, — в разы ценнее, чем полученное готовым.

• Визуальное сопровождение. Оно не критично, если хорошо получается рассказывать и есть свободное владение темой, но помогает насытить повествование нужными образами и материалом. О боевых действиях и логике их развития сложно говорить без карт. Людей, о которых пойдет рассказ, должны увидеть в лицо. Духовный смысл происходившего помогут передать плакаты или удачные фото. Помимо того, как бы хорошо ты ни владел темой, но путеводная нить в виде конспекта урока всё равно нужна, иначе можно уйти в сторону, забыть что-то важное. Презентация будет, в том числе, таким конспектом.

Этих принципов я старался придерживаться в проведении уроков. Что-то я сформулировал для себя еще до их начала, что-то — уже в ходе процесса.

Важен был еще вопрос времени. Одного урока для обстоятельного неспешного рассказа, перемежающегося диалогом с аудиторией — конечно, мало. В двух школах, где ограничивали звонками — приходилось ужиматься, о чем-то говорить быстрее и меньше. В двух других дали целый час времени — и вот его уже хватило на полноценный рассказ и общение с учащимися.

Впечатления от уроков в целом очень позитивные. Конечно, дети не блистали знаниями о Сталинградской битве, да я и не ждал этого. Вопросы для меня играли больше роль провокации интереса, чем какого-то мерила. Зато в нескольких классах удалось по-настоящему расшевелить аудиторию, с середины рассказа и в конце отвечать старались уже не один-два активных ученика (такие находятся, как правило, всегда), а побольше. Начинали поступать вопросы от слушателей, причем иногда нетривиальные, или уже вовсе не по теме лекции (что может быть некоторым озорством слушающего, но в то же время является проявлением его живого отношения). Но большинство были всё же по теме, и даже расширяли ее.

Спрашивали, конечно, что было бы, если б немцы взяли Сталинград. Один активный парень спросил — почему штурму Кёнигсберга и в целом 1944–45 годам внимания уделяется гораздо меньше, чем началу и середине войны — меньше написано книг, снято фильмов. Спрашивали, почему Советский Союз не мог остановиться, выгнав Германию за собственные границы. Один незаметный с виду, тихий паренек задал вопрос, отвечая на который, пришлось совершить небольшой экскурс в историю двадцатилетия между Первой и Второй мировыми войнами. Он спросил — почему Германия так стремилась уничтожить Советский Союз, почему немцы так бескомпромиссно наступали и оборонялись? Разговор, конечно, перекидывался и на современность.

Иногда после конца урока подходили еще ученики и спрашивали что-то. Несколько парней-старшеклассников подошли специально пожать мне руку, выказав свое уважение. Честно скажу — это было для меня главной наградой за труд и доказательством того, что в целом я с задачей справился. Хотя отдаю себе отчет в том, что далеко не всё задуманное удалось. Но по внутреннему ощущению я понимал — передать школьникам суть Сталинграда, представить им его историю вживе — получилось.

В одной из школ (в гимназии № 1) после лекции мне показали школьный музей, посвященный Великой Отечественной войне в Донбассе и в особенности личности советской летчицы Лилии Литвяк, чье имя носит школа и чей памятник стоит перед ее главным входом. Музей меня просто поразил. Во-первых, он далеко не малый по объему. Во-вторых, экспозиция и стенды выполнены на очень высоком уровне. Сопровождавшие меня педагоги рассказали, что всё это — детище всей жизни учителя Валентины Ивановны Ващенко, работавшей в школе в советское время. К слову, при музее действовали составленные из учащихся отряды РВС (Разведчики Военной Славы), занимавшиеся расширением и обновлением экспозиции, проведением экскурсий.

В музее есть стенд, посвященный уже современной боевой истории: представлены гильзы украинских снарядов, найденный в поле проржавевший АК, фрагмент здоровенной ракеты (по-видимому, «Точки-У»), фото, награды и одежда ополченцев.

Есть, кстати, очень интересный экспонат — расписка от одного из командиров луганского ополчения. В самые жаркие дни лета 2014 года бойцы пришли в этот музей с необычной целью — позаимствовать оружие времен Великой Отечественной (в нем есть неплохо сохранившиеся образцы). Хозяева музея оказались требовательными, а пришедшие мужики — порядочными. Результатом стал составленный ополченцами документ о том, какой конкретно экспонат и с какой целью они заимствуют и что обязуются его вернуть. В результате получившее вторую жизнь оружие так и не постреляло по новым фашистам — нашлось что-то посовременнее. А экспонат позже был благополучно возвращен на почетное место. Вот такая история, достойная художественного рассказа.

В каждой школе, в которой я побывал, говорили — приезжайте еще, мы вас ждем. Это одно из самых важных ощущений от общения с людьми — нас ждут. Люди наконец-то ощутили твердую почву под ногами — их восьмилетний путь в Россию завершен. Они смотрят с надеждой в наше общее будущее. Но сегодняшний день, как и у всех нас, вызывает тревогу. Поэтому живая связь очень потребна. Преодолеть уготованные нам всем испытания можно лишь крепко обняв друг друга за плечи.