Если бы Ленин прожил дольше, то за счет его безусловного авторитета внутрипартийные конфликты проходили бы в менее острой форме, чем это происходило при Сталине, считает координатор Общественного движения «Граждане Орла» Илья Ермаков. Политолог ответил на вопросы ИА Красная Весна по случаю 150-летия Ленина.

ИА Красная Весна: Каков, по Вашему мнению, главный вклад Владимира Ильича Ленина в историю России и, может быть, всего мира?

— Главный вклад Ленина в историю всего мира — это то, что на некоторый отрезок времени стала реальностью мечта о бесклассовом обществе, обществе без перегородок, преодолении отчуждения. Возможность приобщиться к деятельности, ранее доступной только узким слоям общества: определять будущее, управлять, заниматься интеллектуальным и духовным производством, взяв себе всё культурное наследие человечества — эта возможность была открыта для всего народа.

И народ этим воспользовался в полной мере, что и стало основной «Советского чуда». И именно это ненавистно очень многим, кто нутром, ценностно не приемлет такой открытости, свободы решать, выбирать будущее, творить, переданной всем, а не сконцентрированной у узких правящих групп, при которых «кормится» так называемая «интеллектуальная и культурная элита».

Таким образом, историческая роль Ленина в том, что утопические мечты и теория марксизма с момента создания Советского государства стали реальностью. И это нельзя отменить — потому что от теории можно отгораживаться отговорками «это нереально». А когда мы знаем, что это реально, то понимаем, что это можно повторить. Вот главный страх тех, кто блокирует, искажает, табуирует советский пласт истории.

ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете известные мифы о Ленине: будто бы он был немецким шпионом, будто бы он был кровавый палач и прочее?

— Мы сейчас находимся на том временном расстоянии, с тем обилием доступа к первоисточникам, которые позволяют историкам достаточно полно разобраться с тем, что происходило в первой половине 20 века. Я думаю, что эти мифы, псевдоцитаты и прочее уже заняли свое положенное место маргинальных сплетен. Прискорбно то, что СМИ, в том числе государственные, периодически вновь пытаются вбрасывать эти сплетни в массовое сознание.

Активно распространяются и альтернативные, анархистки-троцкистские конструкты — о том, что «Ленинский путь», например, означает, что «у пролетариата нет отечества». На самом деле и Ленин, и большевики были глубочайшим образом укоренены в русской культуре. Они прекрасно понимали и принимали — и разумом, и, что называется, «нутром», и понятие народа как исторической общности с культурным ядром, и понятие отечества. Которое передали — вместе с образованием, культурой, наукой, институтами управления, армией — из рук узких групп господствующего класса всему народу.

Только одна цитата Ленина: «Восстание Корнилова доказало для России то, что для всех стран доказала вся история, именно, что буржуазия предаст родину и пойдет на все преступления, лишь бы отстоять свою власть над народом и свои доходы».

ИА Красная Весна: Как, по-вашему, соотносятся Маркс и Ленин?

— Это сопоставимые умы — и деятели социальной практики. Что Маркс, что Ленин всю жизнь учились, впитывая, осмысляя весь философский, научный и культурный багаж человечества. И оба не принимали кабинетности, рафинированности, стремились прорваться через абстрактные конструкции к реальности, чтобы действовать. Маркс говорит: «До сих пор философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Ленин воплощает в жизнь то, что начинает своими трудами и деятельностью Маркс.

ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете утверждение некоторых публицистов о том, что партия предала Ленина в конце его жизни?

— Можно сказать, что та партия, с которой Ленин делал новое государство, во-первых, предала дело Ленина, не устояв перед соблазнами разменять общее дело и ответственность за то, что получила в руки, на грызню за власть и влияние. Ну и, во-вторых, начала предавать идею бесклассового общества, начать оформлять себя как новый квазикласс. На тот момент еще без собственности, но с дележом и концентрацией контроля над ресурсами в узких групповых интересах. По настоящему идеалистов, у которых мысли, слова и действия совпадали, оказалось немного. Для других оказалась соблазном позиция «говорим про новое общество, но думаем и действуем про власть и ресурсы».

Потом в жесткой внутрипартийной борьбе постепенно сумел одержать верх Сталин, который, при всей сложности его личности, относился к тому же ленинскому типу практиков-созидателей, не подверженных искушениям разменять большое дело на мелкие интересы. И в 30-е годы сталинской командой был открыт шлюз для новой волны управленцев из народа, которые и стали «хребтом» для СССР как новой цивилизации.

ИА Красная Весна: Продолжил ли Сталин дело Ленина или повел страну другим курсом?

— Нет сомнений, что если бы Ленин был жив, он делал бы стратегически именно то, что делала сталинская команда: принятие принципа построения нового общества в отдельной стране, переход к коллективному сельскому хозяйству, индустриализация. Просто потому, что это был единственный объективно существующий коридор возможностей. А, как я уже говорил, и Маркс, и Ленин, и Сталин — это практики, плоть от плоти самой реальности. И тут бессмысленно пытаться жонглировать фрагментами текстов, которые писались в разное время. Важно понимать подход, исходя из которого Ленин, если бы был жив, осмыслял бы новую реальность и принимал решения.

Однако можно предположить, что если бы Ленин был жив, то это сдерживало бы градус внутрипартийных конфликтов и помогло бы оседлать распоясавшиеся группы новой элиты, может быть, с меньшей остротой, чем это происходило при Сталине. Не будем забывать, что Ленин являлся безусловным авторитетом, «первым среди равных», а Сталин начинал действовать с позиции «одного из».

А ведь причины репрессивного срыва 30-х годов сейчас изучены достаточно хорошо: это и жесточайший конфликт сегментов партийных элит, в том числе региональных, и заговор «ежовщины», и много других процессов, которые могли бы не выйти в такую острую фазу при наличии Ленина как безусловного авторитета. Думаю, что и ошибок было бы меньше, и больше было бы коллегиальности, без вынужденной завязки на одну личность.

ИА Красная Весна: Какую работу Ленина Вы считаете наиболее значимой и актуальной? Почему?

— Я бы не стал выделять конкретный текст. Но важно изучать любой политический текст не как самостоятельную первичную единицу, а текст, как продукт метода автора. Метода осмысления реальности. И метода изменения реальности, при котором текст — всего лишь инструмент. Нет ничего мертвее, чем попытка спорить о чем-то на основе текстовых формулировок. Нужно задавать вопрос, а каким образом, сохраняя и развивая цели, ценности и методы своих предшественников, осмыслять и действовать в новой реальности.

Кстати, очень показательно, что именно на базе марксизма-ленинизма сформировался мощнейший куст так называемых системных методов и теорий — и в СССР, и в мире. Среди отправных точек — и тектология Богданова, и идеи Подолинского, далее развитые Пригожиным в синергетике. И всё это уже очень далеко от жонглирования словами и текстами, которое пытаются выдавать нам за «настоящую общественную науку» не особо образованные «новые левые». Это другой уровень интеллектуальных инструментов, выросших на почве диалектического материализма.