Китай и США — две крупнейшие экономики мира. Причем при расчете по паритету покупательной способности юаня китайский ВВП уже превосходит американский, и при сегодняшней динамике роста Китай вскоре способен обогнать США по большинству ключевых показателей экономического развития.

Такая перспектива явно не устраивает нынешнюю американскую элиту и ее союзников. Особенно с учетом того, что большинство отраслевых центров массового товарного производства, контролируемых американским капиталом, уже давно находятся в Китае и других странах Азии. И хотя в очень многих технологиях США пока что существенно опережают Китай, сейчас Америка и ряд других стран Запада впервые становятся импортерами ряда китайских технологий.

В связи с этим можно вспомнить, например, китайское лидерство в создании недорогих систем прокладки и ремонта подводных кабелей для линий связи, которые (а вовсе не спутники и вышки-ретрансляторы) обеспечивают 95% трафика мирового интернета. Для многих стран эффективность и коммерческая выгодность китайских решений в этой сфере — перевешивает те риски получения Китаем доступа к передаваемой информации, о которых постоянно говорят американские конкуренты китайских компаний.

В связи с этим стоит также напомнить, что сегодня только китайский гигант электроники Huawei Technologies предлагает всему миру готовые решения по созданию инфраструктуры связи нового поколения на основе технологий 5G. И здесь выгода для заказчиков настолько велика, что они оказываются перед выбором: бояться Китая и отставать в развитии, надеясь на то, что когда-нибудь аналогичные технологии предложат рынку американцы, — или развиваться, но закрыть глаза на возможный доступ Китая к своей информации.

Во многих странах мира, и в том числе в Европе, зреет понимание того, что с будущей альтернативной американской технологией риски чужого доступа к информации все равно никуда не денутся, и отдают предпочтение китайским предложениям. Именно с этим связан недавний негромкий скандал в американо-германских отношениях, когда Германия отказалась прервать по требованию США сотрудничество с Huawei Technologies.

Но в соперничестве КНР и США речь идет не только о электронном хай-теке. Китай реально посягнул на одну из «святынь» американского глобального экономического преимущества: безраздельное доминирование глобальной электронной системы быстрых финансовых расчетов SWIFT. Китай сумел создать альтернативную глобальную систему расчетов Chinese International Payment System (CIPS), к которой активно подключаются не только торговые партнеры КНР в Юго-Восточной Азии, но и главный союзник США в АТР — Япония.

CIPS очень привлекательна для огромного числа китайских импортеров, которые могут пользоваться этой системой переводов в юанях круглосуточно и безлимитно. Сейчас суточный объем переводов через нее составляет около $13–15 млрд что, конечно, несопоставимо с валютным трафиком через SWIFT — около $6 трлн. Но переток расчетов из SWIFT в CIPS быстро растет. В том числе по той причине, что через CIPS проходят расчеты по всем сделкам китайского экспорта в США.

В результате запуска CIPS юань, наряду с долларом, евро, фунтом и иеной, начинает формировать все большую долю сделок и в мировой торговле, и в спекулятивной игре на валютной бирже Форекс. То есть быстро набирает вес и влияние как именно глобальная валюта.

Наконец, главным фактором международного экономического соперничества между КНР и США является торговля. Как заявил 14 января 2019 года глава департамента статистического анализа Главного таможенного управления КНР Ли Куйвэнь, в 2018 году торговый оборот с США вырос на 8,5% и достиг $633,52 млрд. Китайский экспорт в США вырос на 11,3%, до $478,42 млрд, импорт из США увеличился на 0,7%, до $155,10 млрд, отрицательное сальдо США в торговле с Китаем выросло на 17,2% и составило $323,32 млрд.

При этом в 2018 году на США приходилось около 17% совокупного китайского экспорта, и в этом экспорте основные статьи составляют вовсе не разного рода ширпотреб и сырье. В частности, 24% китайского экспорта в США — это «электрические машины и оборудование, их части; звукотелезаписывающая и воспроизводящая аппаратура, ее части и принадлежности», а еще 21% — «ядерные реакторы, котлы, оборудование и механические устройства; их части и принадлежности». То есть высокотехнологичная продукция с большой добавленной стоимостью.

В свою очередь, основу импорта КНР составляют промышленные товары, которые нередко производятся американскими фирмами на китайских заводах. В этих случаях США создают дизайн и занимаются маркетингом, а Китай все это производит. Яркий пример — корпорация Apple, которая производит практически всю продукцию, от комплектующих до финишной сборки товара, в Китае.

В результате значительная часть товарооборота между США и Китаем создается американскими фирмами, которые производят товары на территории КНР, — что, конечно же, не может нравиться большой части американского истеблишмента и администрации Трампа.

Именно по этой причине Трамп настойчиво — но пока не слишком успешно — стремится вернуть глобальные американские компании на территорию США. Трамп уже в ходе своей предвыборной кампании неоднократно подчеркивал, что торговый дисбаланс США и Китая опасен для Соединенных Штатов и что он собирается решительно это исправить. Именно поэтому в американской экономической аналитике и в публичной риторике Трампа все настойчивее зазвучали обвинения КНР в заниженном курсе юаня, кражах американской интеллектуальной собственности, недопустимой государственной поддержке китайских фирм, которые экспортируют свои товары в США, «нерыночном» поведении в части допуска американского инвестиционного капитала в технологичные отрасли китайской промышленности и т. д.

Китай несколько раз на официальном уровне отвергал такие обвинения президента США. Хотя, конечно, у заявлений Трампа есть основания.

Во-первых, Вашингтон заявляет, что США и Евросоюз теряют от $280 до $660 млрд в год от нелицензионного использования своих технологий в Китае, и эксперты считают такие суммы близкими к реальности.

Во-вторых, в США в последние годы уже осуждены несколько граждан Китая по обвинениям в попытках хищения и переправки в КНР секретной технической документации на образцы современного американского вооружения, включая военные самолеты F-22 и F-35.

В-третьих, США регулярно и не без оснований обвиняют Китай в промышленном шпионаже. В частности, в начале октября 2018 года в США разгорелся скандал вокруг поставок в США китайского оборудования для Центров обработки данных (ЦОД) со «шпионскими закладками». Издание Bloomberg BusinessWeek написало, что китайская слежка велась за почти тремя десятками компаний, включая крупный банк, нескольких государственных подрядчиков, а также технологических гигантов Apple и Amazon Web Services (AWS). Американские аналитики уже не раз заявляли о том, что Китай совершает технологический рывок на основе беспрецедентного воровства американских гражданских и военных научно-промышленных секретов.

Конечно же, эти оценки явно преувеличены. Так, например, в ВПК Китая работают сотни специалистов украинских КБ: судостроителей из Николаева, ракетчиков из Днепропетровска, электронщиков из Сум, Львова и т. д. Они уже в существенной степени помогли Китаю создать два авианосца, передвижные железнодорожные ракетные комплексы (ПЖРК), элементы современных ракетных систем наведения и т. д., причем эта работа продолжается.

Кроме того, во многих отраслях высоких технологий у Китая уже есть сильные группы специалистов — проектировщиков и технологов-практиков. Есть и те, кто получил образование и опыт в ведущих западных (в том числе, американских) университетах, лабораториях и корпорациях, есть и те, кто уже вырос на собственно китайской, быстро развивающейся, «технологической почве».

Тем не менее, основания для американских обвинений КНР в «технологическом пиратстве» имеются. И эти обвинения оказались одной из ключевых тем идущих между США и Китаем уже почти полтора года торговых переговоров — наряду с уже упомянутыми выше темами манипуляций курсом юаня, нерыночной господдержки китайских корпораций, а также нерыночных ограничений допуска американского капитала в ведущие отрасли китайской экономики.

На сегодняшний день в столицах США и Китая прошли уже 11 раундов этих переговоров, причем идут они за закрытыми дверями, а их детали и круг обсуждаемых вопросов, как правило, официально не комментируются. Но тот факт, что торговое соглашение (как говорят американцы, «сделка») пока не достигнуто — сомнению не подвергается. «Наступательная инициатива» в этих переговорах все время принадлежит США, которые пытаются «активизировать сделку» предъявлением всё более жестких условий для Китая, а также грубыми санкционными ударами по КНР. Но и Китай неизменно отвечает США симметричными мерами, тем самым превращая переговорный процесс в «санкционный поединок».

Переговорный марафон-поединок

Открытая фаза этого «поединка» началась в 2018 году.

22 января 2018 года Трамп ввел пошлину в размере 30% на импорт из КНР солнечных батарей. Китай давно является крупнейшим в мире производителем солнечных батарей, причем значительная часть этой продукции поставлялась и поставляется в США. Здесь нужно отметить, что в 2019 году Китай (впрочем, вряд ли только по причине американских санкций) отказался от продления в стране программы «зеленой энергетики» и заметно сократил дотации потребителям на закупки «зеленой» электроэнергии. Кроме того, в КНР предполагается свернуть программу замены солнечных батарей, отслуживших свой срок, что фактически лишает эту отрасль перспектив серьезного развития.

22 марта 2018 года Трамп подписал меморандум «О борьбе с экономической агрессией Китая» и заявил о том, что теперь облагается высокими пошлинами импорт из КНР 1300 наименований товаров. В этот список попали запчасти для самолетов, спутники, оружие, телевизоры, медицинское оборудование и др.

2 апреля 2018 года Китай наложил ответные пошлины в размере 25% на импорт из США алюминия, самолетов, машин, соевых бобов, фруктов, орехов и металлопроката.

6 июля 2018 года США ввели ввозную таможенную пошлину на импорт 818 наименований товаров из Китая общим объемом в $34 млрд в год. Китай в качестве ответной контрмеры в этот же день ввел пошлину в размере 25% на импорт равнозначного по стоимости объема американских товаров.

8 августа 2018 года торговое представительство США опубликовало список из 279 наименований импортируемых китайских товаров на сумму $16 млрд в год, на которые будет наложена пошлина в 25%. Китай ответил пошлинами на ту же сумму на американский импорт.

17 сентября 2018 года США заявили, что с 24 сентября будет введена пошлина в 10% на импортные китайские товары общей стоимостью в $200 млрд в год. В ответ Китай объявил, что вводит такие же пошлины в 10% на импорт из США стоимостью $60 млрд в год.

1 декабря 2018 года на саммите «двадцатки» в Буэнос-Айресе США и Китай сумели договориться о «торговом перемирии» до марта, и обе стороны решили отложить введение объявленных в сентябре пошлин.

7–9 января 2019 года очередная торговая делегация США посетила Пекин. Договоренности достигнуты не были.

30–31 января 2019 года китайская делегация посетила Вашингтон. Договориться не удалось.

14–15 февраля 2019 года в Пекине состоялись переговоры между министром финансов США Стивеном Мнучиным и заместителем премьера Госсовета КНР Лю Хэ, о позитивных результатах не сообщалось.

21–22 февраля 2019 года в Вашингтоне прошел очередной, уже седьмой, раунд китайско-американских торговых переговоров. Судя по всему, столь же провальный, как и предыдущие.

22 февраля 2019 года Си Цзиньпин написал письмо Трампу, в котором призвал обе стороны удвоить усилия для достижения компромисса в переговорах. Компромисс, видимо, начали искать.

23 февраля 2019 года Трамп заявил, что введение новых пошлин на китайские товары может быть отложено.

14 марта 2019 года сессия двухпалатного парламента КНР окончательно приняла ряд законов, призванных смягчить торговое противостояние с США. В частности, был принят новый закон об иностранных инвестициях, включая их доступ в ряд ранее закрытых отраслей китайской экономики, и усилена защита интеллектуальной собственности иностранных фирм.

28–29 марта 2019 года глава минфина США Стивен Мнучин посетил Пекин для очередного обсуждения торгового соглашения.

5 апреля 2019 года Трамп в Вашингтоне на встрече с премьером Госсовета КНР Лю Хэ заявил, что соглашение будет подписано в течение месяца. Но, похоже, компромисс так и не был достигнут. Вскоре Си Цзиньпин вновь призвал Трампа ускорить совместную работу по торговому соглашению.

Однако 19 апреля Трамп объявил об отказе США продлевать ранее принятые послабления в американском эмбарго против Ирана, разрешающие Китаю, Индии, Японии, Южной Корее и Турции продолжать импорт иранской нефти. 22 апреля глава Госдепартамента США Майк Помпео уточнил, что этот запрет для перечисленных стран, включая КНР, вступает в силу со 2 мая 2019 года. Очевидно, что такое решение для Китая было достаточно болезненным, поскольку вынуждало Пекин оперативно находить другие крупные источники нефтяного импорта.

28–30 апреля некоторые статусные западные издания написали, что Китай за март и апрель девальвировал юань на 0,5%, то есть проигнорировал давнее заявление Трампа о том, что торговое соглашение не может быть заключено в случае, если Пекин будет ослаблять юань, «пользуясь несправедливыми преимуществами от экспортных цен».

Отметим, что эти публикации вряд ли случайно появились в момент очередного, 10-го раунда переговоров по торговому соглашению в Пекине, на которые для встречи с вице-премьером КНР Лю Хэ прибыли глава минфина США Стивен Мнучин и торговый представитель США в Китае Роберт Лайтхайзер. Также вряд ли случайно 1 мая лондонская Financial Times сообщила, что Трамп объявил о смягчении переговорной позиции США. А именно — исключил из повестки переговоров обвинения КНР в том, что китайские власти финансировали и проводили кибератаки на американские корпорации.

А вот после такой «информационно-психологической подготовки» пошла мощная американская атака на Китай.

От переговоров к ультиматумам

На следующий день после завершения переговоров Пекине, 1 мая, торговый представитель США Роберт Лайтхайзер в своем письме, опубликованном на официальном сайте Финансового комитета сената США, заявил, что США «настаивают на создании механизма, который позволил бы контролировать то, как в Пекине соблюдают условия соглашения и проводят реформы в сфере охраны прав интеллектуальной собственности, передачи технологий и борьбы с кражами коммерческих тайн». При этом Лайтхайзер подчеркивал, что «в случае, если появятся вопросы, которые невозможно будет решить на уровне вице-премьера КНР, США имеют право действовать в одностороннем порядке для обеспечения исполнения соглашения». Лайтхайзер в этом письме также указал, что предлагаемый «механизм контроля» на предыдущих раундах переговоров с Китаем «не обсуждался».

То есть США после завершения переговоров в Вашингтоне «выкатили» Китаю такой текст проекта соглашения, в который оказались «ультимативно» включены новые, ранее вообще не обсуждавшиеся, положения и условия! Иначе, чем прямым и сознательным оскорблением партнеров по переговорам, такое поведение назвать нельзя!

В мировой переговорной практике такое поведение допускается лишь в том случае, когда одна из сторон дает понять другой стороне, что результат в виде подписанного взаимоуважительного соглашения ей не нужен! В данном случае США дали понять, что им нужно лишь принятие «ультиматума о сдаче», развязывающего победителю руки для практически тотального контроля над китайской экономикой, а также введения любых санкций по любому надуманному поводу.

Однако и это не всё. 5 мая 2019 года Трамп в своем Твиттере заявил (эксперты подчеркивают, что это было совершенно неожиданно даже для многих правительственных аналитиков в США), что если переговорная ситуация по соглашению с Китаем «не сдвинется с мертвой точки», то США с 10 мая намерены повысить сразу с 10 до 25% пошлины на импорт из Китая товаров стоимостью $200 млрд в год. Иными словами, если Китай сразу и срочно не примет новый американский ультиматум, то тарифное наказание последует незамедлительно!

На следующий день, в понедельник, 6 мая, почти все мировые рынки, включая рынок США, отреагировали на эти твиты Трампа резким падением. Так, Dow Jones снизился на 1,48%, S&P-500 на 1,36%, Nasdaq на 1,52%. Естественно, наиболее болезненным падение стало для китайских корпораций, акции некоторых из них обрушились на 5–6% или даже 10%. Отметим, однако, что в последующие дни китайский рынок на удивление быстро начал восстанавливаться.

В тот же день 6 мая Китай передал США свой ответный проект торгового соглашения. В этом проекте оказались подробные и принципиальные китайские правки в каждой из семи глав 150-страничного документа. То есть Пекин американский ультиматум не принял.

7 мая Трамп, а затем и Лайтхайзер, заявили, что «внесенные Китаем изменения в предыдущие договоренности были существенными настолько, что их можно приравнять к отмене договоренностей». Как сообщило агентство Reuters, торговый представитель США Лайтхайзер и глава минфина Мнучин »__были поражены масштабами изменений в проекте торгового соглашения».

Американские СМИ тут же перечислили претензии США к китайским правкам проекта соглашения. Мол, Китай в каждой из семи глав американского проекта отказался от обязательств изменить свое законодательство в целях урегулирования основных претензий США: хищение американской интеллектуальной собственности и коммерческой тайны, принуждение американских компаний, работающих в Китае, к передаче китайским партнерам своих технологий, недобросовестная конкуренция с государственным дотированием китайских компаний, валютные манипуляции курсом юаня, ограничения на допуск американского капитала в ряд отраслей китайской экономики.

Китайский партийный официоз «Женьминь Жибао» в своем аккаунте в соцсети WeChat (китайский аналог Твиттера) тут же ответил, что «никаких безоглядных переговорных уступок Америке со стороны Китая не будет… Если сделка будет для нас невыгодна, неважно, как сильно вы будете настаивать, мы не сделаем ни шагу назад».

8 мая пресс-секретарь МИДа Китая Гэн Шуан заявил на брифинге, что преодоление разногласий по вопросам торговли является «содержанием процесса переговоров» и что Пекин готов к их продолжению.

В тот же день США официально сообщили, что с 10 мая повышают пошлины на китайский импорт объемом $200 млрд до 25%, а Трамп в своем Твиттере написал, что «Китай ошибается, если думает, что ему удастся договориться со следующим американским президентом-демократом».

В тот же день вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ заявил, что обострение торговых трений не соответствуют интересам народов двух стран и всего мира, что Китай сожалеет о намерении американских властей повысить пошлины, и что в ответ китайская сторона будет вынуждена принять контрмеры.

Многие мировые СМИ тут же написали, что на таком конфликтном фоне Китай, скорее всего, просто откажется от следующего 11 раунда переговоров в Вашингтоне. Однако министерство коммерции Китая сообщило, что вице-премьер Лю Хэ посетит США 9–10 мая «для продолжения консультаций».

Трамп тут же написал в Twitter, что «Лю Хэ едет в США для заключения торговой сделки… посмотрим, но я буду очень счастлив, когда ежегодно пошлины в размере 100 миллиардов долларов будут пополнять казну США, прекрасно для США, плохо для Китая!» То есть Трамп прямо и заранее заявил, что рассчитывает на провал переговоров и далее заставит Китай платить большие экспортные пошлины «по полной программе».

9 мая во время выступления перед своими сторонниками во Флориде Трамп заявил, что «Китай сорвал сделку».

10 мая — уже в ходе переговоров в Вашингтоне — торговый представитель США Роберт Лайтхайзер заявил, что президент Дональд Трамп дал указание приступить к подготовке к введению повышенных таможенных пошлин на оставшийся импорт товаров из Китая объемом около $325 млрд, то есть США еще раз открыто подтвердили, что их цель — не успех переговоров, а давление на Китай с целью либо заставить его принять американский ультиматум, либо сорвать соглашение.

Сам Трамп написал в Twitter, что «переговоры будут продолжаться» и что у него «сохраняются прочные отношения с Си Цзиньпином».

11 мая, после безрезультатного завершения 11-го раунда китайско-американских переговоров в Вашингтоне, вице-премьер Госсовета Лю Хэ в интервью телевидению КНР заявил, что «Китай не может себе позволить пойти на уступки Соединенным Штатам по принципиальным вопросам двухсторонней торговли».

Лю Хэ подтвердил, что в ответ на повышение американских пошлин Китай будет вынужден принять соответствующие ответные меры, повторил, что взаимное повышение тарифов «не отвечает интересам ни США, ни Китая, ни остального мира», и подчеркнул, что «Китай этого не боится, этого не боится и вся китайская нация».

Мировая пресса заполнилась предположениями о том, что теперь полномасштабная торговая война между США и Китаем практически неизбежна.

(Продолжение следует.)