Человек без мечты мертв (пословица австралийских аборигенов).

Странный вопрос: задумываюсь ли я об исследовании космоса. Как можно не задумываться об этом, глядя в звездное небо над головой? Разве можно при этом не задаться вопросом: А что же ТАМ? Помнится, был эксперимент с крысами, которых полностью обеспечили всем в плане потребления и потом запускали в лабиринт, где за всякое продвижение били ударом электротока. Так вот, находились крысы, шедшие вперед даже до смертельного уровня электроудара. Они ничего не искали в плане потребления, ими двигала только жажда познания: а что же ТАМ? Так почему же человеку должно быть нужно в этом мире меньше, чем тем крысам? Человек не сводится к потреблению до тех пор, пока остается Человеком.

Никогда не забуду 12 апреля 1961 года, когда мой старый ламповый приемник «Даугава» сообщил о том, что Гагарин отправился в космос. Было мгновенное ощущение, что мир стал другим. Я вышел из дома и пошел по улице. Действительно, всё вокруг было вроде и тем же, что прежде, но всё же иным. Навстречу шли двое мужчин лет 50. «Майор Гагарин», — сказал один из них своему товарищу, и тот мгновенно стал другим.

И еще в тот день состоялся огромный несанкционированный митинг на Красной площади. Такой же, как 9 мая 1945. Никто никого не призывал, не собирал, не называл время и место. Просто всем захотелось БЫТЬ ВМЕСТЕ в такой день. И все хлынули на Красную площадь. Ведь это тоже было словно День Победы. Сохранились фото того несанкционированного митинга. Достаточно набрать «12 апреля 1961 Красная площадь» в поисковике «Яндекс-картинки», и вы увидите, КАК это было. И какие лица были у людей.

Там же можно найти кадры затопления космической станции «Мир». Смотреть на это преступление по телевизору я не смог. А мой друг, отслуживший в РВСН, смотрел вместе с дочерью и оба не могли сдержать слёз.

Однажды один из моих друзей, ученый, пытавшийся разработать новую, действительно коммунистическую программу для КПРФ, задал мне вопрос: «Условием развития является, как известно, наличие противоречий. При коммунизме исчезнут классовые противоречия, что же будет источником Развития?» И я ответил: противоречие между безграничностью Вселенной и ограниченностью наших знаний о ней.

А это противоречие может быть разрешено только через исследование космоса. Оно и будет источником развития.

И даже странно, что есть те, кто не понимает необходимость этой работы. Ведь там, в космосе, в невесомости, возможны уникальные технологии, которые невозможны на Земле. А это — новые конструкционные материалы с чудесными свойствами, новые лекарства, способные спасать здоровье и жизни множества людей.

Да и просто сам по себе вопрос — ЧТО и КТО ТАМ? Разве он не требует ответа, не представляет интереса? Возможно, кто-то где-то уже смог победить старение и множество болезней. Возможно, решена, в некотором роде, проблема бессмертия: нашли способ подключения к тому информационному полю, к которому, по одной из имеющихся гипотез, присоединяются души умерших. А может быть, где-то уже решена и проблема регенерации организма. Ведь даже на Земле были интересные опыты на эту тему, хотя и с ограниченными результатами. Вполне может быть, что там, в космосе, кто-то продвинулся намного дальше и решил проблему полностью.

А может быть, и ТАМ кто-то нуждается в нашей помощи?..

Почему мне нравится фантастика Франсиса Карсака? Или американско-канадский телесериал «Звездные Врата»? Потому что там всегда битва добра против зла, Света против Тьмы. В «Пришельцах Ниоткуда» Карсака — в прямом смысле света против тьмы, ибо враг — мислики — занимается именно тем, что гасит солнца, потому что им для жизни не нужны тепло и свет, они любят полную тьму и космический холод.

В общем, есть достаточно причин для размышлений об исследованиях космоса. Очень жаль тех, кто видит в этих исследованиях только напрасную трату денег, имея в виду, что лучше бы потратили на удовлетворение их запросов. А что сказал Альберт Эйнштейн? «Стремление к личному благополучию достойно свиньи». И была охота добровольно опускаться ниже тех крыс в лабиринте…

Сейчас поговаривают о возможности экспедиции на Марс в один конец. Я бы не отказался: интересно же! А что в один конец, так всё равно однажды придется умереть. И ТАМ ничем не хуже, чем здесь — от болезни или в какой-нибудь катастрофе. Опять же, и ТАМ, наверное, можно придумать, как умереть с пользой для других.

Ночь. Звезда над уснувшими крышами светит,
средь мириадов других затеряна и далека
Быть может свет ее,
скитаясь средь дальних созвездий,
добирался до нашей Земли не года, а века…
Я не знаю.
Мне имя ее неизвестно.
Никогда мне маршрут к ней сквозь бездну не пролагать,
не узнать,
есть ли подле нее планеты,
их имена в бортжурнале не записать.

Если есть —
то как знать мне хотелось бы,
что происходит
на какой-нибудь тамошней,
инопланетной Земле,
где звезда эта дальняя
утренним солнцем восходит
и другие созвездья в ночной загораются мгле!
Кто там и что?

Неужели все то же,
что в прошедших и нынешних наших веках?
Мертвецы живые,
мечтающие о вечности ночи, и те,
кто к Свету стремился —
на крестах и кострах?
И конюшни,
устроенные в библиотеках,
и костры из книг,
полыхающие на площадях,
мечтающие о вечности ночи,
и право силы —
превыше всех прав человека,
и в закон возведенные униженье людское и страх?

Буруны кораблей боевых и раскаты залпов,
заливающих кровью непокорившуюся страну,
и холодный глаз перископа из волн наблюдает
за крейсером,
сотни жизней уносящим ко дну?
Бомбардировщик,
набирающий высоту с разворотом
над городом,
обратившимся в пламя и прах,
где чьи-то жизни,
вера,
любовь и надежда
погребены в превращенных в курганы обломков домах?
И солдаты выпрыгивают из вертолетов,
и тростниковые хижины исчезают в огне,
и у рвов, переполненных трупами,
— треск пулеметов?

Неужели —
всё так же,
как на нашей Земле?
Всё, как здесь?
Может быть.
Но тогда я знаю,
что,
как здесь,
неизбежно происходит и там:
Там кто-то не сдавшийся верит и путь пролагает
к Свету —
наперекор ненавистным крестам и кострам
И как здесь —
несмотря на жестокость и крови потоки
кто-то пишет картины и музыку,
возвышающие сердца,
и одна за другою рождаются светлые строки —
гимном чести,
достоинству,
несломленности до конца.

И сквозь все изуверства,
побои,
решетки и цепи,
даже там,
где, казалось бы, Ночь опустилась навек,
пробивается неистребимым ростком человечность,
потому что в человеке
неистребим Человек.
И в рядах самой подлой и гнусной из армий
кто-то,
бросив оружие,
отказывается карать,
и хотя бы один,
но найдется, кто свой автомат обращает
против тех,
кто послал его братьев своих убивать.
Кто-то снова и снова города возрождает из пепла,
и за плугом идет,
и ребенка ведет по земле, для которого всё на свете впервые —
и солнце,
и небо,
и озера,
и реки,
и журавли в синеве.

Он — такой же как мы,
ради Жизни оружие взявший,
идущий сквозь Ночь, чтоб сменить ее днем,
головы не склонивший,
свой путь пролагающий,
пером,
автоматным огнем.
И, быть может, сейчас,
под далеким ночным своим небом
он на нашу звезду посмотрел
и подумал о нашей Земле…
Он — как мы.
Пусть лежат между нами пространство и время —
мы — солдаты,
единые в этой Великой Войне.