Сегодня, в век тотального господства смартфонов и прочих мобильных устройств, уже привычно, что люди, не задумываясь, пользуются беспроводными каналами связи. Многими это воспринимается как естественная данность, почти как пейзаж за окном.

Однако еще совсем недавно, во времена молодости наших родителей, которые окончили школу на рубеже 60–70-х годов, тема радиосвязи, передачи информации на расстоянии, была животрепещущей и по-настоящему увлекала очень и очень многих. Часть этих увлеченных посвятила радио свою профессиональную деятельность, но была и большая группа других, которые назывались радиолюбителями.

По рассказам отца знаю, что в нашем небольшом райцентре была довольно большая группа радиолюбителей, в которой все друг друга, конечно, знали. Многие из них добрую часть своего отпуска посвящали подготовке и участию в соревнованиях по радиоспорту, которые проходили летом. И эти энтузиасты на свои деньги закупали оборудование, передатчики, антенны и прочее (что стоило очень недешево) и, преодолевая повседневную занятость, желание поехать в отпуск на море и недовольство жен, выезжали в леса для сеансов радиосвязи или для «охоты на лис». Что ж, любители — они и есть любители. И у них, как и у профессионалов, был особый, очень ими чтимый праздник — 7-е мая, День радио.

В 90-е годы, когда отечественные достижения в области радио стали старательно обесценивать, вновь обрел жизнь спор о том, кто же первый испытал радио — Маркони или Попов. На это мой отец всегда говорил, что может быть, Маркони что-то там и сделал, но радио впервые заработало у Попова, и это так же верно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца.

К спору о первооткрывателе мы еще вернемся, а сейчас представим себе, чем было радио в начале своего становления, если даже более чем через полвека с начала своего активного развития оно так вдохновляло представителей послевоенного поколения. Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что от начала и до 40-х — 50-х годов ХХ века радио значило больше, чем сейчас телевидение, интернет и мобильная связь вместе взятые. Недаром пелось в песне: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор». Именно таким преодолением пространства и простора долгое время было освоение радиосвязи.

Как же происходило становление радио?

7 мая (25 апреля по старому стилю) 1895 года на заседании физического отделения Русского физико-химического общества А. С. Попов выступил с докладом «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям». Там же Попов демонстрирует работу своего прибора. В первом выпуске журнала Русского физико-химического общества за 1896 год в статье под названием «Прибор для обнаружения и регистрирования электромагнитных колебаний» печатается содержание этого доклада. Также доклад публикуется в журналах «Электричество» и «Метеорологический вестник». Возможно, поэтому приемник Попова иногда называли грозоотметчик, т. к. с его помощью можно было обнаруживать дальние разряды молний.

Именно этот день 7 мая 1895 года и стал считаться у нас днем изобретения радио. Но почему эта дата признана только у нас (СССР и постсоветское пространство)? Дело в том, что кроме протокола заседания геофизического общества и статей в журналах, других официальных доказательств изобретения Попова нет, а Маркони сумел пробить аж целый патент. Правда, сделал это на два года позже, 2 июля 1897 года. А кроме того свою роль сыграло и традиционное нежелание коллективного Запада признавать первенство России, как известно, «отсталой и лапотной», особенно в таком имиджевом вопросе.

Да, Маркони сделал более «продвинутый» передатчик с генератором Герца. Да, Маркони, безусловно, талантливый изобретатель. Но принцип (сам принцип!) был продемонстрирован Поповым!

Дальнейшее развитие беспроводной связи в России и на Западе пошло разными дорогами.

Несмотря на огромные просторы России и, казалось бы, очевидные выгоды от использования беспроводного телеграфа, эта тема очень долго оставалась недооцененной. Сам А. С. Попов сознавал эпохальную роль своего открытия и пытался поставить его на службу всем людям. Личности такого склада часто испытывают определенные трудности с коммерцией, поэтому ему и приходилось постоянно просить на продолжение работ деньги, которых постоянно не хватало. Есть масса сохранившихся документов с просьбами Попова о выделении средств на дальнейшие исследования, причем суммы довольно скромные: 300 рублей, 2000 рублей… Зачастую денег не хватало даже на закупку материалов и недостачу оплачивал сам Александр Степанович и его помощники и соратники, а также моряки-балтийцы, участвовавшие в исследованиях.

Испытания, проводимые под руководством Попова, в основном касались флота, армии и, как сегодня сказали бы, экстренных служб. Была налажена связь для контроля уровня воды в рукавах Дона для провода судов. Позднее — между Херсоном и Новой Пристанью — дальность связи 17 км через Днепр. Зимой 1900 года пароход «Ермак» впервые приходит на помощь дрейфующим на льдине людям, получив по радио сигнал о бедствии.

В целом исследования и испытания шли неплохо, но технология все еще не была по-настоящему массовой.

Иначе дело обстояло на Западе — там новая технология была быстро коммерциализирована, причем, скажем так, не без звериного оскала. Например, когда радиостанции стали относительно широко применяться на флоте, были случаи, что на сигнал бедствия не реагировали, если у терпящего бедствие судна радиостанция не той фирмы. Какой резкий контраст с устремлениями А. С. Попова!

Когда технологии беспроводного телеграфа окрепли в Европе, их хозяева, в основном, Маркони и Сименз-унд-Гальске (позднее Телефункен) попытались войти на российский рынок. Попов, на тот момент главный авторитет в этой области и ректор Электротехнического института, дал им от ворот поворот, т. к. у них не было ничего принципиально нового по сравнению с его разработками. Но после смерти Александра Степановича в 1906 году иностранцы стали массово проникать в Россию — покупались концессии на телеграфные услуги для государственных и частных учреждений, и даже в армию радиостанции поставляли иностранцы. Формально, существовали планы по локализации производства, но по факту все самое высокотехнологичное производилось в Англии и Германии. Даже «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов» (РОБТиТ) стало русским только по названию — уже к 1908 году большинство его акций скупила фирма Маркони из Лондона.

К началу Первой мировой войны зависимость армии от иностранной связи стала предельной. Исключением был только Балтийский флот, где Попов проводил большинство своих опытов, и где осталось много офицеров, помогавшим ему. Но как же, имея передовые позиции в освоении радио, можно было менее чем за десятилетие скатиться до практически рабской зависимости от иностранных держав в таком жизненно важном вопросе? И это при том, что людей, которые могли и хотели продолжать дело Попова, было достаточно. И технологии вполне позволяли это все изготавливать самим. Для своих первых приборов Александр Степанович практически все делал своими руками — выдувал стекло, столярничал, паял, т. е. для массового производства никаких непреодолимых трудностей технического характера просто не существовало. И, тем не менее, десятилетие, потерянное из-за сдачи рынка иностранцам, — это очень существенно. В период становления все меняется очень быстро.

Подноготную этой ситуации приоткрывает В. И. Ленин в статье из газеты «Путь правды» от 2 апреля 1914 года (незадолго до Первой мировой):

«Нововременец Н. Снессарев поссорился с «Новым Временем», проворовался и был удален со скандалом. Он опубликовал теперь «сочинение» в 135 страниц под заглавием «Мираж «Нового Времени». Почти роман». СПб. 1914. <…>

Напр., к г. Снессареву явился однажды представитель лондонской компании беспроволочного телеграфа Маркони и предложил составить устав русского общества Маркони и проект концессии в пользу этого общества. «Вознаграждение за этот труд определялось в 10 000 рублей, и соглашение было заключено».

Снессарев повествует, что не только он продал себя капиталистам за эти деньги, но и вся газета «Новое Время» продалась за «кампанию в защиту концессии», получив скидку на телеграммы в 50% да «местечко» учредителя общества с акциями на 50 000 рублей.

Капиталисты лондонские — обирание россиян — концессия от русского правительства — участие печати — повальная продажность — купля-продажа кого угодно за десятки тысяч рублей — вот правдивая картина, развертываемая проворовавшимся и обиженным Снессаревым».

Отметим между прочим, что Ленин, критикуя тогдашних политиков и чиновников с классовых позиций — вполне патриотичен. Он заботится об интересах России.

Но главное в другом. Ну хорошо, вполне естественно, что А. С. Попову и его соратникам не интересна коммерция, они ученые и естествоиспытатели и потому для них важнее всего исследования — теоретические и практические. Но где же тогдашние «эффективные собственники»? Они-то почему не вложились в пионерные отечественные разработки, чтобы заработать на этом деньги? Ведь схемы-то были вполне понятны. Делаешь аппараты беспроводного телеграфа и кассируешь деньги с телеграмм. Но заинтересованного русского бизнеса нет! И понятно, что всякие Маркони и Телефункен, проплачивая газетные кампании, покупают концессии и потом стригут купоны от работы связи в России…

Похоже, что как сейчас, так и тогда русская буржуазия была ленива и нелюбопытна, а политическому классу всегда было милее получить откат от западных партнеров и дать им зарабатывать, чем обеспечивать развитие своей стране. А ведь этим самым не только тормозился прогресс в сфере технологий, обороны, экономики, но и не получали необходимых возможностей люди — ученые, инженеры, изобретатели, которые не имели шансов заниматься передовыми разработками.

После Октябрьской революции большевики повели дело совсем иначе. Располагая гораздо меньшими ресурсами и гораздо большим количеством других проблем, они еще в разгар Гражданской войны изыскивают возможности для обеспечения работ по теме радиосвязи. Поддерживаются работы М. А. Бонч-Бруевича в Нижнем Новгороде (разработка ламп), строительство Шуховым мощнейшего передатчика и антенны в Москве. И результаты не заставили себя долго ждать. Уже в 1919 году М. А. Бонч-Бруевич испытывает прототип аппарата беспроводной телефонной (голосовой) связи. Уже к 1923-му году в Советской России добиваются существенных успехов в разработке и производстве мощных ламп для передатчиков — даже Телефункен заказывает себе такие лампы.

Чтобы проиллюстрировать отношение руководства, приведу цитату из телефонного обращения Ленина от 19 мая 1922 года к Сталину:

«Товарищ Сталин, …этот Бонч-Бруевич, доклад которого я прилагаю, — крупнейший работник и изобретатель в радиотехнике, один из главных деятелей Нижегородской радиолаборатории.

Из этих докладов видно, что в нашей технике вполне осуществима возможность передачи на возможно далекое расстояние по беспроволочному радиосообщению живой человеческой речи; вполне осуществим также пуск в ход многих сотен приемников, которые были бы в состоянии передавать речи, доклады и лекции, делаемые в Москве, во многие сотни мест по республике в отдаленные от Москвы на сотни, а при известных условиях, и тысячи верст.

Я думаю, что осуществление этого плана представляет для нас безусловную необходимость как с точки зрения пропаганды и агитации, особенно для тех масс населения, которые неграмотны, так и для передачи лекций. При полной негодности и даже вредности большинства допускаемых нами буржуазных профессоров по общественным наукам, у нас нет иного выхода, как добиться того, чтобы наши немногие коммунистические профессора, способные читать лекции по общественным наукам, читали эти лекции для сотен мест во всех концах федерации.

Поэтому я думаю, что ни в коем случае не следует жалеть средств на доведение до конца дела организации радиотелефонной связи и на производство вполне пригодных к работе громкоговорящих аппаратов…»

Для большевиков Ленина и Сталина было ясно, что радио — это новые рубежи, это возможность иметь связь на огромных пространствах при отсутствии инфраструктуры в виде телеграфных столбов (при всей важности проводной связи). Что это — один из предвестников нового мира, где будут преодолены былые трудности, а люди станут заниматься исследованиями, творчеством, будут всесторонне развитыми в полном смысле этого слова.

Вообще в первые годы советской власти яростно внедрялись новые технологии — это и план ГоЭлРо, и связь, и трактора, и авиация. Казалось бы, всё это появилось еще до Октября, но именно в СССР развитию техники был дан какой-то колоссальный новый импульс, замирающие колебания которого можно было ощущать вплоть до появления моего поколения.

Есть и еще один аспект в теме радио, который представляется чрезвычайно важным, и именно этим хотелось бы закончить статью.

Для нас Александр Степанович Попов — не только изобретатель радио, но человек с большим гуманистическим зарядом. Он не только хотел поставить свое изобретение на службу всему человечеству — он верил, что люди могут и должны развиваться, восходить. Поэтому он прятал в стенах своего Электротехнического института революционеров, и, в том числе, самого Ленина. Поэтому на него начались гонения со стороны охранки во время революции 1905-го года, которые и свели его в могилу.

Совсем иначе вел себя другой изобретатель радио — Гульельмо Маркони. Он стал успешным бизнесменом в Великобритании и Нобелевским лауреатом по физике за 1909 год. Под конец жизни вернулся в Италию, горячо приветствовал приход к власти Бенито Муссолини и стал членом фашистской партии. В 1930 году Муссолини назначил его главой Королевской академии Италии, что автоматически сделало его членом главного управляющего органа страны.

Не стоит абсолютизировать науку и технологии сами по себе, чем грешат так называемые технократы. Ведь, как говорится, «убивает не оружие, убивают люди», а значит, зло в мир приносят не открытия и технологии, а те, кто их использует. Именно поэтому так критически важно, в чьих руках находится научная и технологическая мощь.

Вот и сегодня мы находимся на пороге того, что технологии могут стать инструментом тотальной дегуманизации. И в наши дни лишь самый наивный человек станет отрицать возможность постоянного слежения через смартфон. «Большой брат» из оруэлловской антиутопии «1984» уже перестал быть фантастикой.

Но отказаться от технологий невозможно, да и не нужно, а нужно осознать, что прогресс в области науки и технологии без прогресса для человека может стать гибельным для самого человека.

Поэтому наш выбор — это развитие науки и технологии вместе с развитием человека.

Поэтому наш День радио — 7 мая.