В западных СМИ практически никогда не говорят о премьер-министре Эфиопии Абие Ахмеде без упоминания, что он нобелевский лауреат. Бараку Обаме в свое время дали премию мира авансом в надежде на его будущие реформы. С эфиопским лидером история похожая.

«Мировое сообщество» очень рассчитывало на то, что Абий Ахмед перестроит политическую систему, построенную тиграянами, откажется от этнических советов, проведет демократические реформы, заключит прочный мир с соседями.

Однако премьер-министр Эфиопии заключил мир с Эритреей, чтобы потом вместе с ней атаковать штат Тыграй. Провалил переговоры по «Великой плотине» на Голубом Ниле и чуть не довел ситуацию до войны с Суданом и Египтом.

Запад дал премьер-министру Эфиопии карт-бланш и долго не замечал тревожных сигналов. Теперь США обвиняют Абия Ахмеда в геноциде, Эфиопия изгоняет сотрудников ООН и гуманитарные организации, а «разгромленные сепаратисты» штата Тыграй уже захватывают территории соседей.

Корреспондент CNN Элиза Макинтош в статье «От Нобелевского лауреата до глобальной парии. Почему мир так ошибся в Абие Ахмеде и Эфиопии» пытается понять, что же пошло не так. ИА Красная Весна приводит перевод статьи.

---

«Абий, Абий», — скандировала толпа, размахивая трехцветным флагом Эфиопии и приветствуя нового премьер-министра страны. Широко улыбающийся, одетый в белый пиджак с золотой отделкой Абий Ахмед машет рукой перед переполненной баскетбольной ареной университета в Лос-Анджелесе.

Это часть головокружительного турне нового лидера Эфиопии по трем городам США для встреч с эфиопской диаспорой и американскими политиками в июле 2018 года, всего через три месяца после того, как Абий Ахмед был назначен лидером второй по численности населения страны Африки.

Его слава росла как на родине, так и за рубежом. Волнение переросло в почти религиозный пыл вокруг молодого политика, который обещал принести мир, процветание и примирение в неспокойную часть Африки и страну, находящуюся на грани кризиса.

В те ранние, оптимистичные дни Абий Ахмед положил начало серии амбициозных реформ — освобождению тысяч политических заключенных, снятию ограничений для прессы, возвращению изгнанников, разрешению деятельности оппозиционных партий, назначению женщин на должности в своем кабинете, открытию жестко контролируемой экономики страны для новых инвестиций и переговорам о мире с соседней Эритреей.

Однако Берхане Киданемариам сомневался уже тогда. Эфиопский дипломат знаком с премьер-министром почти 20 лет. Они много общались и работали друг с другом, когда Киданемариам работал в команде по связям правящей коалицией, а позже — в качестве генерального директора двух государственных новостных организаций.

В то время Абий работал в военной разведке, а затем возглавлял службу кибербезопасности Эфиопии. Прежде чем начать работу в министерстве иностранных дел Эфиопии, Киданемариам руководил национальным телеканалом страны EBC, а Абий входил в его совет директоров.

В недавнем телефонном интервью Киданемариам сказал, что, как и многие эфиопы, надеялся, что Абий сможет изменить непостоянную политику страны и привести к подлинным демократическим переменам. Но он изо всех сил пытался согласовать свое представление о человеке, которого он впервые встретил в 2004 году, которого он описал как властолюбивого офицера разведки, одержимого славой и богатством, с портретом дальновидного миротворца, возникшего из скромных начал.

В 2018 году Киданемариам был генеральным консулом Эфиопии в Лос-Анджелесе и помогал организовать визит Абия. Когда Киданемариам, уроженец северного региона Эфиопии Тыграй, подошел к помосту, чтобы представить публике своего давнего коллегу, он сказал, его встретили криками «уйди с трибуны, тиграян». Он ожидал, что Абий, проповедовавший философию политической инклюзивности, упрекнет толпу, но тот ничего не сказал. Позже, за обедом, когда Киданемариам спросил, почему, Абий сказал: «Нечего было поправлять».

«Один из парадоксов премьер-министра, который пришел к власти, обещая единство, состоит в том, что он намеренно разжигал ненависть между различными группами», — написал Киданемариам в открытом письме в марте, объявив, что он покидает свой пост заместителя главы миссии в посольстве Эфиопии в Вашингтоне в знак протеста против многомесячной войны Абия в Тыграе, которая спровоцировала кризис беженцев, зверства и голод.

Киданемариам сказал CNN, что, по его мнению, Абий никогда не фокусировался на «реформах, демократии, правах человека или свободе прессы. Это просто консолидация власти для него самого и получение от этого денег… Мы можем назвать это авторитаризмом или диктатурой, но он действительно становится королем».

«Между прочим, проблема не только в тиграянах. Это проблема всех эфиопов. Все страдают и везде».

Воплощение ада

В электронном письме для CNN пресс-секретарь Абия Биллен Сейюм дала определение характеристике Киданемариама как «необоснованной» и «предвзятой». Однако с его словами согласятся многие.

Многое изменилось с тех пор, как Абий получил Нобелевскую премию мира в ноябре 2019 года. Тогда он сказал аудитории в Осло, что «война — это воплощение ада».

Менее чем за два года Абий превратился из любимца международного сообщества в изгоя, осужденного за его роль в руководстве затяжной гражданской войной, которая, по многим оценкам, несет признаки геноцида и может дестабилизировать весь регион Африканского Рога.

Падение Абия Ахмеда сбило с толку многих наблюдателей, которые задаются вопросом: как они могли так ошибиться? Но дипломаты, аналитики, независимые эфиопские журналисты, знакомые и другие, внимательно следившие за его карьерой, говорят, что даже на пике «Абиймании» были тревожные признаки.

Критики говорят, что, благословив Абия множеством международных одобрений, Запад не только не заметил — или сознательно проигнорировал — эти сигналы, но и дал ему карт-бланш, а затем закрыл глаза.

«Вскоре после того, как Абий был коронован этой Нобелевской премией мира, он потерял аппетит к проведению внутренних реформ, — уверена Тседале Лемма, основатель и главный редактор Addis Standard, независимого ежемесячного журнала в Эфиопии. — Он решил, что теперь может делать все, что он хочет».

По ее словам, война в Тыграе — не первый случай, когда он использовал этот «карт-бланш». С тех пор, как Абий пришел к власти на платформе объединения народа Эфиопии, он безжалостно консолидировал контроль и отчуждал важных региональных игроков.

Лемма освещала продвижение Абия в Addis Standard, действие которого было ненадолго приостановлено регулятором СМИ Эфиопии в июле, и была одним из первых критиков его правительства, когда еще немногие били тревогу.

Через несколько дней после того, как Абий был удостоен Нобелевской премии, она написала редакционное предупреждение о том, что инициативы, за которые он был признан, — мирный процесс с Эритреей и политические реформы — отодвинули на второй план ключевую заинтересованную сторону — «Народный фронт освобождения Тыграя» (НФОТ), который был в серьезной опасности.

НФОТ правил Эфиопией на протяжении десятилетий. Он держал страну железной хваткой и добился стабильности и экономического роста за счет пренебрежения к основным гражданским и политическим правам. Авторитарное правление партии спровоцировало народное восстание, которое в конечном итоге вынудило предшественника Ахмеда, Хайлемариама Десаленя уйти в отставку.

Ахмед был назначен правящим классом, чтобы внести изменения, не нарушая старый политический порядок. Но почти сразу же после того, как он пришел к власти, Ахмед объявил о реорганизации правящей коалиции, созданной НФОТ, «Эфиопского народного революционного фронта» или РДФЭН, который состоял из четырех партий, в единую новую «Партию процветания». Так НФОТ оказался отстранен от власти.

Назначение Ахмеда было осуществлено для снятия напряженности. Однако его стремление к созданию новой панэфиопской политической партии вызвало опасения в некоторых регионах, что федеральная система страны, гарантирующая значительную автономию этническим штатам, таким как Тыграй, находится под угрозой.

Беспокоились не только тиграяне. В родном регионе Ахмеда Оромии и других административных зонах люди начали требовать самоуправления. Вскоре правительство вернулось к авторитарным методам, от которых когда-то отказался Ахмед: жестоким репрессиям против протестующих, заключению в тюрьмы журналистов и оппозиционных политиков. Дважды правительство Ахмеда переносило выборы.

Научный сотрудник Chatham House и эксперт по Африканскому Рогу Ахмед Солиман заявил, что план реформ Абия с противоречивыми программами также повысил ожидания среди избирателей, что еще больше усилило напряженность.

«Абия и его правительство справедливо обвиняют в проведении неравномерных реформ и усилении небезопасной обстановки по всей стране, но в определенной степени некоторые из них были унаследованы. Эти тлеющие этнические и политические разногласия, существующие в стране, имеют очень глубокие корни», — сказал Солиман.

Напряженность достигла точки кипения в сентябре прошлого года, когда тиграяне бросили вызов Ахмеду, проведя в штате голосование, которое было отложено из-за пандемии по всей стране. Серия взаимных обвинений переросла в открытый конфликт в ноябре 2020 года.

В июле 2020 года, в разгар войны, Ахмед и его партия одержали убедительную победу на всеобщих выборах. Эти выборы были бойкотированы оппозиционными партиями, омрачены проблемами плохой организации и исключали многих избирателей, в том числе всех жителей Тыграя. Это стало сокрушительным разочарованием для многих, кто возлагал большие надежды на то, что переход к демократии, обещанный Абием три года назад, будет осуществлен.

По словам главного редактора Addis Standard, международное сообщество попалось на картину, которую Ахмед нарисовал о себе: «постэтнический, современный капиталист» и его блестящая история успеха.

«Он считает себя Мессией, избранным, тем, кому суждено сделать Эфиопию снова великой, но эта страна рушится»

Монументальный аналитический провал

Тем не менее, многие эфиопы не хотят возлагать вину за разрушение страны на плечи Ахмеда. В преддверии июньских выборов жители Аддис-Абебы заявляли, что, по их мнению, Абий Ахмед унаследовал беспорядок от предыдущего режима, и продвижение реформ сталкивалось с ожесточенным противостоянием — оценка, которую разделяют некоторые региональные эксперты.

«Многие люди надеялись, что либеральные изменения после тех лет антиправительственных протестов и всего государственного насилия в ответ ознаменовали момент, когда Эфиопия начала проводить свою политику более мирно. Но это мышление замалчивает некоторые из основных проблем и противоречий в Эфиопии», — считает старший аналитик Международной кризисной группы по Эфиопии Уильям Дэвидсон.

«Перед Абием и для всех всегда стояла серьезная задача. Одно лишь обещание более плюралистической политической системы не обязательно могло разрешить столкновение национализмов, противоположные взгляды и ожесточенное политическое соперничество», — отметил Дэвидсон.

В последние месяцы Абий Ахмед пытался избежать международного осуждения, пообещав защищать мирных жителей, открыть гуманитарный доступ в Тыграй, чтобы предотвратить голод. Также премьер-министр обещал выгнать эритрейские войска, которые поддерживали эфиопские силы в конфликте и которые обвиняются в ряде самых ужасных из «зверств» в Тыграе. Как заявляют американские официальные лица, обещания он не выполнил.

После того, как в мае США ввели санкции против политиков Эфиопии, министерство иностранных дел Эфиопии обвинило США во вмешательстве во внутренние дела страны и непонимании серьезных проблем на местах.

Поскольку международное общественное мнение обернулось против Абия, канцелярия премьер-министра утверждает, что его не беспокоит его ухудшающаяся репутация; его сторонники все чаще обвиняют Запад в разворачивающемся кризисе в стране.

«Премьер-министр не обязательно должен быть любимцем запада, востока, юга или севера, — заявила репортерам пресс-секретарь Абия Биллен Сейюм, — Достаточно того, что он выступает за народ Эфиопии и за развитие нации».

Но примирить нарратив правительства с реальностью сложно. По словам экспертов, война, которая вызвала ошеломляющие человеческие жертвы и разрушения внутри Тыграя, подорвала агрессивные планы Абия по развитию и сорвала экономическую траекторию страны.

Экономика Эфиопии выросла почти на 10% за последнее десятилетие, а затем замедлилась в 2020 году из-за сочетания пандемии COVID-19, долга и конфликта. Война также истощила национальную казну, уничтожила значительную часть промышленности страны и подорвала ее репутацию среди иностранных инвесторов и финансовых институтов.

«В международном анализе произошел колоссальный провал, — считает аналитик и исследователь из Кении, специалист по Африканскому Рогу Рашид Абди. — Я думаю, что люди не смогли понять сложный характер перехода Эфиопии, особенно они не смогли оценить также сложную сторону Абия, что он не был таким солнечным, улыбающимся парнем. В конечном итоге он, я думаю, подтолкнет страну к гораздо более опасному пути».

«Мы должны были начать замечать некоторые „красные флажки“ довольно быстро. Мы не пришли к этому из-за большой самоуспокоенности»

Седьмой царь Эфиопии

Во время своего инаугурационного обращения к парламенту в 2018 году Абий поблагодарил свою мать, христианку из региона Амхара, которая, по его словам, сказала ему в возрасте семи лет, что, несмотря на его скромное прошлое, однажды он станет седьмым королем Эфиопии. Это замечание было встречено смехом со стороны членов его кабинета, но вера Абия в пророчество его матери не была шуткой.

«На начальных этапах войны, фактически, он открыто говорил о том, что это был план Бога и что это была своего рода божественная миссия для него. Это человек, который рано утром вместо того, чтобы встретиться со своими главными советниками, встретится с некоторыми из его духовных советников, это пасторы, которые сейчас очень сильны в своего рода «политической кухне», — сказал Абди.

Но самым ярким предупреждающим знаком, по мнению многих, была неожиданная преданность Ахмеда президенту Эритреи Исайясу Афеворку, за что он, в конечном итоге, получил Нобелевскую премию.

Критики Ахмеда заявляют, что то, что закрепило его статус миротворца на мировой арене, было основано на лжи, и что союз с Эритреей был еще одной попыткой консолидировать его власть, проложив путь для двух сторон вести войну против их общего врага — НФОТ.

Вскоре после того, как граница Эритреи и Эфиопии вновь открылась в 2018 году, воссоединив семьи через 20 лет, она снова закрылась. Три года спустя эритрейские войска безнаказанно действуют в Тыграе, и почти нет никаких признаков прочного мира.

Пресс-секретарь Абия Ахмеда отвергла это утверждение, назвав его «токсичным рассказом». Однако Мехари Тадделе Мару, профессор управления и миграции в Институте Европейского университета, скептически относившийся к мирному соглашению на раннем этапе, что в то время было крайне непопулярным мнением, считает, что поддержка Абия Нобелевским комитетом способствовала нынешнему конфликту.

«Я твердо придерживаюсь мнения, что Комитет по присуждению Нобелевской премии несет ответственность за происходящее в Эфиопии, по крайней мере, частично. У них была надежная информация; многие эксперты высказали свое раннее предупреждение», — сказал Мехари из Тиграя.

«Комитет основывал свое решение на мирном соглашении, которое мы отметили как фальстарт, мире, который не только достигнут, и, возможно, недостижим, и соглашении, которое предназначалось не для мира, а для войны»

«То, что он [Абий Ахмед] создал с Исайясом Афеверки, не предназначалось для установления мира. Он знал это, Исайяс знал это. Они работали, в основном, для того, чтобы развязать войну, сэндвич с Тыгреем с Юга и Севера, изгнав сначала одну политическую партию».

По мнению некоторых аналитиков и наблюдателей, наиболее ощутимым и долговременным воздействием награды была сдерживающая реакция на любую критику Абия.

Слава, которую он культивировал, отчасти закрепившаяся благодаря его многочисленным ранним похвалам — африканец года в 2018 году, один из 100 самых влиятельных людей по версии журнала Time и один из 100 глобальных мыслителей внешней политики в 2019 году — пленила воображение эфиопов. Не только жителей страны, но и большой диаспоры в мире.

Многие сейчас чувствуют себя преданными и потеряли всякий оптимизм в отношении будущего страны, но другие по-прежнему намерены сохранить этот блестящий образ Абия, «не желая видеть надпись на стене».

«К моменту начала войны в ноябре международное сообщество все еще было предано идее Абия Ахмеда как реформатора, и они не хотели отказываться от этого», — сообщил специалист по странам Африканского Рога Гойтом Гебрелуэль, находившийся в Аддис-Абебе в начале конфликта.

«Перед войной у меня были встречи с различными дипломатами, и было очевидно, что приближается война, но они говорили: „Вы знаете, у него все еще есть этот проект, мы должны позволить ему реализовать его политическое видение“. И по сей день, я думаю, не все убеждены, что это автократ».

Теперь, когда Эфиопия столкнулась с «искусственным» голодом и войной, которая, по всей видимости, бесконечна, Абий в значительной степени изолирован от международного сообщества, число его союзников сокращается.

Бывшие сторонники Абия заявляют, что он ввел в заблуждение не только мир, но и свой народ — и теперь они платят высокую цену. В своем открытом письме, объявляющем об уходе с поста, Киданемариам писал об Абии: «Вместо того, чтобы выполнить свое первоначальное обещание, он повел Эфиопию по темному пути — к разрушению и распаду».

Читайте также: Абий Ахмед — сектант, который уничтожит Эфиопию? Insight Ethiopia