Начавшись почти два года назад, СВО с каждым днем всё стремительней и очевиднее превращалась из спецоперации против бандеровского режима в геополитическую войну против коллективного Запада. Причем о ее быстром завершении говорить не приходится.
Запад явно решил пойти на долгосрочную игру по обескровливанию России с дальнейшей ее внутренней дестабилизацией. После чего должно последовать окончательное решение «русского вопроса». И никаких компромиссов в этом плане ни от одной из крупных западных политических сил ждать не приходится.
А если такие компромиссы вдруг и начнут предлагаться или даже реализовываться, то очевидно, что они будут подобны истории взаимоотношений Израиля и ХАМАС, где любая передышка является лишь временной паузой для накопления сил и нового, еще более жестокого столкновения.
Однако в нашем случае ситуация куда сложней. Ведь с самого начала властями в лице президента страны Владимира Путина были заявлены две ключевые цели СВО — демилитаризация и денацификация.
С первой целью всё более-менее понятно — власти предполагают для ее реализации ликвидировать нацистские воинские формирования, а также подвергнуть серьезному переустройству и контролю вооруженные силы либо вообще их расформировать. Со второй же целью, а именно денацификацией, всё сложней.
Очевидно, что одной ликвидацией нацистских бандеровских формирований и организаций, а также отдачей под суд военных преступников дело ограничиться не может, хотя бы потому, что в этом случае никуда не денутся «живые люди», уже инфицированные бандеровской пропагандой. А значит, придется как-то работать с этими людьми как носителями враждебной для России идеологии.
Не следует полагать при этом, что лишь украиноязычные жители Украины, условные «галицийцы» и «западенцы», являются социальной базой для распространения нацистско-бандеровской идеологии и, соответственно, теми субъектами, которых придется подвергать денацификации.
Ни для кого не секрет, что ультраправые активисты, в том числе футбольные фанаты из таких русскоязычных городов, как Харьков, Днепропетровск или Запорожье, с 2014 года составляют костяк ряда нацистских боевых подразделений киевского режима.
В ходе же СВО стало достаточно понятно, что сражаться за киевский режим и миф о светлом будущем украинской нации в рамках проекта «анти-Россия» готова немалая часть и русскоязычных жителей Украины, в том числе жителей ее юго-востока.
Несмотря на то, что подавляющее большинство русскоязычных жителей Украины не просто владеют русским языком, он для них является языком бытового общения, а значит, они через язык усваивают и русскую культуру — в мировоззренческом плане такие люди нередко могут являться носителями крайних форм русофобии.
Так что тут закономерно возникает опасность ошибочного восприятия русскоязычных на Украине как людей заведомо, по определению внутренне настроенных пророссийски. Схожую ошибку в свое время допустили советские власти в начале Великой Отечественной войны, когда поначалу в пропаганде расчет делался на пролетарский интернационализм и солидарность со стороны немецких рабочих, составлявших немалую часть вермахта. Однако нацистская экзальтация оказалась мощнее. Закончился этот утопический период достаточно быстро — уже в 1942 году в советской печати были опубликованы крайне жесткие программные тексты Константина Симонова и Ильи Эренбурга, призывающие рассматривать как носителей абсолютного нацистского зла всех немцев.
К сожалению, языковой солидарности в случае с денацификацией на Украине ждать не приходится как минимум потому, что яд бандеровской идеологии отравлял умы жителей Украины на протяжении последних 30 лет и особенно активно после майданного госпереворота в 2014 году. Корни же этой идеологии уходят на несколько столетий назад, многие современные антирусские идеи начали формироваться еще в XVI–XVIII веках.
Подтверждений этому огромное множество. Поскольку СВО длится уже почти два года, в украинском сегменте интернета накопилось большое количество свидетельств людей, активно выступающих на стороне киевского режима, в том числе бойцов тех или иных подразделений, без обиняков описывающих свою антирусскую картину мира.
В этой связи нельзя сказать, что антирусскими, порой и откровенно нацистскими идеями заражены лишь радикально украинизированные жители. Огромное число русскоязычных бойцов киевского режима вполне обыденно используют русофобские нацистские идеологемы и лексику, направленные на расчеловечивание русских, например, говоря о «рашке», «русне», «орках», «свинособаках» и так далее. Всё это уже прочно вошло в обиход миллионов жителей Украины, в том числе оформившись в своеобразный бытовой нацизм.
Однако помимо коротких видеороликов, снятых в окопах непосредственно участниками событий, в Сети немало различных интервью русскоговорящих военнослужащих ВСУ.
Довольно интересным в связи с этой связи является нередко мелькающий в эфире украинских интернет-шоу снайпер Константин Прошинский с позывным «Дед». Со слов Прошинского ему 53 года, он уроженец Мариуполя, причем говорящий про себя, что по национальности является русским.
Воевать он начал еще в Афганистане, потом служил в украинской морской пехоте. Проходил обучение в качестве снайпера в США. С 2014 года непродолжительное время воевал в составе спецподразделения «Хорт» на территории Донбасса. С 2022 года вновь вернулся в состав армии киевского режима.
Прошинский говорит исключительно на русском языке, причем признаёт, что когда пытается что-то сказать по-украински, в голове почему-то всплывают английские слова.
Он откровенно говорит, что считает себя гражданином мира, что его старший сын давно в США и возвращаться не собирается, а большая часть родственников выехала с началом СВО за границу и живет у ранее обустроившихся там друзей.
Сам Прошинский также не намерен оставаться на территории Украины после завершения конфликта и планирует уехать за рубеж, чтобы «на старости лет с женой пожить в Европе».
Говоря о своей мотивации к участию в боевых действиях, Прошинский не апеллирует напрямую к идеологическим установкам, он лишь утверждает, что «воюет за людей, за своих пацанов». Из слов украинского снайпера также следует, что в начале СВО в Харькове от разрыва снаряда погибли его брат и племянник, что также побудило его идти воевать.
В интервью Прошинского довольно четко просматривается подобострастное отношение к мощи и величию Запада, и прежде всего к США. Боец с нескрываемым восхищением вспоминает, как, находясь на обучении в США, он проезжал на машине по подземному тоннелю под заливом в Сан-Франциско в тот момент, когда над ним проходил американский авианосец, от чего тоннель начал ходить ходуном. С неменьшим пиететом он вспоминает, как устроена комната снайпера в американских военных частях, где в изобилии имеются и различные виды вооружений, и патроны с обмундированием и прочее.
Однако в словах Прошинского так или иначе всё же промелькивает идеологическая мотивация, а именно нарративы об Украине как об оплоте свободы, ведущей бой против злобных орд русских, рабски прислуживающих режиму.
При этом представления об украинской свободе у Прошинского весьма специфические, поскольку, говоря о своей уверенности в победе над Россией, он тут же добавляет, что главный вопрос заключается в том, под чьим протекторатом будет вставать на ноги Украина после предполагаемой «победы». Причем под победой он понимает ситуацию, при которой в каком-либо виде сохранится украинская государственность, пусть даже и ценой потери отдельных территорий.
В качестве же позитивного примера свободной страны он приводит США, где у населения якобы имеется «электоральная память», а политическая судьба страны и исход выборов зависит от народа, который в случае разочарования той или иной партией может просто прекратить ее финансировать (факт того, что американские партии на выборах финансируются прежде всего транснациональным капиталом и один только миллиардер Майкл Блумберг пожертвовал штабу Джо Байдена на президентских выборах 100 млн долларов, украинскому снайперу либо неизвестен, либо выдавлен за рамки его картины мира).
Довольно показателен и еще один пример — украинский боец-парамедик Фёдор Головко, который до своего ранения воевал под Бахмутом. Он также общается с журналистами исключительно на русском языке, но его представления о происходящем наполнены гораздо более внятным идеологическим антирусским содержанием.
По мнению Головко, Россия является порождением Украины, а также ее извечным врагом. С огромной убежденностью в свой правоте он утверждает, что украинская нация возникла в XIII–XIV веках и напрямую повлияла на формирование российской империи, поскольку один из сподвижников Петра I — Феофан Прокопович, отвечавший при русском императоре за идеологию, был уроженцем Киева.
Видение истории Украины у Головко четко укладывается в тезис о том, что ее свободному существованию всегда мешала Россия. Он не стесняется утверждать, что даже польский гнет и тот был лучше и перспективнее, чем зависимость украинских земель от Москвы. Симптоматично, что даже период после развала СССР (до 2014 года) Головко считает временем несуверенности Украины, которая якобы была зависима от России.
Соответственно, Головко убежден в том, что, пока существует Россия, никакого свободного бытия у Украины не будет и украинцам необходимо готовиться к «вечной войне» с русскими. Главной же целью такой войны Головко видит уничтожение России в ее нынешнем виде и возникновение на ее месте множества маленьких государств. Тогда, считает украинский боец, русские перестанут представлять для Украины угрозу.
Мы, конечно же, отдаем себе отчет в том, что анализ ряда интервью нескольких украинских бойцов не может являться той репрезентативной выборкой, которая позволяет судить о ситуации в целом. Однако эти интервью публикуются крайне авторитетными на Украине телевизионными и интернет-каналами и имеют сотни тысяч просмотров.
Более того, транслируемые этими каналами идеи, в том числе и приведенные выше, в немалой степени перекликаются с высказываниями довольно крупных политических фигур при нынешнем киевском режиме, например экс-советника офиса украинского президента Алексея Арестовича (включен в список террористов и экстремистов на территории РФ).
Самое же главное здесь то, что те идеологемы, которые транслируют эти персоны, вполне четко ложатся в канву весьма давних антирусских, русофобских псевдоисторических трудов, при помощи которых уже с XVI века Польша, а позже Австро-Венгрия создавали конструкт под названием «украинство», продвигавший альтернативную от российской идентичность для жителей территорий, ныне входящих в состав Украины.
Причем если изначально идеи украинства активно транслировались на территории Галиции (ныне — Западная Украина), подконтрольной Польше и позже Австро-Венгрии, то со временем этот псевдоисторический конструкт стал плотью от плоти постперестроечной украинской идентичности.
В этот период на данный конструкт также наслоились и отдельные установки американской мягкой силы, в рамках которых США рассматриваются в качестве хозяина мира, обладающего непоколебимой мощью и являющегося единственным источником блага, свободы и так далее.
Сформированное в рамках такой идентичности сознание жителей Украины воспринимает Россию и русских как субъектов, всегда стремящихся к построению империи, причем такой империи, которая обязательно будет враждовать с Западом и создавать альтернативный, отличный от него образ мысли и жизни.
А именно Запад для многих жителей Украины (да и чего уж греха таить, как и для немалого числа наших граждан) является тем единственным цивилизационным, идеологическим и моральным ориентиром, отрыв от которого подобен прерыванию потока живительной силы. Фактически — крушению надежд и чаяний о пришествии золотого века в рамках маленькой, беззаботной и «свободной» страны.
Свободной прежде всего именно от имперского бремени и связанных с ним напряжений, лишений и тягот. Поскольку русофобски настроенные украинцы чутко улавливают, что Россия и русские не могут существовать без империи, то перспектива совместного построения такой империи для них почти физиологически нестерпима.
Выскажем смелую гипотезу, что, возможно, такая нетерпимость к большой России возникает из-за того, что внутренне такие люди уже окончательно и бесповоротно присягнули на верность Западу, причем вовсе не как источнику блага, добра, справедливости и свободы, а как присягают темной и зловещей силе, завораживающей своих адептов непоколебимой жестокой мощью.